Зло надо осудить 51-й томик Стихи

 

Анатолий Васильев



Зло
надо осудить
(51-й томик)
Стихи


Чебоксары 2020
 
Васильев
Анатолий Борисович
Родился в мае 1945 года в селе Балабаш-Баишево Батыревского района Чувашской Республики.
XXI-й век стал для людей уже ве-ком испытаний. Для того, чтобы завое-вать весь мир, видимо, ядерного ору-жия уже не надо – в руках у людей – коронавирус. Срочно нужен новый Нюрнбергский процесс – с судебным залом и с виселицей.
Пока
в клинче


1.

Зло надо точно осудить
и нужен новый Нюрнберг.
Нацизм смело стал блудить
и в мире многих он поверг.
Так же и Гитлер поднимался,
словно пред зайцами удав.
Мир не сильно возмущался,
позиции фашизму сдав.

Оказались снова в клинче –
растёт фашизм на дрожжах.
Гитлеры другие нынче,
только запутались в вожжах.
Опять смиренно смотрит мир,
как поднимается удав. Для многих он уже кумир,
хватает у него и прав.

Немало помнящих войну,
что прошла в двадцатом веке,
где Гитлер не ушёл ко дну,
а остался в человеке.
Он после Мировой войны
слишком быстро оживился
и раз ему права даны –
в лицах разных проявился.

Одно название «ИГИЛ» –
ураган, землетрясенье.
Вложили слишком много сил
ястребы в «изобретенье»!
Новые ростки фашизма
НАТО, янки опекают
и осколки гитлеризма
рядом с нами возникают.

Коль видит мир и всё молчит,
фашисты раздались в плечах.
У большинства нутро кричит,
но голос у него зачах.
«Наци» пора остановить,
завтра точно будет поздно.
И непременно осудить –
без войны, если возможно.
2.
Другу

Специально, даже,
задай себе вопрос –
разум твой подскажет,
коль сам ты не «дорос».
Как ревизор обычный
проверь ты окруженье –
что там, застой привычный
или же есть движенье?

А для меня друзья,
как небольшой ручей.
Их привязать нельзя
при помощи речей.
Дела, что бескорыстны,
не меряют на граммы
и отношенья честны,
одни у нас и штаммы.

Может быть коварным,
даже, вирус дружбы –
светит лучезарно,
«дружит» ради службы.
Ты для таких – бесцветный,
лишь в роли инструмента.
Ты сделай ход ответный –
не ставь на них ни цента.

Сделать это сможешь,
нынче ты свободный.
Ставь вопросы строже
и заборчик плотный.
Не иди на поводу,
отгородись от фальши.
Не решай всё на ходу,
смотри всегда чуть дальше.


*
Имеются друзья,
у многих, за «бугром».
Их осудить нельзя,
коль служат им добром.
Так дружат Президенты,
а также бизнесмены.
Это для них, как рента,
а может быть и пена.

А нам с тобой, мой друг,
это не подходит.
Отмечу то не вдруг –
дружбу так не водят.
Пусть даже ре;дки встречи,
наши друзья в России
всегда подставят плечи,
коль это им по силе.

Редко, кто способен
по-дружески понять –
временами надо
всё наносное снять.
Ведь в жизни не бывают
стерильных отношений,
но это (между нами)
не требует решений.

Не присягает друг,
не клянётся вовсе –
у дружбы узкий круг,
в нём гораздо проще.
Когда о том клянутся,
коро;бит от такого.
Такие отвернутся
и в этом нет плохого.
*
Рассуждения мои
никому не новы.
Всё-таки, наш мозг хранит
только лишь основы.
Что о дружбе рассуждать,
ведь она, как разум.
Её могут и на дать,
никогда, ни разу.

Дружба, также и любовь –
вроде, как награда.
Не обычные они –
с Божьего уклада.
Если их даёт сам Бог,
Он и отбирает.
А без них любой так плох,
на ногах сгорает.

Видимо, из нас любой,
среди них я тоже,
хоть чуть-чуть, о дружбе той
поговорить может.
И оценку тоже даст,
и былое вспомнит.
А оно – немалый пласт,
тут же мозг поло;нит.

Дружить или дружиться –
это у нас в крови.
Дай Бог ей проявиться
весь день и до зари.
Круглогодичный даже,
не в дни особых дат –
жизнь сама подскажет…
Я лично дружбе рад.



3.

В ре;ку одну
войди хоть трижды –
не обнаружишь там
былого.
Приметы никому
не чужды,
их принимают
за основы.

В ре;ках застоя
не бывает,
вода до дна
не застывает.
В народе это
понимали
и всех о том
предупреждали.

Мы на примерах
убеждались
и вовсе в том
не сомневались –
не стоит лезть нам
в ту же реку!
Но что слова
для человека?..

Не шлагбаум,
не ограда,
лишь словесная
преграда.
«Вдруг нынче на реке
застой
и я побуду
в воде той!»
Неисчерпаема
природа –
где-то река,
но и есть грабли.
Игры её,
такого рода,
остры, почти
казачьи сабли.

Сильны же духом мы –
земляне,
о всех преградах
всем известно.
Всё же, зимой
готовим сани,
как назовут «дурак» –
нам лестно.

А, может быть,
оно так легче,
пока наращиваем
мощи.
Потом и выпрямиться
можно
и реку заплотинить
мощно.
В реки отчаянно
мы лезем,
ибо не думаем,
а гре;зим.
Что впереди нас
ожидает –
наш разум это
точно знает.

Он равнодушным
не бывает,
всегда, о всём
предупреждает.
А мы прислушаться
готовы,
или опасности
не новы?

Они действительны
не новы,
веками нас
сопровождают.
Когда пишу я
про основы,
почти всегда
всё совпадают.
Ошибки те же
совершаем,
ищем одну и
ту же воду.
Главное, все об этом
знаем,
но обмануть хотим
природу.

P.S. «Изменим старые приметы,
войдём в одну и ту же воду!»
Всё это, скажете, «приветы»?
Это же – про жизнь, моду…

4.

Сидит, задумавшись старик,
вполне естественно поник.
Гре;зится молодость ему,
теперь она спиной к нему.

Не жалеет он о прошлом,
потому что мыслит трезво.
Человеком был он дошлым,
да и был довольно резвым.
Большого горя не принёс
и много на себе не вёз.
Нужны и такие люди,
жизнь на таких и грузит.

Нынче старику нет дела,
что всё быстро пролетело.
Больших грехов не допускал,
мелкие Бог все отпускал.

Мозги, которые сейчас,
переиначивают всё.
То, что всегда сгибало вас,
смысл совсем другой несёт.

Если жив до этих пор –
ты не убийца и не вор.
Жизнь не переломала,
но и воли не давала.

Ты, значит, прочный середняк –
и не богач, и не бедняк.
Уже до старости дожил –
значит, судьбу ты ублажил.

Сомнения не выражал,
но бры;кался, не возражал.
Что давали за огрехи –
ты их тогда не замечал.

Коль тебя, как на аркане,
в прошлое затянет память –
должен знать, на первом плане
только то, что может ранить.

Ты постарайся овладеть
тем накинутым арканом –
больные струны не задеть…
Знаешь сам, учить не стану.

Но то, что делаю я сам –
то и советую тебе.
То, что прошло, осталось там,
не приплюсовывай себе.

А если ты о том забыл,
перелопатить всё начнёшь –
значит, ты ящик тот открыл,
в воспоминаньях пропадёшь.

Ты в транс старайся не входить
и зря себя не обвиняй.
Прошлое лучше не будить,
разумом жизнь осеняй.

Принято старость уважать,
но не жди небесной манны.
Ведь могут и её не дать,
будущие дни туманны.

Старость сама, как режиссёр
и от судьбы отделена.
У режиссёра слабый взор
и сцена у него одна.

Да и репертуар худой,
как он же, с жидкой бородой.
Но доигрывать-то надо –
и мне, тебе…
мы Божье чадо.

5.

У леса есть не только уши,
к тому же, он отлично видит.
Наверняка, у всех есть души –
о лесе умный так и судит.
А души есть и у деревьев,
также у всех, кто в нём живёт.
Лес состоит из крепких звеньев,
но цепь из них хозяин вьёт.

О, Боже мой, какой ты хилый,
видно, для роста влаги мало.
Ты должен наливаться силой,
чтоб стать твоя красивой стала.
В землю тебя когда сажали,
о том не думали, не знали.
Нынче дубы, леса изводят,
росточком хилым за нос водят.

Хотя ты в будущем и дуб,
сегодня знать о том обязан –
весь свет с тобою будет груб,
а ты с корнями с миром связан.
Когда-то силой ты нальёшься,
могучим дубом ввысь пробьёшься.
Пока тебя лишь посадили –
хилый росток, ещё не в силе.

Пока же станешь ты могучим,
немало бед ты испытаешь –
тебя унизят все, кто круче
и ты врагов своих узнаешь.
Пока ты хилый, мелкий, слабый
(природа защитить могла бы!).
Вот тут, как раз, и не понятно –
её движения не внятны.

Как будто дуб и все деревья,
а иногда и целый лес –
и вовсе не природы звенья,
и не заметят, как исчез.
Смотрю я на тебя, росточек –
ты для меня, как человечек. Ведь слабым без присмотра трудно,
а вот потому и мне так грустно.

Добрых людей всегда не мало,
но слабый редко привлекает.
Когда же новое настало,
чувство отзывчивости тает.
Все слабых норовят обидеть,
зная о том, что не ответят.
Не от того, что ненавидят –
себя так в праведники метят.
Все знают, что росток раздастся,
роскошной может стать дубравой.
Тогда обидеть не удастся –
куда до дуба, с силой здравой.
Уж так устроено природой –
в ней трудно с сильными тягаться.
Обидеть стало уже модой,
а слабым – сильным стать стараться.

Недаром славятся дубравы,
они сильны, хотя их мало.
Стоят они, словно заставы –
мне даже, как-то, легче стало.
Заставой мы стояли тоже,
с ростка росли, спасибо, Боже!
Сравнить солдат с могучим дубом?
Мы же живём на свете грубом.


*

Я сравнил себя листком,
оторванным от ветки.
Теперь солдат сравнил дубком,
так думали и предки.
Подобен дубу наш солдат –
он крепнет под присмотром.
Солдат сравниться с дубом рад,
всегда быть сильным, бодрым.

В жизни, наверняка, иначе –
лишь на словах солдат сравнил я,
дубом сравнил я их тем паче,
воин мощнее, как стихия.
Описывать солдат не буду,
их крепость, всё же, от природы.
Крепость проявляют всюду,
а наш солдат – дитя свободы.

Пускай я лишь воображаю,
сравнив своих солдат дубравой.
Их уважал и уважаю –
останутся во мне заставой.







Личные дела
и тайны

1.

Как расплавленное масло,
слова ласкали моё сердце.
Это было, но угасло –
видимо, закрылось дверце.
Нежнее были те слова,
были, как обыкновенность.
Была, конечно, голова,
сердцу же большая ценность.

Мучительной была любовь,
наваливаясь, как гора.
Ушла, не появилась вновь –
проникла новая пора.
Не так влияли те слова
и звучали по-иному.
А сердце, с ним и голова –
схо;жи нежилому дому.
С одного того же поля
два урожая не собрать.
Коль у любви такая доля,
другую (лучше)  где же взять?
В изобилие не верю,
не повторяется любовь.
Ведь она, подобно селю –
может снести, испортить кровь.

Кровь, конечно же, не стынет,
но как первый раз не вспыхнет.
И слова звучат иначе –
изменились тоже значит.
Когда они не от души,
поверхностны, не из глуши –
то это вовсе не обман,
а от прошедшего туман.

Я, лично, о своей любви
не говорю и не пою –
она и в сердце, и в крови,
считаю за судьбу свою.
Воспоминания о ней
не приносят мне усладу
и с каждым годом всё больней,
строю сам себе ограду.
Сердце моё и голова
не ладят меж собой давно –
сердцу приятные слова,
мозгам бывает всё равно.
Если было бы возможно,
отключил бы свою память.
Воспоминанья уже сложны,
каким же будущее станет.

То, что по мне катком прошло,
лучше бы поглубже скрылось.
Раз в сердце, в кровь, в меня вошло –
пускай бы там и осталось.
Вкус прошлых слов прошёл давно,
мне казавшиеся маслом.
Теперь мне точно всёровно –
что раньше грело, то угасло.

Во мне особой грусти нет,
что там осталось – там и есть.
Не должен знать о них весь свет,
излишняя для света весть.



2.

Даже любовное свиданье,
нередко, смертью пахнуть может.
Об этом говорят преданья,
а их влюблённый только сложит.
Страшилки эти, как из сказок,
нет-нет да, кто-то и расскажет.
Такие страхи в интернете –
«важные» новости на свете.

Но не беспочвенны те слухи,
когда в любви и ярость зреет.
Тогда берут верх злые духи,
любовь уже лишь тихо тлеет.
Любовь, отвергнутая кем-то,
всегда отмщения желает
и чтобы претворить всё это –
любой о мере забывает.

Когда же всё должно быть в меру,
от всех бедой отгородились.
Пускать кого-то в свою сферу –
как будто в том переродились.
Свою любовь уж выставляют
частенько на теледебаты.
Чужие чувства поласкают,
а это – нервные траты.

Как-раз отсюда и «преданья»,
все узнают о тех свиданьях,
где смертью даже может пахнуть,
натерпятся другого страху.
Вот так судьба людей богемы,
главнейшие на ТВ темы.
Любовь у всех, как под копирку –
на интервью, на ТВ стирку!

В исповедальню превратили
сегодня все ТВ каналы.
Раньше к священнику ходили,
сегодня ходят в ТВ залы.
Кто на экранах ежедневно,
тот чаще всех готов открыться –
без комплексов, членораздельно
расскажет всё (лучше бы смылся).

У всех ведь есть такие тайны,
тревожить только их не стоит.
А нынче тащат на экраны!
Когда муть эту перекроют?
Неужто это так приятно,
рассматривать нутро богемы?
В чьих руках ТВ, понятно…
Власть далека от этой темы.


3.

Возмущают нас
все мошенники –
они, как бы класс,
мы, как пленники.
В их руках не меч –
«правосудие»,
правильная речь,
словоблудие.

Люди все свои,
марсиан тут нет.
Не ведут бои,
в их руках планшет.
И оружием
не пугают люд –
а они берут
всё, что им дают.
А мошенники,
люди умные
и, конечно, все
беспринципные.
Всепрощенский Бог
не мешает им –
вовсе к ним не строг,
равнодушен к ним.

Что тревожиться,
коли нет войны –
ведь мошенники
не войной больны.
Схавает народ
всё, что заслужил,
если уж себя
ими окружил.

Это же не грипп –
не переболеть!
Если уж прилип,
то не одолеть.



Так живем не только мы

1.

По досужим
утвержденьям,
лежат проклятия
на каждом.
Они, подобно
приведеньям,
проявятся и
не однажды.

А кто, кого,
когда прокля;л –
никто об этом
не узнает.
Кто как наследство
перенял
от предков –
и оно не тает.
Нас они
сопровождают,
ощущаем их
всю жизнь.
Пусть они
не убивают,
но и хорошего
не видим.

А проклятья
своенравны –
за горло нас
буквально держат.
Давят резко
или плавно –
хватка с каждым
днём всё твёрже.

Избавиться
от них нельзя,
они внутри нас
поселились.
А все с своим
нутром друзья,
с этим, естественно,
прижи;лись.
В них неведомая
сила,
будут точить нас,
как точила.
Нам остаётся
лишь терпеть –
пока уж тлеть,
потом гореть.

С внутренней
такой нагрузкой,
не зная от чего,
страдаем –
мы идём дорогой
узкой
и под лавины
попадаем.

Широкий путь
он не для всех,
«большие» люди
только ходят.
Пускай на нём
у них успех,
но их проклятья
не обходят.
Их проклятья
не обычны
и просто от других
отличны.
Да, и сильнее
их удар,
ибо, проклятия –
не дар.

Простым попроще
потерпеть,
они поменьше и
теряют.
Лучше б проклятья
не иметь…
Такую злую роль
играют…

2.

Я тоже ведь
уйду,
когда-нибудь,
и это
будет через
сорок лет.
Кто-то
в стихах моих
уловит суть,
а вся она-
из радостей
и бед.

Трудно писать
о нынешних
делах,
ибо их
по-своему
все видят.
А мои мысли
превратятся
в прах,
не дай Бог,
и вдруг ещё
осудят.

У жизни нашей
множество
сторон,
сколько людей,
столько же
и мнений.
Один заметит
радушный
лишь фон,
кто-то и
клеймитель
отношений.

А если
недостатки
ты клеймишь –
предложи,
как надо их
исправить.
Коль для тебя
слова – пиар,
престиж –
а таких
лишь можно
переплавить.

Не поучаю
я в своих
стихах
и они
не из
нравоучений.
Написаны
слова
не впопыхах –
много в них
душевных
излучений.

О стихах
судите вы
помягче,
но сегодня
вряд ли это
будет.
Я об этом
и мечтаю
вкратче –
о ком пишу,
те же и
осудят.

Есть в стихах
немало
утешений –
в тех словах,
в моей душе
взращённых.
Как ещё
спастись
от потрясений,
от путей,
булыжником
мощённых.

Идти придётся
только
одному,
попутчиков
давно я
растерял.
Об этом я
пишу лишь
потому,
что курс я свой
ни с кем и
не сверял.

3.

Какие сплетни
и интриги,
нынче, среди людей
плетут!
Лавинные,
как будто, сдвиги,
ещё немного
и сметут!

Это всемирное
явленье,
никто не станет
отрицать.
Их страшные
проникновенья
начали страхи
сокрушать.

Их называют нынче
фейки,
им верят все
владыки мира.
Пример: султаны
или шейхи –
для них те сплетни,
как секира.

А Президенты
или Главы –
все поступают
точно так.
Секиры-фейки
только правы,
правда для них
лишь мелкий факт.

За фейки могут
уничтожить,
как уничтожили
Ирак.
Упёртых могут и
стреножить,
лишить их просто
земных благ.

Но, к слову, нынче
есть и сдвиг –
раздавят даже
без интриг.
На основании
лишь фейка,
жизнь для таких –
копейка.

Конечно, слабых
убирают,
чтоб не мешались
на дороге.
И Президентов
убивают,
даже, дома,
на пороге.

И лидер Ливии
Каддафи,
С. Хусейн
из Ирака –
видно, каждый
не потра;фил –
тут же оказались
в мраке.

Сегодня в мире
всё понятно –
в США вердикт
выносят.
Пользуясь ложью
многократно,
тут же, свой удар
наносят.
Их осудить
никто не может –
давно все судьи
в их руках.
Заранее все
крылья сложат,
удерживает
вечный страх.

Казалось бы,
простые сплетни,
но для агрессора –
мотив.
Понятные всем людям
бредни,
опять-таки, для них –
актив.

Интриги, как
артподготовка
и их поддерживают
СМИ.
Их эта гнусная
сноровка –
просто издёвка
над людьми.
Людей отдельных
обвиняют,
не важно, чей он
гражданин.
И где угодно их
хватают –
опять же фейк,
один в один.

А ведь такая
обстановка
в США давно
творится.
Конечно, мне
писать не ловко –
долго будем с тем
мириться?

А не пора ли
и России
начать тихонько
фейковать?
Себе присвоив
роль Мессии –
как лев с врагами
ворковать!

4.

От жизни
сильно устают,
ведь ей все силы
отдают.
Иначе и
не может быть,
без силы
не возможно плыть.

Раз жизнь – это
океан –
не суша и
где много стран.
Может, вовсе
виртуальна
и для всех
универсальна.

А устают в ней
от всего
и от удовольствий
тоже.
Но удовольствия
того,
каждый уловить
не может.

Оно для многих
всё же цель,
только их они
и ищут.
Но сядут точно
все на мель –
океан снесёт
их крыши.

А вот, когда
идёт война,
жизнь и
ломками полна –
кто-то сладкой
жизни ищет,
кто наркотиками
дышит.

Сегодня не везде
бомбят,
вирус кажется
сильнее.
Гробы, однако же,
стоят –
от того нам
и больнее.

На свете я живу
лишь миг,
но насмотрелся
всёравно.
Не думал, что
предсмертный крик
услышать
без стрельбы дано.

Кто победит
в такой войне –
вот это
не понятно мне.
Кто всё же выстрел
совершил,
себя победою
тешил?

Вирус, говорят,
в короне
и его создали
люди.
Нынче он
в военной зоне,
но когда его
осудят?

Суд в Гааге
то не сможет,
у него один
виновный!
Лишь Россия
его гложет,
в её сторону
все волны.

Долго ли война
продлится,
уже понятно
лишь одно –
вирус может
проявиться,
опять потянет
мир на дно.
Так, особенные
силы,
для мира строят
эшафот.
Не нужны мечи
и вилы,
а также
Армия и Флот.



*
И так,
неведомые
силы,
весь образ
жизни
разрушают.
Земные
наши
воротилы
по-своему
вопрос
решают.

Уничтожают
все
системы –
наверняка
систему
власти.
Коронавирус
для той
темы –
страшнее
атомной
напасти.

Когда я
думаю
об этом,
почти
совсем
не удивляюсь.
Давно уже –
зимой
и летом,
от счастья
я не
улыбаюсь.
Таких людей
полмира,
больше –
это,
в принципе,
не важно.
Кто будет
завтра
или дальше –
уже подумать
даже
страшно.

Вот, скажем,
на войне
всё ясно –
там
стреляют,
убивают.
Поэтому
война
опасна,
люди
это
не скрывают.
Воюют
нынче
по-другому –
в руках
совсем
не автомат.
Готовы
к мировому
слому,
но не
известен
супостат.

На той
войне
маскировались,
вполне
естественно
спасались.
В Москве
и Кремль
так спасали –
прекрасно
люди
дело знали.
У вирусов
чутьё
отменно –
хватают
мир
одновременно.
А супостат
заметен
вроде,
то –
сатанинское
отродье.

На нас
немало
посягали,
но все
отродье
мы бивали.
Всегда Победа
рядом
с нами,
овеянное
славой
Знамя.
4.

В жизни
новая глава –
старость в ней
играет роль.
Устаёт
и голова,
впереди лишь
только боль.

Беда одна
не ходит,
лишь в глубину
уводит.
Коль вцепится
серьёзно –
это весьма
тревожно.






*
Бесполезно
строить
отношенья
с одряхлевшим
старым
багажом.
Сковырнуть
оттуда
вдохновенья
не возможно
никаким
ножом.

Нужен всем
для новых
отношений –
обновлённый,
только,
свой багаж.
Чтоб в дальнейшем
избежать
крушений –
постараться
не входить
в кураж.
*
О прошлой
своей жизни,
лучше бы, забыть.
Там старые
болезни,
хочется аж выть.
И отчего
так грустно
от былого мне –
о лучшем
вспомнить поздно,
даже и во сне.

Грустное
мне давит,
мучает мозги.
Такое
кто исправит?
Жить бы без тоски.
Осталось там
то время,
больно до сих пор.
Но чувствую я
бремя,
с прошлым веду спор.
Не упасть бы



1.

Я не живу
в литературе,
я к ней зашёл
лишь по пути.
Не уживусь
в поэтской шкуре –
могу и запросто
уйти.

Под солнцем места
мне хватает,
соперничать
нужды и нет.
Запас словарный
мой не тает –
значит, стихи
увидят свет.


Меня не мучают
вопросы –
как выпустить стихи,
продать.
Не бедные они,
не босы –
я их согласен
так отдать.

Они меня
обогащают –
то не связано
с деньгами.
Ещё, как стражи,
защищают,
не оружием –
словами.

Читают нынче
очень мало,
тяга к чтению
упала.
Нас что же так
перекосило,
что же с грамотностью
стало?
С образованием
нормально –
хоть всем раздай
дипломы ВУЗа.
Мы, россияне,
уникальны –
книга стала
вместо груза.

Опять же, я
не удивляюсь –
нас уже
оцифровали.
Когда прогрессом
забавлялись,
корни напрочь
забывали.

Конечно, нужен
мощный трактор,
но огороды
тоже есть.
Лопаты, грабли… –
тоже фактор
и это надо бы
учесть.
Как стали книги
не родными,
они всегда
имели вес.
Недавно были мы
простыми,
теперь – технический
прогресс.

Я много писал
об этом
и себе
напоминаю,
что не всегда
бывает лето,
дни другие
наступают.

Технический прогресс
он вечен
и растёт
до апогея.
Им мир надолго
обеспечен –
ещё с древности
идея.
Прогресс никто
не остановит –
это просто
не возможно.
Его, конечно,
время ловит,
как бы ни было
то сложно.

Прогресс кругом всё
обновляет,
жизнь, конечно,
улучшая.
Не мало и
уничтожает,
наносное
убирая.

Но нынче к ним
попали книги,
для многих стали
ни к чему.
Эти прогрессовы
интриги
вдруг стали
тормозом всему.
И я об этом
точно знаю –
и читал,
всегда читаю.
А вот зачем
писать стал сам –
известно только
небесам.

Не для пиара –
это точно,
мне пиариться
уж поздно.
Пишу для близких,
для себя,
конечно же –
стихи любя.


2.

Если где-то
и споткнулся,
не ищи ты
тот изъян –
на котором
оступился,
был ли трезвый
или пьян.

Не ищи и те
причины,
из чего
такой конфуз –
ты прошёл уже
тропины,
лучше скинуть
этот груз.


*
Но жаль, что
надо привыкать
к тому, чему
не надо.
А их не стоит
и искать –
с тобой они,
как чадо.

Судьбой нам
они даны,
их сбрасывать
не стоит.
Я сын своей
большой страны –
ничто и не
расстроит.

*
А в жизни
настоящей,
без худа
не бывает.
Без них,
конечно, слаще –
никто и
не скрывает.

В судьбе не всё
так гладко,
там много
испытаний.
Эх, было бы
всё сладко
и без
переживаний!

Тогда бы мы
устали
от этой
жизни сладкой,
земную жизнь
проспали,
мечтали бы
украдкой.

Вот «звёздам»
тяжелее –
всегда блистать
им надо.
Чем жизнь
веселее –
«звезда» любая
рада.

Они привыкли
к блеску,
а возвели
их люди.
Когда им
радость к месту,
им «звёзды»
страсти будят.


*
Вот так,
разнообразно,
всегда мы
проживали –
кому-то жизнь
прекрасна,
многих давно
прижали.

Сегодня
страшный вирус
трясёт своей
короной.
Для бедных –
это минус,
их всех
загонят в ЗОНУ.

Пока же, вирус
страшный
слегка
предупреждает –
в разминке
рукопашной,
уже, он
побеждает.

Стучатся
перемены
и передел
всемирный.
Меня пугают
смены –
и слабый я,
и смирный.

Надежда, всё же, тлеет –
надеюсь я на власть.
Она всё видит, зреет –
не даст народу пасть.



3.
Везти
бесконечно
не может,
у Бога
везунчиков
нет.
По-своему
жизнь
всё сложит –
везенье
заменит
просвет.

Где было
светло
и прозрачно,
часто
бывает
и мрачно.
Но то
не мешает
везенью –
проявится
даже
за тенью.
Везение –
это,
как счастье,
полным
навряд ли
бывает
и чаще
оно, как
ненастье,
лучики
даже
скрывает.

Не любимчик
пусть я,
не везунчик –
что дали,
хватает
вполне.
Хотя бы
везения
лучик –
достаточно
было бы
мне.
Сценарий нам
не поменять

1.

В Россию можно
только верить,
аршином вовсе
не измерить…
Слова великого
поэта,
как-раз, направлены
на это.
Всегда бывает
горько слышать –
не верят многие
в Россию.
Россия же дала
им крышу!
Она же их
в себе носила!

Настало время
золотое
для тех, кто ду;ши
свои про;дал.
Для них в России
всё родное,
как полигон
своего рода.
Живут они вполне
свободно,
торгуют всем,
чем им угодно.
И лес уходит
за границу,
его сберечь бы,
как зеницу!

Но они, словно
невидимки,
страной торгуют,
не скрываясь.
А вот на
властные ужимки,
разве что, смотрят
ухмыляясь.
Как будто бы с цепи
сорвались,
видно, желая
надышаться –
законы напрочь
отметались
и перестали
всем гнушаться.

А ведь в Россию
они верят
и сатанинской
меркой мерят.
При том, никто им
не мешает,
демократично
всё решают.
До каких пор мы
жить так будем,
глаза ведь
не закроешь людям.
Я, может быть, и
ошибаюсь –
уже во многом
сомневаюсь.
Быть может, я
излишне резок,
жизнь совсем
не понимаю?
Но ведь и образ жизни
мерзок,
где устои и вовсе
тают.
Мораль, моральные
устои,
о них и говорить
не стоит –
перемешала
толерантность,
уродливая
деликатность.

Не смыслю я
в капитализме,
не нахожу в нём
свою нишу.
Только в крестьянском
оптимизме,
сценарий жизни
не нарушу.
2.

На земле я лишь на время,
как облако на небесах.
Я, всё-таки, земное семя,
вся жизнь на земных весах.

А тут немного в мою честь,
пусть кое-что, но всё же есть.
Те, кто могли бы дать, ушли,
другие времена пришли.

Свои причуды у времён,
ими и я обременён.
Себя вот с облаком сравнил –
значит, немного причудил.

На небе временно оно,
но не уйдёт само-собой.
Побудет сколь ему дано –
изменится небесный слой.

Моя судьба сравнима с этим
и я, когда-нибудь, уйду.
В жизни нового не встретил,
о всём понятном речь веду.
Уйду, скажу всем «до свиданья»,
врагу, конечно же, «прощай»!..
(Ты на словообразованья
внимание не обращай).

Эти слова – для окруженья,
их специально написал.
Для кого, как дуновенья,
другому больше, чем сказал.

И у небесных облаков,
конечно, есть свои враги
и я прожил не без врагов –
законы у судьбы строги;.

Если как облако живу,
могли бы подождать чуть-чуть.
Я же уйду, я уплыву –
убавьте гнев вы как-нибудь.

Но, что по жизни быть должно,
нас заденет непременно.
Я получил, что мне дано –
давальщики уже «ушли».

Воспоминания о них
до самого конца во мне.
Сам удивляюсь – не плохих,
а взять с них что, коли на дне.


3.

Не хочется кого-то
огорчать,
но стоит ли об этом
промолчать.
Про себя хочу
оговориться –
всё, что есть сегодня,
мне не снится.

В жизни всё грядёт
закономерно,
их распределяют
равномерно,
а терпит в каждом веке
человек –
его не удивит и
летний снег.
Всегда в нас живы
вирусы войны,
мы ими все хронически
больны.
Но землянам
той болезни мало,
поэтому всегда их
потрясало:

то трясут нас
ураган, цунами;
то пожары
разгорятся сами;
то вспыхнут вдруг
холера и чума…
Болезнь не появится
сама.

Кто-то дирижирует
всем этим.
Мы его, конечно,
вряд ли встретим –
но все эти страшные
напасти
возбуждают лишь
земные страсти.
В т, что люди
сами виноваты –
мы не верим, словно
туповаты.
Но вирусы – не вражеский
окоп –
не надо на него
кидаться – стоп!

















Что дороже…

1.

Кому-то пёсик
точно
друг,
кому-то
крокодил,
питон.
У каждого
свой странный
круг –
сказал бы
старый грек
Платон.

Известно всем,
больше
всего
ценил он
друга
своего.
Выше был,
конечно,
Боже,
но истина
ещё
дороже.

Вот тут
громаднейший
вопрос:
нынче так же
ценят
друга?
Это же
явный
перекос,
ибо
истина
у Бога.

Нынче Платон
не смог бы
жить –
свои же
принципы
мешают.
Конечно,
мог бы он
дружить…
Истина?
Кто её
знает?

Жизнь,
на глазах
меняясь,
образ
друга
поменяла.
Я тому
не
удивляюсь –
на земле
везде
так стало.

В сотый
раз
напоминаю,
столько же
себе
внушаю –
дружбу
в рамки
не загонишь,
коль ушла,
уж не
догонишь.

В целом,
кто кому
ценнее –
Платону
друг –
наоборот?..
Для кого-то
пёс
вернее…
Да что
сказать… –
круговорот.



2.

Был ты не всегда
сказочно богат –
только в те года
ты попал на скат.
И скатился ты,
словно с высоты,
и попал на бал,
кое-что прибрал.

Удивительно
то везение:
без забот, хлопот –
в посвящение!
В девяностые,
был ты у горы –
рядом с тем «бугром»,
правившим добром.

Не блистал ничем,
для тебя был всем –
и кормилец твой,
просто в доску свой.
Без больших проблем
вы добро гребли,
утешаясь тем –
налегке несли.

Как же вы смогли
сохранить добро –
вас же, до сих пор,
не трясёт УГРО.
Нет у вас дворцов,
даже яхты нет –
вы в рядах «борцов»,
излучая свет.

Не середняки,
сверхбогатые –
словно слизняки,
не ухватые.
Бесполезно вас
в чём-то упрекать –
вы уже, как класс,
платиновый пласт.

Всю свою страну
раздербанили,
сами же волну
устаканили.
Многие, уже,
потеряли всё –
для таких людей,
добро боль несёт.
Ты вот не такой –
до сих пор им свой.
С ними заодно,
не забыл про дно.
Ты один из тех,
кто гребёт с умом –
наплевав на всех,
до сих пор с «бугром».

Не завидую
никому из вас –
за добро страны
Боженька воздаст.


3.

А умению
прожить,
научиться
можно?
Если жизнью
дорожить –
видимо,
возможно.
Я не помню,
чтобы мне
лекции
читали –
жил со всеми
наравне,
вместе
выживали.

Одинаково
бедны,
всё же, жили
дружно.
Были все
пути видны,
лишь стараться
нужно.

Все ровесники
мои
вышли
на дорогу –
за старания
свои,
благодаря
Богу.
Жизнь учит
выживать
на своих
ошибках –
и бедняк,
и, даже, знать –
в жизненных
зарубках.

А зарубки-то
свои,
рядом – предков
метки.
Зная все шаги
мои,
ставили
зарубки.

Признавался я
не раз –
в жизни
своенравен.
«Что мне метка
предков даст,
сам себе
хозяин!»
А ошибки
точат нас,
в то же время
учат.
«Опыт предков,
не указ,
ибо сами
круче!»

Каждый шаг
для нас урок –
это школа
жизни.
Как узнать,
а есть ли прок
от ошибок
кузни?

Знаем, что
ошибки есть –
были,
ещё будут.
И зачем нам
дальше лезть?
Чтоб собрать их
в груду?
Говорят, что
учатся
на ошибках
люди.
Коль вокруг всё
крутится –
ошибаться
будем.

А умению
прожить
ошибки и
научат.


4.

Говорят –
талантливые люди
могут заниматься
чем хотят,
но равняться мы
на них не будем –
небеса излишне
не плодят.
Так, великий физик,
математик,
к примеру,
и в искусстве блещет.
Он не ищет дело,
как лунатик –
успех его везде
сам ищет.

Живут такие люди
среди нас
и зовут их –
мастер иль мастак.
Всё могут сотворить
они на раз –
подарить творение
за так.

В руках у них всегда
и всё горит,
и с делами всюду
все на «ты».
На небесах любой
из них парит –
по делу, не ради
красоты.
Истинно талантливых
не много –
их с небес поштучно
выдают.
Для меня они –
творенья Бога,
на земле их
сразу узнаю;т.

Со своим посредственным
талантом
веками строят
миллионы.
Коль являюсь тут
не экскурсантом –
стремлюсь всегда
попасть в их зоны.

И я, быть может,
с ними, коль творю
и о том с надеждой
говорю.



Держат
в клинче


1.

Мы нынче
тоже на войне,
но с невидимым
врагом
и понимаем
не вполне –
он везде,
уже, кругом.

Эту войну
нельзя сравнить
с прошлой
Мировой войной.
Не ощущается
та нить,
что ведёт людей
на бой.

Враг средь нас,
хоть виртуальный,
но очень
уникальный.
Чтобы победить
такого –
знать надобно
основы.

Стреляют
на войне всегда,
нынче без пальбы
беда.
Где, откуда,
как ударит –
и пожара нет,
и гари.

Такое
напрягает нас –
с кем воюем
в этот раз?
Сколько раз
пишу об этом…
И мне как же быть
с ответом?..
По-разному
идёт война –
нынче в вирусах
она.

2.

Совсем, уж
напрочь,
не понятно мне –
как нынче
обсуждают
о войне.
О ней не судят
старые
бойцы,
а недоросли,
коль просто,
то юнцы.

Оно, конечно,
вовсе
не с руки –
о чём-то
обсуждать лишь
с кондачка.
Но ведь сегодня
все мы
«знатоки»
и обо всём
мы говорим
пока.

Юнец безусый,
даже
с бородой,
чьи мысли можно
сравнивать
с водой –
конечно же,
стои;т за ним
«знаток»
и обновляет
водный
тот поток.

Свободу
словоблудную
дают
демократы
и, даже,
сверх краёв.
Вполне понятно,
что блудя;т
юнцы,
ибо бессильны
старые
бойцы.

Такое страшно
и со всех
сторон –
юнец какой-то,
словно
граммофон.
Он в руках
предателей
России,
делает всё,
что ему
по силе.

Может быть,
он служит
за идею,
может даже,
и за деньги
служит –
утверждать
я это
не сумею,
от таких
всё окруженье
студит.

Рассужденья
о войне
и власти,
только лишь,
накаливают
страсти.
Вряд ли
остано;вишь
это нынче –
демократы
держат жизнь
в клинче.

Мы очень
равнодушны
к тем юнцам,
за спинами
стоящим
«знатоком».
Пока бои
словесные
ведут,
а вдруг они
к «майдану»
приведут…

3.

Войну в сорок пятом
мы одолели!
С фашизмом проклятым
счёты свели.
Кто успел его пнуть
и с ним воевал –
создал, как бы, суть,
себе – пьедестал.

Союзники были
в роли пристя;жных,
их тащил коренник –
Советский Союз.
Но нынче решили:
«В боях, опасных,
Америка только
несла тяжкий груз».
На задворках войны
мы оказались
и, почти без проблем,
задвинули нас.
Все сегодня вольны;,
образовались…
Примирились уж всем,
конечно, не враз.

Десятилетия
Запад нас долбит
и историю всю
переиначил.
А нас от такого,
ясно, коро;бит –
пора уже, надо
дать ему сдачи.

Сегодня ответить
проблематично
и это все страны
знают отлично –
а от слов их мозги
не всколыхнутся,
от того и, как псы,
картинно рвутся.
И так беспрестанно
лают годами,
мечтали, мечтают
покончить с нами.
Почти в каждом веке
срывались с цепи
и горе носилось
в лесу и степи.

А всё проходило
закономерно –
враг получал
наказанье примерно.
Но в любые века,
в любое время
те псы оставляли
псовое семя.

Неужто России
придётся опять
истории ход
повернуть чуть-чуть вспять.
Ответить на это,
даже, опасно.
Война – конец Света!
Всем это ясно?
*
Вовсю
обсуждают
о будущей
жизни.
Его,
(утверждают),
несут нам
болезни.

Какие-то
свя;зи
тут может
и есть –
в каком
только разе,
болезни
шлют весть?

Что нынешний
вирус
нам нового
даст?
Но вряд ли
тяжёлый
распашет
он пласт.
А всё же,
заметно
он нас
изменил
и всю
медицину
он просто
пленил.

Её
разбирали
и строили
вновь –
одно
убирали,
другое – аж
в кровь!

Хотели,
как лучше –
сильно
ошиблись.
А было бы
хуже –
с вирусом
сшиблись.
Ты чудо,
Россия,
аж
встрепенулась!
Потом,
как Мессия,
к нам
повернулась.

Ты всегда,
в трудный час,
всех держишь
в руках –
иначе
от нас
останется
прах.

Пандемия
и есть
война
мировая.
Можно
жертвы учесть
и не
скрывая.
Вся надежда
на власть,
мы все
на кону.
Не позволит
упасть,
поднимет
страну.

















Правим грехи


1.

Уважать себя,
любить –
к этому приходят
поздно.
Под собою
сук рубить –
это нам совсем
не сложно.

Всё же смысл
этих слов –
юность, молодость
не знает
и моральных
всех основ –
она вряд ли
соблюдает.

Молодость,
наоборот,
лишь себя
излишне любит –
это воспитанья
плод,
даже Бог за то
не судит.

Как неписанный
закон –
молодому
всё прощают.
Пусть попробует
всё он –
сам тогда
поймёт, узнает.

А воспитывает
нас
только жизнь,
самолично.
Это точно,
без прикрас –
было так
и будет вечно.
Знаем, будто,
мы о том,
кроме молодых,
беспечных.
Пусть живёт,
поймёт потом –
если доживёт,
конечно.

Люди и
такие есть,
что любить себя
способны –
я про деньги,
не про честь,
армии они
подобны!

Они могут
защитить,
растерзать
кого угодно,
небо в землю
превратить –
шефа защищают
плотно.
Может, сокол ты,
но гол –
ты себя любить
не можешь.
Будучи здоров,
как вол –
лапки перед баксом
сложишь.

Так что, мы
не все равны –
для любви
фундамент нужен.
Коль основы
не даны –
тот любовью
не загружен.

К старости
она придёт,
себялюбием
нагрузит.
Это к счастью
не ведёт,
окружение лишь
сузит
2.

Мы в жизни
новой
живём
треть века.
В её
основе
нет
человека.
Глаза
открылись
лишь
в карантине –
живём,
как будто,
мы на
плотине.

В ней
замечали
немало
прорех –
не
исправляли,
что вечный
наш грех.
Корона-
вирус
заставил
признать –
коль не
исправить,
то можем
отстать.

Простые
слова
лишь
изрекаю
и власти
о них,
конечно,
знают.
И силы,
права,
всё мы
им дали –
от них
не слова,
а дел
мы ждали.
Ждать – это
одно,
дойдут ли –
вопрос…
И все ли
знают,
с кого какой
спрос?
Трудности,
ясно,
конечно же,
есть –
где-то,
во власти,
теряют
и честь.

Свои
ошибки
исправить
должны –
в мирное
время,
лишь
до войны.
Но нам,
как всегда,
что-то
мешает –
то наша
беда,
мы ею
больны;.

Такая
война
ми;ру
в новинку –
правим
огрехи,
уже,
на ходу.
Что
принимаем
мы за
ошибку –
их слишком
много
у нас
на роду.

3.

Со всеми фибрами
души,
я ненавижу
крохоборов.
Они средь нас,
а не в глуши
и каждый кажется,
как боров.

Это, как
воображенье,
буржуев так мы
представляли.
Крохоборы,
как явленье,
аж с древности
существовали.

В нём сидит
не только скупость,
не крохи лишь
в его осно;ве.
И не жадность
или тупость
у них на стрёме,
наготове.

У всех настроены
мозги,
где-то, видать, там
в подсознаньи –
что их дела
даже благи,
они лишь
экономны крайне.

Крохобор, сидящий
в кресле –
почти волшебный
экземпляр.
К хитростям
способен если –
то выживет,
как тот фигляр.

Фокусник,
приспособле;нец –
расположить
любого может.
Крохоборство
он приме;нит,
но всё к себе
поближе сложит.

Есть, конечно,
крохоборы,
как говорят,
среди народа.
Но среди
гребущей своры,
они совсем
иного рода.

Мы на всех
глядим смиренно –
всё для нас
обыкновенно.





4.

В наступившей
тяжкой
обстановке,
мир, когда идёт
по узкой
бровке –
о спасении
мы Бога
молим
и за что
нам всем
такая доля?

В принципе,
о том я
даже знаю –
я иду со всеми,
ближе
к краю.
Но меня
тревожит
подозренье –
нынче
это нам из-за
презренья.
То ли небеса
нас
презирают
(они точно
свою роль
играют).
Но проводят
их дела
земляне!
Сотый раз скажу,
всё в этом
плане.

А рубим
мы тот сук,
на чём сидим,
сами же
себя и
отравляем.
Где же
тот святой,
что не судим –
всё равно
его мы
оправдаем.
Лабиринты

1.

Воздену руки
к небесам,
спрошу… Ответы
знаю сам.
Всевышний
всех живых создал,
порядок, ко-всему,
придал.
А коль его
не соблюдать –
Он ничего
не может дать.

Это лишь мои
мечтанья,
не дойдут мои
взыванья.
Я слишком мелкий
человек,
да и проходит
уж мой век.
Чем зря тревожить
небеса,
я должен всё
добиться сам.

Мы в изоляции
давно,
а вокруг
стена из санкций.
Другого нам
и не дано –
все мы в мире
провокаций.
Было же, и мирно
жили,
с кем-то, даже,
и дружили.

Те времена
уже ушли –
навсегда
и безвозвратно.
Сегодня до того
дошли –
отношения
хуже – кратно.
Бог нам в этом
не поможет –
с каждым годом
Он лишь строже.

Водит мир
по лабиринтам
тот, кто Богу
не подвластный.
А окажется
он битым?
Я о том
взываю страстно.
Это бесполезно,
знаю,
только воздух
сотрясаю.

Жизненный
круговорот
нас ведёт
к опасной точке –
прода;вит мощно
и прорвёт…
Мир висит
на проволо;чке.
Столько набралось
тротила!
То – ужаснейшая
сила.

И она всё
прибывает,
ужаса
не добавляет.
Толстокожими
мы стали,
чёрным силам
волю дали.
Срочно взяться
надо людям!
Иначе, так же
жить и будем.


2.

Сегодня
в интернете
сквернейшие
дела.
Весь мир там
в переплёте
и нет там
удила.

Накинуть
не возможно
её на те
рты,
что прославляют
мощно
нацистские
черты.

На щит, уже,
подняли
открыто,
не тая –
идею
откопали,
она же
их, своя.

Опять мы
свои двери
немного
приоткрыли
и лезут эти
звери,
склизкие,
как в мыле.

Они уже
в России,
туманят
нам мозги.
На;ци в себе
носили,
не видно,
где ни зги.

Идеи им
понятны
и для всех
наглядны.
Казалось,
в сорок пятом,
кончили
с проклятым.

Фашизм
возрождают,
даже, со Дня
Победы.
То видит власть
и знает…
Отсюда
наши беды.

На сайтах
интернета –
Гитлер или
Власов…
Ответит
кто за это?
Пушечное
мясо?

Ведь, молодые
люди
на сайтах
баламутят.
А кто им
мысли ссудит,
просто ими
крутит?
Их пофамильно
знают,
что-то,
не сажают.
И перед всей
Россией,
все с огнём
играют.

Что это –
толерантность,
терпимость
через край?
Но это же –
опасность
и это же –
раздрай!

Войны бы
не хотелось,
особо – меж
собой.



3.
Где-то
есть же
море слёз,
куда
стекаются
все слёзы.
От горя плачут,
сладких
грёз –
ведь плачут
даже
и берёзы.

А причин
для слёз
немало,
всегда нам
что-то
не хватает.
Нынче, что
с тем морем
стало –
никто же
слёзы
не считает.
Море
слёз –
необходимость
и жизней
созданная
ёмкость,
горе –
радостная
примесь:
и тяжесть там,
ещё и
лёгкость.

Было бы
трудно
без него –
слезой бы
землю всю
зали;ло.
Не видим
в жизни
мы его –
оно в земле,
для слёз
могила.

4.

У всех, живущих
на земле,
наверняка,
есть цели –
на бумаге,
на столе,
может быть,
и в голове.

Намечает их 
сам мозг,
естественно,
и разум.
Целям там
наводят лоск,
а процесс такой
не прост.

За цель мы
принимаем
отдельные
желанья.
Частенько
и не знаем –
как их
осуществляем.

Бывают и
простые,
как бы,
полупустые –
кому предел
мечтаний,
кому из-за
незнаний.

Народец,
если «мелкий» –
то цели,
как намёки.
Они для нас
стандарты,
их ставят все
приватно.



Как же быть со злом?


1.

Никто не знает,
сколько он пройдёт –
препятствий много
на его пути.
Понятно, где-то
точно он сойдёт –
следят там строго,
как ты не крути.

Может, за углом,
ожидает зло,
а за тем бугром,
встретят нас с добром.
На пути есть всё,
скрытое для глаз –
он в себе несёт,
что для нас припас.

Коль со стороны
посмотреть на нас,
романтичны мы
в рассуждениях.
Все пути чудны;,
кому что Бог даст –
ямы там видны;,
да, и рыхлый пласт.

Можно путь пройти
способом одним –
одному идти,
значит, не дойти.
Если ты один,
нет попутчика –
не увидишь ты,
даже, лучика.

Коль путь дан судьбой,
надобно пройти.
Иль на месте стой,
скулёжом всё крой.
Можно жить и так,
многие живут.
Может, как простак,
не идти, жить тут…
2.
Я не видел,
как летит
орлан
или другой
небесный
хищник.
Как они,
летит
аэроплан,
пишут стихи
о них
и песни.

Мысль
шебуршится
в голове –
мне взлететь бы
в небо,
как орлан.
Эта мысль
вовсе
не внове,
а полёт
нам точно
сверху дан.
Я прекрасно
знаю –
не взлететь,
но мысль,
всё же,
шебуршится.
По моим
годам – мне
не успеть,
в той жизни,
может быть,
свершится.

Наяву
не каждому
летать,
но летали,
всё же, все
во сне.
В детстве,
как в полёты
поиграть,
а теперь –
тоска,
не только мне.
А мечты
останутся
мечтой –
точечкой,
малюсенькой
такой.

3.

Если не было бы
зла,
чем бы все мы
забавлялись?
Оно же –
с каждого угла,
мы в одно
образовались.

Как родные –
зло и злость,
и всю жизнь
с человеком.
Могут быть
и вместе, врозь –
всё же, злее
с каждым веком.
Коль они нам,
как родня –
осудить-то их
не можем.
Не живём
без них ни дня –
как мы можем
быть к ним строже.

Все суждения –
мои
и они из жизни
взяты.
То что с нами,
не вдали –
это от неё
и плата.

Мы привыкли
жить со злом,
отделиться
не возможно.
Что, уж, рассуждать
о том –
нынче по любому
сложно.
Осуждая зло
и злость,
как быть с ними,
я не знаю.
Ну, забил я
свою «гвоздь»…
Дальше, вам
всё уступаю.














Август – сентябрь 2020 года






Боже!
Я знаю, что пишу не для кого-то,
но Тебя благодарю за это.
Что будет дальше,
я совсем не знаю,
благодаря Тебе, не унываю.