Обо всём и не тая 44-й томик Стихи

 

          
Анатолий ВАСИЛЬЕВ



Обо всём
и не тая
(44-й томик)
Стихи




Чебоксары 2019
 
Васильев
Анатолий Борисович
Родился в мае 1945 года в селе Балабаш-Баишево Батыревского района Чувашской Республики.
О том, что прекрасен мир, из-вестно всем, но... Кто и как это вы-разит в жизни? Сложности покажет как – приукрасит, очернит? Говорят – русские идут! По-моему – с любовью…
Трудно что-то утаить…

1.

Если надо
утаить –
привычное
всем дело.
Умолчать,
не говорить –
то делают
умело.

Правду можешь
говорить,
но то выходит
боком –
много можешь
натворить,
не скрыться
за истоком.
Пускай исток
от Бога,
всё истинно
правдиво –
спросят с тебя
и строго!
Для сильных
всё фальшиво.

Сильный всегда
«правдивый»
и прёт он
безоглядно.
Вдруг он, как лом,
фальшивый?
Или приём
наглядный?

Тогда его
ломают,
с дороги
убирают –
и сила
силу ломит!
Вот и порядок
в доме.
А дальше
всё обычно,
веками всем
привычно –
вроде так же
говорят,
правду всё же
утаят.

С недомолвками
живём,
с правдою внутри,
вдвоём.
Всё сказать
и не тая?
Не способен
на то я.

О себе я
всё сказал,
ясно – что-то
умолчал.
Во мне тайны
тоже есть,
но смотря,
как их учесть.
Нынче – новая
напасть,
видно за неё
и власть –
охватила
всех людей,
демократия –
злодей.

Мо;лви, говори,
кричи,
в общество всю
гниль мечи!
Демократы
горло рвут,
без утайки
в Кремль прут.

За власть везде
воюют,
у нас
забуксовало.
Не умные
лютуют,
безумных
много стало.
Пока законы
наши,
для всех
навроде каши.
Я верю – скоро
власти
умерят эти
страсти.


2.

Пятая колонна –
как «Троянский конь»,
США в Россию
внедрили эту вонь.
Мерина такого
не вырастили там –
его тут, в России,
вскормили назло нам.

Их всегда хватало,
теперь даже не счесть.
Сколько же их стало –
считающие есть?
Не считают, видно,
коль уже колонна.
Это и обидно,
вед она зловонна!

Так, неужто запах
выше не проходит?
Когти на их лапах
в плоть России входят!
Власти без утайки,
на весь мир, наглядно,
закрутили б гайки,
потрепав изрядно!

Всё оцифровали,
а главное – мозги!
«Пятую» создали –
«родные» нам враги.
А лечить их поздно,
все за цифрой скрылись.
Усмирить сверх сложно –
«демосом» прикрылись.

Так нас разлагают
(молодых – особо) –
русскость выбивают,
убавляют пробу.
Развивая в людях
больше эгоизма,
пофигизм будят
и примитивизма.

Были бы мы стойки,
то сопротивлялись –
«колонисты» бойки,
долго развивались.
Укрепились корни,
лица не скрывают.
Слишком уж упорно
бойни разжигают.

3.

Что-то в жизни
слишком долго,
в репертуаре –
жанр драмы.
Мнения
иного толка
не меняют,
в целом, планы.
Образ жизни в нас
особый
и привержены
мы к культам.
Жертвенность
высокой пробы,
бедность –
следующим пунктом.

Нас такое
не пугает,
бедность – вроде
лёгкой драмы.
То, что нынче
окружает,
окружало
наши мамы.

Вседозволенностью
нынче
стали
злоупотреблять.
С жалостью
в совместном клинче –
демократией
их звать.
Жизнь, вроде,
как театр,
конечно, режиссёр
есть главный.
Он ещё
и трансформатор –
облик свой
меняет плавно.

Несколько ролей
играя,
он идеи
продвигает,
а актёров,
подминая
под себя, всё
загребает.

А в этом нового
и нет –
он же главный
в том театре.
Он может выключить
всем свет,
самому
остаться в кадре.
Я, как все, там
тоже занят,
но, конечно, лишь
в массовке.
Коль убьют кого
иль ранят –
может сдвинут
чуть от бровки.

Не убрали бы
с дороги,
опасности
такие есть.
Преодолевать
пороги
привычны мы,
но их не счесть.

Так что мы
играем драму
под главенством
режиссёра.
Я утаивать
не стану –
что-то поменяют
скоро.

4.

Много архивов,
где тайны хранят,
на многие ле;та
секрет там распят.
Эти секреты
перерождают –
снова от света
их закрывают.

И временами,
чрез сотни годов –
вдруг перед нами
«основа-основ».
И на сегодня
дают нам понять:
«Вот те секреты,
что вам надо знать».

А много ли знать
положено нам?
Что надо скрывать,
что дать лишь на грамм.
А то, что дают
на тёмный экран –
пускай не густой,
но всё же туман.

Скрывают верхи
важные факты –
чужие грехи,
может, контакты.
Все эти вещи
пиплу до лампы!
Плевать – как живут
всякие Трампы!

Пускай все сгорят,
тайны в архивах –
с чистой страницы
пишем в активах.
Надоедает
блуждать всё впотьмах.
Там возбуждает
что-то в нас страх.

Многое, всё же,
нельзя раскрывать –
не всё полезно,
не всё надо знать.
Лишнее горе
приятно кому?
А любопытство
ведёт лишь к тому.

А негативы
сутками льются.
Не из архивов
нынче куются.
Кольчугу бы мне
от негатива,
а может быть есть
альтернатива.

P.S. Зря я мечтаю,
никто мне не даст.
Я не зароюсь
в другой земной пласт.




Мир



1.

«Как прекрасен
этот мир!»
Нам слова давно
знакомы.
Кто-то за
вселенский пир,
находясь в плену
истомы.

Трудности
не замечая,
находясь от них
вдали –
хвалят всё
не уставая
и тогда,
когда болит.

А зачем
так поступают,
превозносят всё
зачем?
Лестью жизнь
продлевают,
занимаются
не тем?

Есть, конечно,
оптимизм,
но зачем
приукрашать?
Мир естественный
недвижим –
люди могут
всё смешать.

Был прекрасен
этот мир,
нынче есть
и будет дальше.
Но есть жизненный
пунктир,
прерывает всё,
что краше.
В жизни есть
такие люди –
счастливы они
всегда.
Мир прекрасный
то в них будит,
но нет разума –
беда.

Без особой
Божьей искры,
то есть просто
дураки –
на решения
все быстры,
но умом вот
слабаки.

В мире нынче
что творится –
это всё
они творят.
На земле чтоб
отличиться,
словно ястребы
парят.
Там, где ястреб –
чья-то смерть,
обязательно –
беда.
Вот такую
круговерть
ястребы несут
всегда.

Сила есть,
ума не надо –
это сказано
про них,
но вот люди,
словно стадо,
голосуют
за таких.

Наполняя
жизнь страхом,
вечно
напрягают мир,
а противников –
на плаху…
Вся земля для них
как тир.
Да, действительность
такая,
но и оптимисты
есть –
даже горечь
признавая,
откровенно
пишут лесть.

Жизнь это
оправдает –
про природу
эта лесть.
Любят словеса
свободу
и, конечно же,
и честь.

Каждый видит
этот мир
со своей лишь
колокольни.
И у всех есть
свой кумир…
Обо всём сказать
все вольны.
2.
Отсутствие
беды
и горя –
наверняка
и это
счастье.
Но где-то
их по жизни
море –
мы
в ожидании
ненастья.

Полегче бы
их надо
встретить –
они же нам
почти
родные.
Стали они
точнее
метить
и больно
юрки,
заводные.
Словно
непрошенные
гости,
они нас
слишком
угнетают.
Вспомнить
пора бы им
о чести
и пусть бы
лучше все
растают.

*
Свою жизнь
не купил,
не взял её
без спроса
и что есть –
не прокрутил,
живу без
перекоса.
Плакать
я ещё могу,
но смеяться
нету сил.
Не желал бы
и врагу
ношу ту,
что я носил.

Эта ноша,
то есть крест –
у всех людей
с рожденья
и у всех
тяжёлый вес,
а это –
без сомненья.
Нынче мир
погряз во лжи,
без привычки
трудно жить.
Смог дурманный
окружил,
сколько будет
он кружить…

Сами создаём
всю ложь,
она – основа
жизни,
а цена её
лишь грош –
о чём слагают
песни.
В этом парадокс
людской –
люди могут петь
всегда:
и когда
вокруг покой;
и тогда,
когда беда.

Я за свой
короткий век –
на земле, как
экскурсант.
Был – свободный
человек,
вдруг – как будто
арестант.
Под контролем
США –
страны мира,
как СИЗО.
Кто свободно
проживал –
оказался вдруг
внизу.

За себя я
не боюсь,
но ведь
молодые есть.
Сорок лет ещё
побьюсь
и не потеряю
честь.
Молодым
за нас решать –
как дальше
пробиваться.
Нам – советовать,
вещать,
но лишь бы
не сдаваться.

Эти мысли
были, есть –
таких людей
не мало.
Продадут они
и честь,
чтоб лишь им
лучше стало.
Жизнь новую
купить
по западным
лекалам
и историю
забыть,
чтоб жить им
не мешала.

Мир такой,
какой он есть
и строим его
сами.
Если то понять,
учесть,
то нам же
лучше станет.




3.
Мини-ядерные
бомбы
и снаряды,
пули, мины…
Рвут с договоров
все пломбы –
мы в преддверии
пучины.

На компьютерных
экранах,
в войны наигравшись
с детства –
вводят мини
в своих планах –
от них будто
меньше бедства.

А подобного
цинизма
не слышал до сих пор
никто.
Мир в объятьях
дебилизма,
убить где могут
ни за что.
И есть ли выбор
после смерти,
кто его
определяет?
После всякой
круговерти –
то большую роль
играет.

Коль в тот мир
меня отправит
бомба, ядерная
мина –
место мне в раю
оставит
или место мне
пучина?

Двадцать первый век –
особый,
даже воздух в нём
другой.
Могут всё решить
и бомбой,
но это –
настоящий бой.
Мир придёт
к последней точке!
У них неужто
такой план?
Не спастись
в бетонной бочке,
не спасёт
и океан.

Коль висит ружьё
на стенке –
оно обязано
пальнуть.
Вдруг у кнопки
слаб в коленке –
от ядерной
не увильнуть.

Мир давно
об этом знает,
но без меры
напрягает.


Чего я боюсь…

1.

Вечно гореть
костёр
не может –
сгоревшее
в золу
он сложит.
Видно и я
устроен
так же
и отражаюсь
в моём
стаже.

А стаж
прожи;тия
известен,
я не держу
его
в секрете.
Недаром
говорят:
мир тесен
и не легко
мне жить
на свете.

Любая
жизнь
скоротечна:
то – на земле,
на небе
вечна.
Нас
тьма преград
сопровождает
и их
количество
не тает.

*
Был бы обойти
преграды
рад,
но с пути
так просто
не свернуть.
А в мечтах
всегда в нас
райский сад –
не для всех
туда
проложен путь.

Всё-таки
путь надобно
пройти,
лично мне
с дороги
не сойти.
Я свою
дистанцию
пройду –
точно
через сорок лет
дойду.

*
Вот такой
уверенный
мой взор –
то того
исходит
кругозор.
Препоны
сгладить
он поможет
и всё
по полочкам
разложит.

Пускай костёр
горит
не вечно,
каноны
жизни
безупречны –
душа покоя
тут
не знает,
земную роль
она
играет.

P.S. Я для себя
давно решил –
не зря я
до сих пор прожил.
2.
Коль чем-то
не доволен –
скажи о том
открыто.
Так поступать
ты волен,
пока что
волки сыты.
А если,
ненароком,
встреча
с голодным волком –
это весьма
серьёзно,
молиться
даже поздно.

Когда грызутся
волки,
трогать нельзя
их холки.
Когда они
в опаске,
не любят волки
ласки.
Мы созданы
иначе,
с агрессией
тем паче –
оскал
не замечая,
открыты мы,
не вкратче.

Оскалились
опасно,
но нам совсем
не страшно –
вместо того
отвадить,
пытаемся
наладить.
Плохо, когда
с волками
воюют лишь
словами.
Их не пугает
дуля,
лишь успокоит
пуля.
«Пошла такая
пьянка»
и мировая
свалка –
приноровиться
надо –
валить любого
гада.
Как мировые
люди,
зверя в себе
не будим.
Не правильно
всё это!
Ждёт гад от нас
ответа.

Я нынче
не доволен
(таким
по жизни скроен) –
нам всех своих
«волков»
лишить бы
просто слов.
Для волка
нужен дрын,
но он наш
сукин сын.

P.S. Со всех сторон –
волчара,
но дозревает
кара.

3.
Чего я
боюсь,
кого
опасаюсь
и как же
от них
укрыться
пытаюсь?
Я в целом
за землю
и Россию
мою –
свой голос
в поддержку
всегда
отдаю.
За друзей
и родных,
за близких
боюсь.
Поэтому
я
беды
опасаюсь.
Мне
не спокойно
и за жизнь
свою,
но то и
не важно –
в строю
не стою.

Боюсь
ураганов,
земле-
трясений –
они от
людских
умо-
смещений.
Унизив
природу,
до края
дошли
и в век
непогоды
уже мы
вошли.

Как все
россияне,
войны
я боюсь –
за это
особо
на мир
и не злюсь.
Всегда
воевали,
с древнейших
времён –
при том
выживали,
где вождь
был умён.
А с этим
у нас
сегодня
в порядке,
но это
не значит –
жить без
оглядки.
Вопросы
защиты
решают
вожди –
кому быть
в тылу,
кому
впереди.

Особо
боюсь я –
предательств,
измен.
Всегда
они рядом
и без
перемен.
Боязни и
страхи –
без них
жизни нет,
но они
не должны
мне выключить
свет.

P.S. Волков
бояться –
что же, в лес
не ходить?
В себе
перемены
пора бы
вводить.








Держит жизнь красота

1.

Люди
близкие
уходят,
отошедшие –
вдали.
Не понятно
годы
бродят,
превращаются
в нули.

Близкие
они,
как лес –
со временем
стареют.
Кому тут
выразить
протест,
что слабы
и не греют.

Согреть кого-то
нету
сил,
они не
прибывают.
Давно ли их
в себе
носил –
сегодня
уже тают.

Вряд ли
останусь я,
как дуб,
не прожить мне
сотни лет.
Из строя
вышел
первый зуб –
это от неё
привет.
Старуха
со своей
косой,
ясно, и ко мне
придёт –
но для меня
вопрос
простой –
сорок лет пусть
подождёт.

Мне этот
срок – от
Самого;
и  он совсем
короткий.
Ему
не стоит
ничего –
держать иль
скинуть с лодки.

Жизнь любая –
это
жизнь –
надобно
её прожить.
С кем-то
вместе
или рознь –
круговерть
свою кружить.

Я же вечно
жить
не буду –
как пришёл,
так и уйду.
Соскребу
все беды
в груду –
по другой
тропе пойду.


2.

Мои Учителя; –
вы до сих пор со мной.
Леса, поля, земля –
всё стало вдруг страной.

Учителя – они
жить меня учили.
Светлели мои дни –
жаль, что улетели.

Вечно я их чадо,
ценю их ум, красу.
Я смотрю их взглядом,
идеи их несу.

Мне они, как Боги –
те, кто всегда со мной.
Лишь держали б ноги
и лишь бы не застой.

Но чему учили,
сегодня не в цене.
Так, как раньше жили,
той жизни нет в стране.

Не причитанье это
и не сердечный стон.
Кому, как конец света
или к нему уклон.

Ни один Учитель
не мог предвидеть то –
как советский житель
станет почти ничто.

Мы – в капитализме,
а он-то не для всех.
Нет зубов для грызни –
не ждёт тебя успех.

Нынче, по привычке
ждут от власти ласки.
Не вести; всё к стычке –
жить хотят как в сказке.

«Коли вам так надо,
мы пообещаем –
защитим от гада,
лечим, воспитаем».

Эти три задачи –
главные для власти,
а машины, дачи –
личные те страсти.

А у новой жизни
есть свои болезни –
полная свобода
западного рода.

Ко всему привыкнуть,
в принципе, возможно –
на порядки цыкнуть
и на власть – не сложно.

Нужен воспитатель
для капитализма,
как урокодатель
и примитивизма.

Ушёл в лету Учитель,
а вместе с ним и Врач.
Это не изменит
и всенародный плач.

Время принимаю
таким, как оно есть –
свою роль играю,
где есть пока и честь.

3.
Я чувствую
себя
не важно,
даже среди
своих
людей,
но мне
от этого
не страшно –
видно, меня
пора
в музей.

Должен
сказать
самокритично –
жизнь
уцени;т
годы.
И моя
тоже
не отлична –
те же
берега
и воды.
Не свой я
у родных
сегодня,
естественно,
и у
чужих,
но не нужна
мне в этом
сводня –
живу
в условиях
других.

Никто
ничем мне
не обязан,
доволен
жизнью
вполне.
А с кем
я был когда-то
связан –
они уже
всегда
во мне.
Теперь бы мне
пойти
в ту школу,
к бывшим
моим
Учителям
и в классе
походить
по полу
скрипучему
то там,
то сям.

Это совсем
два разных
мира –
я на себе
их
ощутил.
Там
коммунизм
был кумиром,
сегодня
доллар
только мил.
Меняется
картина
мира,
почти что,
как
в калейдоскопе.
Всегда мы
выглядели
сиро –
так живут
во всей
Европе.

А то,
что чувствую
не важно –
это лишь
мои
проблемы.
Их
здание
многоэтажно –
на сорок лет
мне эти
темы.
P.S. Жаль, что писать
только умею,
что-то менять
уж нету сил.


4.

Особенную
красоту
мне судьба
преподнесла –
я про музыку,
про ту – что
с юности
меня несла.

Музыка,
литература –
это целая
культура.
Течёт культурная
река –
с древности,
издалека.
Есть возможности
сравнить,
как творили
наши предки.
Ведь могли же
сохранить
древо древнее
и ветки!

Музыка из тех
столетий
и оттуда же
стихи –
до сих пор звучат
на свет,
громогласны
и тихи;.

Шли до нас без
изменений,
наследии
громада –
без правок,
чужих мнений,
как авторское
чадо.
А историю
меняют,
почти что,
как перчатки –
Баха до сих пор
играют
и нынче звуки
сладки.






Русские идут…
с любовью



1.

О любви
талдычить
вслух не надо,
о любви
глазами
говорят.
Нынче ты
исправить бы
всё рада –
так начни,
пока глаза
горят.

Когда слова
ещё не от
души –
это же
пустая
трепотня.
Должны они
из мозговой
глуши
исходить,
излишне
не звеня.

Ведь из традиций
жизнь
состоит –
по уставам,
как бы,
все живём.
И каждый
в ней
по-своему крои;т,
но любовь
кроя;т только
вдвоём.
И это лишь
касается
любви…
Оставим
в стороне
те страсти,
вместо любви
которые
в крови –
отсюда,
ясно,
и напасти.

*
А если же в тебе
любви
и нет –
зачем тогда
клясться
и на весь свет?
Страсть – не любовь
и быстро
проходит
или же в глушь
просто
уводит.
Но что-то такое,
ясно,
в нас есть –
чувственный сбор,
особая
смесь.
Если такое
кому
не дано –
чувство любви
уходит
на дно.

Все
размышленья,
так и догадки –
в жизни они
горьки
и сладки.
По тропкам своим
уводят
нас вдаль
и устоит им
вряд ли
и сталь.
Так что живите,
даже
талдычьте
и говорите
всякую
муть.
Тянет
к друг-другу –
значит любите,
а впереди –
и радость,
и жуть…


2.

«Русские идут!»
На парадах пока.
Пусть везде их ждут –
везде намнут бока.
Не до приличий
и хороших манер,
задуты свечи –
в ожиданье потерь.

Есть сила у нас
и основа крепка,
пойдут ещё раз –
не дрогнет рука.
Пришли времена
попраний законов,
взошли семена
фашистов, их клонов.

Раньше грозились
мечом и дубиной,
теперь сотрясают
ядерной миной.
Уверив себя
в неопасности мин,
думают – атом
не страшнее дубин.

В угаре дебилы
и с детства больны –
в них крепко засели
бациллы войны.
Как стая небитых,
пречёрных ворон
хотят залететь
к нам с разных сторон.
Когда показал им
свой грозный кулак,
наш «воевода»,
желая всех «благ» –
закаркали тут же,
что «русские прут!»
Заройтесь поглубже,
иначе сотрут!

Война никого
в живых не оставит,
но Бог жертв войны
в рай всех отправит.
Наш лидер сказал:
– Агрессоры сдохнут,
коль наши ракеты
разом все грохнут!

P.S. Мы готовы идти,
привычные мы –
только не хочется
ядерной тьмы.



3.
Дикий запад –
в истории,
в прошлом,
но вдруг корни
его
возродились.
Мы сегодня
в узле таком
сложном,
будто люди
для зла
наплодились.

А несчастья
летят,
как цунами,
их, точнее,
несут
они сами.
Даже Запад
они
разрушают,
как их янки
к себе
допускают?
Мечтая
разрушить
Россию,
тратят янки
большущую
силу.
На Аляске,
построив
страшилу,
через климат
нас тянут
в могилу.

Только, климат
совсем
не овчарка
и им
управляет
сам Бог.
С этим делом
большая
запарка,
а автор его –
давно
уже сдох.
Столько видов
убийств
и смертей!
Рождается
каждый
лишь раз.
Убивал
Дикий Запад
людей
и нынешним
дал
точный пас.

По внешнему
виду мы –
люди,
оспаривать
это
не будем.
Но звериную
сущность
свою,
мы кажем
не только
в бою.
Дикий Запад
живёт
в нас самих –
с рожденья
уже
озверели.
Во;йны будут…
Не скажешь
про них –
о том, что
«давно
отгремели».


4.

Когда-то точно
был уверен –
любовь нельзя
завоевать.
Однако
наблюденья сверил –
это смотря, где
проживать.

Коль сказать –
любовь продажна –
все века так было,
будет.
В чувствах же
не это важно –
о любви
не похоть судит.

А любовь так
многогранна,
что по гра;ням
не расставить.
Неожиданна,
незванна –
придёт радость,
грусть доставить.

Коль любить
до безрассудства –
считай, что кончилась
вся жизнь.
Мысли ревности
и блудства –
уже страшная
болезнь.
Те, кто грань свою
находят –
на семейный путь
выходят.
То – семейная
удача,
без больших обид
и плача.

Тогда откуда
те мечты –
о чистой и большой
любви.
Мечтает гений
красоты
и у отверженных
в крови.

И старый воин,
генерал
или заслуженный
артист –
о красоте
всегда мечтал,
решившись
полюбить на «бис».
Это – жизненная
школа,
многие её
проходят.
Ощутив в себе
мощь вола,
большинство
в могилу сходит.

P.S. Горы – лишь для
альпинистов,
а слабым – нечего
и лезть.









Личная память

1.
Не имею
зла на
круговерть –
юность, молодость
мне всё же
ближе.
Ожидает всех
конкретно
смерть –
всё в жизни
только к ней
и движет.

На всех
отрезках
круговерти,
нас ждут
различные
препоны.
Пускай
их строят
даже черти,
но не услышат
мои
стоны.

Из опыта
моих же
предков,
я был готов
к любым
препонам.
Бывало счастье,
правда,
редко,
с каким-то
горестным
уклоном.

А то,
в стихах что
излагаю –
не жалобы
и не
стенанья.
Даже
понять их
не взываю –
пусть будут,
как
воспоминанья.

Коль временами
мне
забыться –
есть у меня
и чем
хвалиться.
Не на показ
мои
восторги –
во мне и тут
порядки
строги.

Мой
образ жизни
не отличен,
хотя,
чуть-чуть
эгоистичен.
Громадных
целей
я не ставил
и сам себе
оценки
правил.

И будто все
свои
ошибки,
словно,
нанизывал
на нитки.
Конечно,
то не
ожерелье –
как память,
горькое
веселье.

Память,
которая
приходит,
пусть лучше
грусть с собой
не водит.
Но с грустью
тоже
можно ладить,
лишь не мешала,
шла бы
сзади.

P.S. Память в архивы
не сдают
и не вешают
на гвоздь.

2.

Память бывает
долгой и крепкой,
связана если
с временем скрепкой
и постоянно
напоминает
о чём-то важном –
роль так играет.
Однако, добро
в тень задвигает –
просто, тем самым,
всё напрягает.
Особо близка
личная память,
лишь только она
всю жизнь с нами
и как бы она
ни была горькой –
нам надо стерпеть,
выстоять стойко.
Это не слабость,
не пораженье –
в особую суть
проникновенье.

Мне бы хотелось
возможность иметь –
память плохую
желал бы стереть.
Но живы они –
словно нарочно
их прикрепили
в мозг очень прочно.
Вот она жизнь –
надо приметить,
никто не смеет
противоречить.
Тяжкая память
не отпускает,
часто внезапно
просто терзает.
Ушедшую в даль
боль возвращает,
чувства и нервы
перебирает.
Нейтральна она,
нет к ней подхода,
как часы с боем,
своего рода.

Но всё-таки бьют
внезапно они,
наполнив почти
трухлявые пни.
Казалось, прошло
о чём вспоминать,
но вдруг всё взошло –
где силы-то взять.
Общая память
передаётся,
личная – точно
в нас остаётся.
3.
Вспоминаем
Куликово,
сечу на озере
Чудском.
Русская везде
основа
и русский дух
в бою любом.

Помним то, что
в нас вложили
и в зрелости
то, что прошли.
Всё боями
окружили,
до мирной жизни
не дошли.

Кто хотел или же
хочет,
знает о большущих
стройках.
Кто СССР
всё мочит,
ищет факты
на помойках.
Жизнь ту, конечно,
помню,
но она
не повторится.
Нынешняя ей
не ровня
и та жизнь
только снится.

То, что мне
нравилось тогда –
может многих
раздражало.
Ушло то время
навсегда,
историческим
всё стало.

Мы сегодня,
по привычке,
отношений тех
желаем –
только нынче
в моде стычки,
тридцать лет
то наблюдаем.
Люди помнят
не богатство,
не катанье
в масле, сыре –
а людскую дружбу,
братство,
чего не было
и в мире.

К новой жизни
мы привыкнем,
но вряд ли нам
забыть  и ту.
Не забыть о дне
постыдном –
провал Союза
в пустоту.

Нынче лишь
одна задача –
ценность свою
не потерять.
Гордость не терять,
тем паче,
и сил для этого
набрать.
4.

Если здоровый,
в меру богатый –
словно скобами
к жизни прижатый.
Чтобы остаться
на той же волне –
чувствовать надо
и соль на спине.

Богатство собрать
возможности; есть –
ещё О. Бендер
учил, их не счесть.
Но «честный отъём»
преобладает –
сильный по жизни
лохов кидает.

Лохи для сильных,
как поле чудес –
всех обирают,
оставив лишь крест.
Лохи покорно
им всё отдают –
в целом, богатство
все так создают.

Только здоровье
на них не купить,
насильно его
никак не отбить.
В этом и сильный,
и лохи равны –
счастливы те, что
здоровьем полны.

У части людей
мысли иные,
лишь ближе к себе,
просто земные:
«Коль нет работы,
как людям-то жить –
во;роны будут
над нами кружить».

Есть упущенья
у государства –
с центра не видно
местного барства.
Это когда-то
можно исправить,
пока это всё
будет кровавить.

Кто у штурвала,
тот хочет успеть –
тайно, открыто,
но руки «погреть».
Это – издержки
и новых реформ,
и действие всех
сегодняшних норм.

P.S. Богатые мы,
всё не разграбят.
Как утверждают –
деньги лишь слабят.







Перегорели?


1.

Начались
опять
пожары,
с февраля
тайга
горит.
Только то,
не Божьи
кары –
человек
их сам
творит.

Пишут
для кого
законы?
Для
депутата
самого?
Их так много,
плюс их
клоны –
кому же
лучше
от того?

А тому,
кто
поджигает,
законы
вовсе
ни к чему.
А он
их
отодвигает,
не бьют
законы
по нему.

Скоро
будет
по-другому,
лет через,
может,
пятьдесят.
До того
ушли бы
в кому
законы,
что на нас
висят.

И слава Богу,
что
и власть
усмотрела
этот
казус –
серьёзно
за «ремонт»
взялась –
укрепить
фундамент,
базис.

Может быть,
чуток
пораньше,
правила
все
переправят.
Сгнившие –
куда
подальше,
на спец.
кладбище
отправят.

Но
законы
на бумаге,
а
поджигатели
в лесу.
Чтобы быть
в богатстве,
в благе –
в себе лишь
подлость
и несут.

Можно
правила
исправить,
но людей
не
переделать.
Коль нажива
на них
давит –
через трупы
пойдут
смело.

P.S. Кончатся
сии напасти?
Что решат
в России власти?



2.

Любопытства
через край,
да всем правду
подавай –
но кругом и ложь,
обман,
исторический
туман.

Можно прокричать
сто раз,
мощный
написать указ –
просветленья
в голове,
ни один ответ
не даст.

Затуманили
мозги,
вековые
те круги,
но скрывают
все века –
засекретили
пока.

Даже жизни
всех вождей –
тайный, прочный
гос. музей.
Что плебеи,
средний класс –
о них пишут
без прикрас.
Для вождя
его народ –
просто армия
и флот.
Без оплота
не прожить –
откровенно
будут бить!

Пусть вождь трижды
за народ
(ибо сам он
его плод) –
осудят
даже рано,
примерив
роль тирана.

Тиранов
в мире много
(словно
обилье рога).
«Чин» многим
не по нраву,
дают по чьёму
нраву?
Цари и
все царицы –
выходит,
все тираны?
Они, как
говорится,
в руках держали
страны!

А как её
держали?
Лишь нежность
проявляли?
Забыв, что есть
границы,
про строгость
забывали?

Вы на их место
встаньте,
но мысленно,
на время –
коль есть мозги,
отстаньте!
Не вам судить
то племя!
Устали
демократы,
царей всех
осуждая,
и словно
«телепаты»,
ещё и
предрекая.

О, Господи,
Всевышний!
Мозги бы всем
исправил!
Уже
наговорились –
домой бы всех
отправил… (в ад)


3.

Коррупция –
это дракон –
точно сказочный,
бессмертный.
Может она –
кощеев клон,
весь костлявый,
сильно бедный.

Она, от «нищеты»
устав,
под личиною
дракона.
Прав в чём-то
кто-нибудь, не прав –
его лишь всюду
корруп. зона.

Коррупция в нас,
в головах,
нужный орган
для кого-то
и её сущность
не в словах,
она – важная
работа.

С ней бороться
бесполезно –
это бой, но
только с тенью.
Тень коварна,
как известно,
готовая
к проникновенью.

Тень уходит
от ударов,
бой – это для него
игра.
Взяточник уйдёт
от кары –
часто судьба
к нему добра.

С этим злом
бороться надо,
только нельзя
искоренить.
и земля
была бы раба,
если бы зло
остепенить.

Коррупция,
как воровство,
будет жить
на земле вечно.
Для многих
просто баловство –
оно с древности
беспечно.

Воровство нигде
не любят,
знают, что оно
всех губит –
и берущий
пострадает…
А он сам
об этом знает?

Даже сам
законодатель
не знает столько,
сколько вор.
Чаще власть,
как наблюдатель,
предоставляя
вору створ.
В этот створ-то
и уходят,
деньги из казны
уводят.
Бесполезно
резать руки
у драконов –
свои шутки.

В жизни всё
закономерно –
вор попался,
ему скверно.
«Место
пусто не бывает» –
там другой уж
восседает…

P.S. Он без устали
и страха
прёт туда,
где его плаха.



То –
надо знать

1.

О счастье можно
размышлять –
в обществе
и в одиночку.
Как всё то
осуществлять –
по частям пусть,
по кусочку.

Счастье полным
не бывает,
да и как его
измерить
и лицо оно
скрывает,
как на цвет и вкус
проверить.
Вознесли его
мы слишком,
преувеличили
его.
Встречи не хотим
и с риском
желаем для себя
всего.

А необычного
тут нет –
хотят все счастья,
не беды.
Беда, когда
погаснет свет,
когда жара
и нет воды.

Неудобств мы
не хотим,
принимая
за несчастья.
Внимание к Богу
обратим,
чтоб помог
убрать напасти.
Бог если отведёт
беду –
то уже счастье
для меня.
Примеров много
приведу –
кусочки счастья
в них звенят.

Мне не сто;ит
обольщаться –
ничто Бог просто
не даёт.
Бесполезно
обращаться –
видно от просьб
Он устаёт.

Я для себя
и не прошу,
лишь сорок лет
свои мне дай,
вместе со всеми
я дышу,
дыханье мне
не закрывай.
Россию нашу
сохрани:
и от несчастий,
катастроф;
и нечисти все
отгони;
и россиянам
дай покров.


2.

Писания,
ещё
преданья –
по жизни
нас
сопровождают.
Они в нас
вкладывают
знанья,
о всяких
бед
предупреждают.

Часто
меня
сопровождали
неверные
шаги,
решенья.
Сопротивляться
мне
не дали –
как будто жил
в местах
лишенья.

Несут в себе
шаги
усталость
и, ясно,
сил
не прибавляют.
Сколько ещё
идти
осталось –
голосованьем
не
решают.
Писания
для нас
писали,
только
не все их
принимают.
Быть может
их и не
читали,
а может
и не
понимают.

Но а
сегодняшняя
жизнь
в писания
поправки
вносит
и мы
от них уже
зависим –
«по-своему
все косы
косят».
Отсюда
мысли
созревают,
они
по жизни
не крамольны:
если нам
что-то жить
мешает –
не соблюдать
их нынче
вольны.

P.S. Всё, что написано –
не догма,
но о них нам
надо знать.









Артюкову Н.П.

Ты, мой друг,
предположил –
помогает мне
сам Бог,
но ты этим
не льстил –
добрым словом
мне помог.

Мне до Бога
далеко,
на разум
вид имею.
С ним, конечно,
мне легко,
не станет –
оглупею.

Всё-таки, ты прав,
мой друг –
и без Бога
я – ничто.
Не напишешь
что-то вдруг,
коль движенья не
на то.

А движение –
порыв,
какое-то
свершенье.
Там – вершина
и обрыв,
удача
иль презренье.

Всё-таки
насчёт того,
никаких
вопросов нет –
для меня,
прежде всего,
ты определяешь
цвет.

Похвалив
мои стихи,
одобряешь ты
мой труд.
Может быть,
кому – плохи,
вовсе им нутро
не жгут.

А поддержкою
своей
поднимаешь ты
мой дух –
В ураган ли,
суховей –
наш огонь бы
не затих.

Не собрать мне
из друзей
галерею
иль музей.
Не составить
и букет –
ты один,
других-то нет.

Но зато ты,
как алмаз,
не скажу, что
бриллиант.
Что хвалить-то
лишний раз –
друг не перстень
и не бант.

А ряд друзей
редеет,
никто
не молодеет.
Их с молодости
мало –
что сгнило,
что отстало.

Не ценят нынче
дружбу,
все отношенья –
«в службу».
То нас бы
не коснулось
и дружба
не согнулась.
Не держат
дружбу в рамках –
она всегда лишь
в дамках
и если есть в ней
слабость –
тогда она
не в радость.


*

Дружба, как орден
и лишь от небес.
Даётся не всем –
отсюда и вес.
Но я уверен,
что дружба как крест
и коль её нет –
один ты как перст.

Люди веками
дружбу ценили
и, возвышая,
славили, пили.
Акты о дружбе
страны крепили
и мирно потом
меж собой жили.

Люди – живые,
не гос. машина –
почти что у всех
за пазухой мина.
И отношенья,
словно трясина,
а вместо дорог –
уже тропина.

Всю ту круговерть
дружба разгладит.
Мины, трясины…–
мигом уладит.
Страсти-мордасти
уходят от нас
и перед нами –
совсем другой пласт.

Так, лёгким мазком
рисуют пейсаж,
но ведь за дружбу
и жизнь отдашь.
Словами её
нельзя описать
и коль она есть,
о ней надо знать.

В ней корысти нет,
прибыли тоже.
Зато – страж от бед,
в горе поможет.
Много же граней
сверкают у ней,
без оснований
не бросят людей.





С номером
и без

1.

Мы живём
элементарно –
тянут все
свои проблемы.
Вытягивать
привыкли всё –
трудные,
любые темы.

С лёгким юмором
решают,
к примеру,
транспортный вопрос.
Авто не
приобретают,
вопрос с бензином,
значит, прост.
Чтоб нервы сохранить
и честь,
и для мужчин
советы есть.
К другому
не уйдёт жена –
если отсутствует
она.

Так шутя,
полусерьёзно
и живут, пусть
даже сложно.
Без машины,
без жены,
но есть мосты –
не сожжены.

Пусть с ухабами
дорога,
пускай не так
крепки мосты,
кто-то с Богом,
кто без Бога –
так и живут все,
как кроты.
С юмором всегда
жить легче,
деньги бы к тому,
конечно…
Всё, не может быть
и речи –
я согласен
жить так вечно.

2.
А жаль, что
я не вечен
и мало
обеспечен,
но главное,
нет зелья –
от ада,
подземелья.

Об этом я
шутейно,
к себе
благоговейно –
кому же в ад
охота –
честно когда
работал.

Естественно,
работа –
главнейшая
забота.
Бог лишь
из-за неё
в рай квоту
не даёт.

Но не одна
работа
нам жизнь
наполняет.
Она в ней только
сота,
что в улье
пребывает.

И из таких
сотинок
составлена
вся жизнь –
программок
и тропинок –
их чувствуем,
не видим.

Такие
размышленья
и лёгкие
сужденья –
это не ахи-
охи,
от знания
лишь крохи.

Допустим –
это знаю,
то что во мне
изменит?
И что я
испытаю,
что-то судьба
отменит?

Мне всё равно
придётся
идти своей
дорогой,
что серпантином
вьётся
и полная
тревогой.

А люди
не желают
учиться
на ошибках –
из тех же
выбирают,
что в памятниках,
слепках.

Они
напоминают –
«не повторяйте
нас!»
Хотя отлично
знают –
от них мы
примем пас.

Казалось бы,
мне тоже
держать себя
построже,
но ангел мой,
что слева,
тянет всегда
налево.

Он с хитростью
и вкратче
уводит
от удачи.
Я часто,
к удивленью,
стою под
его сенью.

Мне самому
не ясно,
может, грешу
напрасно –
на ангела,
что слева…
Не красная
я дева.
Тебе что
надо было,
уже меня
накрыло.
Но ты же мне
не ворог –
будь смирным,
лет так сорок.

P.S. Жить я буду
вечно,
но вечность
коротка.


3.

Нынешняя
жизнь –
при;сказка,
предбанник.
Далеко
не видим –
что же с нами
станет.
Хуже-то
не будет,
хочется всем
лучше.
Жизнь всё
рассудит –
верх возьмёт,
кто круче.

Только так
бывало,
так и будет
дальше.
Кому легче
стало,
кто живёт
лишь в фальше.
Скоро
будет баня,
где очистят
разом
и тогда
настанет
новой жизни
фаза.
Это ли
не сказка,
все туда
стремятся –
жизненная
маска,
есть за чем
скрываться.
Сказки все мы
любим,
да ещё
и с детства.
Смело зло
осудим,
чтоб ушли
все бедства.

Сказка
помогает,
а может быть
и нет.
Детство в нас
играет –
то ярче
и просвет.
Детская
наивность,
как чистая
слеза.
Где же та
правдивость
и прежние
глаза?

Это, как
поминки
об ушедшей
жизни.
Детские,
как блики
и как искры
в кузне.
Видимо,
не стоит
вспоминать
мне бедство.
легче жить
не станет,
не поможет
бегство.
Убежать
от жизни
способов
не мало:
и через
болезни;
коль душа
устала.
Не желал бы,
лично,
бегством
заниматься –
лучше, как
обычно,
с оптимизмом
знаться.

Сам себе –
хозяин,
нет богатых
предков.
И живу
без тайн,
огорчаюсь
редко.
При;сказка,
предбанник –
это мне
знакомо,
сказки
или бани –
тоже всё
весомо.

Сравнивая
жизнь
с эпосом
народа,
мы живём
и видим –
разного мы
рода:
кто живёт,
как в сказке
и по горло
в злате;
кто всегда
в опаске,
в услуженье
знати.
Можно плакать, но от счастья

1.

Плачьте, люди!
И почаще.
И, конечно, лишь
от счастья.
Классифицируйте
его.
Любое –
двигатель всего.

И малюсенькое
счастье
всё нутро
преображает.
Только ощущал
ненастье –
вдруг нирвана
ублажает.
Но бывает
и иначе –
что-то нас с пути
сбивает.
Ни с чего нутро
заплачет,
будто почва
уплывает.

Тоннель-то
никуда не делся,
маяка почти
не видно.
Он, быть может,
перегрелся,
может выключил
кто скрытно.

Вызвать слёзы
умиленья
может света
появленье.
Таких моментов,
без прикрас,
бывает в жизни
много раз.
Вдалеке,
в конце тоннеля,
только свой просвет
маячит.
Перед взором он
и в теле –
для любого
много значит.

Я Божественные
вещи
обсуждать
не собираюсь.
Не могу
говорить речи,
в чём не очень
разбираюсь.

Но во что я
верю сердцем,
что с детства
самого во мне –
я не стану
иноверцем…
Надеюсь,
поняли вполне.
Слёзы радостного
плача
пусть всегда
сопровождают.
А беда, словно
как кляча,
мимо нас
проковыляет.


2.

Возможно ли
противиться
прогрессу,
ведущему
к всеобщей
катастрофе?
Коль выше он
по смыслу
и по весу –
пока;тится
прогресс
доро;гой профи.

А интернет,
компьютер –
в роли монстра,
им на земле
все люди
подотчётны.
Уже сегодня
чувствуется
остро –
построит всех
компьютер
очень плотно.

Есть ещё
прогресс –
демократичный,
убивающий
людей
и без стрельбы.
Как кинжал
острейший,
наркотический –
ложатся
под него
и без борьбы.
Сам по себе
компьютер,
как наркотик
и в то же время –
штаб,
особый центр.
Он кому хочешь
служит
словно мостик,
а для добра
и зла –
важнейший сектор.

Сегодняшний
компьютер,
как убийца
и под его
контролем –
целый мир.
Такое даже
сатане
не снится –
нажал на
кнопочку –
кровавый пир…
Наверное, со злом
бороться
можно,
но с этим может
справиться
лишь Бог.
Пускай такое
для Него
не сложно –
но разве что
даст всем
последний вдох…





3.

Мне бы,
как в сказке,
омолодиться,
может быть,
снова
переродиться.
Я мог бы
тогда –
плакать, смеяться,
пришла бы
беда –
с ней бы
не знаться.

Молодость
может
беду отвергать,
руки
не сложит,
ответ
может дать.
Всё не
скрывая,
при том не тая,
молодость
скажет –
то правда моя.

Я и
сегодня
на то бы пошёл,
только
от ринга
уже отошёл.
А в мои
годы
пора бы знать честь.
Пока что
силы
на сорок лет есть.

Я свои мысли
чуток утаю.
В этом, надеюсь,
всегда устою.





Март – апрель 2019 года