Пётр Дмитриев

                Дмитриев Пётр Михайлович ( 6 декабря 1934 – 18 февраля 1996)



            Пётр Михайлович Дмитриев родился 6 декабря 1934 года. Ветеран Внутренних войск МВД СССР. По увольнении в запас работал слесарем, егерем. Лауреат литературного конкурса Московской области 1986 года. Публиковался в журналах «На боевом посту», «Юность», «Знаменосец», альманахе «Поэзия». В 1992 году, в издательстве «Патриот», вышла единственная книга стихов «Время перемен».

            Первое знакомство с Петром Михайловичем у меня произошло заочно, по публикациям в дубненских газетах. Я сразу обратил внимание на простоту слога и глубину мысли автора, на точность образов и метафоричность стихотворений. Было очевидно, что автор – настоящий Мастер, безгранично влюблённый в русскую поэзию.
            Благодаря случаю, вскоре состоялось знакомство уже очное. Оно произошло 15 июня 1995 года на квартире Андрея Чистоступова. Андрей пригласил к себе в гости меня, Юрия Козлова и, как сюрприз для нас, Петра Михайловича Дмитриева. Говорили мы тогда очень долго. Мы поделились с Петром Михайловичем нашими соображениями о создании литературного объединения. Он отнёсся к этой идее с интересом, рассказал нам о работе литературного объединения в Дмитрове, куда часто ездил на заседания. И выразил мысль, что в таком городе, как Дубна, литературное объединение должно быть обязательно.
             27 сентября 1995 года в ДК «Маяк» состоялось первое заседание литературного объединения. А 17 октября 1995 года в литературное объединение пришёл Пётр Михайлович Дмитриев.
             Пётр Михайлович продолжал писать новые стихи и рассказы. Постоянно редактировал ранее написанное. Подсказывал начинающим авторам, как нужно работать с текстом. Провёл несколько авторских вечеров. В частности, в книжном магазине «Эврика» и в ДК «Мир».
            К сожалению, 18 февраля 1996 года жизнь Петра Михайловича Дмитриева оборвалась. Похоронен 21 февраля 1996 года в Дубне на Большеволжском кладбище.
            В 1997 году, посмертно, мы включили подборку стихов Дмитриева в первый коллективный сборник «Поэтическая Дубна», в 2003 году – поэму «Ищу тебя» в сборник «Свети, маяк!». Так же стихи Дмитриева были включены в Антологию дубненской поэзии (1999г.) и альманах «Озарение» (2015г.). В 2008 году московская поэтесса София Вето включила отрывок из поэмы «Ищу тебя» в альманах «Неопалимая купина».


            Стихи и рассказы Петра Дмитриева, а так же заметки и статьи о нём неоднократно публиковались в дубненских газетах «Вести Дубны» и «Встреча». Привожу вашему вниманию две публикации.



                «Встреча», №38, 27 июля, 1996

                ЛИТЕРАТУРНЫЙ КЛУБ

                Я рождён был для счастья…


            Предлагаю читателям «Встречи» всмотреться в лицо человека на фотографии. Сын Природы, оптимист, влюблённый в жизнь, он – плоть от плоти родной Земли. Трепетное отношение к женщине, неиссякаемая любовь к лесу, к братьям нашим меньшим – его жизненное кредо, оставшееся нам в наследство в прозе и в стихах Петра  Михайловича Дмитриева.
            Давайте же пройдём его любимыми тропами, всмотримся в глубину озёрных заводей, прикоснёмся к тайнам росистых предутренних лесов, увидим те заповедные места, где несколько лет служил егерем один из лучших, на мой взгляд, дубненских поэтов.
                Н.Золотухина


                ОХОТНИЧЬИ ПРОСТОРЫ

                (фрагмент рассказа «Накануне»)


            Лето вошло в силу, заматерело: тепла в избытке, ягоды пошли, грибы. Высокие травы заполонили опушки, у самого залива встали непроходимой ратью. На плёсах безбоязненно копошатся в зарослях утиные выводки, спокойно и деловито процеживают ряску. Набираются сил, становятся на крыло.
            Дремлет у птиц инстинкт самосохранения, притуплен обилием пищи, безлюдьем. Лишь изредка проедет на вёсельной лодке рыболов, полюбуется живностью – и снова делом своим занят; аукнет грибник в лесу, но и это не беспокоит уток, воспринимается, как кукование лесной птицы кукушки.
            Макушка лета. Мягкая тишина. Спокойствие.
            Спокойствие до первого выстрела…
            Егор Дербенёв, егерь охотничьего участка с заливом, страстный любитель природы. Наблюдая всякую живность, относится к ней бережно, научился с ней разговаривать…
            «Ах, вы, непоседы, - порадуется водомеркам, снующим у вёсел, - смотри-ка, сколько вас высыпало!» И тихо поедет дальше, стараясь не задеть веслом шустрых букашек…
            …Глянцевая поверхность воды расходится кругами – играет рыба. Низко пролетела скопа. Чайки вьются над заливом, часто плюхаются в воду, добывают чистейшей воды серебро – мальков. Одинокий рыболов тихо продвигается на лодке, бросает спиннинг. Утиный выводок бесшабашно снуёт прямо у носа лодки…
            …Середина августа, канун охоты. Сомлевшее от августовского тепла и света спокойствие…




НА ПЕРЕЛЁТЕ

Вечерком ружьё на плечи вскину
И отправлюсь тропкой на луга,
Где весь день под солнцем грели спины
Разнотравья летнего стога.

Прокрадусь вдоль бережка-закрайка,
Спрячусь в куст под жухлою листвой,
И семья пернатых – уток стайка
Просвистит над самой головой.

Про ружьё забуду! Долгим взглядом
Провожу счастливых – стайку ту,
Будто в жизни ничего не надо,
Только б видеть птицу на лету!


***
Я посвящаю всякий раз
Охоте время отпускное,
И вот опять восхода час
Жду над притихшею рекою

Всё – как всегда:
Поднялся вновь
туман, качается над лесом,
И, как всегда, волнует кровь
Утиное многоголосье.

С природою наедине
Душой и телом молодею!
Хлестнул мой выстрел в тишине –
Укор невольному злодею…


ОХОТНИЧЬЯ ПОРА

Снова осень на дворе
В первозданном виде!
Я мечтаю о костре,
У печурки сидя.

С комарьём, с крутым чайком,
С травлей до рассвета –
С удушающим дымком,
На болотах где-то…

Ждёт ружьё меня давно,
Спит в чехле впустую.
Всё мне кажется, оно
Грохнет протестуя.

Ах, охотничья пора!
Думал недождуся…
Вновь над озером с утра
Пролетели гуси.

Протянули на заре –
Только их и видел.
Вот и вспомнил о костре,
У печурки сидя.


***
Устав от жизни городской,
От тесноты её и чаду,
Ищу за городом покой,
Душе остуду и усладу.

Но первозданность наших мест
Давно означена в кавычках,
А настоящее и есть
У чёрта разве на куличках.


Там тишина, там край земли –
Иная жизнь, иные мерки…
Кричат с рассвета журавли,
Ведут расчёт, как на проверке.

Там и шаги мои легки!
И все заботы отступают…
Да жаль, края те далеки,
И нас туда не отпускают.

А потому невдалеке
Покой душевный обретаю.
В лесном каком-нибудь колке
Брожу, о странствиях мечтаю.


ЕГЕРЬ

Работёнку выбрал – как нарочно я!
День и ночь ответственность несу,
Если вдруг во время неурочное
Грохнут чьи-то выстрелы в лесу.

Чай ли пил, картошку ли окучивал, –
Всё бросай и в тёмный лес быстрей!
Предостерегли: мол, были случаи,
Путали с лосями егерей…

Зря ко мне вы лезете с намёками
Попрозрачней видимых угроз.
Надо – поделюсь и я уроками,
Что познать на службе довелось.


***
Над полем
 жаворонка трель.
В глуши лесной
глухарь в азарте.
И с крыш капель.
И впрямь апрель
В гостях у марта!




ИЗ ПОСЛЕДНИХ СТИХОВ

Как в преддверье спортивной удачи
На пределе последнем бегу.
По-иному бы жить! Но иначе
Не хочу и уже не могу.

                (Материалы полосы подготовила Н. Золотухина)







                «Вести Дубны», 25 февраля 1997г.


                «Смотрится вечер в окошко, косы зари распушив…»


            Так начинается одно из стихотворений хорошего человека, дубненского поэта Петра Дмитриева. 18 февраля 1996 года его не стало, но память, как ни банально это звучит, жива. И ровно через год вечер этой памяти прошёл в Доме культуры «Маяк», в то время, как другой вечер – Дубны – любовался на своё отражение в наших окнах.

            … Горели свечи, на столе – чай, сушки, печенье, варенье. Разговоры. Сначала говорили о нём. Он в это время смотрел куда-то мимо нас, со снимка на стене, чистыми глазами, как будто видел там что-то светлое. Или, прислушавшись к желанию собравшихся, как бы сидел между ними незримо и соучаствовал.
             А началось со знакомства. Здесь встретились Любовь Буточкина и Людмила Ставинская, Людмила Трубчанинова и Мария Макурочкина, семья Золотухиных, другие, не менее  известные в городе люди. Встретились друзья, сослуживцы, просто знакомые, знавшие и не знавшие Петра Михайловича. К сожалению, не смогли прийти родственники…
             Но одного мужчину, не знавшего Дмитриева при жизни, привёл в ДК «Маяк» своеобразный мотив – он позвонил и спросил: «А что у вас  можно посетить среди недели?» Среди недели оказался вечер памяти поэта.
             И мне кажется, в том, что этот как бы случайный, забредший на огонёк свечи посетитель не ушёл с ощущением потраченного зря времени, - немалый итог того вечера…
             Вспоминали –  по кругу – каким был Дмитриев. Скромность, интеллигентность, готовность подать руку молодым стихотворцам (об этом говорили участники литобъединения «Маяк», в которое вошёл по их предложению и Пётр Михайлович) и ещё многое высветили воспоминания. Дошла очередь до меня – и возник в памяти тот день, когда Дмитриев пришёл в редакцию «ВД» со стихами и подарил свою книгу, так и оставшуюся единственной, - «Время перемен». А так же то, что, несмотря на свой талант, он, в отличии от некоторых, достаточно бесталанных, не мучил редактора просьбами о публикации, скромно уступая место назойливой бездарности.
             Читали его стихи. И свои. Пели (кто пел, а кто слушал, впрочем, даже заслушивался) песни на его стихи. И другие песни тоже пели – благо, под рукой гитара, и на душе, несмотря на грустный повод, светло. Смотрели фильм, снятый о Дмитриеве в 1995 году Леонидом Золотухиным. Кстати, телестудия «Семь плюс» к годовщине памяти П. Дмитриева показала его повторно.
              Затем под чай разговорились обо всём – о литературе, о фильмах, о национальной психологии… И без политики, будь она неладна, не обошлось.
             И в этом кругу вдруг объединившихся людей, многим, наверное, подумалось: есть, однако, с кем поговорить, кого послушать, уютно в этом доме под названием «Маяк». А не встретиться ли ещё?
            В окно всё заглядывал вечер, уже непроглядный. Прошли незаметно три с лишним часа…

            Кстати или некстати, но… Когда я рассказал об этом одной знакомой, она переспросила: «И это – без спиртного, да?» И получив подтверждение, торжествующе обратилась к стоящей рядом подруге: «Вот. Можно ведь!»

ПЁТР ДМИТРИЕВ

РАЗЛАД

И вкривь, и вкось
Пошли у нас дела.
Диктует моду
Всяческая ересь.
Воскресшие, гудят колокола,
Взывая к Богу,
В людях разуверяясь.

А Бог молчит.
Забыли в суете,
Крестясь теперь впервые,
Неумело.
Как вековой последовав мечте,
Святое низвергали оголтело.

Продукт эпохи –
Нехристь я.
Резон,
Видать в том был.
Коль отречён без спроса…
Я слышу сердцем
Колокольный звон,
А на душе –
Гудок ясноголосый.

Но не слыхать фабричного гудка.
Ни веры в день грядущий,
Ни отрады…
Перстом ко лбу
Потянется рука –
И сникнет
От душевного разлада.

***
Ах, сильный пол,
Суровые мужчины…
Неужто нормой стали куражи?
Безбожно пьём.
Звереем без причины.
Ограбив нищих,
Делим барыши…

В поля уйду,
Уйду в леса от стресса!
Но наша жизнь
И там во всей красе.
- Куда! Куда!? –
Шумит пастух от леса.
И загоняет стадо на посев.

Потом и час,
И два стоит в сторонке.
Глаза невинны,
Словно родники.
Глядит, как благородные бурёнки
Тугие уминают колоски.

Всё, что творим,
Как на потеху бесам.
Ни тюрьмы не страшат,
И ни сума…
Живём сиюминутным интересом,
В привычном помутнении
Ума…

                (Материалы полосы подготовил Владимир Труба)





             А вот  фрагмент статьи Л.Пироговой «Вечер памяти Петра Дмитриева» («Встреча», 1 марта 2002г.): «…20 февраля в филармонии состоялся литературный вечер памяти дубненского поэта Петра Михайловича Дмитриева. Со дня его ухода из жизни прошло шесть лет, и ежегодные встречи в память об этом прекрасном поэте и человеке стали для Дубны уже традицией. Один из организаторов вечера – Н.Л. Золотухина –  поделилась своими воспоминаниями о периоде общения с поэтом. Его стихи прочитали девятиклассники гимназии, а так же И.Квасов, В.Соловьёва, Г.Зуйкова. Прозвучали песни на стихи П.Дмитриева…»







                СТИХИ ПЕТРА ДМИТРИЕВА  из сборника «Поэтическая ДУБНА»



РЫЖИЙ

Я рождён был для счастья,
Это точно известно,
Хоть встречал я участье
Вовсе не повсеместно.
Трудно было, но выжил,
Не утратил я веры.
Не считался ни рыжим,
Ни избыточно серым.
Жил не хлебом единым,
Был покладист мой норов…
Коль и рыж был, седины
Всё сокрыли от взоров.



***
Всё так, как есть, воспринимаю.
Но, пусть без веры в чудеса,
Всё ж с благодарностью внимаю
Кукушек щедрым голосам.

Дни не жалеть велит кукушка,
Сто лет сулит, и не предел.
Но лета пройдена макушка,
И предсказуем мой удел…

Я не грущу о том нимало.
Мечтаю лишь на склоне дня,
Чтобы кукушка куковала
Всегда.
Пусть даже без меня.



У ОБЕЛИСКА

Пустой рукав. Чуть вздёрнуто плечо.
На пиджаке, притягивая взгляды,
Под майским солнцем светят горячо
В честь праздника надетые награды.

Их тонкий звон с годами не угас,
Как не угасла боль в руке калечной…
Мужская скорбь приводит всякий раз
Его к друзьям, зарытым здесь навечно.

А сколько их у Волги и Днестра,
У Вислы и у Одера скосило…
Прошли года, но словно бы вчера
Прощальный залп услышала могила.


И вот теперь, который год подряд,
Тревожа сердце болью незабытой,
Приходит к павшим воинам солдат.
Стоит. Молчит.
И сам – как из гранита.



ЧЁРСТВОСТЬ

Не забыть лихие те года,
Без просвета серенькие будни.
Сколько непомерного труда
Стоили мороженые клубни!

Холодно. Заснежены поля.
Голодно. Во рту давно ни крошки.
Нехотя промёрзлая земля
Отдаёт горошины – картошки.

В детских снах не клады видел я –
Не было мечты такой в помине! –
Колосок найти б среди жнивья,
Иль хотя бы зёрнышко в мякине.

Скажет кто-то: это, мол, старо!
И, нужды военных лет не зная,
В мусорное выбросит ведро
Чёрствую горбушку каравая…

То – старо, а это, знать, новей!
Дел – на грош, да на полтинник речи…
Хлеб сегодня, что ли, стал черствей?
Души ль очерствели человечьи?



ОКТЯБРЬ
                Дочке Оксане

Неторопкой походкой лисьей,
Чисто вымытый в синеве,
Шёл октябрь по опавшим листьям,
По поникшей долу траве.

Шёл октябрь и баюкал землю.
В волшебстве, видать, искушён,
Коль деревья, напеву внемля,
Засыпали, где он прошёл.

А во сне зарождались почки,
Сок копя из земных глубин.
Будут к маю – флажки-листочки,
К октябрю – огоньки рябин.



СМОТРИТСЯ ВЕЧЕР В ОКОШКО

Смотрится вечер в окошко,
Косы зори распушив.
Где-то вздыхает гармошка
В стойкой вечерней тиши.

Съёжив от сырости спины,
Дремлют, согнувшись, стога.
Тёплою шалью накинул
Вечер туман на луга.

А у тропы над рекою,
Там, на задворках села,
Друга упругой рукою
Тополь ветла обвила.

И, как свидетель случайный,
Краской смущенья горя,
Скрыть попыталась их тайну,
Рано погасла заря.



ОХОТНИЧЬЯ ПОРА

Снова осень на дворе
В первозданном виде!
Я мечтаю о костре,
У печурки сидя.

С комарьём, с крутым чайком,
С травлей до рассвета –
С удушающим дымком,
На болотах где-то…

Ждёт ружьё меня давно,
Спит в чехле впустую.
Всё мне кажется, оно
Грохнет протестуя.

Ах, охотничья пора!
Думал недождуся…
Вновь над озером с утра
Пролетели гуси.

Протянули на заре –
Только их и видел.
Вот и вспомнил о костре,
У печурки сидя.



ЧУДИК

Здесь каждая новь
Отзывается эхом.
Кто с истиной дружен,
А кто и приврёт.
…В деревню на жительство
Чудик заехал:
Не пашет, не сеет,
А чем-то живёт.

Весной убивался
Над птахою мёртвой
И нюхал сирень,
Не срывая с кута.
Блаженный,
Не знающий в жизни увёрток,
Глядеть на такого –
Одна маета.

Прошло уж три года
С приезда, однако,
Заброшен мужик,
Всё один да один,
И только живёт с ним
Незлая собака,
Безродная,
Как и её господин.

О нём, что ни осень
Стрекочет сорока
Такое, во что
И поверишь не в раз:
Мол, лес и болота
Облазил до срока,
А ягод с грибами
К зиме не припас.

А тут и иное открылось –
О нём же!
Как будто, презрев
Бездорожье и тьму,
Беспутная Муза,
Известная бомжа,
Глухими ночами
Приходит к нему.

Войдёт
И напротив усядется, милка,
Ждёт ласки мужской, -
Не дождётся, молчит.
А чудик всю ночь
С отрешённостью пылкой
Стишата в тетрадку
Строчит да строчит.

Судачат досужее
О пришлом старухи,
Жалеют,
Да толку-то в жалости той!
Иной он, как видно,
Не знает житухи.
Не чудик наш пришлый,
Скорее – святой!

Уверовать в святость
В деревне не диво,
Здесь всяк, кто с причудами,
Рангом святой.
И вот над седеющей
Чудика гривой
Сиянье замечено –
Нимб золотой!

При встречах у бабок
Пасхальные лица,
Все ручки стремятся
Ему лобызать.
А чудик сквозь землю
Готов провалиться,
Не знает, как быть
И что бабкам сказать.

- Какой я святой?
И не думал об этом!
От заблуждений вас
Бог упаси…
Я стал бы святым,
Если б не был поэтом,
Которых не очень-то
Чтут на Руси.


ВЕКОВАЯ ОСНОВА

- Хватит догмами жить!-
Сверху нам указали.
Мы – законопослушные,
Только беда:
Всё мне чудится,
Будто живу на вокзале,
Где билеты дают
Неизвестно куда…
………………………………..

И трястись нам опять,
Пассажирам эпохи,
И ловить впереди
Чуть маячащий свет.
И, трезвея, менять
Наши «ахи» на «охи»,
На заглавный вопрос
Ждать напрасно ответ.

Кем написан он был,
Нашей жизни сценарий?
Никому произвольно
С пути не свернуть…
И лететь нам, лететь
Среди мрака и гари –
Видно, в нашей крови
Непреложный тот путь.

Оглянувшись, поймём –
Обескровлены снова.
И советы друзей –
Хороши не во всём…
У России своя,
Вековая основа –
И её, и себя
Лишь в единстве спасём.




                Ещё одно стихотворение Петра Дмитриева я обнаружил в своём архиве:

СОВЕТ ОДНОМУ ОХОТНИКУ

- Я тебя, брат-егерь, уважаю,
Только и меня понять пора:
Сколько раз в угодья наезжаю,
И опять – ни пуха, ни пера.

А затраты? За путёвки плата,
За ночлег… А стоимость ружья!
Не находишь, что дороговато
Обошлась лесная дичь твоя!..

Вечер был. Смолистой елью пахло.
Наливались синью небеса,
И в траву пожухлую, как в паклю,
Словно искры, сыпалась роса.

И туман струился по распадку,
Стлался лёгкой дымкой голубой…
Я сказал:
- Продай свою рогатку
И купи…
Барашка на убой!



                От себя

            Я присоединяюсь ко всему написанному о Петре Михайловиче Дмитриеве  Ниной Леонидовной Золотухиной и Владимиром Трубой выше. Да, более скромного и влюблённого в жизнь и в поэзию человека я не встречал.
             Как я уже писал, наша встреча произошла 15 июня 1995 года на квартире Андрея Чистоступова. А предыстория встречи была такая. Мой бывший сослуживец по контрактной службе Андрей Чистоступов в то время продолжал ещё служить, я же  к тому времени был уволен. С Андреем мы дружили и по службе и в быту. У нас было много общих интересов. В том числе – поэзия. Мы искали в Дубне единомышленников. По публикациям в газетах обратили внимание  на стихи Петра Дмитриева.  Однажды, Чистоступов позвонил мне и сказал: «У нас была встреча с ветеранами части и знаешь, с кем я познакомился? С Петром Михайловичем Дмитриевым. Он, оказывается, служил в нашем подразделении! Давно на пенсии. Стихи нам сегодня читал. Я договорился с ним о встрече!»
              С Петром Михайловичем мы сразу подружились. Оказалось, что мы и живём практически в соседних домах. Встречались часто. Много говорили. О поэзии, о службе, о жизни… Однажды он показал мне свою книгу «Время перемен». Почти все листки были исчерканы карандашом, на полях от руки написаны строчки и даже четверостишия. Я спросил: «Редактировали? Но зачем?! Книга же уже издана!» Пётр Михайлович  ответил: « Я постоянно работаю над стихами. Даже опубликованными. Жаль, что книги уже все раздал и не могу теперь  внести изменения!» В этом эпизоде весь Дмитриев!..
                О своей срочной службе Пётр Михайлович говорил очень мало. Разве то, что ему «досталось» – (принимал участие по уничтожению недобитых бандформирований)… О сверхсрочной говорили чаще – Пётр Михайлович рассказывал, как было при нём и расспрашивал меня, как было при мне.
                Очень жаль, что моя дружба с Петром Михайловичем продолжалась недолго, чуть больше полугода…

                Через некоторое время, после смерти Перта Дмитриева, определённая группировка людей, считающих себя патриотами страны (а по факту это были коммунисты, в лучшем случае, патриоты советской системы), пытались использовать его имя в своих интересах. Был ли Дмитриев коммунистом – я не знаю? Никаких  восторгов  относительно коммунистической партии Пётр Михайлович мне не высказывал. Думаю, он исповедовал ценности общечеловеческие: Мир, Любовь, Справедливость. Это очень хорошо видно по его стихам и рассказам.