Спасaтель

   Вовка смотрел на стайку девочек, прыгавших по квадратикам, нарисованным на асфальте школьного двора. Тонкие ножки проворно перескакивали с квадратика на квадратик, юбочки подпрыгивали, обнажая эти ножки гораздо выше коленок. Звонкий смех, раскрасневшиеся щёки, взъерошенные волосы - это был праздник жизни, силы и радости, и королевой на этом празднике была Юлька - самая озорная, самая звонкая и самая красивая. Юлькины светло-рыжие волосы словно впитали в себя солнце, большие зелёные глаза рисовали в фантазии Вовки персонажей из детских сказок - русалок и лесных нимф. Tонкая шейка, тонкие ручки - Юлька словно состояла из воздуха , лёгкая, невесомая, словно призрачная. Её терракотово-кофейная клетчатая юбка была непозволительно коротка и при прыжках изредка подпрыгивающие складки этой юбки слегка обнажали Юлькины трусики. Она это знала, посматривала на Вовку и заливалась смехом.  Девочки-старшеклассницы уже знали, какое воздействие производят их шалости на мальчишек и вовсю наслаждались своей властью над этими краснеющими при виде трусиков представителями "сильного пола".
  Вовка любил Юльку давно, с первого класса. Он и тогда боялся подойти к ней и сознаться в чувствах, но по вечерам, сделав уроки и нагонявшись во дворе с мальчишками, он, ворочаясь с боку на бок в своей кровати, мечтал, что однажды Юлька будет возвращаться из школы поздно  и на её пути появятся хулиганы. Они начнут отнимать у Юльки портфель, разбрасывать тетрадки, таскать её за рыжие косы с бантами и тут из-за поворота на велосипеде случайно выедет ОН. Он спрыгнет с велосипеда, разбросает хулиганов, поднимет и отряхнёт портфель, сложит в него разбросанные тетрадки и книжки и молча отдаст его ревущей Юльке, а потом сядет на свой велик и укатит, не дожидаясь благодарности. На следующий день Юлька будет не сводить с него влюблённых глаз, а весь класс - обсуждать его подвиг, даже классная руководительница  Марья Степановна будет восхищаться его смелостью и приводить в пример всем мальчикам.
  Вовка рос, подрастала и Юлька, хорошела, расцветала, и была всё так же недоступна. Мечты менялись. Вовка то представлял себе Юльку, идущую с танцев и лихо в своих фантазиях защищал её от хулиганов, то тонущую в реке, так что он с разбегу прыгал с обрывчика в воду, плыл и спасал Юльку, а она потом, мокрая, замёрзшая и перепуганная смотрела на него широко раскрытыми зелёными глазами и шептала слова благодарности. Иногда он хотел, чтобы Юлька заболела, лежала с высокой температурой, а он, выпросив у соседа мотоцикл, мчал в райцентр за какими-то дефицитными таблетками, которые бы спасли Юльку. Когда Юлька шла по дороге, а он шёл позади, он напряжённо оглядывался, не несётся ли сзади них на скорости  автомобиль, чтобы в последний момент подбежать и оттолкнуть Юльку, беспечно свернувшую на дорогу к магазину напротив.
  Юлька видела, чувствовала, что небезразлична Вовке, она ждала, что он подойдёт, пригласит в кино или на танец, но он только ходил за ней следом и смотрел на неё глазами затравленной собаки.  Вовка был не красавец, но симпатичен, не эрудит, но не глуп, а Юлька не была амбициозной, она хотела обычных для юности прогулок, поцелуев и щебетания под луной на берегу реки. Поэтому Юлька легко согласилась гулять с Вовкиным другом, а потом и вышла за него замуж.
  Сначала Вовка мечтал, чтобы свадьба сорвалась, но она не сорвалась и Вовка начал мечтать, как он случайно становится свидетелем того, что его друг изменяет Юльке, как он рассказывает ей об этом, а она плачет, уткнувшись ему в плечо, разводится и приходит к нему с чемоданчиком.  Иногда Вовка мечтал, чтобы его друг уехал в командировку, а Юльке подоспело время рожать и он, выпросив у соседа машину, мчал бы её в районный роддом, а потом первый взял бы на руки Юлькиного малыша и стал бы крёстным Юлькиному ребёнку и самым близким ей человеком. Иногда он мечтал, что Юлькина мама подвернёт ногу и он на руках донесёт её до их дома, а потом они с Юлькой будут вдвоём хлопотать над ней. Юлька не была безгрешной. Муж по работе часто бывал в командировках, но Вовка всё так же, как в детстве, ходил следом за ней и смотрел на неё глазами обречённой лягушки, сидящей перед удавом. Юлька намекала, приглашала Вовку в гости, угощала домашней наливкой, но Вовка молча сидел напротив, смотрел на неё пьяными глазами и думал, что вот если бы Юлька сейчас встала, голова её закружилась бы от резкого скачка давления, он бы подскочил, подхватил её на руки, отнёс в кровать и ласкал бы, ласкал...
  Из одной из командировок Юлькин муж не вернулся. Авария на производстве. Похоринили как положено - с плачем, речами и цветами. Юлька осталась вдовой с двумя детками.  Оказалось, что Юлька не хрупкая девочка, а сильная баба - и работала, и по дому справлялась, и детей тянула. Благо, мать с отцом и свекровь со свёкром помогали, как могли. Вовка смотрел из окна, как Юлька, согнувшись, тащит сумки из магазина, скользя по прихваченному льдом тротуару и думал, что если она вдруг упадёт и подвернёт ногу, он выбежит, занесёт её к себе, посадит у печки, привезёт участкового врача. Он знал, что какая бы беда не случилась с Юлькой, он всегда будет готов её спасти - хоть что случись с ней, её детьми, мамой. А Юлька продолжала жить своей жизнью - уставала на работе, тащила на себе дом, ругалась с выходящими из-под контроля детьми. И так - год за годом.  Дважды она пыталась наладить личную жизнь, но оба раза безуспешно.  При виде Вовки она раздражалась, ей хотелось подойти к нему вплотную и вмазать изо всей силы по роже, чтобы не смотрел на неё этими лягушачьими глазами, а Вовка с болью смотрел на измотанную Юльку и мечтал, как он придёт к ней в самую трудную минуту её жизни и встанет рядом, бок-о-бок, только эта самая трудная минута всё не наступала и не наступала.
  Дети выросли и разъехались, Юлькин отец помер, больная мать была прикована к постели. Юлька по инерции работала, сажала и копала картошку, бегала за врачами для матери, когда той становилось плохо, стала небрежно одеваться и наскоро причёсываться, нисколько не поправилась, только словно ссутулилась, сникла. Вовка часто из-за деревьев наблюдал исподтишка как она управляется в огороде или тащит сумки по дороге. Он жалел Юльку. Жалел и всё так же, как умел, любил. И также, как тогда, в далёком детстве, мечтал, что если вдруг Юлька страшно заболеет, станет беспомошной или упадёт с сумками, зацепившись за бурдюр, или вдруг попадёт под машину, переходя дорогу, он кинется к ней стремглав, никогда не бросит в беде, принесёт ей в жертву свою жизнь и она поймёт, оценит, КАК СИЛЬНО он её любил все эти годы, а он припадёт к ё коленям, зацелует её ноги и будет ласкать, нежить, как не ласкал и не нежил никто другой, потом он перевезёт к себе Юлькины пожитки и будут они жить в любви и мире до глубокой старости.
  До глубокой старости не получилось. Юлька сгорела как спичка. За пару месяцев. Нехорошая болезнь. То ли наследственное, то ли надорвалась по жизни,  только не помогли ни врачи, ни лекарства.  В самом начале болезни Вовки рядом не оказалось - рванул на полгода на Север по договору - деньжат больших срубить, а когда приехал - поспел к похоронам. Похоронили Юльку как положено - с плачем, речами и цветами. Потом бабы вслипывали, мужики пили водку, дети поминавших играли во дворе, а Вовка неподвижным камнем сидел в углу, смотрел в пустоту и не понимал, как так случилось, что он потерял свою Юльку. Потерял навсегда.

                23.03.2021