Семилетка

                из Кархарот

В час, когда без огня закипает пустой котел,
Поднимая щупальца белого пара до самой крыши,
Открывается дверь, похожая на раскол
В толще камня. Ребенок входит почти неслышно.

Вместо факела девочка тащит дубовый кол,
На котором череп с углями в пустых глазницах.
Луч выхватывает из пара и тени стол,
Меня и все, что рядом со мной пылится.

Ювелирный бронзовый кадуцей –
Вместо глазок у змей кабошончики из цитрина,
Расписная изящная окарина,
Частый гребень, как будто для ловли вшей.
Семилетка все это сгребает в пустой кошель,
Расшнурованный второпях лишь наполовину.
Отражая небо в распущенной горловине,
Я лежу поверх других колдовских вещей.

Семилетка крадется через волшебный сад,
Кормит мясом собак, маслом смазывает ворота.
И уже, казалось бы, нет никаких преград,
Но хозяйку дома накликал кто-то
И она собирается вещи вернуть назад.
Череп скалится, будто безумно рад,
Будто бы погоня за нами – его работа.

Ведьма жар выдувает девчонке в худую спину,
Удушающий смрад накатывает, печет.
Семилетка швыряет через плечо
Кадуцей, огрызок яблока, окарину.
Ведьме все это, разумеется, нипочем.
Гребешок становится лесом на третий счет.
Если нам повезет, в том лесу-то карга и сгинет,
Только нам, конечно, настолько не повезет.
Семилетке придется и зеркало тоже кинуть…
Я лежу в траве, крошась, как весенний лед.

Под напором речных, морских, океанских вод,
Бесконечных рос, капелей, дождей, туманов
Я разверзнусь и первой в расселину потечет
Смертоносная ртутная амальгама.
Если ведьма решит здесь напиться – легко умрет.

Что угодно кажется интересней,
Чем лежать на дне и тихонько гнить.
Я не знаю решилась ли ведьма пить,
Убежала ли семилетка вместе
С черепом. Я мечтаю хоть чем-то быть.
Даже без стекла. Например, насестом
В птичьей клетке или вырубкой-формой для теста…
В антикварную рамку могут и поместить
Непохожий портрет молодой невесты…
Я в конце концов могу говорить.
Но однажды вода прекращает лить
И мои осколки с хрустом встают на место.

Все пройдет. Иссякнет озеро без ключей,
И согласно сказочному порядку,
Я услышу голос – неважно чей.
В отраженьи стальная мелькнет перчатка.
Он отдаст меня в дар, непременно ей.
- Ты на свете, конечно же, всех милей,
Семилетка. Откуда эта седая прядка?