Последняя надежда

Последние мгновения
Жизни этой жалкой
Заставили меня
Вспомнить слёзы каждого.
Все горестные речи,
Разлуки меж родными,
Убийство невиновных,
Потехи над немыми,
Насмешки над глухими
И адские мучения,
Что породили боль
И взгляды обречения.
А знаете, не жалко
Мне всех тех сопляков,
Мои глаза в безумстве,
Их радовал тот взнос.
Такое ощущение,
Когда ты всех караешь:
Тебя освобождает,
В тебе всё расцветает.
Плевать на жизни всех,
Кто презирал тебя,
Они же ведь ничто
У ног их короля.

Меч пронзился глубже,
Чуть дышать давал
Тот верный, светлый рыцарь,
Что маньяка держал.

«Теперь для вас маньяк я?
Как же мне смешно,
Поверьте, не увидите,
И капли с моих щёк.
Я буду улыбаться,
Смотреть в твои глаза,
Чтобы ты понял,
Что это было зря.
Какая пустота,
Ты держишь человека
На грани жизни с смертью,
И даже не моргнёшь,
И кто из нас убийца?
Скажи мне мой милорд»
- С безумным взглядом пламени
Стоял тот человек,
Чья воля была изгнана
Давно их этих мест.
По крайней мере люди
Считали, что он бес.

Два тела возвышались,
Стояли на скале,
На самом её крае,
Смотрели на людей.
Огромная толпа кричала
Паладину, чтобы он пнул с концами
Ту дьвольскую псину.
Но воин, что прорезал
Безумного глупца,
Уже был мёртв внутри,
Послушав подлеца.

Они смотрели пристально
Часами друг на друга,
И даже меч растаял,
Под чувствами испуга.
Хотя, какой же страх
Их мог там охватить,
Если уже плевать
На мир и на других.

Две личности различны:
Один нещадный воин,
Светлый как луна.
Другой слуга лишь смерти,
С иголкою в руках.
Так что же вдруг такого
Нашли они в себе,
Что жизнь им стала болью,
Откинула их волю.

Наверное, всё просто,
Они всего лишь люди,
Чьи чувства были съедены
Кровавою судьбой,
Им было предначертано
Сразить голодный вой.

И в миг, когда глаза
Закрылись навсегда,
Меч в сердце угодил,
И оба сорвались,
Летя в той самой позе,
Что были на выси.
Но парень, чья душа
Была и так черна,
Не смог просто разбиться
И успокоить всех,
На крыльях смерти подлой
Он вновь взлетел наверх,
Дав ясно всем понять,
Что кара ждёт с небес.