Велимиру Хлебникову

Над травами уснувшего
 стремительная лань балкона
 воскреснет светом не Земным
 и небо памятью Харона наполнится.
 И ливнями дырявя доски судьбы
 Над зеркалом замершего пруда
 Оставят тень свою и отражение,
 Как птица оставляет крик,
 Звезда и миг, и звезды и мгновения.
 Им имя Легион.
 Меж плоскостей кристалла и числа
 Вселенная застынет
 Но он придет иное даст ей имя.
 Волшебным жезлом - веткой вербы
 В брусок ореха Космос обратит
 И возвратит вращение прощенью...
 И огненные нервы - острие
 Резцу глагола возвратит,
 Покуда он пиит,
 Ему подвластны злаки и каменья.
Директор Шара, президент Земли
Над сумраком больной Невы
Стоял облокотясь.
Ужели это Вы?
Творянский князь?
Ужели это Вы творяне?
Скучающие на паперти шатра Свободы
Вы - китежучане!?
Увы, наш князь, увы.
Словами нашими смеются  смехачи
Смехами нашими стреляют палачи
За творожными пирожными и пудингом с творогом.
Стоим  ширенгами у престола Ворога.
Творяне – выселяне, Творецкие -мертвецкие
Творники – затворники, Творишки - воришки
Капли клюквенного киселя на манишке
История творчества в четырех иероглифах,
В четырех выстрелах, четырех окриках,
Колоколенках на кости
Мы таскали кубы гранита пирамиде расти.
Наши перья чужими знаками чернили бумагу.
Наши губы у речного песка отбирали влагу,
Обретая собачье прощение - лизать.
Ведь Мы обновленная  знать
Вот эта башня! Вот эта сила, Вот эта слава - Вавилон
 Эй!  Вашу  тать.
Как Вас там!
Потыкать  пустите звездам.