Исторические. Обработка. Слово о полку Игореве

ИСТОРИЧЕСКИЕ.


СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВОМ
А не настало ль, братья, времечко для нас
Словами старыми начать печальну повесть –
Походе Игоревом (сына Святослава), -
По времени же нашего былинам,
А не по замышлению Бояна.

Боян же вещий, песню начиная,
Он растекался мыслию по древу,
Он волком рыскал мыслью по земле
И мыслию орлом под облаками.
Боян же вещий тут он вспоминал
Кровь первую во времена усобиц;
Боян, воспоминая, напускал
Все десять соколов на стадо лебедей.
Они какую лебедь настигали –
Та первой пела песнь:
И Ярославу старому,
И храброму Мстиславу –
Редедю что зарезал пред полками
Касожскими, -
И красному Роману Святославичу.

Боян не десять соколов на стадо напускал,
Но он свои персты воскладывал на струны, -
Князьям же славу они сами рокотали.

От старого Владимира начнём
До нынешнего Игоря,
Который,
Ум силою скрепив своей
И сердце поострив от духа ратного,
Навёл полки свои на поле Половецкое
За землю Русскую.

Но перед тем взглянул на солнце светлое –
Увидел воинов своих он тьмой прикрытых.

Сказал же Игорь-князь:
“О братия, дружина!
Нам лучше быть убитым, чем пленённым.
Чем ждать поганых здесь,
Седлаем же коней –
Поедем, поглядим на синий Дон”.

Желанию ум князя уступил,
Его охота заслонила предсказание.
Сказал: «Хочу копьё я преломить
Там – на границе поля Половецкого.
Иль с вами, русичи, я голову сложу,
Или шеломом смогу испить из Дону”.

И вот ждёт брата милого князь Игорь.

Сказал же брат буй Всеволод ему:
“Один свет светлый, Игорь, - ты!
Мы оба – Святославичи.
Седлай же, брат, своих борзых коней,
А то мои готовы –
Осёдланы у Курска ещё раньше.
Мои куряне воины сведомы:
Под трубами повиты
И под шеломами взлелеяны,
А вскормлены – конец копья;
Пути им ведомы,
Яруги знаемы;
Изострены их сабли,
Напряжены их луки,
И тули их отворены;
А сами, аки волки серые, -
Так скачут по полям –
За честь свою, во славу князя”.

В злат-стремень Игорь-князь вступил;
По полю чистому поехал.

Солнце тьмою путь заступало;
Птиц ночь грозою побудила;
Звериный свист стоял со всех сторон,
И встрепенулся Див –
Земле незнаемой кричит прислушаться:
И Волге, и Поморью, и Посулью,
И Сурожу, и Корсуню, -
Да и тебе – Тьмутороканскому болвану.

По бездорожью побежали половцы
К реке великой.
В полночь
Кричат телеги, словно лебеди взлетевшие.

А Игорь к Дону воинов ведёт.

За ним следят несчастий птицы по дубам;
Побоища ждут волки по яругам;
И клёкотом зовут зверей на кости
Орлы;
Лисицы брешут на червлёные щиты.

О, Русская земля! Уже ты за холмом!

Ночь долго меркнет.
Свет зари погас.
Поля покрыла мгла;
И щёкот соловьиный спит.

Вот говор галок пробудился,
И русичи поля великие перегородили
Червлёными щитами –
Ища здесь чести, князю – славы.

И спозаранок – в пятницу –
Полки поганых потоптали.
Рассыпались по полю, словно стрелы,
И половецких девушек помчали –
И с ними злато, оксамиты;
А покрывалами, плащами, кожухами
Мосты стелили по болотам –
Узорочьем стелили половецким.
А стяг червлёный,
Белую хоругвь,
Червлёну чёлку,
Серебряно древко –
То – князю Святославичу!

Вот дремлет в поле –
И далече залетело! –
Олегово-то храброе гнездо.
В обиду не было оно порождено
Ни соколу,
Ни кречету
И ни тебе, вран чёрный, -
Половец поганый.
Бежит Гзак серым волком –
Ему Кончак след правит
К реке великой –
К Дону.

На день другой-то, спозаранок,
Свет возвещают зорюшки кровавы,
И с моря тучи чёрные идут –
В них молньи синие трепещут.

Великому быть грому.
Пролиться стрелами дождю,
Тут копьям изломиться,
И саблям тут побиться –
У Дона у великого,
Здесь – у реки Каялы.

Стрибога внуки – ветры
Веют с моря
На Игоревы храбрые полки
Стрелами.
Земля гудит, и реки помутились.
Поля покрыла пыль.
И стяги русских говорят:
“Поганые идут от Дона и от моря
И обступили нас со всех сторон”.

И кликом половцы наполнили поля,
А русские червлёными щитами перегородили.

Тур ярый Всеволод,
В самом бою стоишь
И прыщешь стрелами.
Поскачешь, тур, куда,
Шеломом золотым сверкая,
Мечом булатным где гремишь, -
Шеломы там аварские поскепаны –
В них главы половецкие – летят.

Какой же раны побоится тот,
Забыл богатство кто и почести,
И города Чернигова стол золотой отцов,
И своей милой Глебовны прекрасной
Обычаи и свычаи?
Века Трояна были,
И Ярослава годы минули,
Олегова походы были –
Святославича.
Крамолу ведь мечом Олег
Ковал
И сеял стрелы по земле.
Он
В городе Тмуторокане
Вступал в златое стремя,
А звон уже тот слышал
Великий мудрый Ярослав;
От звона от того
В Чернигове Владимир Мономах
Закладывал же уши.
Бориса ж Вячеславича хвальба
На божий суд свела;
Постлала у Канины покрывало,
Постлала погребальное, зелёное
Младому князю
Храброму
Да за Олегову обиду.
От той реки же Святополк
Велел отца везти
Меж иноходцами угорскими
К Святой Софии –
К Киеву.
Не победил никто
На ниве на Нежатиной.

В крамолах княжеских
Людские жизни сокращались.
Покрикивали редко пахари тогда
На земле Русской,
Но часто вороны тогда меж трупов граяли –
Деля между собой;
А галки говорили свою речь,
Сбираясь на добычу полететь…

То было в те бои и в те походы.
Не слыхано такого боя было:
Со света до темна,
С темна до света
Калёны стрелы летят,
Сабли гремят
О шеломы,
Копья трещат
В поле незнаемом,
Среди земли Половецкой;
А под копытами земля полита кровью,
Засеяна костьми…
Горем взошли они по Русской земле.

Что мне шумит?
Что мне звенит
Издалека, так рано, перед зорями?
Игорь полки заворочает, чтоб помочь, -
Жаль брата милого.

День бились, билися другой, -
В день третий пали стяги Игоря –
К полудню.

На берегу Каялы быстрой
Два брата разлучились.
Кровавого вина тут недостало.
Тут русичи пир кончили –
Сватов ведь напоили,
Да сами полегли
За землю Русскую.
Трава от жалости поникла,
И приклонилось с горем дерево к земле.

Уже ведь, братья, время невесёлое настало:
Прикрыло войско-то пустынею уже;
Обида встала на земле Трояна
И времена обилия прогнала.

Борьба князей против поганых прекратилась –
Ибо сказал брат брату:
“Это моё, и то – моё же!”
Про малое князья вдруг стали говорить:
“Это великое!”
Крамолу сами на себя ковали.

Поганые ж со всех сторон
С победой приходили
На землю русскую.

О, залетел далёко сокол,
Птиц избивая, -
К морю!

А Игоревы храбрые полки
Не воскресить!

Желя и Карна кликнули
И поскакали по земле по Русской,
Мыкая огонь.
А жёны русские восплакались:
“Уже нам милых лад
И мыслию не смыслить,
Не сдумать думою,
Не повидать глазами;
А злата-серебра
Совсем нам не потрогать”.
От горя Киев застонал,
От напастей – Чернигов.
И разлилась тоска
По земле Русской,
Печаль обильно потекла.

Крамолу сами на себя ковали князи.

И рыскали поганые с победой
На землю Русскую,
И брали дань по белке от двора.

Игорь и Всеволод – два князя – пробудили
Коварство половцев,

А их отец – великий, грозный князь –
Прибил своими сильными полками,
Булатными мечами
Коварство
И наступил на землю Половецкую;
Полками притоптал холмы, яруги,
Взмутил озёра, реки;
Потоки и болота иссушил;
А Кобяка – от лукоморья –
Он – из полков железных половецких, -
Как вихрь, исторг.

Пал в граде Киеве Кобяк,
В гриднице Святославовой.
Тут Немцы и Венедичи,
Тут Греки и Моравы
Пропели славу Святославу,
А князя Игоря корят:
Он златокудрых русичей-де жизни погубил –
Их погрузил на дно Каялы,
А сам-то из седла златого пересел
Да в седло пленника.

Веселие поникло в городах.

Князь Святослав
Увидел смутный сон
На Киевских горах.
“Меня в ночь с вечера одели, - говорит, -
На тисовой кровати паполомой чёрной;
Черпали синее вино мне –
С чёрным трутом смешанное;
Из тощих тулей толковин поганых
Мне крупный жемчуг сыпали на грудь
И нежили меня.
И доски были без князька
На тереме моём, на златоверхом.
У Плесеньска – вороны серые.
Те граяли всю ночь со вечера
И к морю синему неслись”.

Ему бояре изрекли:
“Уже туга ум полонила, княже.
Се бо два сокола слетели
С златого отчего престола
Искать градов Тмутороканя
Или испить шеломом Дону –
И соколам тем саблями поганых
Уж крыльца подсекли,
Опутавши самих в железны путы.
Тьма свет покрыла на Каяле
И возбудила
Велику дерзость во врагах.
Аки гнездо пардуже половцы простёрлись
По Русской по земле.
Уж пал позор на славу;
Ударило насилье по свободе.
У моря синего запели девы готские,
Звеня, играя русским златом
И воспевая время Бусово,
Лелея месть за Шарукана.
А мы уже – дружина без веселья”.

Тогда-то изронил великий Святослав
С слезами смешанное слово золотое.
Он рёк: ”О мои дети, Всеволод и Игорь!
Обиду рано половцам вы начали творить.
Чтоб славы разыскать,
Нечестно кровь поганых вы пролили.
Сердца ваши храбры –
Из крепкого булата,
В боях закалены.
Но что же седине серебряной моей вы сотворили?

Уже нет власти брата моего.
Где власть богатого и сильного,
Со многими полками Ярослава?
Где с воеводами бояре,
С Татранами, с Шельбирами и Топчаками,
С Ревугами, с Ольберами –
Те без щитов,
Лишь с засапожными ножами,
Полки лишь кликом побеждают,
Звоня в прадедовскую славу.
Но вы сказали:
”Мы помужествуем сами.
В грядущем славу мы стяжаем,
А славу предков мы разделим”.
А чи то диво, братия, стару помолодеть?
Коли сокол перемужает,
Высоко птиц взбивает,
Не даст гнезда в обиду своего!
Но вот что зло:
Князья не пособоляют –
И обернулися на худо времена.
Под саблями под половецкими у Римова кричат;
Владимир-князь изранен.
Скорбь и мука
Для сына Глебова.

Князь великий Всеволод!
Ужель и в мыслях, издалече,
Не прилетишь ты защитить
Престол здесь отчий золотой.
Ты ж Волгу можешь раскропити вёслами,
Шеломами Дон вылить. По ногате
И резани кощей и чага были б,
Когда бы ты был здесь.
Сынами удалыми Глеба
Ты ж, княже, можешь управлять.

Буй Рюрик и Давыд!
Не ваша ли дружина
Как туры рыкала под саблями поганых,
В крови во вражьей по шеломы шла.
Вступите ж, господа, в златые стремена –
За раны Игоревы,
За обиду сего времени.

Ты, осмомысл, Галицкий Ярослав!
На златокованном престоле
Ты высоко сидишь.
Угорские подпёр ты горы
Железными полками –
Тем королю путь заступив.
В заоблачье простёр ты власть –
Дуная затворив врата.
Творишь суды.
Грозы твои по землям там текут.
Из-за земель в султанов ты стреляешь.
Стреляй же в Кончака –
Поганого кощея –
За землю Русскую,
За Игоревы раны!

Ты, буй Роман, и ты, Мстислав!
Мысль храбрая влечёт ваш ум на подвиг,
В отваге высоко взлетаете –
Что соколы, парите на ветрах,
В стремленьи птицу храбро одолеть.
Есть молодцы железные у вас.
От них же страны дрогнули:
Ятвяги, Хинова,
Литва и Деремела, -
И половцы свои повергли копья
И головы склонили.

Ингварь и Всеволод
И все вы три Мстиславича!
А будто соколы вы не худа гнезда.
Но жребием злым Игоря
Вы волости расхитили себе.
Вы поделили города по Роси да по Суле.
Зачем шеломы золотые ваши,
Щиты и копья ляшские?
Ворота
Вы стрелами загородите половцам –
За землю Русскую,
За Игоревы раны.

Уж Сула не течёт серебряными струями
Для Переяславля;
Двина для Полоцка болотом потекла
Под кликами поганых.
Один лишь Изяслав,
Сын Васильков,
Мечами позвонил чуть-чуть
В литовские шеломы –
И омрачил он славу деда своего
Всеслава:
Литовскими мечами
Прибит был на траве кровавой.
Сам возжелал могилы.
Ведь сказано о том:
“Дружину, князь, твою
Крылами птицы приодели,
И звери кровь с неё слизали”,
И не было тут брата Брячеслава,
И Всеволода не было.
Один лишь Изяслав жемчужну душу изронил
Из тела храброго, чрез злато ожерелье.
И приуныли голоса,
Веселие поникло –
Лишь трубы воют в Гродно
По убиту.

Ты, Ярослав и внуки все Всеслава!
Свои знамёна приклоните
И спрячьте в ножны посрамлённые мечи!
Отвержены вы от дедовской славы.
Крамолами своими это вы
На землю Русскую наводите поганых –
От них насилия из-за усобиц, распрей.

На веке на седьмом Трояна
Всеслав кидает жребий
О любой девице ему.
Он чарами добился Киева –
Доткнулся стружием престола золотого.
А й прянул-то оттуда лютым зверем.
В полуночи, из Белграда,
Что бес во синей мгле,
Наутро грянул он в секиры –
Урвал удачи три клока:
Разверз врата он Новуграда –
Тем самым славу Ярослава он расшиб!
До Немиги скакнул с добычей волком.
А там – на Немиге –
Снопы главами стелют,
Булатными цепами их молотят
И на току там жизнь кладут,
От тела душу веют.
Брег Немиги кровавый
Не житом ведь посеян,
А костьми
Сынов же русских.
Он,
Князь Всеслав,
Суды творил
И города князьям рядил,
А сам в ночь волком рыскал.
Из Киева до петухов
Дорыскивал Тмуторокани,
Путь перерыскивая волком
Хорсу великому.
К заутрене
Святой Софии позвонили рано
Ему колокола,
А он и в Киеве тот звон услышал.
Была душа-то колдовская –
И не в одном теле обитала.
А в войнах много он страдал.
Боян пропел о нём:
“Ни колдуну, ни удалому
И ни тому, кто птиц быстрей,
От божия суда не скрыться!”
Русской земле стонать, воспоминая
Время старое
И первых тех князей.
Ведь старого Владимира
И пригвоздить было нельзя
До гор до Киевских.
А ныне же полки его – увы! –
Те – Рюрика,
А те – Давыда.
Врозь бунчуки их веют,
Дружины врозь поют”.

На Дунае Ярославны голос слышен,
Как незнаема кукушка рано кличет:
“Полечу кукушкой по Дунаю,
Омочу рукав шелковый в реце –
Утру князю ранушки кровавы
На израненном его могучем теле”.
Во Путивле Ярославна рано кличет,
На кремлёвской стрельнице рыдая:
“Ветр-ветрило, господин, зачем ты веешь?
Ты на крыльицах своих приносишь стрелки –
Да на войско лады моего те стрелки.
Иль под облаками мало веять,
Корабли лелея в синем море?
Так почто же моё счастье, радость,
Господин, по ковылю развеял?”
Во Путивле Ярославна рано кличет,
Во кремлёвской стрельнице рыдая:
“Днепр ты мой Словутич, ты пробился
Через землю Половецкую сквозь горы.
На сраженье с Кибяком ты нёс, лелея,
Святослава корабли. Так возлелей же,
Господин, ко мне ты ладу,
Чтоб не посылать мне слёз горючих
К ладе моему до синя моря”.
Во Путивле Ярославна рано кличет,
На кремлёвской стрельнице рыдая:
“Светло-трижды светло солнце светлое,
Всем тепло ты, всем ты и прекрасно.
Так зачем, владыко, ты простёрло,
Так жестоко обратило ты лучи
Против лады воинов. Им луки
Во поле безводном иссушила,
Тули им тугою зачинила”.

Море прыснуло во полуночи.
Идут смерчи в поле мглами.
Бог путь кажет князю Игорю
Из земли Половецкой
В землю Русскую –
К золотому престолу отцовскому.

Свет зари погас.
Игорь спит-не спит.
Игорь мыслями
Поля меряет
От великого Дона к Донцу.
Топнул конь в ночи.
Посвист за рекой:
Князю Игорю
За рекой Овлур
Разуметь велит.
Стукнуло.
Кликнуло.
Восшумела трава.
Половецкие вежи дрогнули.
Игорь-князь,
Горностаем, - ко тростию.
Белым гоголем
Ввергся он в реку.
По студённой росе
На коне
Поскакал во мгле.

Рёк Боян о походах
Прежних времён –
Этим кончил.
Тяжело голове без плеч.
Худо телу без головы,
А Русской земле без Игоря.
Солнце светит в небе.
Игорь-князь уже в Русской земле.
Девицы поют на Дунае.
Вьются голоса их
Чрез море до Киева.
Игорь едет по Боричеву
Ко Святой Богородице Пирогощей.
Страны рады.
Грады веселы.
Пелась песнь старым князьям,
А теперь молодым.
Пета слава Игорю Святославичу,
Богатырям.
Здрави князи и дружина,
Поборая за христиан
На поганыя полки.
Князьям слава и дружине!

Аминь!

                25.01.2004.