Письмо от Венди

Я училась сшивать тени
все для тебя -
россыпь лучших наперстков
приберегла,
сочиняла истории,
училась лечить простуду,
вспоминать Рождество,
чтобы взлететь с подоконника,
и с тобой носиться ветром повсюду.
Но я к сожаленью взрослею
и мне не попасть туда,
где трава до бедра,
и мчатся индейские кони,
где под водой тик-так,
и разорван рукав напрочь,
от самой горячей погони.
В мальчишеский мир
матери не попасть,
а девочке только один удел -
повзрослеть,
и ты мчишься по небу,
тебе не дано упасть,
ты играешь на флейте,
и умеешь мечтать и петь.
За моими окнами
серый и плотный смог,
и блестит река
металлическим рукавом,
как игла которой,
пришивала тень к подошве твоих сапог,
и которой я вшита намертво
в городской плен.
И ночная сорочка впору
уже не мне,
и так ярко блестят другие окна в большую ночь,
ты играешь на флейте -
но громче - ветер в трубе,
и ты смотришь так странно
на мою копию - дочь.
Но ведь твой Неверленд -
дверь в пограничный рай,
и меня не берут я слишком еще жива,
а когда я умру,
то уже не смогу летать -
тяжелее крыльев
станут в груди слова,
потому что в костях осядет
стальная пыль,
потому что в груди осколком застрянет страх...
Милый Питер Пен наперстки мои береги,
которые я тебе
уже не смогу отдать.

С любовью. Венди.