Бархатные годы

Бархатные годы


поэма


Глава 1


Её сладкая юность кружила
среди улиц Парижской красы,
окружали богемные вихри
артистичной живой суеты

привечала роскошно квартира
только избранных этой среды,
проводила здесь время элита,
вспоминая минувшие дни

ароматами кофе с ванилью
возвращалось былое страны,
силуэты романов, интрижек
и большой бескорыстной любви

время с бабушкой словно застыло,
наступающий век озарив,
Belle Epoque в этих стенах кружила,
дух спокойствия и оптимизм

позади катастрофа Парижа,
Мец, Седан, пошлый Франкфуртский мир,
дух сражавшегося героизма,
что Гамбетта так страстно будил

пруссаки окружили столицу,
перерезав все связи-пути,
только небо воздушностью линий
оставалось свободным от них

там вожди и связные парили
на воздушных шарах высоты,
смело веру народа крепили
в их победу над силами тьмы

голубиная почта Парижа,
что связала столицу и тыл,
сообщения сотнями тысяч
над врагами их крылья несли

Красный Крест, что французы воздвигли,
спасал раненых, пленных войны,
избавлял от жестокостей тыла,
нёс им весточки дома, родных
 
буйство масс, их энергий стихия
революцией новой весны
радикального социализма
справедливого царства мечты

дух Парижской Коммуны разлился
своей яростью улицами
и в жестоких боях растворился,
море мнений и склок породив

крой границы Эльзас-Лотарингской,
контрибуции денежной пир,
пробуждение патриотизма,
сохраненье единства страны

поднималась волна шовинизма
из преданий и ярких страниц,
культ солдата эпохи великой,
что вернулся в обычную жизнь

человек из французской глубинки
он прошёл дым сражений в крови,
поклонявшийся только Отчизне
словно Богу народной любви

ставил Родину он всего выше,
её армии славной полки,
не приемлющий критики игры,
веря в праведность лучшей страны

грубоватый, но искренний в мыслях,
не опутанный доводами -
Шовинэ стал народным кумиром,
подавая пример для других

крах монархии, клерикализма,
курс Республики с выборами,
возрождение новой Отчизны,
долгожданной стабильности мир

Франко-Прусская бойня забылась,
русский царь все конфликты гасил,
из колоний в Европу струились
золотые как солнце ручьи

на восходе Канады царило
франкофонское счастье мечты,
под Британской короной хранило
свой особый уклад и язык

с давних пор как те земли открыли
их Квебек сохранял колорит
Новой Франции от колонистов,
что оставили родину их

земляки их Канаду открыли
при Картье, что ветрами приплыл,
острова Кергелена в Индийском
и пространства Луизианы

в Новом Свете чащобно-равнинном
возгорались семей очаги,
много девушек судьбы иные
обретали, Атлантикой плыв

паруса поднимались к вершинам
в полыхавшее пламя зари,
из французских земель уходили
в океанский простор корабли

в Новой Франции шанс получили
на богато-почтенную жизнь,
вместо бедно-прислужливой,
нищей, унижений и тягот нужды

много новых ветвей породили
от корней европейских своих,
миллионы потомков доныне
населяют Америки лик

в океане стихий Атлантичных
Микелон и Сен-Пьер прижились
как осколок от прежних величий
территорий, где правил Париж

в Алемани так много укрылось
гугенотов Французской земли,
ставших частью Германской элиты,
свои корни в фамилиях скрыв ...


Время радости, света и мира,
незнакомого с духом войны,
расцветавших искусств и кумиров,
их ценивших роскошных элит

уходивших в года кринолинов,
пышных платьев и шляп дорогих,
сюртуков и высоких цилиндров,
воскрешавших античность портных

изобилие кружев цветистых,
вышиваний, цветов, бахромы,
было вычурным всё, эклектичным,
неудобный имперскости стиль

яркость цвета импрессионистов,
ар-нуво, украшавший Париж,
воплощавший природы величье,
пышность форм и гармонии лик

Ренессанс новых черт возродился
окруженьем вещей бытовых,
мебель, зодчество, бюсты, камины,
зеркала, интерьеры, часы

завитки и рокайли, сатиры,
ренессансные особняки,
мрамор, бронза атлантов гостиных,
роскошь лестницы ониксами

в шевелюрах престижна волнистость,
аккуратные кудри модны,
c давних пор их изгибы дарили
увлечения дам - бигуди

земли Франции формы явили
и название, данное им,
необычных причёсок вершинных
из Бретонских традиций седых

но салонные мысли парили,
умножавшие хитрости их,
от Марселя Грато привносили
вместо палочек чудо-щипцы

в моде длинные волосы были -
гордость девушек с женщинами,
сёстры Сазерленд их выносили
с их журнально-рекламных страниц

все мечтали о них - вот таких же,
что даруют счастливую жизнь,
их чарующей красочной силе
и секретах явления их

в моде спорт, альпинизм и активность,
горный воздух Альпийских долин,
путешествия сельской глубинкой,
где лишь фермеры и пастухи

пансионы, отели и виллы
приглашали к себе в Шамони,
потрясавшие горные виды
у подножья Монблана цвели

по преданью жила на вершине
королева волшебной земли,
что могла насылать на долину
свои чары влекущей судьбы

представители высшей элиты
проводили там чудные дни,
фабриканты, дельцы и банкиры
оставляли свои барыши

дух прогресса дарил необычность
синема, фото, автомобиль,
телефоны и свет электричный,
граммофоны звучащих пластин

вышивальщица там появилась,
красотой покоряя Париж,
но влекла только сцена Матильду,
проявляя души артистизм

в ателье Бужеронов ходили
что-то скромное сшить-перешить,
для простого народа строчили
папа Жан и жена Элоиз

всё их руки искусные шили,
воплощая клиентов каприз,
но потом застрочившая "Зингер"
принесла яркий свой колорит

но у дочери планы иные,
в коих не было швейной игры,
привлекали иные мотивы,
блеск далёких и ярких зарниц

не желавшая скучности жизни
на окраинах бедных квартир
как родители вечно трудиться
и сестра Генриетта в портных

красота с утончённостью слиты
и практичность, рационализм,
она знала, что нужно для жизни,
как к успеху ей путь проторить

в девятнадцать рождение сына,
что Матильдой был назван Анри
от богатого друга-банкира,
что её красоту оценил

театральная жизнь поглотила,
погружая в ролей драматизм,
расцветавшая драматургия,
дух Мольера, Ростан и Расин

слава быстро о ней разносилась,
ореолом своим окружив,
сонм цветочных букетов дарила
тех, кто образы Марты узрил

у неё теперь новое имя
отражением яркой судьбы,
Марта де Флориан появилась
в мире пёстрых парижских картин

было много поклонников милых,
что вершили движенье страны,
благосклонность искавших актрисы
в вечном поиске страстной любви

президенты страны, живописцы
были с Мартой в те годы близки,
светской львицей в салонах парижских
её образ был неотразим

принимала в роскошной квартире
всех героев романов своих,
Поль Думерг, Клемансо, Фор дарили
незабвенные эти часы

Дешанель здесь гостил и Больдини,
Пьер Вальдек-Руссо с шармом стальным,
присылали возлюбленной письма,
что признаньями были полны

ароматы сигар возносились
и элитных духов дорогих,
темы светских бесед здесь струились
и вручались богато дары

Мопассан и Золя здесь гостили,
Франс, Жюль Верн и Гонкур, Дюма-сын,
ароматами кофе струились разговоры
о вечном средь них

там волшебный портрет был написан
как признание в страстной любви,
вдохновенье Джованни Больдини
и записка восторженных вирш

платье розовым бурным сатином
овевает модель словно вихрь,
шёлк желаний окутал картину,
на века её шарм сохранив

знал бомонд это в центре жилище,
рядом церковь святой Triniti,
Place Pigalle, к развлеченьям манивший,
пышный Grand Opera колорит

романтичное место Парижа,
где так Марта любила бродить,
"Moulin Rouge", что недавно открылось
и Эйфелевой башни огни

всё о роскоши в ней говорило -
галереей прекрасных картин,
чудной мебелью, шёлком обитой,
колоритом свисавших гардин

дорогая кровать с балдахином
и эмалью покрытый камин,
шёлк обоев, серванты с витриной
и старинный китайский сервиз

стол и стулья, банкетки резные,
канапе и кушетки, шкафы,
блеск трельяжа в роскошной гостиной,
туалетного столика шик

банки, склянки, флакончик, графины,
щётки, гребни и пудреницы,
канделябры, шкатулки и книга,
обрамленье зеркальной резьбы

статуэтки и вазы, сервизы
чарованием Мейсеновским,
блеском полупрозрачных бисквитов
из Саксонской фарфоровости

блюда, чаши, подносы, кувшины
и кофейники с чайниками,
канделябры, сметанницы в стиле
европейском и шинуазри

в музыкальных шкатулках таились
переливы французской души
из народных напевов старинных
и возвышенной оперности

лились звуки серебряных дисков
полифона в узорах чудных
словно капли волшебного мира,
где струятся фантазий ручьи

фисгармония, скрытая ширмой,
издававшая нежно басы,
словно древний певец-мейстерзингер,
напевавший баллады свои

звук органный времён романтичных,
что спокойствием были полны,
лет прекрасных и неторопливых,
что прославлены рыцарством их

данью моды творенья австрийцев,
кресел, стульев изящный изгиб,
восхищавших всех лёгкостью линий,
красотой их воздушной игры

гений братьев Тонет подаривший
интерьерам палитры свои,
от Британии и до России
захватил он сердца и умы

опровергли навет скептицизма,
сбросив с Эйфелевой прямо вниз,
доказали надёжность харизмы,
лёгкость с прочностью соединив

сколько в креслах-качалках явилось
удивительных мыслей людских,
размышлений о сущности жизни,
отрешённостей загородных

братья Кон в них талант живописцев
многоликий с собой принесли,
канапе, рекамье и витрины,
этажерки и полки, шкафы

стала прошлым тяжёлым массивность
неподъёмная линий прямых,
табуретки и стулья резные
с Бонапартовым веком слились

образ времени механистичный
воплощением рук часовых,
деревянно-стеклянной витриной
мерный маятник в вечность спешил

были признаком буржуазии
куртуазные их завитки,
циферблатные стрелки и гири
музыкальной мелодией шли

и конечно же всюду картины,
так любимых пейзажей цветы,
образ озера с кронами ивы,
там Ривьера и парусники

переплёты, где скрыты страницы,
отражавшие бурную жизнь,
размышления, притчи великих,
что сюжетами мысли несли

и она словно их героиня
свой роман продолжала вести
из Бальзаковской сложной стихии,
возносящих страстей и интриг

одевалась всегда она с шиком,
полушубок в узорах тесьмы,
длинной юбки изящной порывы,
поля шляпы всегда широки

лились бархата в ней переливы -
изумрудны, лиловы, красны,
символ знати, аристократизма,
исключительной избранности 

прогуляться любила Парижем,
по Монмартру, ведущему ввысь,
мир шансона, игры, живописцев,
ресторанов, кофеен, пивных

галереями Лувра великих,
у Гарнье, Нотр-Дам де Пари,
в Тюильри, на бульвар Капуцинок
и вдоль Сены по набережным

восхищённые взгляды ловила
проходящих бульваром мужчин,
незнакомцы букеты дарили,
дамы молча завидовали

время фраков, сорочек с манишкой
шляп-цилиндров поверх головы,
сюртуков провисающе длинных,
круглых трубоподобных штанин

брюки стрелки украсили живо,
головами уже котелки,
мода тёмных пальто очень длинных
и подвёрнутых кверху штанин

башня Эйфеля ввысь возносила
гениальный готический шпиль,
"русский свет" освещал центр Парижа
и вокзал де Орсе озарил

в год, когда вернисажем Всемирным
озарил всех с размахом Париж,
Девятнадцатый век завершивший,
новым чудом своим удивил

поезда в подземельях катились
по сверкавшим полоскам стальным,
разрастаясь вглуби паутиной,
многоликий сближая Париж

её ход электрическим вихрем
гнал вагоны вдоль линий судьбы,
поднимая наверх пассажиров 
в мир кружащей дневной суеты

восхитили полётом открытий
парижане супруги Кюри,
радий, прозванный так за лучистость
захватил все людские умы

в нём увидели путь к вечной жизни,
средство молодости, красоты,
наделяли целительной силой,
что сияет как звёзды из тьмы

обещали энергий лавины
гениальные чудо-умы,
вознесение ядерной мысли,
свет грядущей могучей зари

из Нью-Йорка в Париж доносились
излучения новой волны,
Башня Теслы таинственной силой
озаряла сердца и умы

в ней парившая телефония,
звуки радио строк новостных,
повелителя молний эфиры,
что из Нового Света неслись

гений математической мысли
всю естественность обогатил,
теоремы, что неразрешимы
он оставил учёным Земли

знали Пуанкаре во всём мире,
астрономы и физики мир,
инженеры и геодезисты
и творцы относительности

популярность Шарко возносилась,
исцелявшего язвы души,
силу веры трудами открывший,
волю к жизни, здоровью внутри

в моду быстро курорты входили
у морских побережий страны,
исцеляли пространства стихии
от болезней телес и души

утомленье и нервы лечили
Трувилль, Ницца, Довиль, Биарицц,
где прибои и ветры морские
звали публику душных столиц

пляжи пансионатов, гостиниц
стали местом прогулок элит,
променады вдоль кромки стихии
с белоснежными зонтиками

романтичные дамы бродили
с кавалерами кромкой воды,
их рассказам внимая красивым
и признаниям в рифмах любви

ждали девушки сказочных принцев,
взгляд бросая над морем вдали,
паруса кораблей романтичных,
что однажды откроются им

пляжи строго раздельными были -
тот для женщин, а тот для мужчин,
заведённые в воду кабинки
на колёсах к купаньям вели

пьедесталом почёта светилась
Академия братьев страниц,
в свет таланты они выводили
знаменитым Синклитом своим

де Гонкур дали премии имя,
что дарует успех и престиж,
все романы стекаются списком
для решения жизни-судьбы

cтиль модерн воплощался в жилищах
изумляющей сказочности,
разливавшихся плавностью линий
из природной растительности

то стихии прибои морские,
обитатели водных глубин,
ветви дебрей в изящных изгибах,
в распустившихся красках цветы

асимметрия окон мистичных
и расплывчатость странных перил,
дева-бабочка роскошью крыльев,
обрамляющих чудный камин

неоготика роскошью линий
и узоров панелей стенных,
её стрельчатых арок величье
и причудливые витражи

неорусскость Парижем открыта
в интерьерах роскошной резьбы
из растений, героев былинных,
расписной её сказочности

и как прежде парил над столицей
и над всем Нотр-Дам де Пари,
красотой своих сводов готичных
затмевая века суеты

выражением духа Отчизны
были камни седой старины,
купола, своды арок великих,
летописцы минувших годин ...


По призыву могучей России
дипломаты пытались рубить
тяготивший их узел гордиев
застарелой упорной вражды

их созвал император Российский,
чтобы мир на Земле укрепить,
ограничить оружия силу
и изгнать призрак новой войны

но Гаагские ветры морские
светлых чаяний не принесли,
пожелания, добрые мысли,
декларации - розовый дым

незаметно мелькнули страницы
о крушении лайнера льдин,
грохот стали, истошные крики,
погруженье "Титана" пучин

мэтр Франции видел античность
идеалом для новой поры,
возродить Олимпийские игры
он мечтал для великой зари

после краха французских дивизий
под ударами Прусских лавин
укрепление духа Отчизны
призывал и физических сил

на востоке сосед мощный вырос,
все Германские земли сплотив,
спорт поднимет французские силы,
заразив массы духом борьбы

Кубертен видел спорта величье,
шанс на прочный устойчивый мир,
возжёг огненный факел в Афинах,
озарив дух народов Земли


век Двадцатый пришёл - ей за тридцать,
слишком много для этой поры,
уже не было прежних идиллий,
двадцать лет уже сыну Анри

мадам Тенишева привозила
в эти годы России дары,
стариной весь Париж изумила,
чарованием русской красы

в той квартире у Марты гостила
среди Русских сезонов своих,
Серов, Дягилев, Игорь Стравинский,
Анна Павлова были средь них

Макс Волошин бывал в той квартире
и читал всем гостившим стихи,
очарованный страстно Парижем
мог часами о нём говорить

жизнь менялась, но прежнее имя
не сходило с бумаги афиш,
Марта де Флориан всё манила
лицедейским искусством своим

мода русло своё изменила,
нёс дыханье своё романтизм,
стали платья удобней для жизни,
свою женственность кроем несли

словно амфоры образы были,
облегая фигуру легли
юбки волнами мягкими книзу,
пышность плеч, стойки-воротнички

их сменяет порыв классицизма,
облегчённые кроем черты,
нет корсетов, уменьшены лифы,
юбки стали прямы и узки

украшения ассиметричны
драпировками, вышивками,
льются тканями ветви и листья,
стройность, лёгкость неся для мужчин

облегания смелыми были,
эпатируя публики стиль,
демонстрируя тела изгибы,
повторяя мельчайше черты

Жан-Марген Лакруа мастерица
создавала изысканный стиль,
что бросался в глаза всем мужчинам
уникальностью женственности

всё скандалом тогда завершилось,
когда дамы на скачки пришли
ипподрома в престижном Париже,
заставляя мужей уводить

возмущённые дамы вспылили,
называя развратным их вид,
все газеты статьями искрили,
фото в модных журналах портных

чуть свободнее талии были,
бёдра стянуты больше, узки,
красота модных женственных линий,
приближенье к естественности

в моде обувь из кожи рептилий
эхом колониальных чужбин,
крокодиловой шкуры, змеиной,
экзотическим принтом сразив

весь бомонд к себе Альпы манили,
ждал Санкт-Мориц, Давос, Шамони,
горнолыжных курортов палитры,
превращавшихся в зимний туризм

в Шамони пришли рельсы стальные,
горный поезд возил на ледник,
Море Льда открывалось с вершины
тем, кто в горы ходить не привык

зимний спорт захватил всю элиту,
буера и скиджоринг, коньки,
теннис, байки скользили на льдинах
и обычные трассы для лыж 

на термальные воды стремились
поезда отдыхавших в Баинс,
спа-купальни прославились в мире,
всю округу собой оживив

помогавший всем модницам "Зингер"
совершенствовал чары портных,
красивее наряды с ним были,
воплощался быстрее порыв

из Рубе у бельгийской границы
лились чудные ткани в Париж,
громкий титул текстильной столицы
возносили его короли

кутюрье претворяли их мысли
шерстью-хлопком трудов цеховых,
превращались их ткани в палитры
одеяний французских элит

ритмы танго в Европу входили,
что открыл в своих залах Париж,
музыканты далёких латинос
его яркую смесь привезли

экзотический дух Аргентины,
вкус свободы и страстной любви,
итальянский звук и нигерийский,
уругвайский с немецким вошли

Марта синематограф любила,
отразивший французскую жизнь,
фотографии словно ожили,
превращаясь в сюжеты свои

вечерами, присев у камина,
погружалась в сюжеты страниц,
Достоевский давно захвативший,
Конан Дойл в приключеньях своих

пьесу Бернарда Шоу любила
о цветочнице Лондонской стрит,
узнавала в её героине
много линий похожей судьбы

блеск готического романтизма
увлекал в годы молодости,
кисть Гастона Леру погрузила
в театральный чарующий мир

ожила в ней история жизни
и трагичной безумной любви,
одиночества, мести, убийства
и чарующей женственности

гений зодчества, стенами скрытый,
ставший вечным изгоем судьбы,
подземелья театра в глубинах,
где таинственный озера лик

его помнили лишь старожилы,
возводившие стены игры,
даже крепкие люди крестились,
видя в маске творца красоты

галерей потайных лабиринты,
кабинеты безвестные в них,
воды Сены в пространствах Аида,
цепь загадок легенд городских

Призрак Оперы там поселился,
выходя из подземных глубин,
наблюдая из ложи пустынной
постановки из новых годин

воля к жизни умы захватила,
пробуждая энергию в них,
Кьеркегор, Достоевский и Ницше
стали светочем этих годин

со страниц философия жизни
уносилась в бескрайнюю высь,
блеск эмоций и яркая личность
в ураганах кружащей судьбы

Марте нравились Гамсуна книги,
колоритный его романтизм,
путь страданий, борьбы и трагизма,
озарявшее солнце любви

в мире оперы не изменила
восхищению прошлых годин,
"Хабанера" Кармен уносила
в гениальность вокальной игры

изменилась и Марты квартира,
электрический свет мягко плыл,
печь как прежде дровами топилась,
телефон голоса доносил

граммофонные лились пластинки
с эпизодами-ариями,
голосами народных мотивов
через оперных звуков мотив

развлекали гостей балерины
механическим танцем своим,
их фигурки как будто живые
чудо-автоматон закружил

куклы в пышных нарядах ампира
и эпохи барокко пришли,
в их народных костюмах провинций
из французской седой старины

дорогие друзья не забыли
и в подарок их преподнесли,
вспоминая их годы былые,
навевая былой романтизм

сын Анри от неё отделился,
сняв Монмартром одну из квартир,
жил трудами красот живописца,
отражая людские черты

на холме среди лавочек милых
полюбил он один магазин,
красоту за прилавком увидел,
чаровавшую душу Жаклин

получала признанье Парижа
роскошь ярких тревожных палитр,
напряжённая их драматичность,
взрыв эмоций Ван Гога картин

на полотнах горит экспрессивность,
нестабильность эмоций-стихий,
надвигавшийся будущим призрак,
нескрываемый резкий трагизм

боль отчаянья жуткого крика
депрессивностью страшных палитр,
вопль Вселенной в природных картинах
энергетикой Мунк воплотил

два писателя и журналиста
начинали Парижем свой цикл
про преступника-авантюриста,
что был ловок и неуловим

все узнали зловещее имя -
Фантомас с детективных страниц,
гениальная мрачная сила,
наполнявшая ужасом мир

распростёршая чёрные крылья
над Европой тревожных годин,
торжествующе-непобедимо
представала из книжних страниц

всех сразила история Рима,
что отправил по рельсам стальным
путешествующих пилигримов,
растворившихся в небытии

поезд странников, скрывшийся призрак,
стал легендой земель и столиц,
вся Европа о нём говорила,
поражённая мистикой сил

уже в воздухе реяли искры
неуёмных амбиций людских,
небывалый подъём шовинизма,
ослеплявшего в ненависти

разгорались Европой флюиды
старых счётов и новых больших,
на Балканах в долинах Боснийских
и пантерным прыжком в Агадир

всех внезапная весть поразила
о трагедии водных стихий,
что "Титаника" мощь сокрушили,
символ цивилизации их

стала мрачным предвестием гибель
океанского лайнера им,
что объявлен был несокрушимым,
абсолютным и передовым

катастрофа его повторилась
в канун лета Четырнадцатым,
берегами Канадских провинций
ранним утром пришедшей беды

"Королева Ирландии" скрылась
в бурных водах ударом судьбы,
неизбежная неотвратимость
дерзкой самоуверенности ...



Глава 2

Разорвавший Сараево выстрел
навсегда изменил этот мир,
"Млада Босна" решимость явила
отстоять отчий край старины

все вначале уверены были
в скоротечности этой войны,
год, полгода и всё возвратится
на привычные круги свои

Девятнадцатым веком всё жили,
устаревшим канонам былым,
с воспевавшимся милитаризмом,
шовинизмом низов и элит

безмятежность, игра в прогрессивность,
вера в лучшее прочь унеслись,
Belle Epoque растворилась как дымка
в разразившейся буре Войны

мощь Германской военной машины
устремила к Парижу полки,
приближая всё ближе и ближе
катастрофу любимой страны

все дороги к Парижу забиты
отступавшими беженцами,
всюду слухи о зверствах кружили,
дезертиры несли грабежи

жизнь Парижа мгновенно сменила
беззаботность весёлых картин,
патрули, баррикады и лица,
где тревога и страх из души

уходящих мужчин заменили
жёны, сёстры и дочери их
на заводах и в автомобилях,
в поездах и пожарниками

одеяния прошлого были
неудобны для дам и смешны,
диктовали те годы практичность
и короткий покрой простоты

Марта вместе с друзьями решила
поддержать всефранцузский порыв,
отправляла солдатам посылки,
пела раненым в стенах больниц

ожидали паденья Парижа,
паникёры за Сену неслись,
но победа на Марне решила
участь Франции, немцев разбив

помогла той победе Россия,
к Кёнигсбергу полки устремив,
совершая разгром Галицийский,
русский флаг надо Львовом вонзив

потянулись германские силы
на восток по полоскам стальным,
натиск немцев ослаб под Парижем,
что огромные Канны чертил

потому то пароль знаменитый
во французских войсках победил:
- "Ля Рюсси!" подходя говорили
к укреплённым районам своих

криминал словно скот вывозили,
очищая от скверны Париж,
всех апашей свинцом перебили,
яркий образ минувшей поры

поглотила фронтами судьбина
Мировой её сына Анри,
был назначен на службу в штабные,
ездил в части фронтов вестовым

на вокзале Орсе проводила
его в путь со слезами Жаклин,
среди криков и чёрного дыма
расставались надолго они

в остальном та же жизнь -
магазины, рестораны как прежде полны,
только сахар и уголь решили
через карточки распределить

разговоры повсюду бурлили
о германских шпионах внутри,
их огромной сети и в Париже
и в провинциях всех тыловых

подозрения в душах роились,
недоверие к людям чужим,
в незнакомцах лазутчиков видя,
что готовят поджог или взрыв

укрепляли брожение взрывы,
сотрясавшие порты вдали,
Нью-Йорк, Бостон и Балтимор жили
в страхе длинной германской руки

затянулась на годы лихие
эпопея Великой Войны,
грохот взрывов несли цеппелины
в тьмой окутанный ночью Париж

словно страшные призраки плыли
над Парижем сигары вершин,
а потом грохотали разрывы
и оранжевых вспышек шары

неожиданным бедствием были
разрушенья с небесных вершин,
всё сильней и мощнее их сила,
нет щита, что укроет Париж

и тогда для спасенья столицы
неожиданный выход нашли,
в стороне из фанер с древесиной
возникал бутафорский "Париж"

вточь кварталы его возводили,
Триумфальную арку, мосты,
все вокзалы его, магазины,
стены фабрик, театров, жилищ

электричество там проводили,
чтобы правдоподобнее быть,
сделать копию неотличимой
для налётов германской грозы

унесла "Лузитании" жизни
мощь германских подводных глубин,
отозвавшись в Америке вихрем
возмущёнья и ненависти

затянулась война в страшных вихрях
вереницей сражений и битв,
истощающих веру и силы
в свет победной грядущей зари

доля женская судьбы давила
у станков длинных смен заводских,
среди раненых в скорбных больницах,
бесконечных траншей тыловых

леди с лампой незримо бродила
в госпитальных стенах боевых,
её дело по прежнему жило
среди вихрей Великой войны

её книги спасали, лечили
на позициях передовых,
её дух и энергия жизни
милосердие людям несли

Флоренс Найтингейл славное имя
было символом этой любви,
сострадания к воинам в битвах
и желания их исцелить

Красный Крест нёс огонь гуманизма
истекающей кровью страны,
убеждал воевавшие силы
ядовитые газы смести

лица асов в газетных страницах,
что небесные схватки вели,
Рене Фонк, Гинемер, Билли Бишоп,
Нунжессера с Пегу стальной вихрь

их спасала материя мысли
куполами из шёлковых риз,
пионер из Российской столицы
путь икарам на землю открыл

гром Верденской свинцовой стихии,
грохот Соммы, Брусиловской битв
и последний прорыв под Парижем
в дни тревожной и скорбной весны

цвет элиты аристократичной
не скрывался тылами войны,
знать Британии храбро служила
для спасенья любимой страны

дети лордов в атаки водили
батальоны и роты свои
и несчётно во Франции гибли
под свинцовыми ливнями тьмы

их выкашивал гибельный вихрь
налетевших Германских стихий
через месяц отец гиб за сыном,
неся вдовам их чёрные дни

вновь зуавы себя проявили
в беспримерной отчаянности,
закалённых бойцов изумили
штыковыми атаками их

вечной славой военной покрыли,
орденами одежды свои,
на штандартах алжирских дивизий
засияли названия битв

мощь оружия там проявилась -
танки ужасом чудищ стальных,
хлор, тянувшийся ветром под Ипром,
отравлявшие газы войны

самолёты, что множеством тысяч
смерть несли с необъятных вышин,
дирижабли, небес пилигримы
прилетавшие в грозах стальных

затаившиеся субмарины,
исчезавшие тьмою пучин,
всё сметавшие артиллеристы,
повелители огнестихий

извергавшие пламени вихри
огнемётчики ужас несли,
побеждали одним своим видом
закалённые части они

подземелья, ведущие к взрывам
в тёмных недрах к окопам крались,
изверженья глубин у Мессина
лицезревших людей потрясли

сотни тонн на заре устремились
к небесам, уничтожив фронты,
разъярённые адские вихри
бушевали пожарищами

две дивизии разом погибли
у германцев огнями судьбы,
шахты смерти рабочих английских
дали веру в победу войны

им казались последним прорывом
эти взрывы траншей фронтовых,
марш Победы в затихшем Берлине
с ликованьем союзных столиц

Русский корпус - пример героизма
и невиданной жертвенности,
своей храбростью всех поразили,
этим Францию в битвах спасли

шли любимым окопные письма,
озарённые жаром души,
звёздным светом угасших в глубинах
Бесконечности ярких светил

в них пылавшей войны трагедийность
и безумие страстной любви
единились кружащимся вихрем
ураганной поэзии лир

ждали весточек те и другие,
разлучённые волей судьбы,
вдохновляясь от строчек в чернилах,
фотообразов с передовых

как с живыми они говорили,
доверяя все чувства свои,
никого так не ждали у линий
оборонных как лишь вестовых

только раз удавалось увидеть
их воочию в днях отпускных
и опять ждали передовые
за вокзалами шумной толпы

перед самой атакой молились,
чтоб спасенье своё обрести,
вспоминали родных и любимых,
примыкая к винтовкам штыки

после долгий сомнений вступили
США на дорогу войны,
на французских полях, италийских
опалило их пламя войны

тогда многие отдали жизни
в год последний Великой Войны,
среди них и жених Марго Митчелл,
не сложивший дороги судьбы

в год Победный, в надежде прорыва
немцы рвали фронты на Париж,
бросив в битву последние силы,
всё поставив на эти штыки

"Колоссаль" насылавшая взрывы,
затаилась лесами вдали,
в замешательство всех приводила
стратосферным размахом своим

непонятной грозой проносилась
по Парижским кварталам войны,
в завершающий год уносила
чьи-то жизни в безмолвие тьмы

она в страшный металл обратила
из романа Жюль Верна мечты,
дерзновенные мысли будила
о полётах к планетам другим

снова к Марне дивизии вышли
и опять откатились в тылы,
лейтенант Рошеро в этих битвах
истекающий кровью погиб

и родители, горем убиты,
память сына решили хранить,
его комната, вещи былые
сохранились до нашей поры

знали славного сокола имя,
что лишь месяц всего не дожил
до Французской победы великой,
весь Ролана Гарроса трагизм

Восемнадцатый год, клич горниста,
прекративший пыланье войны,
залпы выстрелов артиллерийских
в честь Победы своей холостых

Салют наций, финал возвестивший,
сто один гром, объявший Париж,
ликование улиц столицы,
возвращение в мирную жизнь

фейерверки фронтами возмыли,
всюду искрами счастья зажглись,
перестрелки последние стихли,
хороводы с братаниями

революции красные вихри
охватили Германии лик,
поражения, голод взрастили
недовольство, зажегшее Киль

новый фронт коммунисты открыли
нападением красных дружин,
против них повернула все силы
мощь Германских дивизий стальных

cвои земли назад возвратила
Франция на востоке страны,
над Эльзасом, красой Лотарингской
вновь французские стяги взвились

свой позор, тяжкий крест искупила
за разгром Франко-Прусской войны,
все мечты Клемансо воплотились,
что германцам мечтал отомстить

стала Франция снова всесильной,
Старый Свет во дворце изменив,
её голос Версальским эфиром
жизнь Европы отныне вершил

Жанна Д,Арк стала общим кумиром,
ярким символом страстной борьбы,
образ жертвенный патриотизма,
в католичестве ставший святым

ещё долго звучали страницы
грозным эхом Великой Войны,
как жестокий "Огонь" реализма,
что Барбюс в своём сердце носил

воскрешавшие их сослуживцев,
что остались в полях фронтовых,
излучавших поток оптимизма
среди грязных окопов войны

словно путники, сумки взваливши,
отправлялись в минувшие дни,
чтобы с павшими мысленно слиться,
в полк бессмертия словом войти

Дюамель, Доржелес проносили
деревянные эти кресты,
голоса высоко их ценили
все - от маршалов до рядовых

люди жаждали снова услышать
тех друзей, кто навеки ушли,
ждали снами любимые лики,
что угасли в штормах фронтовых

голоса зазвучали впервые
знавших страшные образы битв,
их окопная правда сочилась
панорамой эпичной Войны

полководцы когда-то лишь были
баталистами славных картин,
а теперь вместо них рядовые
дали краски жестоких годин

без прикрас показали как было
малодушие и героизм,
оборонные части стальные,
атакующих линий порыв

память сердца, домашние письма,
сокровенное чувство любви,
теплота их семейного тыла,
огоньки ждущих глаз детворы

cевер Франции всюду в руинах,
копоть чёрных селений долин,
вся страна в бесконечных могилах,
где рядами белели кресты

приговором звучавшая книга
о судьбе Европейской земли,
разносившая дух пессимизма
словно чёрные в небе дымы

предрекавший Закат прозорливец
описал угасание их,
нарастание механицизма
после взлётов их фаустовских

Освальд Шпенглер, оставив все "измы",
снёс сияющий позитивизм,
в каждом доме тревожные мысли
из "Заката Европы" неслись

снова Западная агрессивность
нашла выход энергий своих,
имманентного милитаризма,
вечно ищущего победить

немцы тыл в их фиаско винили,
что вонзил в спину армии штык,
коммунистов и социалистов,
что зажгли революции пыл

в утешение фрицы гордились,
что на землю Германии их
сапоги их врагов не ступили,
сохранив честь любимой страны

стала Франции Польша отныне
фаворитом, срывавшим призы,
антиподом Германской машины,
её вечной военной грозы

так на Познань она согласилась,
Гданьск с его коридором морским,
земли Верхней Силезии, Вильно,
чтобы польским друзьям угодить

в ноябре сын Анри возвратился
из окопов ушедшей войны,
жаждал встречи в Париже с любимой,
ненаглядной своею Жаклин

повстречал только скорбные лица,
чёрный траур невесты родни,
бич "испанки", Европу накрывшей,
его счастья с любимой лишил

мир накрыла волна пандемии
в завершающих громах войны,
люди в масках привычной картиной,
люди в белых халатах больниц

он уехал на юг, чтоб забыться
к берегам у прибоев морских,
к Средиземной лазурной стихии,
среди улочек тихой глуши

там на пляже у солнечной Ниццы
встретил нимфу мечтательных вирш,
что вдоль берега моря бродила,
вдохновенье ища у воды

собирала там камни морские,
чтобы свой талисман обрести,
загадала судьбы своей имя
коль подарит он ей сердолик

он нашёл этот камень красивый,
что прибои в волнах принесли,
она сделала жизненный выбор,
сделав перстень магичный для них

долго снились враги фронтовые,
те, которых он жизни лишил
и друзья, что окопы делили,
не вернувшись с Великой Войны

он отрезал черту прошлой жизни
в ураганах свинцово-стальных,
как рассказов его ни просили,
оставлял её шторм в забытьи

прошагали колонны Парижем
победителей страшной Войны,
открывали парад инвалиды,
сонм безруких, безногих, слепых

Триумфальную арку величья
все народы Победы прошли,
кавалерия и пехотинцы,
авиаторы и моряки

русские, итальянцы, румыны,
англичане и сербы, Алжир,
духовые оркестры трубили,
барабанная дробь, стук копыт

Фош и Жоффр во главе победивших,
а за ними незримо прошли
роты павших в сраженьях великих,
попрощавшись с простором земным

рядом памятник им был воздвигнут,
Неизвестным солдатам войны,
зажигают огонь в годовщину
каждый год в память вечно живых

вместе с ними их дети погибли
нерождённые волей Войны,
неизвестными судьбами жизни
не смогли на земле расцвести

ещё долго по улицам мирным
всё мелькали нашивки груди
за ранения, храбрость носивших
словно эхо Великой Войны

и ещё что-то неуловимо
выдавало в них отзвуки битв,
навсегда отпечатались в лицах
ураганы сражений стальных

Cтефан Цвейг, свой талант посвятивший
высоте Европейских светил,
свято веривший в их прогрессивность,
словно что-то в себе надломил

неужели он в чём-то ошибся
и какую-то тьму упустил,
в Катастрофе случайность увидел,
свет надежды в душе сохранив

Катастрофа Британской элиты
обескровила страшно ряды,
потеснившие знать нувориши
завладели поместьями их

не могли уже вдовы погибших
за наследство налоги платить,
на их хрупкие плечи взвалили
свою тяжкую долю судьбы 

всколыхнулась спиритуализмом
вся Европа от горьких годин,
люди жаждали павших услышать,
их присутствие здесь ощутить

лицезреть продолжение жизни
своих близких за гранью черты,
в царстве вечности вместе с родными,
что ушли до начала Войны

Конан Дойл, потерявший всех близких
на фронтах, окунулся в тот мир,
посвятил свою жизнь мистицизму,
тайным знаниям этой среды

мода вместе с годами спешила,
ушли в прошлое все сюртуки,
пиджаки укороченных видов
без плечей им на смену пришли

силуэты костюмов стройнили
вместе с брюками-дудочками,
в моду с фронта тренчкоты входили,
"на гражданке" храня колорит

Девятнадцатый год - первый мирный
дал рождения дочери их,
дали имя Соланж, возвратившись
снова в шумный и мирный Париж

имя "Солнечный ангел" гласило,
человек из богемной среды,
вечный поиск себя, смысла жизни
и стремленье таланты раскрыть

немцы женщинам деньги платили,
помогая младенцев растить,
они вырастут в новую силу
для грядущих сражений и битв

очень многое там изменилось,
рухнул старых условностей мир,
вырывались Двадцатые вихрем,
что прозвали лихими они ...


Глава 3

После страшной эпохи разрывов,
испытаний, лишений Войны,
чёрных вихрей испанского гриппа
засияли надежды лучи

словно тяжесть плечами свалилась,
бесконечной усталости хрип,
люди жаждали счастья и мира,
чтобы ужасы все позабыть

вновь шансон зазвучал над Парижем
поэтичными образами,
излучая свою романтичность,
напряжение внутренних сил

увлекали аккордеонисты
парижан в удивительный мир,
навевающий грусть ностальгии
или радость возвышенности

воплощённый характер галлистский,
поэтический вкупе с взрывным,
чуть язвительный, максималистский,
доверительный, знающий жизнь

время радости и оптимизма,
веры в лучший блистающий мир,
вечный праздник сверкающей жизни,
поиск нового, сюрреализм

только молодость, юность престижны,
энергетики мощной волны,
захлестнувшей энергии жизни,
неприкрытой разнузданности

все мечтали о вечности жизни,
сохранении молодости,
свежей крови в своих организмах,
что вернёт ощущенье весны

звал Богданов Советской России
в фантастический красочный мир,
обновлённых идей утопичных,
динамичной устойчивости

звали дикими и золотыми
эти годы недаром они,
всюду быстро богатства копились,
показатели в небо росли

жажда равенства женской стихии
и раскрытия собственных сил,
независимого феминизма,
развлечений и яркой игры

всюду женщины на мотоциклах,
за рулём новых автомашин,
в самолётах как орды валькирий,
в паровозах не хуже мужчин

после ужасов огненных вихрей
отгремевшей Великой войны
все тянулись к прекрасному в жизни,
воплощению грёз красоты

"Мисс Америка" Атлантик-Сити
в двадцать первом году подарил,
развлечение праздных туристов
из богатой скучавшей среды

с середины двадцатых все жили
ожиданием новой красы,
сногсшибательность ждали мужчины,
дамы новый чарующий стиль

только белые девушки были
королевами членов жюри,
обольстительниц фото кружили
по обложкам журнальных страниц

мода пляжей бросала всем вызов
обнажающим видом своим,
руки, ноги у женщин открыты
и, порой, голый торс у мужчин!

уже нет и в помине кабинок,
разделяющих пляжей людских,
все купаются в волнах стихии,
россыпь вольная женщин-мужчин

всюду кресла плетёные ивой
побережьем прибоев морских,
пиджаки, платья лёгко-льняные
и беседы с бокалами вин

трикотаж облегающих линий,
разноплановых гамм цветовых,
шёлко-латексным и эластичным,
из хлопчатобумажных палитр

бледность больше не в моде на лицах,
стал загар диктовать свой престиж,
стала близость к природе ценима,
спорт и дикий подтянутый стиль

Олимпийские игры в Париже
изумили размахом своим,
массу прежних рекордов побили
и зажгли много звёзд молодых

стали первыми Зимние Игры
олимпийских гонцов в Шамони,
засверкали катки ледяные,
стадиона и трассы огни

новый стиль продвигала в Довиле
среди светских особ золотых
парижанка Шанель в дерзком виде,
тему моря в одежде открыв

оценила бретонцев палитры,
что носили тех мест моряки,
модным трендом тельняшки морские
стали в гуще богемной среды

стали символом демократизма,
простоты, независимости,
благородство слив и эксцентричность,
новизну исключительности

простота и надёжность денима
расширяла границы свои,
сила хлопка колором индиго
штурмовала работы вершин

моряки и шахтёры ценили,
все портовые грузчики их,
стали частью ковбойского стиля
и на приисках рек золотых

окружал ореол романтизма
эти ткани парней боевых,
превращаясь в волнующий символ,
силы духа, отваги, мечты
 
дам в экстаз новизной приводила
тёмно-синими блейзерами,
её джемпером с вырезом птичкой,
экзотичностью брюк белизны

cтали яркой приметой Парижа
эмигранты из русских такси,
эхо шторма могучего вихря
из далёких Российских равнин

звуки нового танца пленили
в эти годы гудящий Париж,
пары ярким фокстротом кружили
под звенящий регтайм, шимми, свинг

из Нью-Йорка волной захвативший
всю Европу их джазовый стиль,
ритмы южных равнин Миссисипи
и индейских племён колорит

Анри был на этюдах Альпийских
от Гренобля до Мюнхенских крыш,
видел немцев в каких-то мундирах,
называвшихся штурмовики

на их сборищах буйствовал лидер
с косой чёлкой и усиками,
колченогий ещё коротышка
о возмездии громко вопил

свой авто предложил Георг Имберт,
что не требует больше бензин,
сила газа пылавшей стихии
разгоняла их тысячами

жили в памяти дни роковые,
где блокада несла дефицит,
призывала к себе автаркия
опираться на силы земли

устремлённость в Грядущее вилась
как "Метрополис" Ланга застыв,
рисовалось в прекрасных палитрах
миражей Городов Голубых

электронная музыка дивно
изумила внимавших умы,
терменвоксовы струны незримо
наполняли пространства души

вновь к Монмартру Анри возвратился,
в мир портретов, пейзажей своих,
Марта тихие дни проводила,
вспоминая театра лучи

столик в тихом кафе с капучино,
чтобы новости все обсудить в
Le Procope, Grand Cafе Capucines,
в La Coupole, что недавно открыт

вокруг новые смелые лица
непривычной и яркой среды,
их наряды - общественный вызов,
оперенья диковинных птиц

шляпки-клош в украшениях милых
и атласные ленты у них,
то береты в узорах расшитых,
шляпы в круглых полях озорных

подражали известным актрисам,
что с экранов повязки несли
с диким пёрышком, в стразах цветистых,
где красивая брошка блестит

платья, юбки всё легче и выше -
шёлк и бархат, шифон, крепдешин,
крой свободный, парящий, спортивный
как сидящие вольно чехлы

украшают гипюр и нашивки,
блеск стекляруса и пайетки,
жемчуга, бижутерия, бисер
и воланы, края бахромы

иллюзорность свой стиль дарила
как часы, где песок спешит,
направление красок-линий
позволяло себя стройнить

в одеяниях чудных кружили
ветры времени этой поры,
ар-деко Haute Couture из России
придавал изумительный вид

краски Ламановских экспозиций
изумили блестящий Париж
кроем русских одежд-композиций,
где модерн и узоры былин

платья, юбки, жакеты, косынки
с обережьем орнаментами,
белый лён, чудом алым расшитый,
в чёрных контурах и рушники

тем взошла на столицы вершину
в двадцать пятом, Париж покорив,
весь наполненный русской стихией
диктовал в одеяниях стиль

Делоне свои мысли вносила,
рой абстракции в геометризм,
её новшества все полюбили,
создававшие яркость игры

в театральных костюмах творила
и в керамике Соня свой стиль,
оформляя людские жилища,
воплощая сценический мир

Мариано Фортуни туники
плиссированным шёлком вошли,
крой хитонов, спадающих дивно,
блеск муранскими бусинами

Древней Греции вились мотивы,
предлагая свободу и шик,
отголоски времён Атлантиды,
эхо крито-микенской поры

Ренессанс, вдохновенье даривший
в платьях бархата, крепа, парчи,
дух Венеции, всюду паривший,
уносился палитрами в мир

бархат к дамским мирам возвратился,
путь к сердцам Пуаре проторил
в драпировках, декорах красивых
платьев нижними талиями 

оторочка пальто в русском стиле -
рукава, полы, воротнички,
где меха и узоры кружили,
ужимаясь внизу у земли

рю Камбон дарит блеск магазина,
где Шанель предлагает свой стиль,
чёрным маленьким платьем пленила
всю Европу - доступным, простым

горечь прошлого в нём воплотилась,
память жертв отгремевшей Войны,
украшения - дань годам мира,
продолжавшей биение жизнь

бархат тоже Коко предложила,
элегантность в жакеты вложив,
символ нового элитаризма
и свободной изысканности

длинных локонов нет и в помине,
лишь короткие стрижки в чести,
локон в клоше, повязкой увитый,
под блестящей волной бахромы

сапоги на застёжках престижны,
что из русских земель завезли,
гетры скоттов ещё шерстяные,
из прозрачного шёлка чулки

души модниц ботфорты пленили
отголоском воинственности,
Жанны д,Арк вспоминавшийся имидж,
романтический образ мечты

стиль танцующей в празднествах жизни,
звуки танго повсюду слышны,
стук чарльстона с фокстротом любимым
в стенах дансингов, клубах ночных

смело девушки в гангстерском стиле
заявляли о взглядах своих,
обнажённые плечи и мини,
дерзкий вызов для времени их

стиль Америки, тенью покрытой
мафиозной жестокой борьбы,
боевые подруги бандитов,
вид gun-moll так смущавший других

вышел новый роман - его символ,
воплотивший эпохи черты,
всех "Великого Гэтсби" страницы
захватили сюжетом своим

книги Драйзера натурализмом
дерзких Американских картин,
лик жестокого капитализма,
где нажива одна лишь в чести

покорили Европу страницы
бытовавших правдивых палитр,
нараставшая их трагедийность,
где крушится мораль и мечты

когда сбросили форму мужчины,
надоевшую в днях фронтовых,
полнота, утончённость, игривость
через клетки, разрезы и твид

яркий галстук, жилеты цветные
и двубортные их пиджаки,
остроносые кепки, ботинки -
дерби, оксфорды, цвет мокасин

блузки, галстук-булавка над ними,
их двубортные воротнички,
годы джазовых пёстрых граффити
с завитушками галстуками

всюду множились и визажисты,
сеть салонов большой красоты,
побеждавшие время стилисты
возвращением молодости

они стали отдушиной жизни,
вроде клубов для женской среды,
местом дружеских встреч, сплетен милых
и советов в вопросах любых

в их причёски входила волнистость
повтореньем естественности,
придавала узор электричность,
нагревавшая стойко щипцы

от Эжена Сутера завивки
по Европе большой разошлись,
появились салоны в Париже,
где красотки сидели застыв

в моду мощно короткие стрижки
в стиле вамп и каре ворвались,
их пронзавшая души графичность
выделяла людские черты

пряди длинных волос в поясницу
безвозвратно из моды ушли,
старомодность их и непрактичность
увела красоту от мужчин

строгость локонов крупноволнистых
ниспадала на плечи девиц,
макияж, придававший готичность
и пронзительность взглядов пассий

на экранах царил покоривший
всех Бродяга огней городских,
Чарли Чаплин - смешной и лиричный
среди вихрей стихии-судьбы

после страшных лишений Великой
всем хотелось во всём новизны,
ар-деко появился в палитрах,
очертаниях новых жилищ

уникальна его эклектичность,
где модерн слит в неоклассицизм,
в нём сказались кубизм с футуризмом,
экзотичность и конструктивизм

время бурных промышленных вихрей
приносило в них геометризм,
симметричность, зигзаговость линий,
всюду жёсткие формы-углы

яркость красок, блеск, жёсткая сила,
чётких форм и узоров мотив -
ромб, трапеция, куб, пирамида,
треугольник, овал и цилиндр

и визитная карточка стиля -
зеркала, где сияют лучи,
элементами праздника жизни
сталь и золото, шёлк, айвори

мебель крупная с глянцем в палитрах,
лакированных в блеск древесин,
где полоски, зигзаги скрестились
и в орнаментах шёлка текстиль

стиль французский, египетский, римский,
Средиземного моря мотив,
золотые колонны, светильник,
полированный стол и ковры

цвета яркие, сочные - вызов,
красный, синий, зелёный модны,
золотой, хромовый, серебристый,
чёрный, кремовый, бежевый - шик

мрамор, чёрное дерево, вишня,
шкуры зебр и акул у стены,
геометрия пола на плитках,
чёрно-белых, песчаных, цветных

бра, торшеры с их геометризмом,
устремлённые вверх или вниз,
в моде индустриальный светильник,
весь блестящий, хромированный

в ресторанах и клубах парижских
зазвучали России следы,
вот и Гинзбурги, спасшись из Крыма,
раскрывали способности их

а Анри и Аврора любили
в философские клубы зайти,
в атмосфере побыть поэтичной
и на выставках новых картин

прогремевшая рукопись вышла
вызывающим двадцать седьмым,
Мартин Хайдеггер смелые мысли
изложил поэтичностью их

Бытие ставил в центр всей жизни,
что историю мира творит,
открываясь в волнующих искрах
озарений, тревог и тоски

на Монмартре в кафе знаменитых
Сименон с ними был и Тижи,
начинающий мэтр детективов
прожигал гонорары картин

жизнь Соланж украшали картины
детских сказок страницами книг,
что читала maman у камина
вечерами cемейными их

Шарль Перро, его "Сказки Гусыни",
погружал в удивительный мир,
чудный Андерсен стойкостью жизни,
романтические братья Гримм ...


Глава 4

Золотые двадцатые вихрем
над цветущей Европой неслись,
но внезапным обвалом на биржах
завершился их дикий порыв

разразился невиданный кризис,
что Великой Депрессией слыл,
силуэты заводов закрытых,
разорившихся банков и бирж

всюду толпы бездомных бродили,
бесприютных скитальцев страны,
за бесплатной едой вереницы,
войны мафии и бандитизм

безработица морем кишившим,
всюду паника, вкус нищеты -
в Старый Свет это эхом катилось,
изменяя привычную жизнь

Алемань захватили нацисты
на волне обрушений страны,
унижений Версальского мира,
обещаний спасти-накормить

на трибунах витийствовал Гитлер,
не скрывая все планы свои,
правый путч разразился в Париже
- его "Огненные кресты"

забастовки, культ социализма,
гул правительственной чехарды,
повсеместный разгул пессимизма,
непонятное чувство тоски

жизнь Анри и жены изменилась,
стало меньше заказов у них,
оскудел их Монмартр кормивший
за портреты неведомых лиц

стал Анри трубки резать из вишни,
портсигары резные творить,
рисовал для обоев эскизы,
образа христианских святых

создавал этикетки бутылок
знаменитейших Франции вин,
красоту их ценили Ротшильды,
поднимая тех марок престиж

подрастала Соланж гимназистка,
окружённая светом любви,
её книги безумно манили
в мир героев великих страниц

один раз Анри тайну открыл ей
на приёме у бабушки их,
одну даму печального вида
показал ей в квартире у них

рассказал о великой княгине
из Российской монаршей семьи,
о загадочной Анастасии,
что смогла свою казнь пережить

свою тайну скрывала и имя,
единицы в неё посвятив,
незаметно жила на чужбине,
самозванок презреньем покрыв

а на подиумах восходила
красота новой русской звезды,
всех влекла Оболенская - Вики,
королева салонов мечты

эта буря людей подавила,
весь душевный настрой изменив,
в одеяниях их отразилась,
принеся новых дней колорит

прочь ушли мишура и престижность,
молодёжность и минимализм,
стали вкусы взрослей и практичней,
усложнились фасоны и стиль

юбки, платья спускались всё ниже,
до колен и срединности икр,
повторяя фигуры изгибы,
облегая воздушностью их

простота, строгость и лаконичность,
цвет в полоску, горошек, клетки, 
их доступность, порой дешевизна
и стремление к женственности

элегантность во всём, романтичность
и загадочность этой поры,
сила духа, борьбы, энергичность
и сияние женственности

в них широкие плечи манили
через крылышки, сборки, шарфы,
к стройной талии переходили,
уходя силуэтами вниз

в моде строгость и геометричность
в ореолах костюмов женских,
банты, броши и лацканы лифов,
пояса и карманы при них

оживляли фиалками твиды,
что на лацканах нежно цвели,
блузки шёлка светлели под ними,
и изящные шеей платки

нет ансамблей костюмным единством
цветовой их манящей игры,
взяли аксессуары единство -
шляпки, сумочки, туфли палитр

море шляпок немыслимых видов,
от изысканных к самым простым,
меховые горжетки струились
из песца, чернобурой лисы

шляпы с гордо классическим шиком
от широких полей к небольшим,
от тарелок к сферическим типам,
косо сдвинув на чёла их вид

красовались тюрбаны вершиной,
обвиваясь вокруг головы,
шапки-сеточки в бусинах вились,
придавая особенный шик

на вечерние платья накидки
меховые всем женщинам шли,
тонкость шёлковых шалей персидских
и кокеток, как крылья платки

в драпированных платьях античность
проявляла каноны свои,
косой крой, облегавший фемину,
ниспадавший до самой земли

дополнялась гипюром пластичность,
их изящные воротнички,
прелесть вязаных платьев открылась,
кардиганов и джемперов стиль

кружевные и съёмные вились
на груди женской воротнички,
щеголяли в них светские львицы,
что с экранов Клодетт Кольбер шли

увлечение спортом сместило
в сферу отдыха этот текстиль,
белоснежные блузки турниров,
юбки, шорты из кортов ушли

развлечения пляжей кружили -
бадминтон, теннис, боулинги, 
море конкурсов, всех веселивших,
избиравших богинь красоты

и Анри и Аврора любили
живописность Альпийских долин,
моционы и горные лыжи,
посиделки с глинтвейном в тиши

так тирольский костюм пилигримов
выходил в магазинную ширь,
Vogue осмелился женщинам мира
пуловер с брюками предложить

стиль "гламур" кутюрье разносили,
Эльзы Скиапарелли порыв,
дом "Шанель" и "Катрин Парель" слыли,
"Молине" и Баленсиаги

звали краски ушедшего пира,
восхищающий всех историзм,
Девятнадцатый век возвратился
ожиданием дней грозовых

окружала людей ностальгия
прежней Викторианской поры
пышных юбок и шляпок красивых,
рукотворных цветов неживых

Голливуд стал спасением мира,
его фабрикой грёз и мечты,
стиль одежды экранных кумиров,
их причёски подхватывали

стразы, блёстки, пайетки светились,
ткань атласа, ламэ и парчи,
золотой колор и серебристый,
отраженья газетных страниц

в тёмных залах умы уносились
в мир героев волшебной мечты,
погружаясь в их перипетии,
забывали и бедах своих

после прежних брюнеток блондинки
эталонами стали у них,
пергидролем их кудри светились,
перманентной завивкой пленив

отвергая излишества грима
из двадцатых с вульгарностью их,
появилась естественность в лицах,
чарование их красоты

и Анри и Соланж полюбили
этот призрачный солнечный мир,
стали образы их звуковыми,
наполняя эмоциями

Грета Гарбо, Мэй Вест, Марлен Дитрих,
Джоан Кроуфорд и Вивьен Ли,
небожители дольнего мира,
диктовавшие моду и стиль

чудо нового телеэфира,
что Зворыкин недавно явил,
уносившее образы мира
в неизвестные дали волны

увлекали Диснея мультфильмы,
Микки Маус и Плуто в те дни,
для Соланж эти куклы купили,
в день рождения ей подарив

ещё с детства Соланж полюбила
мир, скрывавшийся полками книг,
приключений, поэм, детективов,
сложных судеб и страстной любви

мир театра - наследство актрисы -
увлекал её вязью игры,
звуки радио в дом приносили
постановки сюжетных интриг

пыл чарующей оперной дивы
и виконта любви де Шаньи,
призрак Оперы, их разлучивший,
сила всё победившей любви

жизнь цветочницы улиц Элизы,
русский Чехов, Морис Метерлинк,
неизбывная сила Шекспира,
драматический Юджин О,Нил

в двадцать лет её ошеломили
"Унесённые ветром" судьбы,
эпопея сметающей жизни
из эпохи Гражданской войны

с головой погружалась в страницы
исторических бурных интриг,
"Д,Артаньян", виражи "Монте-Кристо"
уносили круженьем своим

благородством и смелостью мысли
увлекали Жюль Верна дары
и герои Бальзака трагизмом
разметавшихся судеб своих

честность, доблесть, порыв романтизма,
возвышающей души борьбы,
смрад предательства, лжи и корысти,
дух наживы, расчёт и цинизм

с детских лет она видела книгу,
что лежала у бабушки их,
"Слово о полку Игореве" было
у неё, где исконный язык

звуки радио счастье дарили
широтой театральной волны,
постановки трагедий великих
Соланж слушала, всё позабыв

она вместе с друзьями решила
воплощать драматический мир,
драмкружок запылал лицеистский,
где играли все роли они

Жан, Ален, что любили Шекспира,
обожавшая Шоу Мари,
репетиции были их пиром
счастья, молодости и любви

Шарль и Пьер свои пьесы дарили,
декорировал сцену Давид,
Доротея, Бриджит, Жозефина
помогали накладывать грим

Жан стремился Соланж чаще видеть,
не скрывая к ней чувства свои,
яркий образ Ромео Шекспира
он с Джульеттой-Соланж воплотил

жизнь ей новые краски дарила
в чаровавшей Моне Живерни,
подарил ей картины глубинки
почитавший стиль мэтра Анри

райский сад в деревушке открылся,
где гармония жизни царит,
безмятежность цветных колоритов,
изумительной света игры

ветви сада, пруды, их кувшинки,
тишь каналов из местной реки,
цветники и кусты, дом красивый,
обстановка, где мастер творил

побывала Соланж и в Берлине,
Олимпийские видя огни,
люди в форме её удивили
штурмовой и со свастиками

cтадионами символ арийский
жаром факелов страшных кружил,
площадями враждебные книги
пожирали нацистов костры

слившись улицами воедино
шёл поток полыхавшей реки,
пожиравшая души стремнина
возрождённой языческой мглы

живописная власть композиций,
сотворённых фигур титанизм,
барабанная дробь жёстким ритмом,
циклопических зданий черты

мода ярких, эффектных мундиров
захватила младые умы,
чары чёрно-коричневой силы
городами германцев текли

вся эстетика их перебила
волны красных германских лавин,
мифология древних религий,
свастик, молний и кроя войны

мощь кино, митинговой стихии
и парадов магично влекли,
броским стилем плакатной палитры
покоряя сердца и умы

вся история битвами мнилась
им народов своих и чужих,
столкновением высших и низших
на жестоких дорогах войны

всё удачно на души ложилось
реваншистов Версальской поры,
что мечтали о мщении быстром
победителям армии их

массы ждали прихода Мессии,
что изменит сложившийся мир,
привнесёт в него новые смыслы
и развяжет тугие узлы

прогремевшее "Мы" на страницах
отразило технический ритм,
из видений Замятина вышли
окружавшие краски картин

волей рока обретшись в Париже
он пытался себя сохранить,
тосковавший вдали по России
и гармонии райских долин

cобирались в салонах провидцы,
братья тайными обществами,
призывали к чему-то витии
и мистические вещуны

Рудольф Штайнер, Георгий Гурджиев
всё искали иные пути
и источники внутренней силы,
позволяющие победить

мощь гипноза в тридцатых открылась,
подчиняя сердца и умы,
выявляя пласты и глубины,
о которых не ведала мысль

звук внушений сеансами лился,
помогая проблемы решить
Эриксоновским образным стилем,
раскрывающим людям пути

в дымке горной Швейцарской долины
Соланж видела школу мечты,
мир идей Монтессори открыла,
позволяющих детям цвести

мода шла за движением мира
униформой, диктующей стиль,
угловатые плечи большие,
юбки ниже колена узки

обувь стала простой и массивной,
там платформа, в квадрат каблуки,
лица без макияжа застыли,
сумки через плечо разошлись

но не все с этим стилем смирились,
Эльзы Скиапарелли порыв -
цветом фуксии в тканях призывных
через подиум ошеломить

развевавшимся пурпурным взрывом
ей хотелось унынье смести,
платья "шокинг" как бабочки крылья
в ароматах цветущей весны

от Арнольда Виллата завивки
в землю Франции тоже пришли,
их химические реактивы
без нагрева давали изгиб

пальто-ольстеры были престижны
с их двубортными лацканами,
в них эффектно смотрелись мужчины,
высоко приподняв воротник

в моде образ уверенных, сильных
суперменоподобных мужчин,
их несли Голливудские фильмы
и успешные люди поры

в тренде кожа тренч-коатов длинных
с их двубортными лацканами,
куртки лётчиков - странников крыльев
с шармом шляпы и галстуками

поскромнели одежды мужские,
элегантностью всё возместив,
красота незаметного шика,
обаяние внутренних сил

пиджаки чуть короче и шире,
блузки-поло, их воротнички,
шляпы шарм придавали мужчинам
без которых немыслим их вид

окончательно всех покорили
одеяния странствий морских,
вся богема тельняшки носила -
в моде спорт, в тренде геометризм

Пикассо в знаменитой картине
окончательно их укрепил,
стали знаком в искусстве и жизни
облаченья полосочности

шире, ярче Шанель возносила
свой открытый в двадцатых порыв,
свитера, блузки, юбки в том стиле
красовались в полосках морских

разноцветных полос колориты
придавали душе романтизм,
многомерность тянущихся линий
в обрамлении техник иных

вновь береты своё возвратили,
романтический шарм возродив,
придавая богемность мужчинам,
благородных искусств артистизм

женский образ береты творили,
воспаляя мужские мечты,
где цветы и узоры струились,
броши, бусины с вышивками

символ Франции, верно служивший
из бретонско-гасконских равнин,
с их кокардами воинской силы
и родными землячествами

шёлк по шеям платками струился,
расплескавшись в особенности,
превращавшийся в галстук мужчины
или женскость изысканности

вернул славу текстильной столицы
град Рубе, что Манчестер затмил,
превращая трудами своими
шерсть и хлопок в цвета красоты

нараставший гул конструктивизма
достигал и французских границ,
эхо русского авангардизма
всё заметней являло черты

монолитностью геометризма,
конструктивностью форм поразив,
воздвигали в стенах экспрессивность,
находя новый тип красоты

мощь энергии, вьющейся в рифмах
Маяковского мир ощутил,
его лестницей бьющие ритмы
восхищали сердца и умы

Экспозиция мира в Париже
собрала самых передовых,
Вера Мухина всех поразила,
воплотив свой могучий порыв

все другие арены затмила
павильоном Советской страны,
её символом, слитым в единство,
устремлённым в небесную высь

дух великой страны отразила,
всех усилий её титанизм,
мощь народа, его оптимизма,
полыхающих далью зарниц

cреди западного пессимизма,
настроений упадочности
вдруг зажёгся огонь романтизма,
яркой веры в грядущий прорыв

с прошлым порваны прежние нити
древнерусской загадочности -
лишь вперёд, к далям новых открытий,
призывающей Будущности

предложил гениальность Парижу
архитектор советской Москвы,
поразил мощной смелостью мысли
зодчий Мельников души элит

не смогли они там воплотиться
с их размахом огромной волны,
но осталось биение жизни,
к воспарению яркий призыв

звал в объёмность весь мир Эль Лисицкий
воспарившими проунами,
к обновлённому супрематизму
новостроек грядущей волны

Корбюзье, вдохновившись Россией,
взяв Эйфелевой башни порыв,
конструировал новые вихри,
смелый образный свой модернизм

единение супрематизма, футуризма
с кубизмом, пуризм,
всеобъемлющего прагматизма,
восходящей зари индустрий

революция новой стихии,
о которой никто не просил,
уничтожить привычные лики
прежних улиц и стен городских

весь порядок общественной жизни,
что указывал верх или низ,
представления объединивший
добра, истины и красоты

а людей всё тянуло к старинным
их кварталам, частям городским,
добрым, тёплым, весёлым картинам,
озаряющих чувства души

есть какая-то странность в галлизме,
их чувствительной силы порыв,
красота и искусств поэтичность,
восхищение жизнью стихий

в тоже время их технократичность,
Картезийный логический вихрь,
инженерная мощь индустрии
и научная строгая мысль

как бы жизнь на людей ни давила
в годы бедности и нищеты,
в них пылал дух идей креативных,
жажда новое в жизни творить

среди спада времён Депрессивных
не пропала горящая мысль,
горы ярких проектов светились,
чтобы общество двигалось ввысь

из Депрессии жизнь выходила,
Анри денег сумел накопить
на портретах своих, чтобы мысли
о мечте наконец воплотить

улетели втроём "цеппелином",
оставляя огнями Париж,
небольшая каюта дарила
им уют облаками вершин

сила техники их изумила,
что смогла в небеса вознести
всю громаду комфортного быта,
человечества гордый порыв

зов Икара, обретшего крылья,
побуждал их высокий порыв,
время взлётом их опередили,
презирая опасность и риск

коридоры кают пассажирских,
что запрятал внутри "цеппелин",
туалет, душевые кабины
и салон для курильщиков их

можно было в каюте забыться,
волны радиостанций впустив,
песни, пьесы, их чувства и мысли,
комментарии лент новостных

там Соланж погружалась в интриги
из романа великой любви,
"Призрак Оперы", дух захвативший
весь полёт её сопроводил

плыли с нею Ремарка страницы,
его пламя Великой Войны,
"Три товарища", дни боевые,
что на Западном фронте прошли

здесь она свою "Нежность" открыла,
что пронзила до самых глубин -
силой света и чувством трагизма,
океанской стихией любви

вырывалось звучанье лиризма
из пространства всемирной борьбы,
стиль Барбюса блистал непривычно
среди всех политических рифм

стопки свежих журналов столичных,
где мир моды гламурной царил
и газетные строчки в страницах
как секундные стрелки судьбы

ресторан, где царил алюминий
без приевшейся там тесноты,
персонал, яства им подносивший,
и ансамбль, что сердца веселил

вечерами в нём кинокартины
озаряли пространство стены,
в мир героев людей уносили
из проектора чудо-лучи

поэтический свет реализма
освящал их далёкий Париж,
мир насыщенностью символизма
и глубокой таинственности

стиль ушедшего авангардизма,
сохранявший импрессионизм,
метанойя сложившейся жизни,
вознесённой сияньем мечты

Жан Виго, Ренуара мотивы,
Дита Парло, Кольбер, Лия Лис,
Жан Барро и Симон знаменитый
свет незримый с экранов несли

самых модных нарядов палитры
здесь сияли за ужинами,
показать свои вкусы стремились
и тенденции времени их

клетки шахмат столами царили,
комбинации хитрые их,
домино и настольные игры,
преферанс, криббедж, покер и вист

патефоны пластинки крутили,
звуки танго оттуда неслись,
телеграф, разносивший событья
с дирижабля, весь нитями мир

панорамные окна-витрины,
открывавшие вид с высоты,
океан, что внизу серебрился,
города на их длинном пути

проплывали их Франции виды
и картины Испанских долин,
широта Африканской пустыни,
исчезавшей в саваннах цветных

дальше только просторы стихии
Атлантической голубизны,
насылающей грозные вихри
и чудесные краски палитр

голубые пространства разлиты
окружающей их вышины,
облака, озарённые дивно
ярким светом, дарующим жизнь

горизонтами слив колориты,
даровали единый мотив,
в неизвестность куда-то манивший,
в его чаяния и мечты

а в ночах простирались над ними
звёздных далей Вселенских огни,
красота галактических вихрей,
свет туманностей тайных глубин

бесконечностью чудной пленили
сквозь сияние диска Луны,
их воздушный корабль пылинкой
меж стихиями вечности плыл

перелётными птицами скрылись
в необъятную горнюю высь,
оставляя земле все обиды
и терзавшие дни суеты

повторяли крылатых мотивы,
что пропали из северной мглы,
к тёплым южным просторам стремились,
чтоб вернуться в пенаты свои

пассажиры уют полюбили,
атмосферу кают-компании,
за столами, где кофе дымился
обсуждали театр и стихи

а порой разговоры бродили
о тревожном грядущем для них,
тучах, что над Европой сгустились
пыльной бурей коричневой мглы

люди были полны оптимизма,
верой в светлый огонь перспектив,
восходящие линии жизни
и сияние новой зари

ещё все там беседуют мирно,
не деля на своих и чужих,
в идиллических тёплых картинах
облаками небесных вершин

капитанская рубка у днища,
где Макс Прусс их маршрутом рулил,
штурман, над чертежами застывший,
офицеры с биноклями их

так гигантской сигарой парили,
ставшей символом времени их,
поднимаясь над суетным бытом,
устремляясь в пространства мечты

дирижабли собою затмили
океанские лайнеры-сны,
времена свои опередили,
обогнув в расстояниях мир

в Новый Свет они путь сократили,
над Атлантикой гордо возмыв,
голубую полоску величья
на свой корпус победно крепив

прилетели в сияющий Рио,
его белые пляжи, холмы,
вознесённый Христос-Искупитель
над огнями кварталов застыл

жизнь с друзьями Соланж разделила,
в разных вузах легли их пути,
но остался кружок их единым,
репетиции пьес небольших

жизнь тридцатых - энергия взрыва
и желание всё изменить,
вера в гений, науку, харизму
созидающих царство мечты ...


Глава 5

Соланж двадцать - тридцатых вершина,
путь Сорбонны, учебные дни,
подработка в газетах парижских,
очерки и заметки, статьи

время смутной тревоги сменилось
опасением новой войны,
всё яснее и громче призывы
из Берлина весь мир изменить

пала мартом твердыня Мадрида,
эпопея Испанской войны
завершилась победой нацистов,
дух героев её истощив

была ясной Французской элите
неизбежность кровавой войны,
все ресурсы бросались во имя
возрастания собственных сил

пресса, радио громко вопили
о могуществе армии их,
о стене Мажино, эскадрильях,
артиллерии, танках больших

о подводном французском величье,
что металлом "Сюркуф" воплотил,
мощь дредноута и субмарины
в одном корпусе соединил

мысль французской военной машины
создавала гигантов стальных,
но осталась в тисках догматизма
отгремевшей Великой войны

этот год для семьи стал трагичным,
земной путь бабушки завершив,
жизнь глубокой парижской актрисы
и ценителя облачных книг

им в наследство досталась квартира
бабушки у Святой Троицы,
её роскошь, простор непривычны,
ностальгическим духом своим

средства бабушки им подарили
и частицу Лазурной земли,
скромный домик в Марселе купили
у плескавших прибоев морских

в этот год словно яркая вспышка
осветила в палитрах Париж,
мексиканская авангардистка
принесла свой родной колорит

её резкость Соланж поразила,
убивающий душу трагизм,
экспрессивная бурная Фрида,
непривычная духу Анри

дух упадка повсюду царивший
отразил лейтмотив "Тошноты",
разум Сартра характер элиты
беспощадно для всех обнажил

поиск Истины в сумрачном мире,
где бессмысленность всюду кружит,
страх и хаос абсурдности жизни
и свобода как шанс победить

всё мрачней и тревожней годины,
точат немцы к востоку штыки,
они Польшу уже победили
до начала вторжений своих

сладкоречьем своим усыпили
её бдительность Рейха творцы,
обещаньями щедро кормили
о разделах Советской земли

все мечты и надежды о мире -
Польша рухнула в пропасть войны,
разорвали немецкие клинья
Войско Польское, взявши в котлы

равнодушие к Польше сквозило
в пародийности "странной войны",
на позициях всё было тихо -
пусть идёт на Восток этот вихрь

в блиндажах и окопах бурлила
развесёлая шумная жизнь,
хмель шампанского, пьянки, девицы
да картёжные ставки одни

жизнь в Париже текла как обычно,
не меняя привычный свой ритм,
ароматы кафе с капучино,
круассаны с корицей, сыры

аромат божоле всем в столице
виноград как и прежде дарил,
разливалось вино по бутылкам
и бокалам предзимней поры

сладкоежки могли насладиться
крокенбушем, безе-меренги,
бланманже, канеле и тортини,
крем-брюле и грильяжами их

фимиамы бистро всех пьянили -
кассуле, потофё, пашот, киш,
вкус омлета, жюльена пьянили,
консоме, буайбеса, супы

так же звонко аккордеонисты
разливали в кварталах мотив,
что, играя, порхал, веселился,
восхищался, влюблялся, грустил

невозможно представить их было
без звучания клавишными,
доносившихся в сумерках тише
огоньками вечерней зари

в ресторанах талант пианиста
эмигрант из России явил,
извлекавший мелодии мира
фортепьянными клавишами

на него специально ходили,
чтобы слушать за столиками,
виртуозно мог Иосиф Гинзбург
гениальность творцов поднести

восходящей звездой Тосканини
восхищался тогдашний Париж,
пальцы Веры Лотар в нём парили
вознесённым талантом души

Соланж первую пьесу явила
о непонятой юной любви,
что отчаянно к свету стремится
в атмосфере мещанской среды

из Алжира внезапно явился
яркий гость, покорявший Париж,
удивлявший пером журналиста,
глубиной своих мыслей шальных

он создал свой театр в Париже
на подмостках любительских их,
замахнулись на "Бесов" глубины,
Карамазовых страстный порыв

в свой театр Соланж пригласили,
где Камю играл роли свои,
вот - Иван Карамазов, вот Мышкин,
тут Пётром Верховенским он был

она Тушину в "Бесах" явила,
в "Карамазовых" Грушенькой слыв,
была в "Пигмалионе" Элизой,
в "Чайке" Ниной Заречной у них

воплощала творенья Шекспира
взглядом в бездну духовных глубин,
век в жестоких, кровавых страницах
представал постановками их

её Порция с мудростью скрытой
и Офелия смутной тоски,
рок Джульетты собой проявила,
невозможное счастье любить

там предстали Вероны картины,
восхищая величьем своим,
вечным духом тоски трагедийной
и призывом к всеобщей любви

в "Синей птице" была Метерлинка,
его сказочной дивной страны,
поиграла в "Слепых", поразивших
криком ужаса страшных картин

люди видели их перспективу,
что несёт для французов Берлин,
понимали, что может случиться
совсем скоро на землях страны

все рекорды помада побила,
разлетаясь с прилавков-витрин,
тушь и пудра огромную прибыль
фабрикантам-торговцам несли

жить сейчас яркой пламенной жизнью,
выпив каждый дарованный миг,
если Буря взовьётся над миром
нужно все наслажденья ловить

а другие питали наивно
их надежды на солнечный мир,
подкрепляли газеты их мысли,
получая от немцев барыш

"Вильгельм Густлов" как символ величья
в бухту Бреста тогда заходил,
воплощенье идей гитлеризма,
совершая испанский круиз

в нём явилась Германии сила,
её строя новаторский смысл,
чёткий замысел пропагандистов
и незримых гостей из толпы

дипломаты хотели нацистов
обнаглевших умиротворить,
уступая Судеты, австрийцев,
предав Польшу, их остановить

люди моды откликнулись живо
на тяжёлое бремя войны,
Молине и Пиге претворили
одеяния к духу нужды

капюшоны к пижамам пришили
и пальто для убежищ сырых,
а к костюмам карманы большие,
сумки - противогазы носить

революцией в моде явились
и нейлоновые чулки,
в парашюты шелка уходили
и на карты, военных мешки

юбки шили всё уже и выше,
всюду скудость и минимализм,
чёрный, хаки, цвет серый и синий,
про декор вообще позабыв

на жакеты тенями ложились
бушевавшие тени войны,
их квадратные плечи мундиров
и большие карманы, ремни

шляпки в прошлом остались отныне,
на их место береты пришли
и тюрбаны, повязки простые,
обереги причёсок платки

роскошь - двигатель капитализма,
Вернер Зомбарт Европу учил -
ненасытность и дух вампиризма
спутниц жизни богатых мужчин

путешествия в моду входили,
ар-деко покорял собой мир,
дополнялись былые палитры,
экзотичнее стал колорит

элементы природы живые -
листья, ветви, животных принты,
африканских сафари мотивы,
жемчуга, черепашьи щиты

день рожденья кого-то из близких
на одной из парижских квартир,
где Соланж всех собою затмила,
море шуток, веселой игры

свет улыбок застыл на их лицах,
все друзья её смотрят в наш мир,
счастье мирной ликующей жизни,
осень тридцать девятого в них

шик богемы и творческой жизни,
ход неведомой всем им судьбы,
что так скоро уже закружится
Ураганом жестоких годин

ветераны братались в Берлине,
вспоминая окопные дни,
рассуждая о вечном единстве
против красной кровавой чумы

Отто Абец, блиставший в Париже
на приёмах французским своим,
очаровывал всех журналистов,
признаваясь французам в любви

ждали пятой колонной нацисты
своих братьев Германской волны,
чтоб ударить их армиям в спину,
разрушая родные тылы

англичане, голландцы, бельгийцы
и норвежцы с датчанами их,
украинцы, словаки, румыны
и мадьяры в поддержке клялись

затаились повсюду троцкисты,
ожидая сигнала своих
из кварталов разведки Берлина,
разжигая в тылу мятежи

на продажных страницах открыто
к поражению звали страны,
мол, не выдержать Франции ига
интенсивной тяжёлой войны

но надежды развеяны были
майским днём грозным сороковым,
немцы двинули орды стальные
через Бельгию к Франции их

начинались бомбёжки Парижа,
что в метро можно лишь пережить,
шли колонны мужчин по призыву,
отправляясь с вокзалов в бои

всё тревожнее вести о битвах,
разрывающих клиньях стальных,
о немецких глубоких прорывах,
загонявших французов в котлы

не спасла "Мажино" вдоль границы
своим поясом мира стальным,
мимо хлынула немцев лавина,
опрокинув расчёты штабных

отступали французы к Парижу,
огрызаясь сражениями,
много русских полками их было,
эмигрантских круживших годин

нет советских пронзающих клиньев,
разорвавших фашистов тылы,
не желали "умиротвористы"
из Парижа союз заключить

не пошла Красной Армии сила
на Германию сороковым,
обанкротился сонм политичный,
что рассчитывал выиграть мир

прозорливым предвиденьем Шлиффен
проложил ход победной войны,
против Франции бросить все силы,
мощным натиском ошеломить

не желали и Штаты покинуть
безопасный безоблачный мир,
на спасение Франции двинуть
своей армии мощной полки

не услышаны были призывы,
что бросал Вашингтону Париж,
недостаточно вески причины,
чтобы жертвы в Европе нести

все стремились отчаянно к миру,
избежать ураганов войны,
отсидеться в кордонах привычных
неизбежностью дней роковых

оставалась Британия близко,
как Имперский большой монолит,
там французов немало укрылось,
чтоб продолжить путь общей борьбы

всюду слухи ветрами кружили,
нарастая повсюду в часы,
диверсанты и парашютисты
мнились многими тысячами

там изменники, там террористы
и шпионы крушили тылы,
поднимались цунами и вихри
паникёрскими ужасами

за пять дней путь расчищен к Парижу,
город паникой напрочь разбит,
вмиг исчезли такси из столицы -
все бежали, чтоб только спастись

в Марнской битве спешили таксисты
с подкрепленьями к передовым,
а теперь лишь одних дезертиров
обезумевших в собственный тыл

вмиг повсюду бензин испарился,
превратившись в большой дефицит,
за огромные деньги канистры
покупались лишь из-под полы

слухи множил премьер и министры,
журналисты газетных страниц,
вал статей об изменах, ошибках,
саботаже и трусости, лжи

ураганы безумия вились,
истерия могучей страны,
лишь "Спасайся, кто может!" вопили
площадями и улицами

все платформы вокзалов забиты
приезжавшими беженцами,
а теперь и французы к бельгийцам
и голландцам на равных сошли

все перроны морями людскими,
у которых одна только мысль -
прочь уехать на юг из Парижа,
он нагрянувших "бошей" спастись

словно змеи колоннами вились
толпы беженцев к югу страны,
люди тачки со скарбом катили,
чтобы как-то кошмар пережить

кто-то к западу, в Штаты стремился,
чтоб спасение там обрести -
семья Познеров, дети Парижа
из французско-российской среды

клочья армии шли от Парижа,
сотрясаясь конвульсиями,
среди них был осколок России,
Колчака знаменитого сын

страх и ужас страну победили,
эпидемией всех заразив,
не нужны ни бомбёжки, ни взрывы,
апокалипсис дымных руин

не готовы в Германии были
к столь блестящей победе для них,
всё рассчитано лишь для блицкрига,
стали крахом бы годы войны

толпы пленных французов поникших
под конвоем в Германию шли,
обозлённых, понурых, немытых,
потеряв честь великой страны

канул в Лету поток героизма,
зов бессмертной и храброй судьбы,
торжествующий культ гедонизма
проповедовал сладкую жизнь

к наслаждениям всюду стремились,
покорению вкусной еды,
все искали комфортного быта
на привычно текущем пути

дух народа повержен, унижен,
яд измены повсюду разлит,
ждут немецких хозяев в Париже
им готовые верно служить

их Париж был объявлен открытым,
сдан без боя предателями,
шли колонны вдоль улиц пустынных,
изменяя привычную жизнь

всюду боль и растерянность в лицах
- как такое могли допустить?!
вот рыдает открыто мужчина,
большинство только мрачно молчит

можно было продолжить их битву,
отступив во Французский Алжир,
но Петэн стал их первым министром,
подписав унизительный мир

двадцать лет они силы копили
для грядущей с востока войны,
проиграли за месяц фашистам
так бездарно судьбу их страны

горы вооружений отличных,
что такими трудами дались
доставались германской элите
вместе с их репарациями

чтобы Францию больше унизить
был оформлен Компьенский вердикт
в том же самом вагоне решившем
судьбу Франции, роли сменив

бошам снова Эльзас подарили,
а бельгийцы Эйпен-Мальмеди,
всё оружие Франции фрицы
к ним в Германию перевезли

контрибуцию сверх наложили,
что должна всю страну разорить,
содержанье немецких дивизий,
всё исполнят министры Виши

стал кумиром и идолом Гитлер,
озарённым лучами судьбы,
вермахт веровал в непобедимость,
сотрясал гром парадов Берлин

обывателей вмиг убедили
не бояться угрозы войны,
что она может лёгкой и быстрой,
без страданий и голода быть

жизнь Германии не изменилась,
её будни по прежнему шли,
кабаре, рестораны кутили,
променады на набережных

флаг со свастикой крышами взвился,
Триумфальную арку накрыв -
символ доблести, чести Парижа,
покорённой отныне страны

растворилось былое в годинах,
где плыла их нормальная жизнь
без предательств, измен, компромиссов,
лицемерия, страха и лжи

позади мирная романтичность,
где людьми управляли мечты,
где всё лучшее в людях светилось,
заглушая все мороки тьмы ...


Глава 6

Началась жизнь иного Парижа,
оправляясь от шока войны,
возвращались бежавшие было,
погружаясь в привычный свой быт

немцы вежливы, даже учтивы,
как инструкция строго велит,
аккуратно повсюду платили,
правда с выгодным курсом своим

двадцать франков за марку для них он,
много немцы позволить могли,
побеждённые и победитель,
что диктует условия им

всюду фрицы в бульварах ходили,
подцепив всех доступных девиц,
среди местной еды и напитков,
по парижским предместьям в тиши

зазвучали их песни в Париже,
что французам пришлось разучить,
"Розамунде" с "Лили Марлен" вились
в ресторанах, кафе и пивных

Рамбуйе, Фонтенбло наводнили,
парк Версаля, Сен-Клу и Клиши,
Понтуаз и Медон сытой жизни,
Реймс, где брали бразды короли

во дворцах расселилась элита
вроде Шперле, фельдмаршала их,
погружаясь в разгул сибаритства,
прожигая разгульную жизнь

возлияния, дух гедонизма,
пресыщенье продажных девиц,
наслаждения вод Биарицца
охватили германский синклит

сытый ужин с гуляньями в "Ритце"
и курорты Альпийских вершин
волновали их больше дивизий,
эскадрилий, судов-субмарин

в "Лидо", "Фоли-Бержер" веселились
уцелевшие в грозах войны,
все кафе и бистро подносили
им вино и закуски свои

там плясали все в перьях девицы,
мюзик-холлы паясничали,
де Фюнес корчил рожи смешные,
веселя победителей их

Ив Монтан, Азнавур голосили
и "Воробышек" песни Эдит,
в арендованном доме публичном
развлекала немецкий олимп

возвращались в Париж живописцы,
отсидевшись немного в глуши,
Пикассо, Брак, Дерен со Вламинком
создавали полотна свои

Париж модной остался столицей
как прислуга немецких элит,
Jacques Fath и Lanvin, Nina Ricci,
Rochas, дом Баленсиаги

идеал из культуры нацистов
сильных женщин, фигур атлетизм,
из народных костюмов мотивы,
где цветочные платьев принты

Сименон в газетёнках нацистских
о "еврейской угрозе" вопил,
шли потоком французские фильмы
зарождавшейся "Новой волны"

больше всех лент снимали в Париже,
всю Европу в том опередив,
знаменитые киноартисты
на UFA экскурсировали

Cерж Лифарь продолжал экзерсисы,
созидая балеты свои -
блеск шекспировской драмы, "Сюиту"
и парижских изданий статьи

принимал его Геббельс в Берлине,
чтобы "новым искусством" затмить,
с ним осматривал Оперу Гитлер,
его свиту Лифарь проводил

здесь Эрнст Юнгер писал свои книги,
вёл подробный "Парижский дневник",
воин духа, солдат и мыслитель,
воспевающий консерватизм

шире Хайдеггер нёс свои мысли
об основе основ - Бытии,
его властном могучем призыве
через суетный наш земной быт

Вечный Зов как туман поэтичный,
погружённость в уныния лик,
страх и ужас, огонь гераклитов,
кладезь мудрости тайной язык

воля к власти - поэзия Ницше,
к новым высям гигантским призыв,
возвращение подлинных истин,
роковая пьянящая жизнь

звали время богов возродиться,
разметав чуждый всем нигилизм,
побеждающих древних традиций
и искусства большой глубины

гениальный ваятель Берлина
всколыхнул своей мощью Париж,
воплощённая в образах сила
с утончённостью женствености

лики павших героев живые
отгремевшей Великой Войны,
отцы нации, девы, святые,
Олимпийские боги страны

в резиденции личной Парижа,
возвышавшейся на Сент-Луи,
упокоились мирно картины,
запрещённые духом вражды

помогал всем эпохой гонимым,
спас Пикассо и Дину Верни,
его слово магической кистью
очищало пространство от тьмы

Отто Абец - хозяин Парижа,
сбросив маску улыбчивости,
ввёл жестоко свою тиранию -
пытки, казни, террор, грабежи

на Атлантике сталь кригсмарине
захватила все гавани их,
затаились в портах субмарины,
волчьи стаи подводной войны

Брест, Бордо, Сен-Назер им служили,
порт Марсель и Тулон, Ла-Паллис,
с Муссолини неистовым слившись
стали Мальте с Египтом грозить

Cредиземное море открыли
немцы огненным сороковым,
протянули их хищные нити
через Африку в Грецию, Крит

англичане готовили силы,
чтобы там дух германский сломить,
укрепляя их базы морские
без конца подкреплениями

не пустить их в Суэц, Палестину
и на Мальту, Египет и Кипр,
сохраняя дорогу открытой
до великой Индийской земли 

Альбион специальные силы
для удара внезапного скрыл,
была свёрстана тайно картина,
ужасающий немцев сюрприз

рой люфтваффе, стервятников хищных,
земли Франции стаей накрыл,
её полосы стали трамплином
для налётов Британской волны

мощь французской физической мысли
озаряла теперь и Берлин,
стали атомщики из Парижа
планам Гитлера верно служить

пионерами ядерной силы
они были с эпохи Кюри,
весь французский уран и бельгийский
стал Германской науке светить

в тайных центрах трудились у Риля,
создавая оружие тьмы -
бомбу новой немыслимой силы,
что способна весь мир изменить

все считали - столетья продлится
этот новый немецкий режим,
может, правнуки смогут увидеть
вновь свободный от бошей Париж

изложили доктрину вишисты -
какой Франции стать предстоит,
возвращенье к пейзажности жизни
без заводов, промышленности

будут сельским хозяйством кормиться,
погружаясь в цвета простоты,
без науки, культуры вершинной,
чтоб немецким "друзьям" угодить

и поверить нельзя, что так быстро
можно сильный народ сокрушить
раболепством французской элиты
и трусливым мещанством толпы

быстро новшества все ощутили,
комендантского часа ряды,
скудость нищего этого быта,
быстро прошлый комфорт позабыв

Виллаплан - вождь футбольной стихии,
капитан стадионной войны,
стал подручным гестаповской клики
и расправами руководил

знаменитый всеобщий любимец
опозорил свой род и Алжир,
с Африканской бригадой магрибской
свою мрачную славу скопил

кто-то угнан в Германию к фрицам,
кто-то просто бежал из страны,
те уехали прочь из столицы,
подъедаясь в селянской глуши

потянулись с платформ вереницы
поездов на восток от страны,
в них несчастные в звёздах Давида
отправлялись дорогой судьбы

шли приказы по ним из Берлина,
что послушно чеканил Париж,
исполнял аппарат педантично
сверху донизу каждый каприз

аккуратно домовые книги
все консьержки фашистам несли,
подавал списки клан медицинский,
профсоюзы и кадровики

полицейские силы ловили
их сограждан еврейской среды,
на соседей доносы строчили
их соседи для списков Виши

провокаторы всюду скользили,
выявляя своих для чужих,
тень гестапо собой приносили,
оставляя незримо следы

находили евреев свои же,
став навечно предателями,
отщепенцы, скрывая личину,
соплеменникам гибель несли

эшелонами в Рейх увозили
всё, чем можно людей накормить,
всё съестное по карточкам личным,
означавшим голодную жизнь

хлеб и масло и молоко с сыром,
кофе с сахаром можно забыть,
всюду лишь сахарин с маргарином,
стал гороховым вкус колбасы

cтали редкостью мясо и сливки,
мармелад с пастилой не найти,
процветает вовсю чёрный рынок,
только цены космические

на дровах ездят автомобили -
в Рейх отправлен французский бензин,
лишь метро подземельями мчится
как в часы довоенной поры

поезда уже реже ходили,
Рейху рельсы в России нужны,
уходили полоски стальные
в партизанские пущи вдали

стал привычным теперь запах дыма
от огня генераторами,
баки с трубками автомобилей
позволяли скостить дефицит

про автобусы словно забыли,
так на улицах стали редки,
снова лошади всё наводнили,
запряжённые в автомобиль

у автобуса тут же струилась
колбаса длинной очереди,
как селёдки народу в нём было,
шелохнуться не сможешь внутри

всюду мчатся велосипедисты,
вездесущие велотакси -
способ многих людей прокормиться,
заработав на скромную жизнь

и всё реже амбрэ разносилось
прославлявших когда-то Париж,
запах кофе, духов и ванили,
шоколада кондитерскими

как и прежде Монмартром кормился
от полотен портретных Анри,
только редко французов, туристов
отражал дарованьем своим

возникали хозяева мира
серым цветом мундиров своих,
отсылавшие в Дойчланд личины
живописца парижских вершин

Соланж в "Пари Суар" появилась,
корректируя тексты страниц,
о ней вспомнил Камю сослуживцем,
за соседним столом видевши

подработку нашла, чтобы выжить,
восполняя пустоты войны,
суррогаты привычного быта
её кухней рождались в те дни

вместо кофе цикорий годился,
ячмень жареный и жёлуди,
перемолот, в пакетах красивых
расходился охотно в Париж

мармелад она свёклой творила,
а из тыквы набор пастилы,
маргарином рождались зефиры,
чай из листьев смородиновых

её яблочный джем расходился
и печенье и мусс, пироги,
торты, штрудели, слойки с корицей,
крем пирожных, суфле заварных

друзья юности подсуетились -
Шарль варил самогон изо ржи,
Пьер наливки творил недурные,
а Ален продавал их труды

колбасу со сметаной возили
от селян Жозефина с Бриджит,
Доротея стояла на рынке,
продавая жакеты-чулки

Адриан свой талант живописца
тоже в новый порядок включил,
много карточек хлебных струилось
чёрным рынком с одной из квартир

она встретила как-то Давида,
на костюме сиянье звезды,
старой дружбой в кафе пригласила,
но в кафе вход евреям закрыт

эти звёзды носили Парижем
и Генсбуры, спасавшие жизнь,
в сорок первом, предчувствуя гибель,
растворились в просторах страны

миллионы нужда поглотила,
толпы женщин на фабрики шли,
у станков исступлённо трудились,
у конвейеров стен заводских

много хлынуло в сельские нивы,
перешло к мужикам в батраки,
за еду труд в хлеву со скотиной
и в садах с виноградниками

о себе дамы словно забыли,
жёсткий крой и прямые углы,
брюки, куртки, спецовки мужские,
где обычная ткань - дефицит

городами с тридцатых струился
одеяниями прагматизм,
всюду только удобство ценилось,
строгость линий и носкость у них

платья, юбки с жакетами шили
из всего, что хранили шкафы,
не взирая, что верхом и низом
разношерстные были куски

колорит белых блузок забытый
мастерицы смогли заменить,
быстро в моду манжеты входили,
белоснежные воротнички

брови жжёным углём подводили,
губы свёклой подкрасить могли,
стрелки карандашом наносили,
имитируя кожей чулки

изредка лишь нейлон привозили,
да и только в столичный Париж
и по улицам у магазинов
вились змеями очереди

в моде волосы лишь завитые,
помогавшие в том бигуди,
некрасивым считались прямые,
помогал в этом воск изнутри

как же прежний Париж изменился,
рядом с домом комендатуры,
на соседней бордели открылись,
там soldatenkino рой афиш

указатели языком фрицев,
двери Todta на рю Риволи,
экспозиция о большевизме,
что единой Европе грозит

ходят фрау в военных мундирах
у базаров, киосков, витрин,
озирая Париж с любопытством,
дав понять кто такие они

переехал Анри из квартиры
на Монмартр с хозяйством своим,
мир богемы давно ему ближе,
анархической этой среды

волны радио весть разносили
о начале Великой войны,
орды вермахта двинули клинья
на просторы Советской страны

снова призраком прошлого Шлиффен
старый замысел свой воплотил,
после взятия ими Парижа
весь удар на Восток обратил

всем безумцем казавшийся Гитлер
заглянул в этот старый архив,
мнил себя вдохновенным мессией,
верил в помощь магических сил

эта новость страну разделила
половинами видений их,
гнев с надеждой в одних породила,
продолжая в иных пессимизм

Стефан Цвейг из Европы был изгнан
ураганом коричневой тьмы,
всё надеясь увидеть зарницы,
восходящее солнце зари

нетерпение сердца закрыло
горизонты надежд для души
и прервалось биение жизни
на чужбине далёкой земли

свято веривший мессианизму
Европейской великой семьи,
не простил ей второго разрыва
прогрессивной и светлой мечты

Запад, рухнувший снова в пучину,
для него стал навечно чужим,
живописной окраиной Рио
добровольно оставил наш мир

одни ждали крушения жизни,
полной капитуляции сил,
жили верой в Победу другие,
уже видя свободный Париж

муть сомнений и в русских бродила,
чью же сторону выбрать, как быть?
большинство как Махров и Деникин
твёрдо выбрали патриотизм

блеск победный на землях Сирийских
вдруг унывший Париж пробудил,
штык союзников, свергших вишистов,
своим Ближний Восток утвердил

вести радости шли из Берлина
в грохотавших кошмарах ночных,
жар огня ураганной стихии,
что советские крылья несли

разлетались немецкие мифы
о разгроме Советской страны,
догорая, дымились руины
и завалы дорог городских

cвет надежды забрезжил Россией
на Востоке огнями зари,
колоссальная Хартлэнда сила
поднималась для грозной борьбы

пал Иран, взятый в клещи стальные
дружной русско-английской борьбы,
став надёжной дорогой ленд-лиза,
Красной Армии база и тыл

вести с русских полей укрепили
дух французов победой Москвы,
крах германцев под русской столицей
свет надежды у всех породил

на Востоке всходило светило,
вырываясь из дремлющей тьмы,
и багровое небо дымилось
в ожидании новой грозы

затерявшись в кружащих стихиях
Императорский флот разгромил
флот враждебный в Жемчужном заливе,
Азиатский пожар воспалив ...


Глава 7

Но французы отнюдь не смирились,
свою ненависть вглубь затаив,
клич де Голля был ими услышан,
проникая в тенеты души

"Резистанс!" - прозвучало в эфире,
его страстный к французам призыв,
мощь империи, Родины сила,
путь к победе жестокой борьбы

"Вы не брошены!" - он говорил им,
с нами цивилизованный мир,
сонм Британской Империи с ними,
свет Америки тьму осветит

его вера в сердцах возродила
угасающий патриотизм,
возгорались горячие искры,
порождая повсюду костры

смелым рейдом в Антананариву
подтвердили британцы свой стиль,
пали Мадагаскаром вишисты,
путь к Индийскому освободив

потрясла дерзко всех "Колесница",
рейд спецназа в гнездо субмарин,
колоссальным неистовым взрывом
мастерство в Сен-Назере явив

пламя "Факела" выжгло в Магрибе
ненавистный вишистский режим,
эти вести сердца укрепили
патриотов Французской земли

им навстречу из Александрии
шли британские силы пустынь,
продвигаясь на запад к Тунису,
чтобы сжать всех фашистов в котлы

там прославились смелые силы
Сэма Попского, бивших тылы,
командир англичан, бедуинов
весь свой русский характер явил

не смогли обмануть всех вишисты
пропагандой идеек своих,
сети множились Францией быстро,
незаметно, спокойно внутри

Соланж просьбой Камю привозила
для газеты бумажную кипь,
был Музей этнографии близок
его взглядам, идеям в те дни

но однажды та всё же решила
посмотреть на бумаги внутри,
так названье Сombat ей открылось,
неизвестной газеты шрифты

там звучали к французам призывы
подниматься для общей борьбы,
не сдаваться нацистам, вишистам,
оккупантам, их власти вредить

группа смелых борцов там решила
типографию тайно открыть,
ей название дал Борис Вильде -
Resistance, став названьем борьбы

вместе с ним Анатолий Левицкий,
Леон Нордманн и Жюль Андрие,
своей первой ячейкой возвили
знамя Франции в чёрные дни

вместе с ними была и княгиня
Шаховская со словом своим,
несла правду в Париж Зинаида
бесконечными сводками их

много русских друзей из Парижа
уезжало на Родину их,
там взмывали французские крылья,
чтобы бошам за всё отомстить

и хотя родились на чужбине
теплотой были окружены,
в переводчиках, техниках были
у французских пилотов они

жил как прежде в Париже Деникин,
наблюдая Истории нить,
отвергая призывы Берлина
вместе с немцами бить большевизм

понимал как нелепо прикрыли
русофобию этим они,
ждал победы Советской России
над Германской империей тьмы

жил приют православный в Париже,
штаб подполья собою прикрыв,
содержала его мать Мария -
эмигрантка из русской среды

отправляла посылки в темницы,
помогала душевнобольным,
приют пленным, евреям столицы
был всегда в её стенах открыт

была русской французских традиций,
Делоне материнской среды,
было вписано русское имя
в те суровые Родины дни

Роз Валлан в живописных картинах
продолжала искусству служить,
доверяя тетрадным страницам
судьбы скрытых шедевров вдали

адреса их Германской прописки,
шифрограммы и сводки в эфир,
сводки, справки, листовки и списки
неприметной смотрительницы

Соланж КВ приёмник купила -
чёрный рынок всегда был открыт,
вечерами неслись из эфира
голоса Лондона и Москвы

своим новым друзьям разносила
под предлогом заказов листки,
появлялись листовки в Париже -
Resistance через них говорил

она прятала в прежней квартире
активистов подпольной борьбы,
среди них был и лётчик английский
и агент засекреченный SIS

доставляла записки радистам
о немецких частях боевых,
улетавшие вольным эфиром
к тем, кто факел свободы творил

познакомилась так с Белой мышью -
Нэнси Уэйк плела сети свои,
за умение действовать скрытно
дало кличку гестапо без сил

в их кружке оказалась Мария,
что бежала к ним с Белой Руси,
в ней не сразу узнали княгиню
знаменитого рода Сопиг

грохот пушек сентябрьским вихрем
её вырвал из прежних картин,
той столично-усадебной жизни,
где Сапеги блистали вдали

путь изгнаний разгромленной жизни,
что прошёл через земли Литвы,
Скандинавии мирной, Парижа,
где настиг снова ветер войны

Николя, доставлявший записки
в Люксембургский jardin пригласил,
среди зелени парка бродили,
словно не было вовсе войны

неожиданно вместо записки
он букет алых роз подарил,
в своих чувствах пылавших открылся
и читал ей Верлена стихи

сделал с нею чарующий снимок,
где Соланж у Эйфеля стоит
в алой шляпе, приталенном синем
пальто с дивными лацканами

так спокойно в саду этом было,
рядом бабушки, мамы с детьми,
молодёжь стайками веселится
и играет оркестр попурри

мяч гоняют лужайками фрицы
из люфтваффе, на майках орлы,
звуки аккордеона колышат
миражи довоенной поры

всё тревожнее сводки Парижа,
тут и там слышны звуки стрельбы,
погибают чиновники фрицев,
офицеры, эсэсовцы их

партизан вся полиция ищет,
разбросала гестапо крючки,
информаторов всех подключили,
очень много во Франции их

и однажды друзья сообщили:
- "С Николя больше встречи не жди,
взят гестапо однажды с поличным,
его нити обрезать должны"

с Анатолем волна захватила,
что давно признавался в любви,
скромно свадьбу сыграли в квартире,
помог дочери с этим Анри

сделал фото знакомый красиво -
там Соланж в белом платье стоит
у портрета с шелками актрисы,
её бабушки Марты застыв

пришла весть о провале Марии,
оказавшейся в стенах тюрьмы,
всё тревожнее чувства и мысли,
ощущения знаков судьбы

стало жарко уже ей в столице,
пришло время оставить Париж,
попрощаться с уютной квартирой,
что историй так много хранит

ей хотелось хотя бы картины
от незваных гостей сохранить,
покидали полотна вершины,
опираясь на стулья, столы

но Соланж уже предупредили,
что гестапо сужает круги,
собрала всё, что необходимо
в чемодан, дверь в квартиру закрыв

уходя, она остановила
их настенные чудо-часы,
пол-девятого вечера было
когда замерли стрелки у них

даже фото остались в квартире,
кроме самых Соланж дорогих,
кадры ярких домашних идиллий,
салон бабушки, краски Анри

уезжала одна, не простившись
ни с друзьями, ни с кем из родных,
Анатоль другим поездом в Ниццу
вслед за ней discretement поспешил

вот и поезд вокзалом красивым,
где никто её не проводил,
уплывающие вдаль картины,
к Средиземному морю пути ...


Глава 8

Её встретила солнечно Ницца,
город пляжей, курорт без тоски,
тихий, радостный, неторопливый,
с его узкими улочками

здесь тайком пели песню в квартирах,
сочинённую Анной Марли,
партизанами страстно любимой,
ставшей символом общей борьбы

а за морем в Марокко, Алжире
друзья Франции факел зажгли,
продвигались успешно к Тунису,
низвергая Вишистский режим

можно было здесь тихо укрыться,
немцев не было, только Виши,
но уже вскоре всё изменилось,
итальянцы их части ввели

через год заменили их фрицы,
вновь гортанные звуки слышны,
через год флаг трёхцветный над Ниццей
взвился, волю страны возвестив

от Бретани с Нормандией вышли
англо-американцев полки,
устремив свои клинья к Парижу,
их французских собратьев включив

патриоты французских провинций
разожгли своё пламя борьбы,
били тылом зарвавшихся фрицев,
чтоб союзникам путь проторить 

городок шумный, чистый и мирный
погрузился вдруг в мир тишины,
закопчёные стены, глазницы
Орадурских пылавших жилищ

от Марселя шли маршем к Парижу,
Путь Орла в тех боях повторив,
разбегались походом вишисты
как и в те Бонапартовы дни

отдал жизнь там романтик паривший,
своим "Лайтнингом" небо пронзив,
остававшийся Маленьким принцем
одиночества, дружбы, любви

он оставил пронзённые риском,
ветром странствий картины страниц,
жизнь высокую без компромиссов,
каждодневной суровой борьбы

всё, что дорого было, любимо
защищал он на крыльях своих,
чувство горнего патриотизма,
освящавшего Экзюпери

стал свободен Париж в этом вихре,
знамя Франции снова над ним,
марш де Голля в колоннах столицы,
ликование, счастье страны

он шагал, гордо голову вскинув,
не боясь мести гитлеровцев,
как пришедший в столицу мессия,
что принёс им свободы дары

но, вдали полыхая, зарницы
приносили в Париж дух войны,
"ФАУ-2" словно грозы стальные
грохотали в дыму и пыли

сорок пятый, принёсший дух мира,
новых планов и новой мечты,
приговоры проклятым вишистам,
единение общей страны

снова звуки взмывали Парижем
чёрно-белыми клавишами,
несли радость аккордеонисты
чародейством свободной поры

дух французских живых композиций
разносился шансоном души
в переливах гитарных порывов
через лирику бардов больших

разгулявшийся дух атлантизма
над свободной страной закружил,
нёс во Францию новые мысли,
непривычный американизм

звуки джаза и тёртые джинсы,
песни кантри и банджо у них,
в полутьме голливудские фильмы,
шарм ковбоев из прерий жарких

не союзником Францию видел
этот дух, а пособников тьмы,
что служили германским нацистам
сателлитами в годы войны

взять страну под такую сурдинку,
свою руку на всё наложить,
но вмешались восточные силы
не желавшей такого Москвы

слово русских всё дело решило,
образ Франции неуязвив,
за столом и она - победитель
и диктует каноны свои

снова земли вернули Парижу,
что потеряны сороковым,
край цветущий Эльзас-Лотарингский
снова с Францией плотью един

всё немецкое огненно выжгли
из вернувшихся этих долин,
их культуру, газеты и книги
и особо жестоко - язык

нужно было вернуть их в Отчизну,
всё германское напрочь забыть,
стать французами, корни отринув,
связь с восточной страной обрубить

поплатились жестоко вишисты
за предательство Родины их,
лишь Петэна тогда пощадили
за заслуги Великой Войны

за решёткой остались другие,
расплатившись за годы-грехи,
дни позора как месть пережили,
время страха возмездием им

но Де Голль этот узел гордиев
своей волей тогда разрубил:
- "Новой Франции нужно единство,
а не годы гражданской войны.

Слишком много тогда натворили
сотни тысяч французов в тени,
пусть сокроют дела их архивы,
чтобы весь наш народ примирить!"

под Лиможем застыли руины
Орадура в безмолвной тиши,
время словно бы остановилось,
возвращая в трагичные дни

эти годы остались в их жизни
возникавшими всполохами,
в приходивших ночами картинах,
вечной памятью дней молодых

в пешеходах случайных, что были
кем-то в огненных годах судьбы,
в ликах зданий, прочитанных книгах,
разговорах-обрывках чужих

настигали героев трагично,
сокращая их мирную жизнь,
раны, травмы, болезни точили
отголосками дней боевых

Война многому всех научила,
как обычные вещи ценить -
жизнь, свободу, спокойствие, сытость,
уважение, внутренний мир

изворотливость, ловкость и хитрость
не всегда помогали прожить
и на помощь к таким приходили
те, кто мог незаметно спасти

документы, квартиры, машины,
неизвестный врагам твоим лик,
прохождение важной границы,
всё, что нужно - вопросы цены

кто-то сделал из этого вывод,
вести - то, за что надо платить,
превратить информацию в бизнес,
продавая своих и чужих

вот познала Соланж материнство,
счастье новую жизнь подарить,
радость первых шагов её сына,
их семейной большой суеты

зажигавшая драматургия
заставляла для сцены творить,
её новую пьесу артисты
местной сценой смогли воплотить

Соланж выбрала новое имя,
под которым хотела творить
и Соланж Бельдо будет отныне
свои мысли и чувства дарить

это стало призванием высшим,
без которого просто не жить,
её образы, чувства и мысли
обретали страницами жизнь

голоса её властно томили,
не давая куда-то уйти,
день и ночь её дух изводили,
как нарочно преследовали

лишь одно избавлением было -
строчки новых сюжетных интриг,
голоса исчезали как призрак
светом новой манящей зари

она быстро к Ривьере привыкла,
её скалам, цветенью долин,
к её пляжам, лучами залитым
и закатам просторов морских

город странников и живописцев,
музыкантов, поэтов, зодчих,
драматургов, судьбы сценаристов
и бесцельно бродящей толпы

кухня Cote d'Azur покорила
изумительным вкусом своим,
нисуаз и супы овощные,
рататуй, анчоад, вкус трески

буйабес из рыбацкой стихии,
провансальская пицца, блины,
калиссоны к вечерним напиткам,
кавайоны с куском ветчины

и, конечно, французские вина!
Gigondas и Beaumes de Venise,
красным, розовым, белым отливом,
Carcassonne, Cotes Ventoux и Cassis

новый мир незаметно струился,
проявляя иной колорит,
новый стиль на бумаге искрился,
собираясь на подиумы

уходили в былое руины
отгремевшей недавно войны,
с её жёстким казарменным стилем,
униформой и милитари

ещё всюду следы аскетизма,
дешевизна одежд, дефицит,
скромность тканей, обноски, рванина
и тотальный во всём прагматизм

люди жаждали освободиться
из сетей постоянной нужды,
экономии, страха, насилья,
всех тревог, неуверенности

обязательств каких-то по жизни,
вечной самоотверженности -
прилагать для кого-то усилья,
для себя, наконец-то, пожить

диктатуру домашнего быта,
свой мирок угнетавший забыть,
в мир свободы и странствий стремиться,
путешествий на крыльях мечты

дал Сикорский фантазиям сбыться,
самолётами в небо возмыв,
всюду радиоволны эфира,
уносившие новости в мир

человек новой формы явился,
что хотел сам себя сотворить,
создающий грядущее жизни,
дух свободы собой воплотив

для таких Куршевеля вершины
дали старт белоснежных долин,
чтоб величием гор насладиться
с облаками один на один 

его трассы задуманы были
и рассчитаны сорок вторым,
чтоб доходы Швейцарских туристов
направлялись в карманы Виши

Синдикат Haute Couture оживился
своим "Модным театром" игры,
девяти городам всего мира
все коллекции их предъявив

снова юбки у дам удлинились
с их пикантным разрезом ноги,
элегантность и шарм классицизма
придавали загадочности

возвращалось спокойствие жизни
и угасший былой романтизм,
образ женщины неугасимой,
недоступной далёкой звезды

шляпки с чёрной вуалью красивой,
шляпоретки с их пёрышками,
клош, таблетки, федоры и трилби
увлекали собою мужчин

снова широкополость манила,
придавая аристократизм,
их узоры и ленты, нашивки,
полыхавшие в шляпах цветы

элегантность пальто строгих линий,
их двубортность и пуговицы,
шик жакетов с плечами большими
и классические пиджаки

стиль нуар, в души многих входивший,
отражая тоску, пессимизм,
как плывущая чёрная дымка
отгремевшей недавно войны

иногда белый цвет, серебристый
разбавлял строгий их колорит,
красный, серый в отделке красивой,
то манжеты, то воротнички

шарм панбархата дивно кружился
переливами красок своих
изумрудных, бордовых, сапфира,
красно-чёрных одежд, голубых

мягким ворсом изящно струился
драпировками платьев чудных
на шифоне, велюре расшитом,
кружевами, в цветах луговых

на пальто красовались волнисто
меховые вниз воротники,
а, порой, на жакетах игриво
и на платьях вечерних как шик

но однажды вдруг всё изменилось,
новых красок взошёл колорит,
красота засияла в Париже
как рождение новой звезды

зимний зал авеню Монтень тридцать,
что украсил сияньем флорист
Новым образом всех изумило,
Кристиана Диора цветы

он хотел воссоздать романтичность,
Девятнадцатый век воскресить,
его роскошь, изящество с шиком
современницам всем подарить

вдохновлялся высоким порывом
одеяний седой старины,
Ренессансом, воспетым Шекспиром
и чертами барочной поры

девяносто моделей к ним вышло,
взгляд на женскую суть изменив,
стиль Corolla из сада идиллий
разлетелся на весь земной мир

утончённая роскошь струилась
с грациозностью мягкой у них,
с красотой женской соединилась,
даря нежный цветов романтизм

он вернул им мечту светлой жизни,
что пытались в себе подавить,
утончённость и хрупкость, ранимость,
с нежным чудным цветком их сравнив

перевёрнутых чашечек виды,
стиль гармонии и красоты,
они стали огромным прорывом,
подражать заставляя весь мир

силуэты времён романтизма,
где покатые плечи лились,
с узкой талией женской осиной,
пышность бёдер и бюст красоты

пышность юбок и бюстов величье,
шляпки, клипсы, шейные платки,
перстни, серьги и туфли на шпильках,
ожерелья, перчатки длинны

потрясеньем для публики стало
это шоу прекрасной мечты,
от лишений военных уставшей,
униформы и бед, нищеты

на земле обожжённой огнями,
почерневшей от горя, руин,
в ярких красках цветы полыхали,
раздавая чудной колорит

стали ясными их очертанья,
длина юбки, колени прикрыв,
выше уровень линии талии,
декольте, облегающий лиф

рукава укорочены стали -
три четвёртых и очень узки,
юбки в складках, оборках, воланах,
элегантность перчаток длинных

вновь вернулся на подиум бархат
знаком вспыхнувшей женственности,
платья, юбки в мерцающих тканях
звали в новый таинственный мир

в тон к наряду все аксессуары,
cat eyes - cолнечные очки,
уходящие вверх их углами,
добавляя загадочности

стиль песочный, где декольте главным
с узкой талией в пышной юбке
и прямой, он же пирамидальный,
расходящийся словно лучи

облегающий в форме овала
с узкой талией, бёдра пышны,
фасон юбки, что к икрам сужалась,
придавая свой шарм-колорит

серый цвет означал элегантность,
к белым, чёрным цветам подходил,
розовый - шик и женственность, радость,
все оттенки маэстро любил

не для всех этот мир одеяний -
для бомонда и звёздных светил,
но народ, его жизнь поднимались,
всё сытней и стабильнее быт

и для них модный мир открывался
на просторах журнальных страниц
элегантностью домохозяек,
что мечтали украсить их жизнь

"BURDA Moden" открытием стало
миллионам в пространство мечты,
с ним доступна была элегантность,
достижима красивая жизнь

превращались их выкройки в ткани,
дав простор для исканий своих,
крой удобства для жизни реальной
без гламурящей вычурности

Энне Бурда дала всем хозяйкам
шанс из массы обычной толпы
превратиться в эффектную даму,
что имеет свой собственный стиль

и пускай не принцессы из сказки,
они стали изящны, легки,
чарованье особенным шармом,
покорявшее души мужчин

обувь новшества быстро вбирала,
что Роже Вивье ей подарил,
неизвестное вместе со старым
придавало всем дамам лиризм

в его туфлях в правленье вступала
Королева Британской страны,
для неё он создал по заказу
ботильоны из старой поры

чтобы скрыть небольшой недостаток
он придумал как икры сокрыть,
ботильонами завоевавши
вкус богемной и знатной среды

и, конечно же, шпилька ворвалась,
неожиданный модный порыв,
поднимавший владетельниц сразу,
возвышая глазами мужчин

больше цвета зелёного стало
в Старом Свете, любившем цветы,
у Зелёного острова праздник,
что родился из долгой борьбы

для Соланж тоже новая радость,
родилась дочь в пятидесятых,
издала уже сборник рассказов,
её пьесу в Лионе взяли

было сложное время для Франции,
словно шторм им принёс атлантизм
волны образов американских,
что должны были массы любить

Голливуд вершил кинотеатры,
книжки лёгкие с комиксами,
наводненье бульварных романов,
звуки джаза и гамбургеры

под защиту взяло государство
оживлявшие строчки лучи,
зажигавшие киноэкраны,
где родная французская жизнь

достоянием кинотеатров
были ленты любимой страны,
не дававшие американцам
дух французский собой покорить

дух нуара несли кинофильмы,
чёрной магии их колорит,
одеянья творили стилисты,
придавая загадочности

облегая фигуру, явили
чарование женственности,
ореолом любви романтичной
притягательны были они

Одри Хёпберн волшебная сила
стала символом вечной весны,
чарование юной богини,
безупречным изяществом стиль

подарила судьба ей в Париже
дружбу с магом цветов Живанши,
грациозность, аристократичность,
простота соблазнительности

Дом "Диор" оказался впервые
на широких показах Москвы,
Сен-Лоран открывал для столицы
их французский чарующий шик

его девушки всех покорили
колоритом своим неземным,
словно феи из сказок парили
в стенах залов и улицами

восхищённые взгляды ловили
льняно-ситцевой русской толпы,
изумление и любопытство
окружало моделей чужих

отошёл от былого пуризма,
аскетизма и зодческий стиль,
широта цветоносной палитры
и богатый пластический ритм

восходящий от механицизма
Корбюзье стал поэтом большим,
его здания светятся миром,
голоса восхищенья слышны

в эти годы Соланж открывала
эпопею Советской войны,
в жизнь вошёл её Виктор Некрасов
с его повестью дней боевых

всё величие дней Сталинграда
развернул он с пылавших страниц,
откровенная жёсткая правда,
поразившая яркость картин

ставший новым, советским Ремарком,
русский воин, барон-дворянин,
описал свою жизнь без украсов,
возвращение в стены свои

песни Элвиса Пресли ворвались
словно западный ветер в Париж,
лёгким бризом любовно-балладным,
рок-н-роллом ветров штормовых

сила музыки массовой стала
на волнах электрических игл,
приносил голосам популярность
в тридцать три оборота винил

эра ЭМИ советской настала,
музыкальных электрокартин,
Римский-Корсаков и Авраамов
открывали неведомый мир

красота чёрно-белых экранов
загоралась огнями квартир,
мысль Зворыкина в них воплощалась,
из далёкой России мечты

курс де Голля - величие Франции,
сохраненье колоний былых,
укрепленье Французской державы,
уважение в странах иных ...


Глава 9

Жесточайшей борьбой завершилась
эра колониальной поры,
стало тихо в Тунисе, Алжире,
стал Вьетнам для французов чужим

все повстанцы Алжира разбиты,
торжество всех воинственных лиц,
но де Голль завершил дело миром,
отпустив и Алжир и Тунис

воля Американцев решила
одним махом проблему решить,
север Африки прочь отделила,
оказав на де Голля нажим

не могли в Вашингтоне смириться,
чтоб Империей правил Париж,
раздражала французов гордыня,
не давая Европу душить

но не все с этим миром смирились,
загремели иные бои,
гром ОАС, перестрелки в Париже,
взрывы бомб, волны ненависти

позор Франции те не забыли,
слёзы горечи сороковым,
им хотелось волной реваншизма
поражение то заслонить

скорбной вестью те годы явились
для Соланж - Камю страшно погиб,
вспоминала их встречи в Париже,
постановки и годы войны

завещавший всем бескомпромиссность
постоянной упорной борьбы
за свободу, права, справедливость,
что не свалятся нам как дары

блага жизни не явятся свыше
как восходы, закаты земли,
добывают их пот и решимость,
неустанного бунта плоды

он ведь тоже был франкоалжирцем,
"черноногим", любившим Алжир,
много стало во Франции бывших
из колоний заморских своих 

сотни тысяч исконных алжирцев
в метрополию перебрались,
что культуру французов любили
и ценили французский язык

многим новым пристанищем были
краски Корсики, южной земли,
"черноногим" был климат привычен
и для власти опора они

много лучших земель отходило
тем, кто в прошлом оставил Алжир,
порождая зловещие искры
Корсиканской грядущей борьбы

обладателем ядерной силы
стала Франция в годы борьбы,
быть во всём независимой в мире,
раскрывая ресурсы свои

две страшнейших войны научили
о гарантиях чьих-то забыть,
верить только в могущество силы
лишь своей одинокой страны

озарили пустыни Алжира
вспышки солнц, порождающих вихрь,
на далёких атоллах разрывы
сотрясали поверхность Земли

им, весь ужас Войны пережившим,
самым ценным был длящийся мир,
им, познавшим немецкое иго,
вкус свободы стал самым родным

все мечтанья их были о мире,
без единой ребячьей слезы,
их желанья о том возносились,
видя вспышку сгоравшей звезды

все империи Запада смыли
волны освободившей борьбы,
Старый Свет всех колоний лишился,
Новый в этом решимость явил

Индонезия, Конго и Бирма,
Индия, Пакистан, Мозамбик,
Мавритания с Чадом и Нигер,
Эфиопия и Сомали

власть Империи преобразилась,
возродившись в проформах иных,
сохранились незримые нити,
что связали Сахель и Париж

была Франция главным арбитром
поднимавшихся чёрных элит,
её дети учились в Париже,
сохранялся французский язык

Мавритания с Чадом и Нигер,
Камерун, Сенегал и Мали,
ЦАР, Марокко, Гвинея с Алжиром
во Французском Союзе слились

мысль де Голля была о единстве,
что Россию с Европой роднит,
от Бретани до скал Сахалина,
с идентичными ценностями

непонятной осталась Россия
в её тайной загадочности,
обособленным собственным миром,
Ойкуменой особых палитр

никогда их пространствам не слиться,
не сродниться в картинах одних,
слишком разные, чтобы сплотиться
и чужие для Западности

двадцать лет пустовала квартира,
что оставила сорок вторым,
привязалась она уже к Ницце,
стал Париж ей далёким, чужим

Соланж новую эру открыла -
телевиденья окнами в мир,
засиял первый их телевизор,
собирая всех членов семьи

вновь печальная весть из Парижа,
умер папа - художник Анри,
незаметно ушёл он из мира,
для которого кистью служил

так Соланж побывала в Париже,
попрощавшись с их прошлым большим,
отношенья их сложными были
и отъезда её не простил

время сытости, света и мира,
поколения новой мечты,
что не ведали голода, лиха,
чёрных бедствий жестокой войны

молодёжь встала рано на крылья,
деньги быстро в карманы лились,
дух бунтарства, желание мыслить
по-другому, менявшие жизнь

геометрия с юбками-мини,
облегающий яркостью стиль,
широченные брюки мужские,
их рубашки у дерзких фемин

туфли лаковые из Парижа
с крупной пряжкой пронзали мужчин,
их с волшебных экранов вносила
королева Денёв в бурный мир

шик ботфортов сверкает по миру,
что Вивье шику женщин дарил,
атрибуты мужского обличья
придавали величия вид

cамым смелым примером из клипа
стала дива французов Бриджит,
восседавшая на мотоцикле
словно символе бурных годин

в мир ворвался в потоках картинных
экспрессивный и яркий русин,
Энди Уорхол дух консьюмеризма
возвышал до блестящих вершин

он хотел  драйвить новое в жизни,
арт-искусство с коммерцией слить,
идеальным реальное видеть,
расширять галактичность палитр

в эти годы Сверхновой лучистость
засияла в Бразильской дали,
эмигрант-архитектор в Париже
изумил своим виденьем мир

его образы в новой столице
воплощались фантазиями,
необычные формы, пластичность,
теплота выразительности

чашность, купольность и стреловидность,
пирамидности геометризм,
смелость с яркостью и динамичность,
острота неожиданности

мысль Нимейера миром кружила,
даря людям порыв красоты,
эхом русского авангардизма
стало зодчество этой поры

мир Ефремова новшеством мысли
озарял с фантастичных страниц,
звал в сияющую галактичность
освещённые окна квартир

он грядущее в Космосе видел,
что Великим Кольцом одарит,
братство цивилизаций открытых,
где пылает разумная жизнь

взлёт Советского сверхмодернизма,
колоссальных успехов страны,
старт Гагарина в огненных вихрях,
отрывающихся от земли

мощь научной взмывающей мысли,
мириады сетей заводских,
грандиозного технологизма,
что Советский проект подарил

беспорядки и бунты в Париже,
вдохновлённые духом борьбы,
баррикады на улицах дивных,
их бушующий радикализм

устаревшие догмы и мысли,
гул Вьетнама и авантюризм,
заграничные "специалисты",
разжигавшие пламя борьбы

Красный Май, полыхавший Парижем,
митинговая бурная ширь,
забастовки рабочих, голлисты
встречным маршем под знаменем их

здесь идеи Камю возродились,
идеолога вечной борьбы,
с верой в правду неясного смысла
открывающихся перспектив

Соланж вспомнила август в Париже,
партизан, разгромивших нацизм,
но теперь раздражали картины,
от которых хотелось уйти

ещё больше её укрепило
в нежелании больше там жить,
тридцать лет пустовала квартира
у Собора святой Тринити

дух свободы манил эскепизмом,
в путешествующий романтизм,
облачённые джинсами хиппи
воплощали такой колорит

на вершинах знакомые лица,
неизвестные в сороковых -
де Фюнес стал звездой комедийной,
Ив Монтан, Азнавур в песнях их

Сименон уже сверхзнаменитость,
комиссара Мегрэ подарив,
поглощал мир его детективы,
все зигзаги расследований

Серж Генсбур - сразу вспомнилось имя
из далёкого прошлого их,
сын потомков Российского Крыма
знаменитым французом прослыл

новый голос открылся в Париже
с Авиньонским акцентом своим,
всех малышка Мирей поразила
звонкой силой большой чистоты

в эти годы Соланж озарило
воплощенье Шекспировских вирш,
о Ромео с Джульеттой картина
Дзефирелли шестьдесят восьмым

эта музыка, чудные лица,
страсти судеб интриг роковых,
ей напомнили годы былые -
расставаний, мечтаний, любви

и тревожные ноты трагизма
эпидемией этой поры,
дух тревоги незримого гриппа
как в финале Великой Войны

снова маски, скрывавшие лица,
вой сирен и вокруг карантин,
воскрешавший "испанки" картины
в год прихода Соланж в этот мир

в мир Шекспира она погрузилась
постановок и вечных страниц,
энергетика их поразила,
мощь эмоций и бедствий судьбы

свет любви и туман мистицизма,
милосердие, цепи интриг,
ироничность - венок романтизма,
поэтичность, парящая ввысь

будто заново пьесы открыла
с высоты проведённых годин,
осознала талант живописцев
бушевавшей страстями поры

цвет великой английской элиты
эту лирику нам подарил,
скрывшись маской "поэта Шекспира",
обессмертили души свои

им позором писательство было,
приговором магнатской среды,
образованность и даровитость
наполняли сокровищницы

мощь заводов "Рено" укрепилась,
не сдавая позиции их,
популярность авто этих в мире
поднимала французская мысль

государство как прежде вершило
управленье гигантом стальным
и семейству Рено не простило
ренегатство военной поры

засияли огни голубые
миллионами окон страны,
телевидение колориты
разливало в сюжетах своих

время Эры космической силы,
начинавшей великий прорыв,
зов Гагарина, стартов Флориды
"Аполлонов" - их лунных орбит

их страна в эту гонку включилась
восходящей Вселенской зари,
во Французской Гвиане стремился
порт Космической гавани ввысь ...



Глава 10

Началось время семидесятых,
завершившее долгий голлизм,
жизнь Франции вверх развивалась
славным тридцатилетием их

загоралась сеть атомных станций,
поездов высокоскоростных,
повышались доходы, зарплаты,
мощь заводов и фабрик больших

тут и там возникавшая гавань,
уносящая лайнеры ввысь,
что всё чаще людей провожали
непривычным маршрутом с земли

Альбервилль, затерявшийся в Альпах,
обретал свой богемный отрыв,
мир культуры и горные трассы
в развлечениях объединил

время творческого беспорядка,
отменявшего собственный стиль,
больше всех возносившее яркость,
прагматичность, немыслимый микст

классицизм, диско-стиль развивался,
однополых одежд, бохо-шик,
вытекавший из шестидесятых,
время хиппи и роковых игр

многослойные юбки, рубахи,
время синих поношенных джинс,
украшения-феньки, банданы
и расшитых жилеток огни

люди-странники с бубном, гитарой,
без условностей всяких границ,
своим видом всем вызов бросали
и искали призванья свои

гардеробы людей подбирались
на все случаи жизни у них,
чтобы в разных вещей сочетаньях
отдыхать и работать, тусить

были модными платья-рубахи,
сарафаны и виды туник,
надевая поверху рубашек
с рукавами короткими их

брюки-клёши мир завоевали,
всех фасонов - от сложных к простым,
юбки разные, мини и макси,
где ажурные вставки, принты

блузы с длинными воротниками
в однотонный, цветной колорит,
сочетая с шейными платками
и ремнями широкими их

в моде широкополые шляпы,
обвивавшие тело шарфы,
тренчи из гобелена и замши,
бусы, крупные капли-очки

стиль Lacoste к вершинам взмывает,
своей маркой весь мир покорив,
пройдя путь от спортивных рубашек
белых теннисных, синих, цветных,

миллионы вещей с его маркой -
духи, обувь, часы и очки,
ремешки, портмоне с crocodilом
стали частью привычных картин

годы рока тяжёлым металлом,
грохотавшими в море толпы,
наводнившими в волнах британских
всю Европу, Америку, мир

"Роллинг стоунз", "Дип пёрпл" гиганты,
"Пинк Флойд" звуки, "Лед зеппелин", "Квин",
энергетикой всех покоряли
и народным звучанием их

возвращение к фолку витало
из исконных балладных глубин,
свои корни везде вспоминали
под звучание флейт и волын

электронные волны катились
из своей музыкальной зари
синтезаторы и драм-машины
излучали звучанья свои

"Спейс" и "Крафтверк", стиль Гершона Кингсли,
Клаус Шульце и "Tangerine Dream"
осеняли пространств футуризмом,
фантастичностью новых глубин

человеческий дух обратился
вновь к сиянию Красной звезды,
марсианским десантом стремился
свой Вселенский порыв утолить

в гости к Марсу отправился "Викинг",
сев среди его красных пустынь,
передал его краски цветные,
ища главное в миссии - жизнь

дух Маркузе всё больше светился,
одномерной общественности,
одинаковых образов, мыслей
из рекламы, кино или СМИ

но Великий Отказ был немыслим
в парадигме жестоких доктрин,
охватившей людей паутины,
что Система сплетала для них

шли вперёд только авангардисты,
маргиналы из вольной среды,
была контркультура их жизнью,
прорывавшая матрицу мглы

голубые экраны всё шире
покоряли сердца и умы,
телефронтом держались голлисты
против заокеанской волны

свою власть и закон применили,
чтобы светлый поток защитить,
уносящий пространствами мысли
и ведущие смыслы страны

разрушались устои былые,
на которых держалась вся жизнь
духом бурного аморализма,
отвергавшего святость семьи

страшным громом то время пронзила
эпопея нью-йоркской Семьи
с сицилийским её колоритом,
вековыми традициями

честь Семьи, что тебя возрастила,
даёт счастье любимых-родных,
помогает в невзгодах дождливых,
не давая упасть на пути

вместо золота дружбу ценила,
что поможет в ненастные дни,
восстановит вокруг справедливость,
остановит деяния злых

честь и совесть всего здесь превыше,
что беречь нужно с молодости,
уважение дальних и близких,
что ты должен в делах заслужить

всюду лики эпичной картины,
что открыла сокрытую жизнь -
имя "Крёстный отец" засветилось
небосклоном великих палитр

"Апокалипсис" странного мира,
цепь событий абсурдной войны,
путь героя в земле мистицизма,
философская притча поры

на устах имя Поля Барриля
и его всемогущая GIGN,
помощь в Мекке друзьям саудитам,
что услышали громы Махди

дух свинцового радикализма,
полыхающей красной звезды,
время "красных бригад" италийских
и немецкой безжалостности

новый Папа, объявленный в Риме,
политический курс утвердил,
стал впервые понтификом мира
сын Полонии и славянин

а Соланж это время дарило
первых внуков - любимых, родных,
дети создали семьи и жили
вдалеке от Лазурной земли

её книги доход приносили,
гонорары спектакли несли,
почитатели слали посылки
с их дарами французской земли

каберне - тёмно-красные вина,
что кислинку из ягод несли,
вкус мерло из Бордо бархатистый,
пти вердо, что наполнил танин

божоле, кот-де-ор приходили
из Бургундии, лучший шабли,
вкус розе из Прованса цвестистый,
Haut Brion и Latour и Rotschild

её тексты, подобные винам
вкус Прованса порою несли,
несравненные диалектизмы
украшали просторы страниц

полотно из рассказов кроилось,
повестей, где французский язык
чистотой своего классицизма
покорял и надменный Париж

сорок лет пустовала квартира,
охраняя все тайны свои,
ключ от двери Соланж всё хранила
с той трагичной военной поры

ей так нравилось вечером выйти
на террасу, где веющий бриз,
любоваться закатом стихии,
вдохновляясь к твореньям своим

слушать музыку песен любимых,
что дух Франции мощно дарил,
Азнавур, Ив Монтан всё манили,
голос Мирей Матье покорил

"Оксижена" вселенская сила
из каких-то бескрайних глубин,
опьянявшая музыкой вихрей,
что волшебник Жан Жарр подарил

в ней порой пробуждалась решимость
вопреки всему жить и творить,
а, порой, ужас необъяснимый,
серых сумерек скуки мотив

душу жуткое бремя давило
странной необъяснимой тоски,
возникавшей внутри беспричинно
словно белых туманов клубы

Космос "Мастера и Маргариты"
своим шармом её окружил,
мир героев, сюжетов мистичных
из далёкой и странной Москвы ...


Глава 11

Время восьмидесятых пробило
сменой курса высоких светил,
канул в прошлое ветер центристов,
левый курс Миттеран свой вершил

победившие социалисты,
воплощавшие планы свои,
поддержанье компьютерных линий,
поездов высокоскоростных

карту Франции мощь озарила
энергетики ядерных сил,
окружив ореолом престижа,
естеством независимости

хлебным курсом Парижская биржа
заправляет как сила судьбы,
цены сытости, тучные нивы
контролирует Главный Арбитр

пенсионный был возраст понижен,
сократились работы часы,
больше месяца отпуск продлится,
повышенье зарплат небольших

государство своё возвратило,
департаментов власть расширив,
смертной казни конец положило,
дало больше свободы для СМИ

но затем курс страна изменила,
когда правые к власти пришли,
Жак Ширак - беркут неоголлистский
укреплял экономику их

это встретило месть терроризма,
всюду выстрелы, взрывы слышны,
имя Action directe оглушило
блеском чёрной слепящей звезды

Корсиканский огонь экстремизма
притеснений былых не простил,
люди в чёрном хотели добиться
прав особости острова их

всё мощнее националисты,
что Лё Пен звал движеньем своим,
возрождение Франции сильной,
очищенье от власти чужих

растеряв ширь империи бывшей,
хранил связи французский язык,
вся элита на нём говорила
тех, что были колониями

лишь осколки себе сохранила
за морями разбросанными,
Полинезия и Мартиника,
Гваделупа и Сен-Бартельми

франкофонские сепаратисты
попытались Квебек отделить,
на востоке Канадских провинций
государство своё возвестить

бюллетенями не получилось
опасения новшеств сломить,
многодетностью католицизма,
агитацией, силой молитв

во Французской Гвиане открылись
небеса, чтобы сделать прорыв,
с космодрома летели к орбитам
неизвестным посланцы Земли

первым вырвался в звёздные выси
уроженец Французских долин,
на "Союзе" Советской России
он в просторах Вселенной парил

Жан Кретьен! - всюду слышалось имя,
дважды Космос огнём покорил,
на "Салюте" советском и "Мире"
он у русских хозяев гостил

серебристые птицы стальные
исчезали в небесной дали,
стали аэропорты привычны
как вокзалы в минувшие дни

"Шарль де Голль" и "Атлантика" выли,
а в Лионе - "Сент-Экзюпери",
"Страна Басков", "Лекен", "Мартиника",
"Средиземное море", "Орли"

годы юности в небо манили,
вспоминая её "цеппелин",
блеск "Конкордов", что звук победили,
звал Соланж в стратосферы вершин

три часа до Нью-Йорка парила,
скорость пули давно позади,
оба рейса в одни выходные,
возвращаясь обратно в Париж

серебристыми стрелами крылья
как мираж из далёкой мечты,
над Атлантикой гордо носились
модным символом евроэлит

поезда всюду сверхскоростные
пролетали страну пулями,
силы суперкомпьютеров быстрых
до огромных высот доросли

засияли на киноолимпе
полной мощью таланты страны,
Пьер Ришар с Депардье всех смешили,
Бельмондо, Делон шармом мужским

поселился Некрасов в Париже,
разномыслие не утолив,
эмигрантский удел пилигрима,
дух изгнанника взглядов своих

беспокойная Польша бродила
колоритной стихией борьбы,
митинговщина, стачки, убийства
сотрясали пространство страны

чудо видео всех осенило
как окно в фантастический мир,
даровало экранами выбор,
независимость каждой семьи

поражали людей культуристы
как Арнольд Шварценеггер кумир,
демонстрируя их мускулистость,
что росла из качалок стальных

мир восточных бойцов знаменитых
из китайской, японской среды,
виртуозы из стен Шаолиня
унеслись через видео в мир

время яппи, дельцов-карьеристов,
энергичных и стильных денди,
рок сменил гул неоромантизма -
Depeche Mode и Duran Duran лик

электронная музыка свыше
разливала над миром дожди,
звук чарующих образных ритмов
увлекал в эмпиреи свои

время "Новой волны" наступило,
захватив музыкальный олимп
смесью панка, глэм-рока и диско,
фанка, модов и Дэвида Боуи

ритмы брейка владели Парижем,
оставляя Нью-Йорка огни,
звучно дети асфальта парили,
не касаясь, казалось, земли

танцы чёрных и Пуэрто-Рико
покорили сердца молодых,
в клубных куртках би-бои бродили
от бейсбольных кумиров чужих

Майкла Джэксона кружащий "Триллер"
вынес стиль его в чарты вершин,
многоплановый звук и пластичность,
танцевальность, живой артистизм

ритм-энд-блюз, фанк и госпел со свингом,
блюз с хард-роком и джазом слились,
он разрушил былые границы,
разделявшие расы и мир

аромат итальянцев носился,
приносивший тепло Апеннин,
из Сан-Ремо потоком лучистым
возносился на чарты вершин

глас Альбано с красою Ромины,
Челентано, Кутуньо проник,
Фольи, "Рикки э повери" вились,
озаряя сердца и умы

мир цыганского счастья кружился
разноцветными вихрями ввысь,
его вечных скитаний палитры
ярких горьковских книжных страниц

романтичность советского фильма
восхитила богемный Париж,
образ Рады, где в жилах актрисы
кровь французская жаркой игры

время яркого, сочного стиля,
откровенных нарядов цветных,
мини-юбки, жакеты, леггинсы,
леопардовый, клеточный принт

стройность образа очень ценилась,
аэробика, шейпинг в чести,
популярность спортивного стиля,
деним, стрейч, лайкра, ряд бахромы

ритм брейкданса и музыка диско
заполняли изменчивый мир,
брюки-клёш и "бананы" крутые,
блеск сорочек с костюмами шик

верх широкий, зауженный книзу,
свитер на два размера большим,
взрыв причёски, цветные лосины,
на контрасте цветов верх и низ

время женского бизнес-прорыва,
деловой замечательный стиль,
бизнес-вумен успехов достигли,
позади оставляя мужчин

пиджаки с их плечами большими
и свободные юбки у них,
водолазки и брюки стройные,
в моде платьев-пальто гордый шик

снова красочный дух маньеризма
Пьер Карден в модный мир возвратил,
красно-чёрный порыв драматизма,
охвативший все подиумы

был Ральф Лорен уже на вершине
его яркими образами -
вид ковбойский со стилем спортивным
всю Америку заворожил

своим "вестерном" всех покоривший,
брендом Polo сорочек мужских,
для "Великого Гэтсби" творивший
его невероятный порыв

у других в душах стиль романтизма,
образ леди Дианы возник,
тон пастельный в цветочных мотивах
и горохово-клеточный принт

снова женщины роскошь впустили
одеяньями бархатными,
Леди Ди их прекрасно носила
светской жизнью и днями рутин

блузки узкие, брюки повыше,
юбки пышные, карандаши,
рюши с волнами всюду разлиты,
элегантных dress-coats шаги

маг из Страсбурга, живший в Париже,
силуэты представил свои,
черный тренч и костюм, платье к низу,
облаченья русалочьих риз

ширь в плечах, стройность талии длинной,
линий бёдер подчёркнутых вид,
роскошь пышных манто стужей зимней
с их причёсками сороковых

Слава Зайцев впервые в Париже,
его Русских сезонов огни,
Елисейских полей знаменитых
и стенами "Театр Мариньи"

его шоу Соланж поразило
полыханием ярких палитр,
алым золотом словно Жар-Птица
одарила сияньем своим

русский стиль охватил своим шиком
страны Запада новой волны -
меха, шапки-боярки, льняные
сарафаны сакральных глубин

в одеяньях узоры разлиты -
синий с палевым и голубым,
абрикосовый, лайма с нефритом,
мятный с дымчатым и миндальным

время нео-нуара светилось
на экранах домашних, больших,
острота ощущений, трагизма,
ностальгии, утраченности

напряженье сюжетного ритма,
атмосфера загадочности,
мрачный сумрак земли нигилизма,
паранойи сценарных интриг

цепи тайн криминального чтива
воплощавшее образами,
вид героев противоречивых,
размыванье моральных границ

cтрах Грядущего в души вселился,
убивая надежды лучи -
"Терминатор" с экранов явился,
беспощаден и неумолим

мощным женским вокалом открыла
себя миру певица страны,
лик Патрисии Каас светился
словно вспышка Сверхновой звезды

голос Франции их Лотарингской,
где немецкие корни земли
разошёлся с любовью по миру
в дисках платоново-золотых

гул сенсации, всех восхитившей
словно эхо далёких годин -
человеческий гений в пучинах
легендарный "Титаник" открыл

продолжали новеллы твориться -
о достоинстве в ломках судьбы,
об апатии, гаснущей жизни,
воскрешающей силе любви

у неё почитатели были,
уваженье творящей среды,
круг писателей Франции
видел одарённость её и ценил

знали книги Соланж за границей -
люди Бельгии и Канады,
в Люксембурге, Щвейцарских долинах,
сохранивший французский Магриб

прочитав её жизни страницы,
Франсуаза Саган была в них
и о встрече Соланж попросила,
чтобы лучше узнать визави

в её домике в Ницце гостила,
пили кофе в террасной тиши,
необъятного моря стихия
простирала заката лучи

семья Строцци - Джиро и Ирина
из Флоренции посещали,
привозили тосканские вина,
что впитали историю их

Леонардо и Данте их пили,
Рафаэль, Микеланджело, Пий,
даже Медичи вина ценили,
клана Строцци былые враги

поднесли двухсотлетние вина
из хранилищ старинных своих,
что уже обрели шелковистость
и гармонию нежных палитр

ароматы букетом парили,
дух Европы былой воскресив,
послевкусие долгое вилось
из полей и лугов чистоты

жили русские корни в Ирине
и французские предков былых,
сохранившей влеченье к России,
изумительный русский язык

князь потомок самой Моны Лизы,
чей портрет Леонардо творил,
дипломатов, творцов-живописцев,
виноделов, поэтов больших

дух Венеция ей освежила
красотой своих стен островных,
её храмов великая сила,
плеск каналов, дворцы и мосты

из Союза чета навестила
изгнанных за идеи свои,
муж Мстислав с его оперной дивой
и чудесными их дочерьми

вдохновенье к Соланж приходило
в путешествиях родной страны,
дивь Кабура, Ла Боль, Биарицца,
Сен-Тропе, Коллиура морских

замки Франции силу дарили
чарованьем седой старины,
Каркассон, Шамбор, Азе-ле-Ридо,
Сомюр, Венсенский замок и Иф

приходили всё чаще мотивы
из далёкой минувшей поры,
память в детство её уносила,
время юности, молодости

много думала в этом лиризме
о квартире, что спрятал Париж,
сохранить её тайну решила,
не рассказывать даже своим

по счетам аккуратно платила
коммунальные все платежи,
старый ключ от квартиры хранила,
провернувшийся сорок вторым

пусть останется там всё как было,
сохраняя далёкий мотив,
неизвестно, что будет с жилищем,
если в тайну детей посвятить

прогуляться как прежде любила
она к морю в лазурной дали,
шла по тропкам своим каменистым
среди пышной растительности

виноград, олеандр, кипарисы,
лавр, метельник и ивы, инжир,
кедр, платаны и сосны, оливки,
филирея, жестер и дубы

посидеть у морского прилива
с чашкой кофе в раздумьях своих,
глядя в даль, чей простор серебрился,
воскрешая минувшие дни

память в прошлое вновь уносила
к тем друзьям, что в годах молодых
тьму коричневых не пережили,
став бродящими призраками ...


Глава 12

Девяностые годы лихие
словно вихрем морским начались,
рухнул Красный Колосс коммунистов,
вся огромность Советской страны

гул огромного светлого мира,
изумлявший планету, вдруг сник,
истощилась могучая сила,
воплощавшая думы-мечты

рухнул строй, что казался незыблем
миллионами нитей живых,
заражая эсхатологизмом
потускневшие души, умы

позади достижений картины,
восхищавших величьем своим,
занесло их ветрами пустыни
и кумиров с идеями их

потрясло всех великим трагизмом,
незаслуженным мраком обид,
разрушительный Апокалипсис,
за которым не видно зари

либеральная мысль возгласила
завершение лет временных,
ход Истории остановила
под фанфары концепций своих

Фукуяма вещал как мессия
о свободе и равенстве их,
человеке среды нигилизма,
что о вере и смыслах забыл

годы бархатных катастрофизмов
по Восточной Европе текли,
торжества либерал-анархизма
и разгула народных стихий

время бросило вспыхнувшим взрывом
миллионы людей из страны,
в неизвестность далёкой чужбины,
где они никому не нужны

и во Францию шли из России
пилигримов крушенья пути,
обживались в Париже и Ницце,
обретая призванья свои

начинали с нуля, с места нищих,
пробивая вокруг скептицизм,
развивали искусство и бизнес,
привносили родной колорит

вся История вдруг изменилась,
новый темп задавая другим,
ураганом ветров атлантизма,
всё сметавшим на этом пути

взошла женщина здесь на вершину,
первый Франции первый министр,
её жёсткий несдержанный имидж
оттолкнул миллионы страны

Крессон грезилась мощная сила
нараставшей японской волны,
раздавала им едкие клички,
называя гостей "муравьи"

корни мужа пришли из России,
клан Октябрьским штормом прибил,
род французский, прошедший все вихри,
возвратился к истокам своим

так во Франции путь завершила
Миттерана эпоха в пыли,
на вершину вернулись голлисты
с их идеями правой игры

Жак Ширак бывший мэром Парижа,
стал главой государства у них,
много сделавший городу мира,
вернув блеск и шарм годов былых

новый курс неолиберализма,
что стремился все льготы изжить,
социальное здание слишком
неустойчиво стало для них

профсоюзы, все левые силы
взбунтовались волнами борьбы,
забастовки страну охватили,
демонстрации с митингами

сделал новый рывок к новой жизни
референдум Квебекской мечты,
на котором почти победили
франкофоны Канадской земли

уроженка её покорила
свою Францию, гордый Париж,
миллионам Милен Фармер имя
стало символом суперзвезды

новой техникой жизнь удивила,
проникая все страты-слои,
время Сети тогда наступило,
покрывающей весь земной мир

персональных компьютеров диво,
открывающих даль перспектив,
чудо сотовой связи открылось,
расстоянья везде удалив

серебрение лазерных дисков,
открывающих солнечный мир,
цвет кино, музыкальные вихри
через чудные лились лучи

Диснейленд засверкал под Парижем,
время сказочной чудо-страны,
озаряющей детские лица,
оживляя героев из книг

Астерикс из преданий Галлийских
и пираты Карибской земли,
Робинзон с его утлым жилищем
и ковбои индейских равнин

замок Спящей красавицы дивной
и Жюль Верна задуманный мир,
Зазеркалье из странствий Алисы,
Белоснежка и гномы глубин

там Пиноккио - врун Италийский,
Питер Пэн, что над Лондоном взмыл,
жизнь Русалочки, грезящей принцем
и восточный герой Аладдин

всем бросало Грядущее вызов,
Нейросетью глобальной сети,
приходивший экранностью киборг
должен всё на Земле погубить

в моде не было нового стиля -
"Быть собой!" для всех главный мотив,
только твой образ неповторимый,
что не сможет никто повторить

отражение скрытого мира,
твой особенный собственный стиль,
колоритность, звезда индивида,
проявленье свободы в чести

имиджмейкеры всюду, стилисты
и дизайнеры в моду вошли,
время глянца кругом наступило
и гламура журнальных страниц

в пике моды - одежда денима,
годы джинсов, что всюду вошли,
однополой одежды обвисшей -
свитера и футболки, "кроссы"

бархат пал до дешёвки спортивной
и белья, растеряв романтизм,
единичными вспышками были
звёзды гранжевой вычурности

вновь мужское в мир женский стремилось,
и бейсболки и шорты свои,
всем кроссовки им стали привычны
и спортивные куртки-плащи

взлёт ботфортов экранами фильма,
придававшие смелость и шик,
каблуки, раструбы, голенища
вызывающе стали модны

звёзды чёрного рэпа манили
криминальных районов лихих
экзотичным их уличным стилем,
романтичностью гангстерских вирш

их объёмность одежды  обвисшей,
курток, джинсов, свитшотов массив,
брюки, худи сердца покорили,
вырываясь в мирах MTV

уступали богини худые
конкуренткам их подиумы,
стали полные равными с ними,
утверждая свой тип красоты

время крайностей - макси и мини,
загорелый и бледный у них,
культом супермоделей стремились
пустоту своих душ заменить

осознание роли кумира
свою миссию в мире нести,
помогать тем, кто жизнью унижен,
своим поприщем людям служить

свои лица, тела некрасивы
рукотворным путём изменить,
косметическая хирургия
и спортзалы, салон красоты

выйдя с улиц и роковых ритмов,
многих гранж молодых захватил,
ограниченность минимализма,
где все луки предельно просты

неожиданный взлёт эко-стиля,
перекраивать и перешить
то, что некогда трендами было,
придавая иные черты

приключения странствий манили,
шляпам широкополость явив,
длинноухие кепки франшизой
из японских военных былин

снова краски Тьерри поразили,
Дом Мюглера творил новый мир,
узнаваемо-неуловимый,
совмещающий пёстро черты

элегантные сороковые,
краски пятидесятых лились,
фантастический шик футуризма
разливались в нарядах Тьерри

облачения вневременные,
непонятных эпох и границ,
не стремившийся к трендам привычным
шёл за воображеньем своим

все показы из сказочных фильмов
удивительнейших героинь,
ярким шоу был каждый их выход,
фейерверком эмоций мечты

амазонки враждебного мира,
что стремятся его покорить,
не лишённая юмора личность
с чарованьем кокетливости

как всегда во все годы былые
задавался здесь ориентир,
умирала, рождалась в Париже
мода времени в стрелках годин

Соланж выбрала консервативность,
безупречный классический стиль,
аккуратна, надушена Chicом,
с идеальной причёской все дни

вечера проводила за книгой
и просмотром спектаклей TV,
со знакомой соседкой Эмили
под мурлыканье кошки Зизи

дети, внуки уютно гостили,
наслаждаясь пейзажем морским
и им в голову не приходило,
что квартиру скрывает Париж

в эти годы ещё одно имя
загорелось пространством души,
увлекла её книга Макина,
его русско-французский порыв

внук француженки, страстно любившей
и Россию и свой родной быт,
и любовь эту внуку привившей,
даровавшей французский язык

сохраняя степями России
чувства к давним обычаям их,
восхищение Францией, жизнью
той далёкой прекрасной страны

и в Поволжском глухом городишке
возникает вдруг Франции лик,
словно чудный сияющий призрак,
что несёт память как миражи

сколько русского Францией вилось
из блестящих известных страниц,
Труайя, Натали Саррот лились,
Александр Кожев и Макин

свой загадочный образ как призрак,
полный мистики и красоты
принесла на экран Катерина
Голубева, Париж покорив

там и в вечность ушла как актриса,
словно образ кино повторив,
с кровью Франции кровь породнила,
став французам одной из своих

Эльза Триоле, Волков творили,
Адамов, Янкелевич и Биск,
Иван Бунин с Тургеневым жили,
Элен Каррер и Ромен Гари

двести тысяч солдат растворились,
что с Великой армадой пришли
Бонапартовой в земли России,
её весями корни пустив

обрели здесь иную Отчизну,
землю новую их возлюбив,
породнились с Российской стихией,
подарив свой чудной колорит ...



Глава 13

Новый век Двадцать первый родился,
Третье Тысячелетье явив,
власть по-прежнему держат голлисты,
укрепляя французский престиж

жизнь бросала общественный вызов,
беды Франции усугубив,
возрастанье исламской общины,
иммигрантских кварталов больших

грязь распутства повсюду царила,
потребительских душ пустоты,
низкопробно-животная низость,
что диктует искусству барыш

минареты всё чаще стремили
в небеса свои башни остры,
украинцы, цыгане, грузины
раздражали людей коренных

грабежи и разбои, убийства,
хулиганство, поджоги несли
выходцы из предместий, возникших
широтой иммигрантской волны

обстановка в стране накалилась,
крайне правым дав мощный трамплин,
Фронт Ле Пена свой голос возвысил,
популярность свою нарастив

их программа - великая сила,
независимость роли страны,
сохранение католицизма,
основ этики, нравственности

сети НАТО скорее покинуть,
Европейский Союз развалить,
от Америки освободиться
и с Россией союз укрепить

сохраненье французских традиций,
возвращенье к культуре страны,
рост промышленности, инвестиций,
своей армии с флотом престиж

укрепленье своей индустрии,
что давно за границу бежит,
сокращение цифр урбанизма,
возвышение фермерства их

он одерживал верх над другими,
побеждая на выборах их,
депутаты от Фронта всё выше
поднимали знамёна свои

были свергнуты социалисты,
звёздный час для Ле Пена пробил,
на дебатах громил он голлистов,
называя предателями

Жан-Мари был с визитом в России,
где с Ильёй Глазуновым дружил,
посетил Русский Дом живописца,
Академию светлой мечты

видел крах идей либерализма,
что давно, нарастая, прогнил
и надеждами грезил в России,
что неясным грядущим манит

он приехал в Белабр поклониться,
память воина свято почтить,
что сражался за Францию в битвах
отгремевшей Великой войны

в его комнате всё сохранилось
с той далёкой столетней поры,
сабли, Библия, мебель и кивер,
пистолеты и книги, мундир

лишь с трудом удержались голлисты
у кормила Французской страны,
отстранённые социалисты
потеряли их власть и престиж

десять лет борьбы без компромиссов
с правым курсом страны начались,
аппарат полицейской машины
вал преступности книзу склонил

государственность социализма
попытались голлисты убить,
курсом правого либерализма
жизнь Франции перекроить

передать в руки капиталистов
все гиганты, их славу страны,
сократить персонал этатистский,
автономию вузов изжить

пенсионные годы повысить,
социальные выплаты вниз,
трудовую неделю расширить,
увеличить оплату больниц

всю символику разных религий
решено было враз запретить,
в государственных школах отныне
вера скрыта от взглядов чужих

время роста большой Паутины,
мировой глобалистской Сети,
ноутбуков, смартфонов явивших
независимый собственный мир

в каждом доме и каждой квартире
появилось окно в этот мир,
каждый мог в том Солярисе дивном
жить, мечтать и талант проявить

развлечений, торговли всемирной,
пропаганды, искусства, мечты,
социальные сети роились,
вовлекая народов слои

Голливуд всё мощнее и шире
завоёвывал Франции мир,
его уровень всё примитивней,
смесь жестокости с пошлостями

настоящий театрами скрылся,
сериалами, мюзиклами -
там всё также любовь с романтизмом,
благородство с отвагой цвели

знамя Франции гордой забыто
на величиях Эйфелевых,
краски Евросоюза возмыли
над Парижскими улицами

шок, растерянность всюду на лицах
тех, кто к славе французской привык:
"Кто хозяева в нашей столице,
может, больше уже и не мы?"

а на землях Прованса открылись
в мир грядущих энергий пути,
возжигать термоядерный синтез,
что дарует на вечность огни

запылает там Солнце отныне
на обычных просторах земных,
даст великую вечную силу,
что явилась из царства мечты

вместе с русской наукой великой
возышался огромный Магнит,
что разгонит могучие вихри
ослепительной новой зари

рукотворная плазма кружиться
будет в замкнутом цикле судьбы,
плод огромных трудов и открытий,
восхищая народы Земли

ход Истории не завершился,
продвигаясь в грядущие дни,
непонятный пророкам-провидцам,
рисовавшим финальный фронтир

уже слышался рокот в глубинах,
предвещающих краски руин,
горизонтами в ярких зарницах
озарялся вдали новый мир

Ватикан возрождение мыслит
в Лету канувших прежде границ,
о Священной Империи Римской,
что могуществом всех поразит

Opus Dei упорно трудиться
будет силой адептов своих,
незаметно, неспешно, закрыто
продвигаясь на этом пути

будет Запад из Рима вершиться,
вековые мечты воплотив,
станет Папа правителем мира,
управляя энцикликами


крах Вечерних земель растворится,
час заката в рассвет превратив,
вся Европа к течению Тибра
обращать будет взоры свои

Новый Свет вдалеке затаится,
Альбион свой туманами скрыв,
англосаксы увидят границы,
за которые им не пройти

проступает Дунаем как призрак
государство, что вышло из битв -
Австро-Венгрия явственней зрится,
новый шанс иных смыслов открыв

в ней Хорватии бухты морские
и Словакия гор и долин,
союз Боснии-Герцеговины
трёх религий, что вместе сошлись

столько раз проклинаемо было
и осмеяно с многих страниц,
но всё больше влияние силы
его у Европейских равнин

по всей Польше возносят молитвы,
чтобы прежнюю Речь воскресить,
в свои земли Закат Украины
навсегда безвозвратно включить

в Скандинавии, всеми забытой,
Три короны лелеют мечты
об империи северных вихрей,
новой Унии старых границ

там Балтийского моря стихия
колыхалась под флагом одним,
трепетала Европа пред силой
и богатствами Шведской страны

вдалеке полыхают зарницы,
где Славянский союз воспарит
возрождением общих традиций
кровных братьев, их яркой мечты

ортодоксы найдут свою ниву,
чтобы взращивать духа плоды,
сохраняя истоки благие
от апостольской их чистоты

в Малой Азии анатолийской
призрак старых Османов ожил,
миражами пустынь пантюркистских,
Оттоманской империи сны

растворившийся дух Византии
её век навсегда пережил -
воплощением Третьего Рима
он грядущим весь мир изумит

на востоке таится Россия,
свои грёзы глубинами скрыв,
проявляя годами палитры
её неповторимых картин

мода к ярким акцентам стремилась,
где удобство осталось в тени,
броскость образа и необычность
возвышали владельцев своих

разраставшийся дух Глобализма,
быстрой моды мелькающий ритм,
мега-звёзды влияющей силой
продвигали тенденции их

возвращение в прошлые стили,
что дарила винтажность души,
обновлённая ярко этничность,
инди-музыка и бохо-шик

сари из Болливудской стихии
и цыганские топы вошли,
вид моряцкий, гусарского стиля
со шнуровкой, из кожи штаны

яркость пончо индейских традиций
всех узоров с орнаментами,
оторочены мехом накидки
с боливарами кожаными

из шотландки, где шерсть с кашемиром,
в нём комфорт и удобство слились,
что дополнят эффектные джинсы
и ковбойских равнин сапоги

субкультура от панка до хиппи,
развивавшийся экологизм,
стили неевропейской палитры -
Штатов, Азии, Австралии

всюду эмо как яркие вспышки,
чёрно-розовой страсти лиризм,
лица синими чёлками скрыты
и кумиры со сцен на груди

татуажа цветные палитры
на телах акцентирующих,
обереги, узоры, призывы,
имена и черты дорогих

сумрак готов воинственным стилем,
чёрным цветом магической тьмы,
романтичные фраки, цилиндры,
сапоги, роковые плащи

безразмерность во всём утвердилась,
покидая истоки свои,
широченность футболок и джинсов
и банданы вошли в бутики

оверсайз стала будничным стилем,
сочетаясь с размером простым,
деловые костюмы пошире,
свитера и рубашки взошли

много плюсов всё это дарило,
килограммы объёмные скрыть,
дать комфорт и раскованность в движе,
ощущенье расслабленности

ботильоны, что были забыты,
снова в моду теперь ворвались,
в узких брюках и с джинсами-скинни
придавали шикарность они

в повседневность ботфорты входили
без былой эпатажности их,
самых разных фасонов и стилей
с мехом, стразами, вышивками

лабутены с завышенной шпилькой,
красно-чёрной престижности шик,
экзотичная кожа рептилий,
с лакировкой и замшевые

драгоценные камни и кисти,
меха, кружева, стразы на них,
в джинсах, кожаных брюках их стильность
и с вечерними платьями слив

в чародейку легко превратиться,
стать принцессами, феями в них,
принесёнными в мир реализма
из какой-то волшебной страны

африканские луки ценились,
повседневный и милитари,
в джинсах, кожаных куртках мужчины
щеголяли суровостью их

прямо с подиумов уносились
в производство тенденции их,
загорались, сияли лучисто
и стремительно гасли они

Поль Готье уловил эстетичность
и глубинность народных стихий,
с восхищеньем объехал Россию,
блеск старинных нарядов узрил

красота их в душе отложилась,
их маэстро в творенья вложил,
краски русские в тканях парижских
от кутюр дефилировали

в повседневности главными джинсы
как для женщин так и для мужчин,
брюки, шляпы, рубашки, ботинки,
юбки, платья, ремни, пиджаки

лук богемный дала середина,
образ шестидесятых раскрыв,
бриджи йоги, короткие джинсы,
штаны капри и куртки малы

шорты карго и лёгкие джинсы,
рок-футболки, рубашки хенли,
стиль ковбойских рубашек ценился,
перевёрнуты воротники

джинсы вырвались из символизма
философских окраин своих,
человеческий мир затопили
пестротой с многоликостью их

клёши, трубы, бойфренды и скинни,
момы, классика, бэгги и слим,
деми, джоггеры, шорты, джеггинсы,
галифе и кюлоты, лузфит

голубой, чёрный, белый и синий,
в светлых пятнах, заклёпках медных,
стразах, бусинах, голой рваниной,
с бахромой и разрезах по ним

джинсы в дивных узорах расшитых,
с кружевами, потёртостями,
с поясами, стекляшках разбитых
и пайетках, в рисунках картин

в их трагедиях жизней незримых,
колоритах печали, тоски,
огорченьях, невзгодах-кручинах
и осколках манившей мечты

дух Востока в зуавах обширных
экзотичностью кроя манил,
шаровары с мотнёй, алладины
и афгани, цвет али-бабы

самобытность, свобода, этничность
возглашались их линиями,
необузданность, дерзость, стихийность
самых пёстрых и ярких палитр

энергетика вольности скифов
и сарматов материями,
персов, половцев, турок, русинов,
что впитали степной колорит

завершались иным нулевые -
майки топы сменили девиц,
беби-доллы и юбки-баллоны,
платья-свитеры в моду вошли

снова женственность в них победила,
привлекающей взоры мужчин,
образ нежности и романтизма
из потерянных сороковых

цвет неона, животные принты,
возродившийся геометризм,
на ногах из денима джеггинсы,
популярны балетки легки

cумасшедшая страсть к хирургии,
вера в новую пластику лиц,
штампы глупых пластмассовых ликов,
за которыми нет ни души

образ воспоминаний явился
у мужчин из пятидесятых,
в чёрных куртках, где узкие джинсы,
леттерманы, футболки Hardy

свитера, где угольчатый вырез,
шляпы восьмидесятых пришли,
плотный джинс и вельветы ногами,
кардиганы, вайфарер-очки

неоклассика в моде жилища,
интерьеры прекрасной поры,
завершавшей ампир классицизма,
уходящей в модерн новизны

чудо-фрески по стенам разлиты
и палитры уютных картин,
мебель, бра, барельефы, светильник
и сантехники прежней изгиб

кабинет, вид столовой, гостиной,
будуар и салон избранных,
галерея из ликов картинных,
блеск веранды, пейзажный мотив

секретеры, комоды и ширмы,
канапе и кушетки, шкафы,
рекамье и буфеты, витрины,
картоньеры, серванты, тахты,

красота и величие стиля,
мир, спокойствие вместе слились
с неприметной технической силой
и комфортом текущих годин

в моде дома живые картины
из влекущей растительности,
картон, кожа, шпаклёвка и бисер
создающих объёмы стены

интерьерности облачным стилем,
что высотами неба парит,
розоватые и голубые гарнитуры
из новой зари

открывался "Титаник" погибший
артефактами давней поры,
отдавали предметы глубины,
что, казалось, покой обрели

шли потоком они из пучины,
словно свет от погасшей звезды,
блеск сокровищ былых Атлантиды,
что укрылись от суетности

отраженье богатых фамилий,
что добро горделиво везли,
пролетевшие дни золотые,
что Атлантикой оборвались

место скорби, где корпус таился,
беспокоил глубинный туризм,
батискафы лучами кружили
у пристанища прежней мечты

так же всюду поверхностью жизни
затаились былого черты -
чердаками-мансардами, в нишах,
по подвалам и в стенах жилых

открываются сценами быта -
банок, склянок, шкатулочками,
гарнитурами мебели бывшей,
парфюмерии, швейных машин

табакерки и вазы, картины,
статуэтки идиллиями,
медальоны, ларцы и мониста,
перстни, сумочки, пуговицы

бусы, серьги, тарелки и вилки,
инкрустации с вышивками,
колокольчики, лампы, бутылки,
самовары с подсвечниками

сундуки и комоды резные,
стулья венские с "зингерами",
чемоданы, часы для каминов,
полки, столики с вешалками

фотокарточки, письма, открытки
с поздравленьями синих чернил,
лиры, скрипки, гармони, волынки,
открывавшие чувства души

образа, абажуры и книги,
патефоны и бюсты, часы -
неподвижные стрелки и гирьки,
замолчавшие маятники

всё пропитано в них ностальгией,
тёплым духом семейственности,
возвышающим нас романтизмом,
ощущением связанности

а в 2008-м грянул Кризис,
развенчавший весь монетаризм,
когда рухнули банки и биржи,
мировая торговля, рынки

безработица вспыхнула взрывом,
средний класс разорил этот вихрь,
всюду бедность, упадок царили
как Великой Депрессии пик

и всё более храмов закрытых,
что Европе уже не нужны,
превращающихся в магазины,
клубы, бары с гостиницами

там, где к небу взмывали молитвы
и дух святости тихо царил,
разливают бокалами пиво
и сверкает торгашеский лик

этот мир лишь земным ограничен,
отвергая весь горний порыв,
все его трансцендентные смыслы
с христианскими ценностями

разрушение постмодернизма
как цунами неслось вдоль земли,
яд чудовищного остракизма
для всего, что так дорого им

всё неподлинно в мире, фальшиво,
лики ложны, лукавы, хитры,
лицемерно ведут свои игры,
не стесняясь уродливости

отрицаньем мышление жило,
проявляя во всём негатив,
мир исчезнувшего позитива,
веры, дружбы, надежды, любви

но, быть может, опять возвратится
время бархата в наш земной мир,
чарованье его переливов,
эманация мягких палитр

ценность бархата сцен знаменитых
нам откроет иные миры,
новый занавес, золотом шитый,
дух величия благословит ...


жизнь Соланж, протекавшая в Ницце,
неизменна была в эти дни,
небольшие прогулки и книги,
посиделки с соседями их

решена была участь квартиры,
что скрывал в своём центре Париж,
по-бальзаковски всё разрешила,
у нотариуса оформив

завещала всё внукам и сыну,
свою тайну пока не раскрыв,
ключ нотариусу поручила
до кончины своей сохранить ...


Глава 14

Вдаль дорога звала по-привычке,
дух Атлантики снова вкусить,
ей наскучило в солнечной Ницце,
захотелось в Нормандии жить

поселилась в прелестном Трувиле,
что Ла-Манш омывает в прилив,
за рекой Тук кварталы Довиля,
что не меньше туристов манит

бывший рыболовецкий портишко
был художниками он открыт,
популярное место Парижа
для купаний приятных морских

всюду масса кафе приютилась,
открывающих на море вид,
время словно бы остановилось
в этом райском местечке у них

моционы вдоль Тука речные,
созерцание далей морских,
чашка кофе, беседы простые,
ей уже девяносто один

Рош Нуар, где Соланж поселилась
своим гостеприимством пленил,
крыши старых домов черепичных,
что как будто с картины сошли

прелесть двориков тихих старинных,
палисадники их и сады,
краса яхт, что застыли у пирса,
ожидая прогулок морских

живописность нормандского стиля,
что повсюду в столетьях застыл,
его четырёхскатные крыши,
где чердачные окна вышин

украшенья углами резные,
полукруглые окна-арки,
где цветочные ящики слиты
и отделочный камень разлит

вход массивный в чугунных перилах,
дверь дубовая и козырьки,
цвет фасадов их серый, охристый,
розоватый, коричневый вид

и вот здесь среди этих идиллий
провела все последние дни
замечательных строк героиня,
посвятившая строчкам всю жизнь

путь земной для Соланж завершился,
продолжаясь в сюжетах своих,
в людской памяти многих событий,
удивительном вихре судьбы ...


Глава 15

Весть печальная вскоре достигла
детей, внуков сквозь шумный Париж,
пригласил их нотариус личный,
чтобы волю Соланж огласить

с изумленьем узнали в Париже
о квартире завещанной им,
о которой никто и не слышал
никогда в кругу этой семьи

им поведал нотариус скрытный,
что никто в той квартире не жил,
оставалась та годы закрытой,
ровно семьдесят лет тишины

оформленье бумаг завершивши,
передал ключ от тайной двери,
выдал адрес безвестной квартиры,
что теперь предстояло открыть

люди ошеломлённые вышли,
размышляя над даром судьбы,
путь лежал их к аукционисту,
что способен его оценить

с изумленьем рассказ тот услышал,
понимая всю важность для них,
никогда в жизни не приходилось
ему видеть клиентов таких

и вот дверь этой странной квартиры,
держит ключ тот аукционист,
дрожат руки волненьем нависшим
от того, что открыть предстоит

наконец, её дверь отворилась,
они внутрь квартиры вошли,
удивительный мир им открылся,
погружающий в шарм старины

всюду роскошь былого струилась,
буржуазный изысканный стиль,
Время словно бы остановилось
среди блеска художеств больших

Belle Epoque в интерьерах застыла,
век Двадцатый истоков своих -
время веры, любви, оптимизма,
европейской прекрасной мечты

дух спокойствия, счастья и мира,
позабытой надолго войны,
основательность всюду, стабильность,
прогресс, прочно налаженный быт

словно только хозяйка их вышла
моцион небольшой совершить
и вернётся из улиц Парижа,
чтобы снова гостей пригласить

на стене стрелки-стражи застыли,
остановлены сорок вторым,
семь десятков годин молчаливо
наблюдали за всем из резьбы

только слой накопившейся пыли
с паутиной напомнит чужим
о годах, пролетевших доныне,
сложных перипетиях былых

пятна стенами труб аварийных
и повисших обоев куски
возвращают к реалиям жизни,
смазав гордой эпохи черты

то же зеркало в раме массивной,
все резные его завитки,
банки-склянки, флаконы, будильник,
"Слово о полку Игореве"

здесь подолгу хозяйка любила
красоту на себя наводить,
почитать на досуге страницы
древнерусской поэмы-судьбы

прислонённые всюду картины,
что Соланж не смогла увезти,
неизвестные чудные лица
и пейзажи прекрасной земли

потолком элегантным лепнина,
золотые её завитки,
чудной музыкой сверху застыла
и живыми орнаментами

та же мебель в изысканном стиле
и комоды с бельём дорогим,
а шкафами старинные книги,
ящички с драгоценностями

тот же страус, в движенье застывший
и герои диснеевские -
Микки Маус и Порки смешные
как привет из тридцатых лихих

голос юной Соланж, эхо жизни,
той прекрасной далёкой поры,
когда бегала здесь по квартире,
у любимой бабули гостив

комод краснодеревный массивный,
что любовные письма хранит,
все атласными лентами свиты,
строчки чувств полыхавших внутри

а в шкафу потаённые лики
старых фото, где прошлая жизнь,
само время в них остановилось,
блеск эмоций былых сохранив

Марта светской своей вечеринкой,
их приёмы, фуршеты, балы,
там Соланж чередой репетиций,
посиделки друзей молодых

всё о роскоши здесь говорило -
галереей прекрасных картин,
чудной мебелью, шёлком обитой,
колоритом свисавших гардин

дорогая кровать с балдахином
и эмалью покрытый камин,
шёлк обоев, серванты с витриной
и старинный китайский сервиз

стол и стулья, банкетки резные,
канапе и кушетки, шкафы,
блеск трельяжа в роскошной гостиной,
туалетного столика шик

банки, склянки, флакончик, графины,
щётки, гребни и пудреницы,
канделябры, шкатулки и книга,
обрамленье зеркальной резьбы

серебро, что столами искрило
и звенело за трапезами,
чашки, кубки, тарелки и вилки,
подстаканники, сахарницы

здесь когда-то беседы роились,
обсужденье проблем мировых,
а порой мелких, глубоко личных
и поэзии звуки лились

но что более всех поразило -
портрет Марты пространством стены,
вдохновенье Джованни Больдини
и записка восторженных вирш

платье розовым бурным сатином
овевает модель словно вихрь,
шёлк желаний окутал картину,
на века её шарм сохранив

восхищённые люди застыли,
едва несколько слов проронив,
время словно завесу открыло
в годы прошлого, пращуров их

будто годы незримая сила
охраняла покой от чужих,
от незваных гостей оградила,
чтобы время в ней остановить

от грабителей и аферистов,
всех любителей лёгких нажив,
оккупантов в Париже нацистском,
любопытной туристской среды

вскоре весть о чудесной квартире
поразила надменный Париж,
разошлась незаметно по миру
состоятельной высшей среды

и дошла до огромной России,
где ценитель прекрасного жил,
олигарх, антикварность любивший,
понял значимость скрытой среды

осознавший всю необходимость
уникальный салон сохранить,
где ушедшее словно застыло
чарованьем своей красоты

приобрёл у потомков квартиру
с тем, что в ней - одной сделкой купил,
сохранил для французов жилище -
отражение славных страниц

тихо в ней, всё красиво и чисто,
навели реставраторы шик,
нет годами скопившейся пыли
с паутиной - блистает внутри

здесь во всём царит дух классицизма,
атмосфера спокойной поры,
излучающей мир и стабильность,
стиль роскошной размеренности

стык веков здесь являет обличье,
погружая в красоты свои,
высота, натуральность, величье
без тревог, мятежей и войны

иногда рядом женщину видят
в одеяниях сороковых,
исчезающей дверью квартиры,
чтобы шарм её вновь ощутить

словно тянет поток ностальгии
в интерьеры ушедшей зари,
что связали так много событий
и не в силах её отпустить

а вокруг шум, сиянье Парижа,
где плетётся Истории нить,
пешеходы и автомобили,
кафе, улочки, парки, мосты

он такой же как прежде - красивый,
элегантный, серьёзный - свой шик,
возбуждённый, смешной, ироничный,
и умеющий нежно любить

воды Сены всё так же в Париже
рассекают его сквозь мосты,
исчезая за облачной дымкой
непрерывным потоком своим

на Эйфелевой башне-вершине
луч пронзает небесную ширь,
устремляясь в грядущие выси
среди сумерек здешних годин


Авто и небоскрёбы в морях ночных огней,
Сите, Монмартр и центры компьютерных сетей,
шумы аэропортов, заводы «Ситроен»,
сокровища из Лувра - дух Вечности людей,
и Космоцентр и стены бальзаковских страстей,
за офисом Дефанса – базилики церквей,
старинный дух витает в Париже наших дней ...




16.01. - 17.03.2021, 20. - 25.03.,
28.03., 01. - 09.04., 12 - 13.04.,
20.04., 23. - 24.04., 03.05.,
02.06., 04.06., 13.06. - 15.06., 18. - 19.06.,
25. - 26.06.2021, 05.07., 11. - 13.07.,
16. - 17.07., 19.07., 27.07., 29.07.,
05.08., 07.08., 09. - 10.08., 12.08.,
14.08., 26.08., 07.09., 09.09., 22.09., 29.09.,
01.10.2021, 18.10., 20.10., 25.10., 27.10., 31.10.,
06.11 - 07.11., 10.11 - 11.11., 13.11. - 15.11.,
25.11., 27.11., 30.11., 02.12. - 03.12.,
08.12. - 11.12.2021, 14.12., 16.12., 18.12.,
24.12., 26.12. - 28.12., 30.12.2021,
02.01. - 03.01., 10.01., 20.01. - 22.01.,
25.01., 27.01. - 30.01., 01.02., 10.02., 14.02.,
21.02., 21.03. - 23.03., 25.03., 09.04. - 11.04.,
15.04. - 17.04.2022, 04.05., 06.05., 26.05., 11.06. - 12.06.,
17.06., 24.06., 12.07., 31.07. - 01.08., 13.08., 04.09.2022,
26.10., 31.10., 05.12. - 07.12.2022, 08.12. - 12.12., 14.12.2022,
28.01., 30.01., 04.02., 18.03., 20.03., 12. - 15.09.2023, 12 - 14.11.2023,
15.11. - 08.12.2023, 11.12. - 21.12.2023, 24. - 27.12.2023,
01.01. - 13.01.2024, 10 - 11.02., 14.02., 16. - 17.02.2024,
02.03.- 05.03., 08.03. - 11.03., 14.03. - 23.03., 28.03 - 30.03.2024,
03. - 05.04.2024, 23.04 - 25.04.2024