пустыня

Мне снился сон. Я там была
ни женщиной и ни мужчиной.
Была я в нём пылающей огнём,
живой
и чувственной Пустыней.
Мне было радостно, не одиноко.
Смотрело небо глазом
с поволокой.
Луна светила, свет томно посылая,
падали звёзды наперегонки,
в барханах утопая.
Ржа с медью  всех немыслимых
оттенков
рябью гофрированной ложилась
на песок.
Мой золотой покров : песчинки –
клетки.
И в каждой - маленькая жизнь,
моё движение, дыхание терпкое.
Я создана огнём!
Моя купель – потоки древней лавы.
Росла же ежечасно, неизменно
на много миль,
на много миль. Сахара.


Словно отчаянные волны океана
пылали чувства: бриз и ураганы,
слагаясь в дивные барханы-
сыпучих насыпей,
то зной сияющий, особенным -
Весной.
Что ищет путник в платье белом,
Бога?
Дорог в пустыне нет.
Как далека и призрачна дорога,
как мал и чужд природе
человек!
Там солнце  медленно ползло
за горизонт.
Его лучи пролиты в тоненький
зазор,
позолотив и успокоив мои дюны.
На глади, повисших в воздухе
зеркал,
рисую я фонтаны, пальмы, башни,
дворцы из складчатых, высоких
скал, и берег,
тонко обозначенною дымкой
там, где волны ласкал океан.


Свободно и легко, всем
управляла
мудрая, живая мысль.
Она была в той параллели,
словно листья.
Их шелест,
лёгкий шёпот,
танец
босоногий.
как пение нежной златовласой
феи, рождённой
от ветреных, воздушных масс
и чёрных глаз арабки
у оазиса
благотворящего, живого,
без гримас.
Где звуки влаги манят и зовут
к блаженству, тишине, покою, 
миру -
на стыке бездорожья и тропы
верблюжьей, долгих, молчаливых
караванов.
Лишь иногда тоскливое их:
«М-м-м-м...ы...» и вздохи.
Куда идут? Зачем идут?
И день, и ночь.
 
Всё исчезает с пробужденьем, вдруг.