Про корону и ворону

Ох и странная погода!
Нет на улице народа.
Ни дождя, ни снега нет,
А людей простыл и след.

Только черная ворона
Надрывается: «Корррона!»
И раскатывает  «эррр»
Как картавости пример:

«Погляди, честной нарррод:
Меня вирррус не берррет!
Где хочу, там и летаю,
И на все кладу с высот!»

Услыхала ее бабка -
Не смогла не возразить.
Погрозила птице тряпкой:
«Ах ты, мать твою иттить!

Ишь, такая-растакая, раскартавая!
Разберусь ужо с тобою, с шалавою!
Я сижу, сижу, как бобик на вервии,
А она – гляди! – разлёталась, стервия!»

Ты слетай-ка в небеси
Да у господа спроси,
Сколь он даст терпения
На ужесточения!»

Бабка правду говорит:
Век безвылазно сидит
И едино на икону
Да на солнышко глядит!

Запечатала квартиру
И себя не кажет миру:
За походы в этот мир
Обещали ей клистир!

Не простой - особенный,
Коронный, семиведерный,
Мэра от столицы и
От суда-полиции.

Накопилось, накипело,
Наболело на душе!
И от горя заревела
Бабка птице-пустельге:

«Довела меня до дна
Эта с вирусом война.
Кончились патроны –
Чай да макароны!…»

А ворона, вражья сила,
Вдруг возьми да на балкон.
И воссела на перила,
Словно это царский трон.

Покрутила круглым глазом,
Уложила перья разом,
Клюв раскрыла и рекла:
«Вот такие вот дела!»

Посидела, посопела:
«Тут такое, бабка, дело:
Коли дашь мне кошелек,
Я по-быстрому в ларек,

Принесу тебе еды
И избавлю от беды,
А затем к себе на ужин
Ты меня тогда уж жди!»

Бабка рада, хвалит птичку,
Что готова за наличку
Провианту закупить:
«Ишь ты, мать твою иттить!

Ишь, разумная какая!
Ишь, чернявая моя!
Прилетишь - такого чаю
Заварю из имбиря!

За услужливость твою
Сладкой водочки налью,
И затеем пир горою -
Позавидуют в раю!»

Вот вороне выдав тыщу
На  телесную на пищу
(Для духовной есть ТВ),
Бабка ждет ее к себе,

На изгон надеясь горя,
Из души гоня печаль,
Как Ассоль - в просторы моря,
Зорко вглядываясь в даль.

Час минул, другой и третий.
Темнота сменяет свет.
Время - будто ход столетий!
А вороны нет как нет…

Вдруг, как гром - нежданно, знамо -
И откуда ни возьмись,
Сверху, с громким криком «Мама!»,
Та возьми и появись.

В каждой лапе – по пакету,
А в пакетах – бог ты мой! –
И чего там только нету!
В общем, пиру быть горой!

Испустив протяжный стон,
Опустилась на балкон,
Положила перед бабкой
Продовольственный подгон.

Ну а как уж отдышалась,
Рассказала про полет:
«С провиантом возвращалась,
Как подбитый самолет.

Загрузила бомболюки
Под завязку – не поднять.
Так что даже стали глюки
От натуги посещать!

Я ж, пока к тебе несла,
Чуть яйцо не родила!
И теперь готовь гнездо мне
К выведению птенца!»

Бабка места не находит,
Птичку тянется обнять,
Все вокруг кругами ходит,
Хочет в клюв поцеловать.

Говорит: «Совью гнездо
Вороненка для твово!
Заживем втроем согласно,
Не обидим никого!»

Остудив избытки чувства,
В вечеру накрыла стол:
Картофан,  бычки,  капуста,
Сало, водка и рассол.

Посидели, закусили,
Рассказали кто про что,
Спели, выпили, налили,
Обсудили, кто есть кто.

Оценили медицину,
Всесторонне, до конца,
И которую вакцину
Надо впрыснуть из шприца.

Разрешили все вопросы
И пошли опочевать,
Чтобы жизни перекосы
Дальше снами исправлять.

По дороге оценили
Снова птичий креатив.
В общем, горе все избыли:
Каждый весел и счастлив…

А проспались - вновь обнялись,
Пошутили, посмеялись,
И пошли туда, где стол,
На котором был рассол.

И теперь, беды не зная,
Из денька живет в денек
Бабка, птицу посылая
За продуктами в ларек.

А сама все с вороненком.
И с утра все, млад и стар,
Слышат, как она внучонку
Напевает «Кар-кар-кар»…