Гвардии капитан Селиванов

      Эпизоды фронтовой жизни моего дяди по линии матери гвардии капитана Селиванова, награжденного орденом Красной Звезды, медалями «За победу над Германией» и «За оборону Советского Заполярья», мне достались в наследство от него самого и по пересказам близких. Они очень правдиво передают ощущение того времени и тех событий. С ними мне хотелось бы познакомить желающих знать правду о войне, Победе и ее солдата.

      Мой дядя Иван Михайлович Селиванов (1914-1977) родился в селе Сельыб Удорского района на Мезени. Тогда эта территория входила в Архангельскую губернию. Происхождение что ни на есть бедняцкое. В 1914 поду началась Первая мировая война, и главу семейства Селивановых взяли на фронт. На хозяйстве осталась жена Екатерина Григорьевна (1890-1956) с трехлетней дочерью Евстолией и младенцем Иваном. Жить стали на лесоповале, где Екатерина Григорьевна простудилась, заболела и больше уже не поправлялась. Отец воевал на австро-венгерском фронте, участвовал в Брусиловском прорыве, голодал в Румынии и в 1917 году был демобилизован по ранению. В это время в России шла гражданская война, и его мобилизовали в Белую армию, но в боях не участвовал.

      Дядя Ваня рос уже при Советской власти, когда открылись школы. Он поступил в семилетку, учился хорошо, решил продолжить образование в Коммунистическом вузе (Комвузе) в Архангельске. Там тоже учился хорошо, но на него поступил донос: мол, отец был в Белой армии, и моего дядю исключили из Комвуза. Но в комсомол его все-таки приняли, как грамотного, некурящего и не¬пьющего парня, и назначили избачом в родной деревне.

      Избач выполнял очень важную функцию. В избу-читальню при-ходили книги, газеты и решения Советской власти. Избач должен был вести просветительную рабо¬ту, читать людям газеты и книги, а главное — разъяснять политику Советской власти. Например, что такое равноправие между мужчинами и женщинами. Это было чуд¬но, не укладывалось в людских головах. Ведь крестьяне жили по «Домострою», где написано: «Жена да убоится мужа своего». Муж был полным хозяином над женой и детьми. Детей женили и выдавали замуж без их согласия. Муж имел право избивать жену всякий раз по поводу и без повода, особенно в пьяном виде. В церковные праздники было при¬нято напиваться допьяна и непременно драться. Муж мог избить и женатого сына, и тогдашние нравы все это позволяли. О каком равенстве можно было говорить!

      Дети богатых веселились отдельно. Хуже всех жилось батракам, которым не было суждено выйти из этой категории. Батрачество имело самые разные формы и дожило до послевоенного времени. Советская власть запретила эти старорежимные порядки, неудивительно, что молодежь поддержала Советскую власть. В этом числе был Иван Селиванов.

                Нелюбимая

      В тридцатые годы семья Селивановых переехала на Печору, где были богатые угодья. В деревне Ипат купили небольшой дом в два окна по фасаду. Отец перестроил его, сделав три комнаты. Дети уже были взрослые. Евстолия Михайловна (1911-1976) не могла на родине получить семилетнее образование, но она очень грамотно писала, поэтому стала работать секретарём-машинисткой в райкоме ВКП(б) в Усть-Усе. Иван несколько лет проработал в комсомоле, потом его назначили следователем. Дело в том, что судьи были выборные, а следователей назначали.

      Однажды, когда он работал в комсомоле, решил поехать на большой колхозный луг, где де¬вушки сгребали сено. Когда Иван приехал туда на лошади, девушки сбежались к нему и стали весело беседовать. Иван сказал (а был он видный парень!): «Кто сядет ко мне на лошадь, на той женюсь». Он сказал это будто в шутку, но одна девушка восприняла всерьез и села к нему на лошадь. Парень не смог отказаться от своих слов и женился на ней, но полюбить ее не смог. После войны они все равно развелись.

      Младшая дочь Селивановых Лидия, моя мать (1918-1985), учи¬лась в семилетке в Усть-Усе.

      Мой дядя дружил с парнем Езакустодионом Андреевичем Щеголихиным (1916-1942). Они были неразлучны. В 1940 году их призвали в Красную Армию и направили служить в Заполярье. У Щеголихина был такой аппетит, что солдатского пайка ему было мало. Солдат Селиванов стал давать ему половину своего пайка, но ему и этого было мало. Их обоих стало качать от голода, пока это не заметили офицеры, и тогда Щеголихину выделили доппаек.

      Я смотрю на фотографию, где сидят парни в белых рубахах, и вспоминаю Щеголихина. Он погиб, так и не успев жениться. Когда началась война, Езакустодион попал под Ленинград, где был тяжело ранен и умер от ран в 1942 году. Захоронен в Ленинградской области. Почему пишу об этом? Люди должны знать, кто отдал свою молодую жизнь за наше будущее. А мой дядя остался в Заполярье.


                Защищая Заполярье

      До начала Великой Отечественной войны на советско-финской границе не успели завершить строительство инженерных оборонительных сооружений. На Баренцевом море еще не существовал северный флот, а было несколько небольших кораблей и 2-3 подводные лодки. Срочно предстояло укреплять границу, готовить причалы для флота на Кольском полуострове, благоустраивать прибрежную территорию, строить деревянные здания для казарм, госпиталя, столовой, бани, прачечной, помещения для офицеров, летчиков, штаба наконец. Надо было построить склады для боеприпасов, продуктов, амуниции, стройматериалов, медикаментов. Кое-что было построено, но никто не знал, какой по продолжительности будет предстоящая война.

      Мой дядя Иван Михайлович Селиванов с другом Е.А. Щеголихиным были мобилизованы в Красную Армию в 1940 году и направлены на службу в Заполярье, на полуостров Рыбачий. Им пришлось заниматься подготовкой к войне. По железной дороге в Мурманск шли поезда с танками, самолетами, пушками, зенитными орудиями, стройматериалами (особенно нужен был цемент), продовольствием и солдатами.

      Немцы напали внезапно. Им активно помогала Финляндия. С началом боевых действий в исключительно тяжелой обстановке тяжелой обстановке советские войска не смогли полностью отразить сильнейшие удары агрессора и создать устойчивый оборонительный фронт. Несмотря на стойкость, с которой боролись пограничники, Красная Армия начала отступать, для нашей армии на Карельский перешеек прибыли легкие самолеты, а у немцев были истребители «Мессершмитты». Они и господствовали в небе.

      В 1941 году образован Карельский фронт во главе с командующим В.А. Фроловым, который руководил фронтом до 1944 года, и его сменил К.А. Мерецков. 16 сентября 1941 года на большом корабле прибыл командующий флота контр-адмирал А.Г. Головко, перед которым стояла задача создать Северный флот.

      Еще до начала военных действий немцы облетели на самолете Карелию, Кольский полуостров и составили подробную карту этой местности. Затем определили план действий. После осмотра территории с воздуха они решили, что возьмут ее запросто. Быстренько возьмут Мурманск, железную дорогу и будут по Баренцеву морю подвозить боеприпасы в Мурманск, а затем по железной дороге, до которой они думали дойти скорым шагом, везти все это и живую силу в сторону Ленинграда до Медвежьегорска и оттуда наступать на Ленинград. Поэтому они не разбомбили железную дорогу. Дальнейшие пла¬ны врага: овладеть Северным морским путем, дойти до Владивостока и взять Советский Союз в кольцо. Но не тут-то было!

      Гордость немецкого флота, линкор «Тирпиц», вошел в Баренцево море и даже дошел до Карского моря. А Карское море совсем не такое, как Баренцево. Там гораздо холоднее, а главное — льды, которые окружили «Тирпиц». Ему пришлось подавать сигнал о помощи. Немцам срочно направили ледокол, чтобы выручать свою гордость. Больше они не делали попыток двигаться на север.

      Теперь немцы сами поставили себя в тяжелое положение. Они весело начали наступать летом, когда тепло и даже ночи светлые. Но лето красное в этих местах пропело раньше, чем в других, и все изменилось не в пользу вермахта. До железной дороги они не дошли. Уже в августе запахло осенью. Ночи стали холодные, с Баренцева моря пошли сырые туманы, от которых земля делалась сырой и без дождя.

      Немцы днем и ночью были в сырой одежде, огонь разжечь не из чего, да и огнем себя выдашь. Солдаты ложились на землю, прячась за большие камни от пуль, и к утру совсем замерзали. Полярная ночь для них была шоком. Бездорожье было ужасное, техника буксовала или тонула в болотцах, которых было ох как много.

      Когда немцы увидели, что в Мурманск идут поезда Красной Армии, то начали бомбить железную дорогу. Приходилось все время чинить магистраль. Бомбили Мурманск, но наши зенитные орудия работали четко. Теперь пришлось Красной Армии возить все необходимое по реке Обь. Даже из Печоры несколько пароходов были переведены на эту реку. Пароходы топились дровами, а Ленинграду, Мурманску и Северному морскому пути нужен был уголь. Его добывали в Воркуте. Пока строили Печорскую железную дорогу и мост через реку, то уголь возили в Нарьян-Мар на баржах буксирные пароходы по Печоре. К концу 1942 года было завершено строительство моста через Печору.

              Тачанки с оленями

      Особенно упорные бои шли на Кольском полуострове. Немцы во что бы то ни стало хотели взять Мурманск. Они продолжали медленно, но все же наступать. Своих солдат поставили на лыжи и возлагали на них большие надежды. У Красной Армии тоже были лыжные батальоны. Но немцы были одеты по-летнему, хотя и в белые масхалаты. Красноармейцы — в полушубках и тоже в масхалатах. Вооружены автоматами. На Кольском полуострове нет больших морозов, но с Баренцева моря дуют холодные сырые ветры. Если немца ранят, то он падал в снег и быстро замерзал. Наш раненый сол¬дат в полушубке мог долго лежать в снегу, ожидая санитаров.

      Большую роль играли оленеводы, которые жили в тех местах. На Кольском полуострове живут коми. Коми оленеводы были мобилизованы также из Коми АССР, ненцы — из Ненецкого националь¬ного округа. Они могли ездить на своих упряжках зимой и летом. Оленеводы делали свои нарты (сани) из березы, ели и черемухи. Эти средства передвижения были очень легкие, по форме напоминали трапецию и поэтому никогда не опрокидывались. Немецкая техника буксовала в сугробах, а оленеводы вихрем носились без всякой дороги. Они могли ездить ночью, потому что ориентировались по звездам. Если немецкая пехота поднималась в атаку, то наготове были уже оленьи упряжки с пулеметами, которые мчались по снегу мимо немцев, поливая их шквальным огнём.

      Если ранило оленевода, он сам мог на своей упряжке добраться до госпиталя, в малице никогда не замерзнешь. На оленьих упряжках выносили с поля боя раненых, возили боеприпасы, медикаменты, пищу и т. д. Конечно, оленеводы тоже гибли, но на своей земле им помогала даже природа.

      Мурманск обороняли как могли. Легкие самолеты, которые были там, умудрялись сбивать «мессеров». Рассказывали, что один молодой летчик сбил самого главного немецкого аса, но немец катапультировался, его парашют отнесло в сторону Финляндии, но джигиты на оленях быстро догнали сбитого противника. Тот было хотел пожать руку летчику, который победил его в честном бою, но советский сокол не подал ему руки.

      В 1942 году на вооружение поступили новые самолеты - «яки», теперь преимущество стало на нашей стороне. Немцы и по этой причине не смогли взять Мурманск.

      Летом в 1944 году Карельский фронт нанес такой сокрушительный удар по врагу, что 19 сентября между СССР и Финляндией было подписано соглашение о перемирии. В начале ноября 1933 года наши сухопутные войска совместно с Северным флотом провели наступательную операцию на Крайнем севере и очистили от врага Советское заполярье.

      Уходя из бурного Баренцева моря, немцы наводнили его минами. В 1948-1949 годы мой двоюродный брат Александр Павлович Игнатьев служил там и свой отпуск проводил у нас в Печоре. Моряк рассказывал, что каждый выход тральщика на поиски мин был боевым заданием. У него были медали. Это в мирное-то время!

                Первый – в атаку

      Наступил 1944 год. На юге страны продолжались напряженные бои. Перед Красной Армией стояли задачи очистить от врага всю советскую землю, вступить в Европу и закончить войну полным разгромом гитлеровской Германии. Наступление должно было начаться в Карелии, затем в Белоруссии и Западной Украине.

      Мой дядя Иван Михайлович Селиванов находился в Заполярье до полного его освобождения в 1944 году, затем его перевели на 3-й Украинский фронт, которым командовал Ф.И. Толбухин. Теперь Красная Армия наступала. Дядя рассказывал такой случай. Рота, где он служил, охраняла склад с оружием. Командир роты по ночам ходил и смотрел, как охраняется склад. Один красноармеец спал на посту. Командир стал следить за ним и заметил, что этот красноармеец всякий раз спал на посту. Офицер по законам военного времени без суда и следствия застрелил постового. Через некоторое время роту построили, вывели командира роты, поставили его перед строем и расстреляли. Жестоко? Да. Но нельзя было иначе.

      В августе 1944 года войска 2-го и 3-го Украинских фронтов обрушили сокрушительный удар на врага в Молдавии и Румынии, вместе с Черноморским флотом, Дунайской флотилией и авиацией начали грандиозную Ясско-Кишиневскую наступательную операцию. В течение недели было сокрушено 18 вражеских дивизий. Красная Армия все время наступала. Сталин торопил.
      
      Дядя рассказывал, о чем думал солдат перед атакой. Она начиналась обычно утром. Ночью приказано было спать. Но спали не все. Иван Михайлович говорил, что он не спал, а думал о том, что утром надо идти под немецкие пули. Особенно страшно было, когда немцы били из крупнокалиберных пулеметов. За ночь перед глазами проходила вся жизнь до последней мелочи. Даже нелюбимая жена вспоминалась. Но судьба миловала его. Войну прошел без единого ранения, только однажды был контужен.

      Иван Михайлович был политруком роты, поэтому должен был подниматься в атаку первым, как поднимался любой командир. Он рассказывал, что в их батальоне была рота штрафников, а командир роты не был штрафником, а обычным офицером. Во время атаки штрафников посылали на самые трудные участки. Когда подавалась команда подняться в атаку, то командир поднимался первым в полный рост с пистолетом в руке. За ним поднималась рота. До конца боя он ходил в полный рост, и ни одна пуля его незадела. Рота сражалась успешно. Это повторялось каждый раз.

      В ожесточенных сражениях 1944 года Советские Вооруженные силы нанесли страшные удары по войскам фашистской Германии и ее союзников, очистили от захватчиков всю советскую территорию и восстановили государственную границу СССР на всем протяжении от Баренцева до Черного морей.

      После победоносного завершения нашими войсками Ясско-Кишиневской операции патриотические силы Румынии под руководством коммунистической партии свергли фашистскую диктатуру Антонеску. Соединения 3-го Украинского фронта, быстро продвигаясь на юго-запад, вышли на румыно-болгарскую границу. В сентябре советские войска совместно с двумя румынскими армиями освободили всю Румынию и достигли границ Венгрии и Югославии.

      В 1944 году в начале сентября маршал Тито обратился к правительству СССР с просьбой о вступлении Красной Армии в Югославию. В конце сентября войска 3-го Украинского фронта перешли югославскую границу, вместе с народной освободительной армией Югославии начали наступление на Белград. 20 октября Белград был освобожден. Фашистское командование было вынуждено отвести свои войска из Греции и Албании.

      Наши войска приближались к столице Венгрии. 2-й Украинский фронт наносил удар с северо-востока, а 3-й Украинский фронт наступал с юга. В районе Эстергома войска двух фронтов соединились, окружив в Будапеште почти двухсоттысячную фашистскую группировку.

      В конце декабря 1944 года командующие фронтами направили гитлеровцам ультиматум о капитуляции. Но немцы не только отклонили его, но и подло убили парламентеров. Чтобы удержаться в Венгрии, немцы подтянули с других направлений свои отборные танковые дивизии и нанесли в январе 1945 года мощные контрудары по войскам 3-го Украинского фронта. Продолжавшиеся более месяца кровопролитные бои закончились разгромом врага. 13 февраля был освобожден Будапешт, почти 140 тысяч гитлеровцев попали в плен.

      В марте 1945 года советские войска, разгромив врага в районе Будапешта и озера Балатон, перешли в наступление на венском направлении. 13 апреля была освобождена Вена.

      Иван Михайлович Селиванов встретил Победу в Австрии в городе Брук на р. Мур.


         Не грабили, не обижали

      Население Восточной Европы после окончания Великой Отечественной войны было пестрым. Здесь были власовцы, донские казаки, которые воевали на стороне немцев, бывшие полицаи, дезертиры, белогвардейцы, которые воевали на стороне немцев и не воевавшие вовсе во Второй мировой, заключенные, выпущенные немцами из советских лагерей, беженцы, переселенцы и т.д.

      Все имущество, вывезенное немцами из СССР, должно было быть возвращено обратно. Имущество, брошенное немцами во время бегства, надо было сдать в штабы армий. Под страхом смерти красноармейцам запрещалось обижать местное население, тем более грабить.

      Ивана Михайловича назначили и.о. прокурора. До войны он работал прокурором в Усть-Усе. После Австрии некоторое время он был в Румынии. Румынией тогда правил молодой король Михай. Он первый, из союзников, Германии объявил ей войну и первым был награжден советским орденом Победы, украшенным бриллиантами и рубинами. Михай слыл очень демократичным монархом, запросто общался с советскими офицерами. Мой дядя не раз был в его обществе.

      В Бухаресте не было многоэтажных домов, дома стояли отгороженными от улиц заборами с воротами. Возле ворот стояли жаровни, где жарили семечки. Люди сидели около них и лузгали эти семечки, а шелуху плевали прямо на мостовую. Немцам Румыния нужна была из-за нефти. Они открыто презирали румын, те отвечали тем же. В начале войны даже возникла между ними перестрелка из-за моста. Румыны понимали, что в случае победы немцев они ничего не получат, поэтому воевали без всякого энтузиазма и не зверствовали. Спустя некоторое время после победы король Михай эмигрировал из страны.

      Ивана Михайловича перевели в Венгрию. Мирное время — мирные порядки. Офицеры могли себе позволить пойти в ресторан. Дядя жалел об одном, что не умел танцевать. А где ему было учиться?

      Солдаты однажды обнаружили вагон, который стоял в сторонке, и решили посмотреть, что там. А там оказались какие-то бруски, похожие на мыло. Один все же решился попробовать на вкус. Оказалось, что это сыр.

      В штабе армии у дяди был знакомый коми. Он позвонил ему по военной связи и предложил не сдавать сыр в штаб фронта, а отдать на полевую кухню солдатам. Тот согласился. Только дядя Ваня положил трубку телефона, как сразу звонок. Спрашивают: «На каком языке вы говорили?» Дядя сказал, что на коми.

      В Венгрии с И.М.Селивановым произошел такой случай. Красноармейцы взяли без разрешения у хозяина ювелирного магазина несколько вещей, почти ограбили его. Ивану Михайловичу поручили вести следствие. Он справился с задачей, взятое вернули.

      Хозяин магазина в знак своей признательности пригласил «господина капитана» съездить отдохнуть в замок. Дядя согласился, а по дороге все думал: вернется живым или нет. Приехали в замок, а там уже готова ванна, чистое белье, полотенце, халат. Тогда топили титаны, чтобы согреть воду. Дядя помылся, надел чистое белье, а свое завернул и сунул в топку титана.

      Пошли в столовую. Когда сели за стол, вышла дочь ювелира, одетая как королева. Вечер провели хорошо. Хозяин говорит моему дяде: «Господин капитан, возьмите из моей лавки все, что хотите». Но тот так ничего и не взял. Брать чужое не в его правилах. Но вот его самого однажды ограбили, и это отразилось на дальнейшей судьбе И.М.Селиванова.

      Ему поручили сопровождать демобилизованных солдат до станции Кожва. Он заезжал в деревню Ипат. А через некоторое время приехал совсем. Дело в том, что у него выкрали партбилет. Оставаться в армии было невозможно. Демобилизовали летом 1946 года.

Галина Шергина,
историк.