Жизнь моя поэма, часть - 1

       ПОЭМА:
     ЖИЗНЬ МОЯ
  (Часть первая)
И так возьмусь я за себя…
Ты скажешь: дети и семья,
И это будет, но не сразу,
Всё опишу я до отказу:
Какие  дети и семья,
Жена, любовница-подруга,
Деревня, сад, река, леса, друзья…
И так пишу, читайте и в жизнь мою
Вы с нежностью вникайте….
Родился в деревне Катужино Я,
Вернее зачат и доношат там был.
Роддом же стоял в городишке Толочин
Хотя он ГОРОДОМ слыл.
Хорошо иль плохо жили, жили, не тужили
Жили, дружили ведь в СССР,
 Штамп посмотри, я ведь не сэр!
Отец мой Аркадий Артёмович -
В войну в партизанах служил,
И после полицейских доносов
Фашистами в плен взят он был…
И там всю войну он прожил.
А мама Алина Фёдоровна
 В соседней деревне жила,
И много несчастья и горя
От этих фашистов несчастья снесла.
А дед мой Артём, Партизанским -
Командиром он был,
И в Первую тоже немцев он бил!
Жаль до рождения моего
Он полгода всего не дожил.
С бабушкой Лёней хорошо мы жили,
Ели оладьи и молоко всегда мы пили!
На велосипеде я с утра до вечера катал,
И с рогатки на воробьёв камнями стрелял…
В соседнем доме – через дорогу
Жил однофамилец Петя-Петруха-
Владелец гитарного слуха.
Намного старше меня он был, но
Играть на гитаре меня он учил.
Говорил, что за учёбу ведь платить надо!
Надо платить, так платил, яблоки, сливы,
Черешню – носил!
Однажды в виде оплаты и для красы –
Принёс я ему отца моего часы!!!
Но он чтобы войны не развернуть –
Отцу моему их заставил вернуть!
Отцовского ремешка в виде хлопа
Тогда приняла мая жопа.
А вот что случилось ещё да ведь провал:
Отец Петрухи – Иван, самогон всегда гнал.
И когда Петруха меня на гитару пригласил -
Попробовать самогонку меня попросил!
Дёрнул я рюмочку эту,
Плюнул я на котлету,
И пошёл танцевать…
 Только что-то стал я блевать!!!
Вот такие вот соседи –
Да как бурые медведи.
А родители мои  ведь не такие,
На руках меня носили.
Ведь я один у них сыночек,
Такая доля вот моя,
Один я много, много ночек
Сидел и слушал соловья.
Но есть и для меня награда:
Колюсь – троюродный мой брат
И две его сестрички – Таня и Люда,
Для лучших нету ведь преград:
Танюша – Таня – недотрога,
Хотя не рядом с ней я жил
Хотела чтоб, где то её я потрогал,
И чтоб конфетку в ротик ей вложил!
А Людка тихо говорила,
Снимая трусики свои:
“Ой, что-то чешется, потрогай…
Теперь уж бабушки они,
И уж наверно забыли эти дни.
И внуки, внучки у них есть…
Хотят чтоб они блюли свою честь…
За деревней у нас болото есть.
В нём ведутся жабы и лягушки,
Не хочу поранить вашу честь,
Хотя я и поэт, но я не Пушкин.
Там когда то наши деды брали торф.
Рыли глубоко, но не очень длинно,
Вот и от дождей и до земельки глинной
Озерками стало болото наше
Как на земле целинной. 
Стали мы купаться в озерках.
Вот нырнёшь и выплывешь сразу,
А в трусах шевелится, какая то мразь,
Посмотри, а это ведь карась!
Вот и научились плавать там,
Не снимать трусы, ведь рядом девки.
А они купались голышом,
Голышом купались для задевак!
И тогда когда они купались
Мы все храбрости набрались…
Стырили у них все платья и трусы.
И домой они бежали голышом, 
Не скрывая всей своей красы
Под крики мужиков и тазиков басы!   
Да хорошо всё я начертил,
Совсем про белку я забыл.
Рядом с колхозом был лесок…
На нём орешник как поясок.
Коров колхозных пасли там,
И белки прыгали тара-ра-рам…
В обед коров пригнали чтоб доить,
Ну и чтоб водичкой напоить.
А с ними белка как гонец…
Все гоняли её из конца в конец.
И вот в конце нашла она венец!
Да в конце той тракторной трубы,
Подумала, что там растут грибы!
А я стоял в другом конце…
Она на мне была в венце!
Нашла награду в том конце…
А я схватил её за хвост,
Не отпустил, домой понёс!
Она зубами руку мою цапанула,
И кровь моя оттуда хлестанула!
Ели, ели, я стоял на ногах,
Но всё же дверь нашёл в бегах.
И наконец, в дом её я всё,
Увидел это, нет, не пёс,
А рыжий кот Василий!
Испуганно замуркал он,
Залез под потолок на шторах от окон.
Забыв про свой огромный рост,
И там сидел, задравши хвост.
Он был не ёж, не был на белку он похож.
А белка та была не дура,
У нас под печью есть дыра…
И там она сидела до утра!
А ночью когда спали мы
Вылезала из той дыры, тихонько без тарары
И грызла всё, тащила внутрь своей норы,
А это для неё ведь не орехи.
И мы чтоб загустить свои огрехи
Открыли дверь, стучали, кричали мы всю ночь,
Чтоб белка та скорей ушла от нас прочь!