Дорога Дмитрия Донского

Дорога Дмитрия Донского



     По той дороге, где Донской
     Вел рать великую когда-то,
     Где ветер помнит супостата,
     Где месяц желтый и рогатый, —
     Я шла, как в глубине морской...
     Шиповник так благоухал,
     Что даже превратился в слово,
     И встретить я была готова
     Моей судьбы девятый вал.

     Дороге Дмитрия Донского Анна Ахматова посвятила в 1956 году эти строки из цикла «Шиповник цветет».

     Сегодня, в памятные сентябрьские дни, мы снова вспоминаем победную дорогу князя Дмитрия. Сегодня, дорогие читатели, мы зовем вас в путь – пройти по той самой дороге, дороге Дмитрия Донского. Эта дорога неотделима от понятия русской славы, понятия гражданского долга. По этой дороге дружины русичей пришли к истокам Дона, чтоб победить в великой битве, которую назовут Куликовской.

     Битва свершилась 21 сентября 1380 года. Это – праздничный день Святой Руси, достославный день Руси героической.

     21 сентября 1380 года – день победы русских полков над полчищами Золотой Орды, день воинской славы России.

     В этот день, на Рождество Пресвятой Богородицы, русские войска, рати Дмитрия Донского, добыли великую победу в Куликовской битве, освободив от иноплеменных нашествий Родину.

     В тот далекий день 21 сентября (8 сентября по старому стилю) инок Троицкой обители Пересвет, вдохновленный Сергием Радонежским, выехал от русской дружины на богатырский поединок с ордынцем Челубеем. Вот что пишет архимандрит Никон, автор «Жития Преподобного Сергия Радонежского»:

     «Наступил грозный час битвы, которая должна была решить участь тогдашней России... В самый полдень оба войска сошлись лицом к лицу при устье реки Непрядвы... Вдруг с татарской стороны выехал вперед богатырь огромного роста, крепкого сложения, страшной наружности; звали его Челубей Тамир Мурза, а родом он был Печенег. Тщеславный своею силою, грозно потрясал он копьем и вызывал на единоборство кого-либо из Русских витязей...

     Прошло несколько минут томительного ожидания, и вот из полка Владимира Всеволодовича выступает один из Сергиевых иноков – его усердный послушник схимонах Александр Пересвет ...

     Вместо брони и шлема Александр облачен был, по завету своего старца игумена Сергия, в схиму ангельского образа; на этой одежде – на челе, на груди и назади было нашито знамение воина Христова – Господень Крест.

     Доблестный инок-воин... в одном схимническом одеянии, без лат и шлема, вооруженный тяжеловесным копьем, подобно молнии устремился на своем быстром коне, противу страшного татарина... Раздались громкие восклицания с той и другой стороны; оба противника сближаются, ударяют друг друга тяжелыми копьями – столь крепко, столь громко и сильно, что, казалось, потрясалось самое место их битвы, — оба богатыря пали мертвыми на землю!..

     Тогда-то закипела битва кровавая...»

     Нелегко досталась великая победа. Куликовской битве посвящено несколько литературных памятников русского средневековья – «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище», летописные повести, дошедшие до нас в нескольких списках («Задонщина» — в шести списках; число известных списков «Сказания» превышает сотню). И все они говорят о горестных жертвах...

     «Страшно ведь, брат, было в то время смотреть: лежат трупы христианские, как стоги сена, а Дон-река три дня кровью текла»,— пишет автор «Задонщины»...

     Свет Куликовской победы озарил многие поколения русичей, — верится, что есть он и в наших сердцах. Не случайно первый номер Всероссийского литературно-художественного и публицистического журнала «Час России», созданного на рубеже двух тысячелетий, на первых же страницах знакомит нас с текстом «Задонщины», оценивая древнерусское произведение как «духовное послание наших великих предков всем потомкам, в котором они завещают беречь дорогое Отечество, высокий русский дух, могучий язык».

     Отечество наше засияло новым светом после великой победы. Вот какие слова говорит историк С.Ф. Платонов о значении битвы:

     «Политическое же и национальное значение Куликовской битвы заключалось в том, что она дала толчок к решительному народному объединению под властью одного Государя, московского князя... Московский князь, собрав свои силы, решился дать отпор Мамаю и притом не на своем рубеже, а в диком поле, где он заслонил собой не один свой удел, а всю Русь.

     Приняв на себя татарский натиск, Дмитрий явился добрым страдальцем за всю землю Русскую; а отразив этот натиск, он явил такую мощь, которая ставила его естественно во главе всего народа, выше всех других князей. К нему, как к своему единому Государю, потянулся весь народ...»

     После победы на Дону народ стал звать великого князя Дмитрия Ивановича – внука Ивана Калиты – Дмитрием Донским.

     Высокую оценку походу князя дает историк и философ Л.Н. Гумилев, указывая, что идеологом патриотического движения являлся Сергий Радонежский:

     «...антиордынские настроения выкристаллизовались в мощное движение, связанное с новым взрывом этногенеза, которое возглавил Сергий Радонежский... На Куликово поле пошли рати москвичей, владимирцев, суздальцев и т.д., а вернулась рать русских, отправившихся жить в Москву, Владимир, Суздаль... Это было началом осознания ими себя как единой целостности – России. Таким образом, мы можем датировать... осознание русскими себя как целостности – 8 сентября 1380 года».

     Замечательные слова о роли Преподобного в битве написал князь Е.Н. Трубецкой в труде «Умозрение в красках» в 1915 году:

     «В Древней Руси не было более пламенного поборника идеи вселенского мира, чем святой Сергий, для которого храм св. Троицы, им сооруженный, выражал собою мысль о преодолении ненавистного разделения мира; и, однако, тот же св. Сергий благословил Дмитрия Донского на брань, а вокруг его обители собралась и выросла могучая русская государственность... Эта святая брань не только не нарушает тот вечный мир – она готовит его наступление».

     Да, князь Дмитрий просил благословения на битву именно у Преподобного Сергия, для чего отправился с дружиной не на юг, к истоку Дона, а сначала на северо-восток от Москвы – к Троицкой обители, к святому Сергию. И лишь после трехдневной молитвы с Преподобным выступил ободренный князь в поход.

     Двух иноков дал в помощь войску Сергий: Александра Пересвета и Андрея Ослябю. Но это были не просто монахи. Пересвет был знаменитым брянским боярином, воеводой, опытным воином: в монастырь он, как и многие воины средневековой Руси, ушел после гибели своей семьи. Воин-инок становился еще и духовным борцом – не случайно архимандрит Никон повествует о том, как был одет Пересвет на великую битву, отчего сама битва возводится в священный и таинственный ранг – битву между светом и тьмой, поединок меж добром и злом.

     Обоюдосраженными упали оба богатыря – светлый Пересвет и его ужасный противник – и в грозную битву вступил каждый воин. Каждый воин побеждал или погибал в решительной схватке.

     Святая Русь чтит память своих защитников.

     На Куликовом поле создан музейный комплекс, воздвигнут храм во имя Сергия Радонежского (архитектор А.В. Щусев), памятник-столп в честь Дмитрия Донского (архитектор А.П. Брюллов), в селе Ивановка в 1980 году открыт музей.

     Неподалеку, при слиянии Непрядвы с Доном, около села Монастырщино, находится действующий храм в честь Рождества Богородицы, поставленный возле братского захоронения воинов-победителей. Даже внешний облик собора и звонницы напоминает двух богатырей, застывших в каменном молчании.

     Здесь дважды в год – в день памяти Дмитрия Донского и в день Куликовской битвы – проходят праздничные торжества, богослужения, паломники с крестным ходом могут пройти через поле ратной славы...

     Именами Дмитрия Донского, Пересвета, Осляби названы корабли российского флота.

     В честь Александра Пересвета дано название одному из подмосковных наукоградов – в Сергиево-Посадском районе теперь, в двадцать первом веке, появился город Пересвет.

     В городе Дзержинском, около Николо-Угрешского монастыря, есть памятник Дмитрию Донскому. На рубеже тысячелетий памятник Донскому открыт и в Новомосковске Тульской области – городе, где река Дон берет свое начало, в нескольких десятках верст от Куликова поля. Там же, в Новомосковске, издается журнал «Куликово поле», стараниями писателя и краеведа Глеба Паншина появилось несколько прекрасных справочных изданий.

     Тексты «Задонщины» включаются в хрестоматии, переиздаются, исследуются.

     Нельзя не упомянуть ученых, изучавших литературные памятники Куликовского цикла, создавших к ним комментарии, добивавшихся публикаций текстов «Задонщины», работавших над адаптациями текстов для читателей. Это такие славные ученые, как В.П. Адрианова-Перетц, Л.А. Дмитриев, А.А. Зимин, Д.С. Лихачев, В.Ф. Ржига, С.К. Шамбинаго. Конечно, у каждого из них был свой взгляд на литературные источники, и, оказавшись рядом, ученые непременно нашли бы, о чем заспорить друг с другом; но они рядом, в этой строке, поскольку все они – истинные подвижники, приблизившие историю и литературу Древней Руси к нам.

     Дмитрий Сергеевич Лихачев даже просил в письме поэта Николая Заболоцкого (письмо нам встретилось в Ярославском музее-заповеднике, где создана экспозиция по «Слову о полку Игореве») вслед за переводом «Слова» сделать переложение «Задонщины» для современных читателей – настолько академик считал знание «Задонщины» важным для всех нас. К сожалению, поэт не поддержал эту идею.

     Поэтическое переложение «Задонщины» со временем все же появилось.

     Его автор – поэт Борис Примеров; прочесть переложение можно в журнале

     «Куликово поле», в выпуске 2001 года. Мы процитируем несколько начальных строк этой замечательной работы.

     Борис Примеров был настоящим поэтом. В одном стихотворении он сказал, что без Руси нет поэта, без Руси у поэта нет собственной песни. У Примерова такая песня была:

     Ой, сойдемся, братья русские, сыновья земли единой,
     И поставим слово к слову так, чтоб песня зазвенела,
     Возвеличивая славных, возвеличивая русских!
     Бросим мы печаль большую с неба на страну Востока,
     В Симов жребий, где широко залегли полки Мамая.
     Ой, сойдемся, братья кровные, други трав, дубов зеленых,
     И восхвалим гром-победу над Ордою Золотою.
     Воздадим почет и славу князю Дмитрию Донскому...

     В идеале в каждом городе должны быть всегда на прилавках книжных магазинов доступные для читателя и «Слово о полку Игореве», и «Задонщина», и многие другие древнерусские повести и сказания, составляющие славу нашей литературы.

     Заботой об этом и продиктовано наше желание внести свою посильную лепту в общее дело. Подлинный, древнерусский текст «Задонщины» красив и поэтичен, но требует для прочтения либо некоторой подготовки – знакомства со старославянским языком, либо подробных комментариев.

     В Сергиевом Посаде в 2002 году вышло в свет новое переложение «Задонщины», выполненное мной и проиллюстрированное художником Анатолием Власовым. Мы стремились сделать переложение «Задонщины» понятным для многих, адаптировав текст к современной речи – для этого пришлось несколько расширить лаконичное повествование. Мы старались также передать поэзию героической повести древних русичей:

     Сойдемся, братья и дружина,
     Сойдемся, русские сыны!
     Возвеселим свою Отчизну,
     Возвысим нашу землю мы!
     Составим слово к слову, жизни
     Соединим в одну строку!
     Хвалу великую на тризне
     Споют и нашему полку.

     В строках поэтических переложений отражается древний текст героического сказания:

     «Снидемся, братия и друзи и сынове рускии, составим слово к слову, возвеселим Рускую землю и возверзем печаль на Восточную страну – в Симов жребий и воздадим поганому Мамаю победу, а великому князю Дмитрею Ивановичю похвалу и брату его, князю Владимеру Андреевичю».

     Мы надеемся, что интерес к «Задонщине» будет возрастать. Разве можно, однажды прочитав это произведение, забыть его патриотический настрой, его высокую поэзию?

     Мы уверены, что читатель, заинтересовавшись, обратится и к первоисточнику, и к научным комментариям. А может быть, найдет время и откроет для себя победную дорогу – дорогу Дмитрия Донского, пройдет по ней, вдохновляясь живительным светом великой победы...

     Многих, многих поэтов-патриотов вела эта дорога к вершинам лирики!

     Многих писателей, поэтов, художников вдохновляла «Задонщина», многим озарял жизненную дорогу свет великой победы. Вспомним славные строки патриотических книг – мы встретим в них раздумья, навеянные памятью о победе 1380 года.

     Да, память о Куликовской битве, о великой цене, которой была оплачена свобода, жива. Тысячи паломников едут на Куликово поле, сотни тысяч сограждан посетили музей Куликовской битвы. Возведены храмы-памятники. На многие версты виден величественный монумент, венчающий ныне Красный Холм Куликова поля. В городе Новомосковске Тульской области выпускается журнал «Куликово поле», создано товарищество «Куликово поле». Но великое поле – в сердце каждого из нас. Новые и новые люди открывают для себя дорогу Дмитрия Донского – новые патриоты проходят в свой черед сквозь века...

     Там, за Непрядвою, за Доном,
     Где нынче вызрели хлеба,
     В большом бою ожесточенном
     Решалась и моя судьба.
     Там, унимая супостата,
     Дружины русских полегли...
     На их крови взросли когда-то
     Трава-полынь и ковыли.
     Не потому ли и поныне
     Еще хранит моя земля
     И этот горький дух полыни,
     И скорбный шелест ковыля...

     Мы вспомнили строки замечательного поэта Николая Старшинова, посвятившего полю Куликову цикл стихов «Там, за Непрядвою и Доном...»

     А первые стихи, посвященные Куликовской битве, появились еще в девятнадцатом веке. Великую победу воспевал поэт-декабрист Кондратий Рылеев. Вот выдержки из его стихотворения «Димитрий Донской», датированного 1822 годом:

     Доколь нам, други, пред тираном
     Склонять покорную главу
     И заодно с презренным ханом
     Позорить сильную Москву?
     Не нам, не нам страшиться битвы
     С толпами грозными врагов:
     За нас и Сергия молитвы,
     И прах замученных отцов!

     Так начинается стихотворение: с пламенной речью князь Дмитрий обращается к дружине. Вот великий поход... Тяжелый бой... Пал отважный инок Пересвет... Погибли белозерские князья... Дмитрий ранен... Враги уже ликуют... Но вступает в бой засадный полк воеводы Боброка, решая исход битвы:

     Враги смешались – от кургана
     Промчалось: «Силен русский Бог!» —
     И побежала рать тирана,
     И сокрушен гордыни рог!
     Помчался хан в глухие степи,
     За ним шумящим враном страх;
     Расторгнул русский рабства цепи
     И стал на вражеских костях!..

     Подвиг Дмитрия Донского звал патриотов к великим бескорыстным свершениям... Стихи Рылеева свидетельствуют об этом.

     Но о древнерусской патриотической поэме – «Задонщине» — во времена декабристов, в пушкинские времена широко известно еще не было.

     В 1818 году Р.Ф. Тимковским был открыт один из списков древнего текста. Первая публикация списка относится к 1838 году. В 1852 году еще один список героического повествования был обнаружен среди летописей. С этого времени интерес ученых к «Задонщине» не ослабевает.

     Через полвека Александр Блок подхватит знамя патриотической поэзии и обратится к великой русской победе. Поле Куликово необычайно ярко отразилось в пронзительных строках Александра Блока. В 1908 году поэт создает несколько стихотворений из цикла «Родина», объединяя их названием «На поле Куликовом». Этот заголовок – над бессмертными словами:

     О, Русь моя! Жена моя! До боли
     Нам ясен долгий путь!
     Наш путь – стрелой татарской древней воли
     Пронзил нам грудь.
     Наш путь – степной, наш путь – в тоске безбрежной,
     В твоей тоске, о, Русь!
     И даже мглы – ночной и зарубежной –
     Я не боюсь.

     Этот заголовок – над стихотворением о любви, посвященным Прекрасной Даме. Она является возлюбленному — витязь видит любимую, как наяву:

     И с туманом над Непрядвой спящей,
     Прямо на меня
     Ты сошла, в одежде свет струящей,
     Не спугнув коня.
     Серебром волны блеснула другу
     На стальном мече,
     Освежила пыльную кольчугу
     На моем плече.
     И когда, наутро, тучей черной
     Двинулась орда,
     Был в щите Твой лик нерукотворный
     Светел навсегда.

     Мы уверены, читатель откроет том сочинений Блока и прочтет цикл «На поле Куликовом» заново... Прочтет и стихотворение, которое мы приведем здесь полностью – так трудно разорвать его на цитаты!

     Опять над полем Куликовым
     Взошла и расточилась мгла,
     И, словно облаком суровым,
     Грядущий день заволокла.

     За тишиною непробудной,
     За разливающейся мглой
     Не слышно грома битвы чудной,
     Не видно молньи боевой.

     Но узнаю тебя, начало
     Высоких и мятежных дней!
     Над вражьим станом, как бывало,
     И плеск и трубы лебедей.

     Не может сердце жить покоем,
     Недаром тучи собрались.
     Доспех тяжел, как перед боем.
     Теперь твой час настал. — Молись!

     После стихов Блока и Куликово поле, и реки – Дон и Непрядва – прочно вошли в русскую поэзию. Но вот парадокс: рифмы Блока так завладели сердцами слушателей, что сослужили, пожалуй, неважную службу самому Куликову полю. Вслед за рифмой Блока мы ставим ударение в слове «Куликово» не иначе как на первую букву «О», на третий слог. Иначе уже и не мыслим: это отразилось и в рифмовке последующих поэтов, и в выступлениях деятелей культуры. Да и работники музея называют поле именно «КуликОво». Несмотря на то, что жители окрестных сел называют свое поле несколько иначе – «КулИково поле»! Они выделяют ударением букву «И» — произношению этому несколько веков, и рифмовка Блока на него не повлияла. Люди говорят так, как говорили прадеды. И к этому стоит прислушаться. В самом деле древнее название образовано от слова «кулик» — таких птах здесь много; или от слова «кулишки» — куртинки деревьев в поймах рек, по оврагам – вдали от леса. «КуликОво» — литературное произношение, с другой традицией. Читая древнерусский текст и помня про народный говор, мы сможем уловить поэзию, скрытую в строчках:

     «На траве ковыле, на Куликове поле...»
     «Быть грому великому средь поля Куликова...»

     Сочетание «На КуликОве поле» в этом контексте немыслимо... Но мы не собираемся менять литературную привычку. Главное, что мы не хотим исчезновения древнерусской подлинности. И призываем обратить на нее внимание, помнить о ней! Интересно, кстати, что и жители города Новомосковска не говорят «КуликОво»... Они говорят: «КУликово поле»! На рыбалку – на КУликово, ягоды – с КУликова поля... А вот работники музеев и библиотек произнесут: «КуликОво» и прочтут наизусть стихи Блока, не слышавшего народных тульских говоров, но создавшего великие стихи о великом поле...

     Оттого Александру Блоку удались эти пламенные стихи – и народ сам готов последовать за авторским ударением поэта, что все мысли, все думы поэта были о родной Руси – об одной Руси. И другие поэты, горюя о своем времени или же ликуя вместе с ним, обращаются к образам Куликовской битвы и Дмитриевой победы.

     Поэт Николай Клюев в тревожном, голодном 1924 году пишет стихотворение «От иконы Бориса и Глеба...»:

     ...И разруха пасет отары
     Татарским лихим кнутом,
     Оттого на Руси пожары
     И заплакан родимый дом.

     ...Неподатлива чарая скрыня,
     В ней златница – России душа.
     Да уснул под курганом Добрыня,
     Бородою ковыльной шурша.

     Да сокрыл Пересвета с Ослябей
     Голубой Богородицын плат!..
     Жемчугами из ладожской хляби
     Не скудеет мужицкий ушат...

     Поэт окликает народных заступников, богатырей – и былинного Добрыню, и Сергиевых иноков-воинов. Но с какими «златницей – России душой» и «жемчугами» перекликаются строки поэта? Может быть, с той строкой «Слова о полку Игореве», где про гибель Изяслава сказано, что молодой князь изронил «...жемчюжну душу изъ храбра тъла чресъ злато ожерелие»? Или со строками «Наступления» Николая Гумилева – в 1924 году уже третий год прошел с расстрела поэта, но слова его «Наступления» звучат:

     Словно молоты громовые
     Или воды гневных морей,
     Золотое сердце России
     Мерно бьется в груди моей.

     И так сладко рядить Победу,
     Словно девушку в жемчуга,
     Проходя по дымному следу
     Отступающего врага..

     Память о легендарных победах вдохновляла, придавала сил в борьбе с реальным врагом! В грозном 1942 году, в разгар фашистского нашествия, поэт Дмитрий Кедрин пишет «Думу о России», обращаясь и к образам «Слова о полку Игореве», и к реалиям «Задонщины»:

     Не испить врагу шеломом Дона!
     Русские не склонятся знамена!
     Будем биться так,
     Чтоб видно было:
     В мире нет сильнее русской силы,
     Чтоб остались от орды поганой - •
     Только безыменные курганы,
     Чтоб вовек стояла величаво
     Мать-Россия, наша жизнь и слава!

     Через много лет после победы над фашистскими полчищами поэт, солдат Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза Михаил Борисов, вспоминая поля сражений, обратится прежде всего к полю Куликову, к победе великих предков:

     По России поют соловьи,
     По-над полем поют Куликовым,
     У Смоленска поют
     И под Псковом
     Неказистые птички мои...

     Героические страницы истории Древней Руси продолжают вдохновлять наших современников. Поэт Сергей Викулов посвящает стихотворение «Дмитрия полки» важному эпизоду Куликовской битвы: князь приказал войскам перейти водный рубеж – переправу через Дон и Непрядву. Путь к отступлению войск был отрезан, путь к поражению – тоже. Нелегко было Дмитрию принять такое решение:

     «Княже, тут нам стать бы...
     Коль не одолеем — вынесет из пекла вороной!»
     «Встанем за Непрядвой! — отвечал, бледнея, —
     Пусть Непрядва будет за спиной!»
     И добавил, сузив отрешенно очи:
     «Все равно назад нам нет пути!»
     Долго он решался — три походных ночи
     — эти вот слова произнести.

     Дмитрий знал, что отступить в этой битве нельзя. Знал, что победа достанется дорогой ценой. Скорбный перечень потерь доносит до нас «Задонщина».

     Вот города, чьи дружины погибли за свободу: Москва, Белозерск, Новгород, Коломна, Серпухов, Владимир, Суздаль, Муром, Рязань, Ростов Великий, Дмитров, Можайск, Звенигород, Углич... Но, конечно, перечень неполон! Московский боярин Михайло Александрович там, на поле Куликовом, назвал князю Дмитрию только самые многочисленные дружины.

     Небольшая дружина троицких посадников влилась в войско вместе с Пересветом и Ослябей.

     Дружины из Торжка, из тверского села Городни также храбро воевали. Древнее село Городня снарядило собственную дружину. Воины погибли в суровой битве. И Никольский храм на высоком волжском берегу в память о дне битвы тогда еще, в четырнадцатом веке, переосвятили в честь Рождества Богородицы. Теперь белокаменная церковь в Городне сквозь века говорит нам о победе на Куликовом поле, напоминает о том, что воины древней тверской земли откликнулись на призыв московского князя одними из первых...

     Шли на битву дружины из ярославских, из рыбинских земель. Снарядила дружину старинная торговая столица Молога... Но поклониться памяти ее воинов негде: затоплен град Молога, скрылся под водами рыбинского водохранилища. Горько звучат строки поэта Владимира Жильцова:

     В лоне вод – уклеек резких блестки,
     Как Мамая острые клинки.
     Но не встанут в сече Куликовской
     Из Мологи крепкие полки...

     И все же память народная жива. Да и как иначе? Летописцы народные не дадут ей угаснуть.
  Наталья МАРТИШИНА

Опубликовано в газете "Советская Россия" № 49 2004 год, также в книге Натальи Мартишиной и Анатолия Власова "Задонщина" - переложение с древнерусского, картины, эта статья.