кукуево

искала то жару, то холод,
любви хотела полстакана
и хлеба грубого помола,
языческого истукана
не  совращала возбуждая,
и на кукуево с куканом
без бога и царя блуждала,

а волки ходят лапа в лапу,
а овцы ходят за бараном,
а те кто нах*й - с барабаном,
но все по одному этапу,

и принадлежность половая,
как молодость, не есть заслуга,
красивость морды дармовая -
обычная случайность круга,

определенное пространство
взболтает неопределенность,
не собираясь убираться -
есть инстинктивная  готовность.

ждут запыленные стаканы,
в бутылках выдержана жидкость,
старательные папы-мамы
распространяются,  фригидность

того, что в черепной коробке,
где заржавели передачи,
слабеет от внутриутробных
перепихательных заначек,

жара и холод однозначны,
и полстакана - чушь собачья,
ириски липкие на сдачи,
любовь, как жалкая подачка,
перетасована, кроплена,
наощупь трепетно шершава,
душа - наивная кулема,
но, слава богу, не шалава