16. Кванты и полупроводники

                Всё возвращается на круги своя…
                Вот так и автора неисповедимые пути электронов в полупроводниках привели всё к тому же сульфиду кадмия,
                с которым он подружился пятилетку назад во время работы над дипломным проектом.
               


– Серёжа, как вы смотрите на то, чтобы на несколько дней съездить в Вильнюс?
Взгляд заведующего лабораторией не оставлял сомнений в том, что он уверен в положительном ответе на свой вопрос. И мне ничего не оставалось, как только его озвучить, получив в ответ кивок.
– Очень хорошо, я уже обо всём договорился, вас встретят на вокзале и отвезут в университет.

Поезд Минск – Таллин отправлялся раненько утром, в пять с минутами. Вызывать такси было не по стипендии, а расстояние от академии до вокзала – ровно шесть километров. Так что пришлось аспиранту совершить героический ранний подъём и часовую пешую прогулку по ночному проспекту, в ходе которой окончательно проснулся.

Вторая столица Великого княжества Литовского встретила приятной утренней прохладой.  У вагона уже ждал коллега – старший научный сотрудник университета, представившийся просто: – «Кястас».  Новенькая «шестёрка» провезла гостя по центру и старому университетскому городку, удивившему хорошо сохранившимися старинными зданиями и чисто вымытыми улицами. Цель нашей поездки – новое здание физфака – была в новом микрорайоне, свежем и зелёном, куда мы быстро домчались под звуки песни, любимой, как выяснилось, обоими – Smokie, «I’ll meet you at Midnight».

В лаборатории удивили две вещи. Потолки были высокими, и по двум стенам находились антресоли. Нет, не те, что мы привыкли видеть на шкафах, а широкие основательные металлические платформы, на которых размещались офисные столы, книжные шкафы и вычислительная техника. Тем самым основная площадь помещения была полностью освобождена для лабораторного оборудования и на ней преспокойно разместились две лазерных установки, на одной из которых и предстояло проводить эксперименты.
Что же во-вторых? Ах, да, действительно… Карандаши, выглядывающие из органайзера, привлекли гостя не меньше, чем конфигурация лаборатории. Чем же? Да золотой надписью Kestas Jarasiunas на светло-коричневых гранях!

Кястас перехватил мой взгляд и улыбнулся:
– Это мне подарили, когда я был в Америке…

Потом я узнал, что два года назад новый знакомый вернулся из заграничной стажировки, а сейчас предстояло познакомиться с новым проектом. Впрочем, новым в нём был только объект исследования – небольшая круглая прозрачная пластинка жёлтого цвета, идеально отполированная с обеих сторон, закреплённая в отверстии алюминиевой шайбы.   

– Это мы и будем исследовать?
– Точно, это сульфид кадмия, знакомо?
– Да, только не в виде кристалла, лет пять назад я плёнки пылил…
– Отлично, а теперь и пылить не нужно, только шуметь!

Кястас улыбался, понимая, что я понимаю: наши лазеры – устройства достаточно громкие.  А мне было уже невтерпёж:
– Когда начнём шуметь?
– Как только оптическую схему соберём. Надо прикинуть, сколько и каких понадобится держателей, рейтеров, подвижек…

И мы пошли в закрома, как говорили тогда, за «оптическим железом».
Разбор имущества, надо сказать – довольно богатого, его транспортировка и монтаж на оптической скамье отняли довольно много времени, и только во второй половине дня хозяин проводил гостя в общежитие, находившееся неподалёку.

Договорились встретиться в девять утра, и моё появление в лаборатории было встречено радостным возгласом:
– Доброе утро! Собирайся, пойдём!
– Как «собирайся», куда?
– У нас в актовом зале сегодня защита кандидатской. Интересно?

Конечно, мне было интересно, тем более, что на таком мероприятии я был только один раз, и, разумеется, у себя, а не в Литве.
Разницу в подходах я почувствовал сразу. И не только в том, что основная часть доклада была на литовском языке. Просто парень – мой одногодок, точно так же отслуживший в армии, после демобилизации в одно время со мной вернулся в универ, тут же получил в своё распоряжение готовую экспериментальную установку с готовой методикой, провёл несколько экспериментов, опубликовал статью, выступил с парой – тройкой докладов на конференциях молодых учёных, и вуаля – вот она, заветная степень!

А мой сосед по лаборатории в Институте физики на момент защиты имел стаж мэнээса около 10 лет, больше десятка пионерских публикаций в солидных научных журналах, и, по словам коллег, отдельную кандидатскую можно было защитить по каждой главе его работы.

– Ну, как тебе? – спросил Кястас.
– Здорово! Диссертация за три года – у нас о таком можно только мечтать!
– Тогда не теряем время – вперёд, готовимся к эксперименту!

Остаток дня прошёл в сборке и юстировке установки, которые были завершены на следующий день. Надо сказать, что в лаборатории был очень хороший на тот момент уровень автоматизации – сигналы с датчиков не просто фиксировались измерителями, а выводились на анализаторы импульсов АИ-256, подсоединённые к крейту «Камак», и дальнейшая обработка данных шла гораздо быстрее, чем в ручном режиме.

То, как был организован эксперимент, тоже внушало уважение. Поскольку из времени, отведённого на командировку, оставалось совсем немного, хозяева включили своего рода экспериментальный конвейер.

Схема эксперимента была традиционной для четырёхволнового ОВФ, интересным в ней было то, что образец во время облучения подвергался нагреванию. Зачем? А дело в том, что «светлячки», о которых мы говорили раньше, при повышении температуры становятся более шустрыми, и для запрыгивания на полочку в полупроводниках им требуется меньше энергии, что приводит к интересным зависимостям.
 
После выхода в режим лазера и подъюстировки схемы конвейер заработал.
В планах было исследование зависимости интенсивности обращённой волны от температуры, интенсивности накачки и толщины образца.
Датчики интенсивности и датчики температуры в обычных условиях завалили бы экспериментаторов потоком значений, но помогла автоматизация и работа бригады. Парочка исследователей непосредственно на установке изменяла режимы и следила за стабильностью условий эксперимента, результаты обработки данных на бумаге скоренько передавались на антресоли, где их преобразовывали в наглядные зависимости и тут же оформляли текст будущей публикации.

В таком темпе мы проработали два дня, точнее надо сказать – всего два дня, и результатом, к моему изумлению, стал проект полноценной научной статьи, плотно насыщенной данными, обсуждениями и выводами.

С новыми друзьями я расстался тепло, с чувством, так сказать, выполненного долга, а Кястас на прощание пошутил:
– Приезжай почаще, мы и тебе за три года диссертацию сделаем!

Доклад о командировке был принят завлабом с удовольствием, некоторое время заняло согласование и  корректировка материалов исследования, и вскоре результаты работы были изложены в докладе на III всесоюзной конференции «Оптика лазеров», а затем опубликованы в журнале «Квантовая электроника»:
 

Следующий визит в дружественную республику последовал буквально через пару недель. Впечатлённый рассказом об автоматизации и быстрым результатом, Александр Сергеевич договорился уже с другим подразделением Вильнюсского университета о выделение нам во временное пользование парочки тех самых АИ-256. И лёгкие на подъём тёзки-аспиранты рванули по тому же утреннему маршруту.

И я во второй раз удивился и обрадовался гостеприимству литовских коллег. Нас снова встретили на вокзале, отвезли в лабораторию, организовали экскурсию по городу, и к назначенному часу возвращения в университет гостей уже ожидали несколько коробок с оборудованием. Ассистент профессора попросил немного подождать: вас отвезут на вокзал, коробочки-то, те, которые побольше, по 25 килограммов весят…   
 Когда гости начали поглядывать на часы, он несколько смущённо выдал тайну:
– Понимаете, у профессора машина испортилась, вон там, во дворе, он что-то ремонтирует, ещё немного подождите…

Надо было видеть наше удивление: доктор наук лежит под «Жигулями», чтобы отвезти двух аспирантов на вокзал!
Мы успели, но при посадке на поезд «Таллин – Минск» возникла новая проблема в лице проводницы вагона.
Вначале она категорически не хотела пускать вагон двух личностей с подозрительными и, как видно было, тяжёлыми коробками, но профессор её уговорил, отведя в сторонку.
А уже после отправления поезда дама вдруг потребовала оплаты багажа. Но тут вступились соседи по купе, жители Вильнюса, едущие в Минск на экскурсию: «Отстаньте от ребят, 36 кг на человека можно везти бесплатно!»
– А если взвесим все коробки? – парировала проводница.
Мы были озадачены: суммарный вес нашего багажа был под восемьдесят. Но попутчики засмеялись:
– А это наш общий багаж, мы вместе едем.
Дама недовольно фыркнула, но претензий больше не было.

До института мы добрались благополучно, и потом с благодарностью вспоминали и гостеприимство коллег, и помощь попутчиков.

Продолжение здесь:
http://stihi.ru/2021/03/15/5733
.