Страницы жизни

Своим родителям посвящаю

1

Весна гуляла по бульвару
И ветерок рвал цвета прядь,
Ссыпая на влюбленных пару –
То были мой отец и мать.

Водой днепровской напоены
Дарили вишни белый цвет.
Мечты, любовью окрылены,
Взорвал огонь военных лет.

Отец – кадровый военный,
Учительницей мать была.
В июньский день обыкновенный
Грозою вспыхнула война.

В дыму столица Украины,
Уже близки разрывы бомб.
Грузили семьи на машины
И на вокзалы – в эшелон.

Чтобы укрыться от неволи,
Мчал поезд беженцев туда,
Где не увидят дети крови,
Которую несет война.

Рвались снаряды, мины пели,
Земля, как в море грозный вал.
И лейтенант под визг шрапнели
В атаку взвод свой поднимал.

На Вятке, далеко от фронта,
Где родина отца была,
Жену и сына лейтенанта
Встречала вся его родня.

Встречали важно…, для порядка
Дед внука на колени взял.
Свекровь вздыхала, но украдкой,
Ведь про семью сын не писал.

Друг к другу быстро попривыкли,
Работать в школу мать пошла.
Калины красной гроздья сникли –
Мы ждали писем от отца.

Весть принести должна Алена –
При почте девушка была.
Теперь при виде почтальона
Все прятались, как от огня.

Одни боялись вести страшной,
Другие, страх переборов,
Чего-то ждали и с надеждой,
Что горе обойдет их кров.

Письмо пришло в начале мая.
Отец писал, что жив, здоров,
Боям нет ни конца, ни края,
Уверен – разобьют врагов.

Вот и осенние рассветы,
К зиме готовы вязки дров,
Но с фронта редко шли приветы,
В деревне стало больше вдов.

Однажды в дом пришел военный,
Вопросам не было конца,
И он, семьею окруженный,
Поведал нам про жизнь отца.

Как бьет фашистскую пехоту,
Осколком ранен был в живот.
И как шутил, вернувшись в роту,
До свадьбы сына заживет.

Потом они остались с дедом
И говорили шепотком,
Неторопливая беседа
Шла долго за полночь… О чем?

Гость отвечал, а дед сначала
– Что долго так идет война?
– Куда смотрели генералы?
– Что говорит теперь Москва?

Вопросы, словно канонада
От них боец на время взмок.
Он понимал, что деду надо
Ответы дать, но что он мог?

Но тут грамматика простая,
Не стал он пятиться как рак.
Раз говорить, то надо прямо.
И он ответил деду так:

«Во-первых, мы войны не ждали,
Потом репрессии пошли,
Всех полководцев расстреляли,
Сказав народу, что враги.

Фашист матер, хитер речами.
Он пол-Европы покорил,
К войне готовился годами
И травли яд в народе лил.

Теперь фашисты пыл сбавляют
И мощь военная не та.
«Катюша» наша распевает
Им свои песни до утра.

Хоть тяжела войны дорога,
Но твердо верю я, отец,
Вот поднатужимся немного
И… всей Германии конец».

А поутру боец уехал,
Когда меня окутал сон.
И дед сказал: «Хорош служивый,
Даст бог, живым вернется он».

Весною ранней, в сорок пятом,
Когда фашистов злобный рой
В родных местах был уничтожен,
Вернулись с матерью домой.

Лил теплый дождь, а среди неба
Какой-то сказочный венец.
Кричали все вокруг: «Победа!»
И понял я – войне конец.

2

Годы шли по стрелке жизни,
А ожиданию нет конца,
Но страха поборов болезни,
Мы ждали с мамою отца.

И как-то летнею порою
Сквозь сумрак раннего утра
Услышал крик: «Сейчас открою».
Всхлип и слова: «Я так ждала».

И руки крепкие мужские,
Прижав мое лицо к плечу,
Застыли теплые, родные…
И плакал я, прильнув к отцу.

Неделю жил отец у нас.
Потом, согласно назначенью,
Служить уехал на Кавказ,
Мы ждали вызов с нетерпением.

Я слышал много слов чудесных
Про горы, реки и Кавказ,
Но слышать, очень интересно –
Увидеть лучше один раз.

Дней ожидания не вернуть,
А синий август в небе выси.
Мгновением пролетел наш путь
И мы приехали в Тбилиси.

На знаменитом Авлабаре
(Не знать его никто не мог).
В холмистой местности Цхенткваре
Стоял военный городок.

Тот удивительный базар,
Что часто вспоминала мама.
Обилье всяческих приправ
И фруктов цветовая гамма.

Все в нашей жизни изменилось.
Пошел я в школу в третий класс,
Хозяйством мать обзаводилась,
Меня пленил седой Кавказ.

А в мае следующего года,
Когда сирень кругом цвела,
По возвращению из школы,
Узнал, что родилась сестра.

Отец порядок строгий ввел
И я забыл про все болезни.
От шумных улиц отошел,
Узнав спартанский образ жизни.

Вначале было очень трудно
К таким порядкам привыкать.
Порой до слез было обидно
И на отца ворчала мать.

Предшествующая жизнь моя
Казалась сладкою малиной,
С годами вник и понял я,
Что так становятся мужчиной.

Красив Тбилиси, вид с Мтацминды,
Когда бурливая Кура,
Весной пополнив свои воды,
Волною бьет о берега.

Вот персик почки набирает,
На улице весенний дождь.
В то утро радио сообщает,
Что очень сильно болен вождь.

И все: и взрослые, и дети
С надеждой в доброе на свете
В ожиданьи улучшений,
Застыв, читали бюллетени.

Но нет бессмертных – умер Сталин
И голос диктора дрожал
В минуты скорби и печали,
Когда о смерти сообщал.

И птица в траурной вуали
Крылом затмила солнца нить.
Какое горе – умер Сталин –
Великий вождь, как будем жить?

Ведь имя из звенящей стали
Народы свято берегли.
– За Родину! – в боях кричали,
За Сталина на дзоты шли.

А летом вновь событие года,
В июне пленумом ЦК
Разоблачен был враг народа,
Который другом был вождя.

Отец в те дни ходил угрюмый
И на вопросы про врага
Мне отвечал: «Читай газеты,
Там есть решение ЦК».

Учился я в девятом классе,
Когда приехал брат отца.
Его рассказам о совхозах
Подолгу не было конца.

И про богатство урожаев
В просторах дикой целины,
Про новоселов-комсомольцев,
Что убирали хлеб страны.

А вечером, с отцом оставшись,
Он возмущения не таил,
О том, как урожай богатый
В гуртах, «глубинках» просто гнил.

3

Зимой отец ушел в отставку,
Был искалечен он войной.
Как инвалиду дали справку,
Решили ехать в край родной.

Уж март, ни тучи, и ни грозы,
Ведь дело шло уже к весне.
Искрился снег, к ночи морозы.
Мы стали жить в Йошкар-Оле.

А город мал и неуютен.
Под снегом крыши не видать,
И что красавцем город станет
Не мог ни думать, ни гадать.

Порой, когда я вспоминаю
Кавказ и горный перевал,
То думаю об этом крае,
С которым жизнь свою связал.

Здесь город в буднях новостроек
Шумел, как бурная река.
И с каждым годом красивее
Вставали новые дома.

Мосты повисли над рекой,
Огни цветов в аллее.
И это отчий край родной,
Его мне нет милее.

И с каждым годом ощущаешь,
Что ты становишься взрослей,
И в память – слайд запечатлеешь
Все лучшее прошедших дней.

А время превращает сказки
В творения рабочих рук.
Дворцы, театры, скверы, парки –
Вот это чудных сказок круг.

Учу все дни, не успеваю.
Сестра покоя не дает.
Ведь нынче школу я кончаю,
А в первый класс она пойдет.

Прошел июнь, закончил школу,
А впереди тяжелый труд –
Учу программную путевку
Для поступления в институт.

Вот осень приступила к делу
И легкий по утрам мороз.
Сестренка важно ходит в школу,
А я студент и нам в колхоз.

В колхозе, дальнем от райцентра
Два месяца трудились мы.
Там вспомнились рассказы дяди
О трудных буднях целины.

А время трудное пришло,
В упадке сельское хозяйство.
Валютой платят за зерно,
Лишь платы нет за разгильдяйство.

И для колхозов, как обузу,
Чтоб отчитались за посев
Внедрили в планы кукурузу,
И дифирамбов всех напев.

4

Ликует вся страна родная.
Ей потрясен двадцатый век,
Дорогу в космос проторяя,
Летит советский человек.

И путь космической ракеты,
Что в Бойкануре начался,
Гирляндами цветов планеты
Был устлан до седин Кремля.

Вот и двадцатая весна
Того победного салюта,
Когда закончилась война
И нет коричневого спрута.

Я помню, как в колхозном клубе
Приезжий лектор выступал.
О трудных годах героизма
В своей беседе рассказал.

И про отвагу батальонов,
Громивших крупные полки.
Про то, как двадцать миллионов
В историю страны вошли.

Встал фронтовик Илья Миронов,
А голос, как из-под земли:
«Так значит, двадцать миллионов
Уже в историю ушли?

Нет, погоди ты, друг сердечный.
Война – история, все в ней,
Но эти двадцать миллионов
Жить будут здесь, среди людей».

Он не хотел сказать плохого.
Не верить тоже он не мог,
Что эти двадцать миллионов
Вернуть не сможет даже Бог.

5

Часы отсчитывают дни,
А месяцы года считают
И остаемся мы одни
В тех судьбах, что нас выбирают.

Хотя в святое мы и верим,
Никто не вечен на земле.
Тяжелый камень, боль потери –
Отец скончался в октябре.

Не выразить огромной скорби,
Когда теряем мы родных.
Забыты всякие обиды.
Мы вводим их в венец святых.

Но смерть в обличии своем
Страшна, черна и неотступна,
Только мольбы нипочем,
Ей пробит час, исход решен.

Мы чтим родителей своих,
В разлуках чаще вспоминаем,
О том, что ближе нет родных,
С годами это ощущаем.

Семья от горя не очнулась,
Как вдруг июльская жара
Январской стужей обернулась –
Внезапно мама умерла.

Ни слов, ни чувств и ощущений,
Пространство есть и пустота,
Лишь блики контурных видений
И гробовая тишина.

Вот я один, но есть семья:
Жена, детишки и сестра,
Но это для меня родня,
А мать одна, всегда одна.

6

Цвети, Отчизна дорогая
И пой, свободный человек,
Но не до песен в этом крае –
Раздорами нарушен век.

Была единая держава,
Республик дружная семья.
За край единый, неделимый
Сражались русские князья.

Но вдруг решили люди-братья,
Что жить отдельно будем мы.
И издавать свои законы
Самостоятельно должны.

Все рвутся к депутатской власти.
Вот время выборов опять,
А на границах стали чаще
Парней российских убивать.

В дыму боев глаза закрыты
И горной речкой льется кровь.
Любовь и братство позабыты.
Там смерть и страх, а в сердце боль.

Россия, как ты обедняла,
Ведь ты огромная страна.
Веками всех объединяла,
И вдруг осталася одна.

Отцов и матерей мечты
В жизнь претворить мы не смогли.
Сверкают звезды и кресты
Вдали кладбищенской тиши.

Но чудо – годы жизни вспять
От сна могильного проснулись,
Воскресли вдруг отец и мать
И в наши времена вернулись.

Мы б только потупили взор,
Росли они в Стране Советов.
И был бы не один укор,
За то, что допустили «Это».

Я помню тот весенний дождь,
Сквозь стены гор шла непогода,
Лежал на смертном одре вождь,
Который был вожак народа.

Все ждали чудного исхода,
Но смерть пришла и нет вождя,
Оставив в памяти народа
Его «великие» дела.

С тех пор минуло сорок лет…
Правителей сменилось много,
Но каждый свой оставил след
В судьбе российского народа.

С экранов и трибун хулят года,
Где по ночам стучали в двери,
Но вера в Сталина жила.
Сегодня – никому не верят!

Гулага тайны не во сне.
Безвинных много расстреляли,
А сколько новых жертв в стране
Никто не знает – не считали.

Да, рассуждать мы вольны все
Бедна казна, но не убудет,
А что порядка нет в стране
Одна история рассудит.

Сейчас другие времена,
В стране политика иная.
Есть депутатов голоса,
Что в Думе днями заседают.

С утра до вечера шумят,
Амбициозно выступая,
Напоминает детский сад
Эта компания большая.

Велик народ, его дела,
Но нынче это все в забвенье.
Расколота Великая страна
И чаша переполнена терпенья.

Нам говорят, что нет пути назад
Зато есть обещания, заверенья.
И это много лет подряд.
Когда ж наступит просветленье?

О светлом будущем своем
Слагали песни наши деды,
Но зря прождали мы с отцом
Явление эры той победы.

Теперь уже никто не ждет.
А груз тяжел и давит плечи,
Но нет ответа на вопрос…
«Иных уж нет, а те далече».

1995 г.