Демокрит об откровенности

     Откровенная речь — свойство свободного духа, однако опасно выбрать для нее неподходящий момент.

     Демокрит.


    Демокрит не написал - глупо говорить в неподходящий момент, не написал - неправильно говорить в неподходящий момент; а написал - опасно. Открытое говорение, откровенная речь в неподходящий момент - сплошной риск, и прежде всего угроза самому говорящему.
    Такова в чистом виде "паруссия" - речь об истине перед лицом смерти. Например, Апология Сократа, которая произносилась не постольку, поскольку наступил "подходящий момент", а во многих ситуациях он никогда не наступает, а постольку, поскольку "другого момента больше не было". Смерть означает, что подходящего момента бесполезно ждать - его никогда не будет. Смерть здесь символическая характеристика патовой ситуации. Перед лицом тех, кто никогда не выходит даже к моменту - я говорю... и я говорю истину...
   В момент говорения, их смерть переходит на меня и меня убивают. Но я не жертва, потому что мне это известно, я знаю на что я иду.
   "Идущие на смерть приветствуют тебя!" ( где вместо императора - судьба).

   "Идущие на смерть" идут на смерть в двояком смысле - они соглашаются поставить свою жизнь под вопрос, то есть выкупить истину ценой своей жизни; и они "идут на смерть" - в прямом значении, потому что наступают на тех, кто охвачен смертью, наступают и нападают. Такова паруссия - чистейшее противоречие истины и людей.

   Если же кто-то проводит свою жизнь в сплошных выжиданиях "подходящего момента", то он не знает что такое истина. Во-первых, потому, что он не умён, а боязлив, хотя бы себе он и говорил совершенно обратное; во-вторых потому, что его позиция "заранее обеспеченной благоприятности" не задаётся вопросом откуда же эта благоприятность придёт, то есть он заканчивает "случаем", а случай, как известно, без нашей свободной воли - "случает" (как суку с кобелем) нас и с тем, и с другим.

    Никто не ищет опасностей специально, "понапрасну", как говорил Демокрит, за исключением экстремалов, но мудрецы точно не ищут опасностей специально, однако бывают такие ситуации, когда несмотря на все неблагоприятные данные, отступать нельзя, когда отступление равно предательству. "Позади - Москва!" - и значит отступать некуда. Умри или победи, или быть может ещё точнее и скорее всего - умри и победи.

    Обращает на себя внимание также и то, что откровенную речь Демокрит называет "истинной" речью - свободной или истинной ( ;;;;;;;;;;) - откровенной, свободной, истинной, хотя здесь возможны разночтения. Ведь мы понимаем под "откровенностью" - "приоткрывание своего пузика", как выразился один из моих знакомых, и нам непонятно зачем же это пузико надо приоткрывать в неблагоприятный момент. Но Демокрит на самом деле пишет не о том, что у каждого есть своё пузико, и что как известно, оно каждому ближе всего. Демокрит, пожалуй, пишет о чём-то необычайном, потому что в паруссии вместо нашего пузика нам становится ближе всего - нечто иное.
   Но быть может, Демокрит и не хотел сказать ничего такого? Он ведь не говорит о паруссии. Верно, зато он говорит, что свободе обязательно присуща "открытость". Откровенность. Но что это такое "откровенность"? Если сбавить обороты и не брать крайний вариант паруссии, сможем ли мы понять и увидеть откровенность вообще?
   Несомненно, что большей частью она осуществляется как раз не в паруссии.
Откровенность осуществляется как внутренний импульс и толчок - это считается неопровержимым. Но мало кто задумывается над тем почему же не любой внутренний импульс и толчок приводит нас к откровенности? И что здесь, с откровенностью действует тоже самое правило Мераба Мамардашвили - нельзя захотеть быть откровенным и быть откровенным. "Я буду с тобой откровенным" - шепчет один герой другому герою и... несёт "откровенную чушь". Даже само понятие этой "откровенной чуши" уже должно было навести нас на какие-нибудь плодотворные мысли - "откровенная", но всё же чушь - как же так?

    Раскрытость, истина или алетейя - свобода, свободный дух и откровенность, откровенная речь - тесно связаны. Настолько тесно, что оторвав одну от другой, мы сразу же теряем и все остальные. Нет истины - есть "откровенная чушь". Нет свободного духа - нет откровенности. Одно держится, стоит и не падает - через другое.
    Паруссия лишь проверка подлинности твоей свободы, поскольку в обычном режиме ты своей "откровенной чуши" от свободы не отличаешь. Все мы бываем "откровенны друг с другом", покуда не имеем никакого понятия о настоящей свободе. Люди, к сожалению, одинаковы - и тогда когда открыт их рот, и тогда, когда он закрыт. Они молчат не потому что внимательно слушают молчание и говорят не потому что "невозможно не говорить". Они молчат потому, что им нечего сказать, в то время как они думают, что всего лишь не умеют высказываться. И они говорят потому, что им "невозможно не говорить" в поносном смысле, их речь - принудительный понос.

Итак, к основной мысли Демокрита я добавляю:

Болтовня - свойство поносного духа, не имеющего никакого понятия о моменте.