Поэма о метагадком утёнке

Здесь не будет ни строф, ни эпиграфов счастья,
Одна лишь тоска, вместе с тленом и грустью.
И если читатель не мертв в одночасье,
То данное чтиво ему ни к чему.

 Жил как-то раз на Земле один мальчик,
Он и сейчас здесь живет, но не суть,
Комлекцией был далеко не изящен,
Прямо сказать нотрамский испуг.

Душа его жаждет в стенаниях счастья,
но на дороге сплошные преграды,
в виде корней мирозданья Аида,
Что посылает на Землю грехи.

Пороки его лишь рождают ненастья,
В душе порождают стигматы,
Вместе как всадники в мире ночей.
Падение Бога в душе человека,
Его декадентство, опалу и честь,
Нет в мире нашем покоя для братства,
Братства добра, миролюбия, счастья,
Братства утопии мира на век,
 Век человека-мечтателя...

   Жил этот мальчик в семье небогатой,
Видел грехи он мирские во всем,
Что окружало его в постоянстве,
Было его неопалимым кольцом.

Был он воспитанником Девы Марии,
Но прокаженной соблазном мирским,
Тем, что таит в себе деспот Пальмиры,
над сатрапической догмой людской.

Помнит он много, но мало в конечном,
Того, что оставило б в нем хоть на миг,
Тот шрам, что горит ежечасно как в неге,
Плывет и бурлит, как морская вода,
Что вышла из чрева Правителя Веги,
Пронзает все сущее в мире она.

 Тот шрам эгоист, он не знает ни Блага,
Огонь его силы внимаешь к себе,
И муки его не дают в одночасье,
Твой разум оставить на пару себе.
  И был этот мальчик весел, энергичен,
Его любознательность не знала границ,
Внимал он на все, что его окружало,
Познать он хотел, что такое любовь.

 Все это зачатки дальнейшего счастья,
Семя развития, семя зачатия,
Пророки грядущих свершений его.
Но оказалось немного иначе,
Жизнь, как коробка конфет разнокастных,
не знаешь какая внутри.

 И нашему парню досталась такая,
Которая к черту сгубила стезю,
Убила его все стремление к счастью,
Сгубила души мягкотелую суть.
  Причина была объективна...

и вот он взрослел, как и все в этом мире,
Старался кузнец-дилетант над твореньем,
сути которого толком не знал,
Корпел лишь над образом, весьма эфемерным,
мнимым, неясным, но верным.

Но тягло греха, декадентства и мрака
его покоряло всечасно.
И в центре пороков и мирского тягла,
Его завлекла атараксия.
Так долго продлилось, но мир не стоичен,
Проснулся владыка Великой звезды,
Что меняет-покоит все сущее.

О вот этот парень проснулся от мрака,
открыл он глаза и взглянул свысока,
на мир, что казался приземистым слишком,
понятным и вроде простым.

Открыл этот парень источник великий,
что знания жертвует каждым любителям
и прочим таким же ребятам.
Источник сей можно считать меценатом, причем не простым,
а как бы обратным:
Не деньги дающим, а знания.

Ушел с упоением главный герой в этот мир,
Что дает бескорыстно нам силу,
Помогающий скрыться от всех прочих зол,
Создающих препятствий обилие.

 Так долго продлилось, и год не один,
А герой наш не думал сдаваться,
Он считал, что читая, скорей возрастешь
ты в цепи пищевого мытарства.

Но стрелка застывшего некогда времени,
растаяла вмиг, растопив тем упорство,
с которым не ведал герой беспокойств.
И здесь, мой читатель, отсчет наш пошел.
Дни, месяцы шли, а герой угасал,
Его сердце внимало к пощаде.

Нагрузка морали давила сильней,
открывая старые раны.
И вот паренек разомкнул свой кулак,
Где держал он упорство стремления.
И, как труп, бездыханный упал на асфальт,
и разбился о тягости бремени.

Истекал он обилием знаний из книг,
Вытекали они словно слезы из матери,
потерявшей не давича сына.
И не было шанса свернуть на опушку
Спокойствия и светлого мира.

Тьма глубже захватывала разум его,
Поглощала куски за кусками.
И вот сей момент перед нами предстал,
Когда мертв человек, но живой.
Нет ни плоти на нем, ни живого огня,
а лишь пепел сгоревшего прошлого...

 Вот такая история у нас получилась,
Посыла здесь толком не жди, не гадай,
это просто история смерти,
ведь если представить себе в одночасье,
Что смерть - это только пора неудач,
без стремления к светлым порам,
Весь тот мрак, покоривший героя,
По сути присущ ведь всем нам,
просто думать об этом не хочется.

Век живи - век учись,
Как цитата проста,
 но ее воплотить несказанно сложней,
Человек как раз то существо,
Чья порочность и глупая лень,
убивает в нем всякое счастье.

 На этом рассказ завершить нам пора,
удалось мне сказать, что я думал,
Трагизма сия повесть полна,
вырезает сердце искусства...