Аристотель о бесконечности

     Ведь нельзя как нитку к нитке, привязывать к Вселенной и целому бесконечность; ведь такую важность они придают бесконечному именно потому, что оно "всё объемлет" и "всё заключает в себе", так как имеет некоторое сходство с целым. Но бесконечное есть материя для завершённости величины и целое только в возможности, а не в действительности; оно делимо и при уменьшении и обратном прибавлении, а целым и ограниченным бесконечное оказывается не само по себе, а по отношению к другому; и поскольку оно бесконечно, оно не охватывает, а охватывается.
Поэтому оно и не познаваемо, как бесконечное, ибо материя, как таковая не имеет формы. Таким образом, ясно, что бесконечное скорее подходит под определение части, чем целого, так как материя есть часть целого, как медь для медной статуи. Если же оно охватывает чувственно-воспринимаемые предметы, то и в области умопостигаемого "большое" и "малое" должны охватывать умопостигаемые идеи; но нелепо и невозможно, чтобы непознаваемое и неопределённое охватывало и определяло.

     Аристотель. Физика.


     Тот редкий случай, где Аристотель оказывается силён и могуч в своеобразии своего подхода - у нас имеется ровно столько бесконечного, сколько имеется не-целого. Наша Вселенная "бесконечна" потому, что она нам не дана как живой Космос - там, где этот живой Космос присутствовал, то есть у греков, он считался определённым и конечным и именно в этом смысле и бесконечным в том числе.
Современное повальное сумасшествие от "бесконечности" прибавления (улетания в нескончаемую даль) и деления (погружения в нескончаемую глубь), видимо никогда не читало этих строк Аристотеля, а если и читало, то вероятнее всего совершенно их не поняло. Бесконечность возникает из не-до-определённости, из той потенциальности или ещё возможности быть другим, которое как шаг - ни то и ни то, и в этом роде она - проектирование какого-то "нечто" до его предела.

     Бесконечность всегда рассматривают так, что она оказывается взятой самой по себе, и следовательно озадачивающей и ошеломляющей, но если постигнуть смысл бесконечности как чего-то такого, что само охватывается всегда определённым пределом, то данная бесконечность мгновенно улавливается и даже умственно постигается. Декарт называл такие бесконечности - определённые бесконечности или конечные бесконечности. На самом деле ими пользовались многие светлые головы. Но написать о них прямо сподобился лишь Аристотель. Он не открыл чего-то нового, но ясно выразил одну и другую позиции. Однако и такое ясное выражение уже может претендовать на роль чего-то нового.

    Соглашаться с этим или не соглашаться - вопрос не второй, а первый и всё же этот первый вопрос даже не может быть поставлен, если мы вообще не понимаем о чём идёт речь и каковы механизмы нашего "представления" о бесконечном.

    Чтобы мгновенно увидеть о чём пишет Аристотель нам достаточно всего лишь осознать, что "бесконечное" как понятие родилось внутри "конечного" как его понятия, что и обозначается Аристотелем своеобразно как "конечное охватывает бесконечное". Мы промысливали "конечное" и промысливая его, ввели понятие "бесконечного", но когда мы ввели его - через некоторое время мы растерялись. Мы забылись и не отследили свой собственный генезис (распространённый случай, что мы что-то делаем, но не понимаем что именно мы делаем), и вот, не успели мы обернуться и эта "бесконечность" уже поглотила нас. Она выскочила за пределы своего лона и приобрела черты чего-то самосущего.

    Уже Анаксимандр грезит "апейроном", он даже угрожает им всем живущим и существующим - мол всем вам придётся "платить дань" за то, что вы всего лишь конечны. В своё время, в свой срок, и с этим трудно поспорить. Дальнейшие приключения "бесконечности" становятся ещё загадочней. Зенон использует оторванное от всего "бесконечное" для построения своих апорий, Паскаль ужасается бездне Космоса. Повсюду "бесконечное" повергает в трепет, вселяет ужас, или наоборот, вызывает восторг. Лишь Платон "орудует" с бесконечностью крайне осторожным образом.
    Можно без обиняков сказать, что "бесконечное" это камень преткновения практически любого мышления. На нём оттачиваются диалектические ножи мысли, в него заглядывают с благоговейным придыханием мистики и романтики. А современная физика выходит к материи Аристотеля, но только с другой, противоположной стороны.

    Аристотель отрицал возможность актуальной бесконечности. Это не странно, так как в логике Аристотеля нет первоначал и истоков бытия, они потеряны, либо отодвинуты в сторону. Материя не может входить всей своей полнотой и мощью в какое-то конечное, определённое бытие. Но это так только в том случае, если мир уже разделён лишь на материю и форму. В уже ставшем мире актуальная бесконечность действительно невозможна. Но в становящемся?
В становящемся бесконечность всегда лишь потенциальна по Аристотелю, она либо чистая потенция - материя, либо "вот эта потенция" для "вот этой вещи". Спору нет, выглядит логично, и всё же для такого мира, чтобы он вообще пришёл в движение нужен "перводвигатель" или в дальнейшем его модификация - первотолчок.

    Таким образом, решение Аристотеля выглядит вполне узнаваемым, но не менее проблематичным - справившись с одними проблемами, оно плодит какие-то новые, и вопрос о бесконечности снова заходит в тупик.
    Что действенно в Аристотеле так это головомойка всем прибавляющим и делящим - по "дурной бесконечности" в новейшее время прохаживался Гегель, однако поклонники её не убывают. Но очистить наше мышление от совершенно тупиковых её ходов ещё не значит заполучить в свои руки "отгадку" - достаточно посмотреть на бесконечность Платона в противовес бесконечности Аристотеля, чтобы увидеть как не надёжно то общее, что их объединяет.