Канонарх 15

Проснувшись на рассвете, Пётр собрал свой вещь-мешок и попрощавшись с добрым дедом Егором, двинулся в путь. Весна, аромат цветущих деревьев и цветов наполнял утренний воздух. Пастухи собирали свое стадо по пути на луг. Из некоторых дворов выходили коровы, и соединяясь со своими соседками шли на пастбище. Разрезающий небо и землю туман, постепенно исчезал, испаряясь в солнечных лучах. Всё оживало, наполнялось жизнью, а Пётр радуясь творению Божьему, шёл навстречу своему призванию. Проходя множество сёл и деревень Тамбовской губернии, он приблизился к Николо-Чернеевскому женскому монастырю, который располагался в Шацком уезде на правом берегу реки Цны, в селе Старочернеево. Здесь странник столкнулся с тем, что не смог перебраться на ту сторону реки из-за большого половодья. Посмотрев на обитель из далека, он помолился Святителю Николаю Чудотворцу, поклонился и решил идти на ночлег в Шацк. До города оставалось не более трёх часов ходьбы. Всё ближе и ближе подходил странник к заветному месту,  Вышенскому монастырю. Сердце билось чаще, становилось волнительнее.

-Как там примут меня, -думал Пётр, а вдруг отца Августина нет на месте? Игумен вдруг строгий...выгонит? Господи, воля Твоя, Святая!

Заночевав в Шацке у одного доброго человека, Петр рано поутру пустился в преодолении последних верст. До Выши оставалось совсем не много, если напрямик так и рукой подать. Подходя к монастырю, Пётр ещё издалека увидел маковки с крестами над Христорождественском и Казанском соборах. Остановившись возле святого источника, он решил окунуться, напиться воды и отдохнуть. Подойдя к бревенчатой купели, он трижды перекрестился, прочитал молитвы Отче наш, Богородице Дево радуйся и стал осторожно заходить в воду. Она была ледяная и захватывало дух. Сердце казалось, замирало на время, а вода обжигала всё тело. Сложив руки крестообразно на груди, он трижды окунулся с головой и быстро вылетел из купели. От тела валил пар, ощущалась бодрость и здоровый дух. Помолившись он сделал еще два захода и стал одеваться. Он был почти на месте, источник Казанской иконы Божьей Матери находился всего лишь в паре километрах от Успенской-Вышенской обители. Пётр старался непрестанно читать Иисусову молитву, но чем ближе он подходил к монастырским воротам, тем чаще билось сердце и внутри происходило волнение. Вот уже и монастырские стены с бойницами, башенки с острыми наконечниками наверху. За стенами виднеются купола соборов, такая красотища, словно он здесь уже бывал, но забыл сюда дорогу. Вратарь, молодой послушник с рыжей, короткой бородёнкой, в подряснике и скуфье, лениво зевал на весеннем солнышке.

-Мир тебе, брат! -поздоровался Пётр.

-Тебе кого? Ты на службу или так шастаешь? -неприветливо спросил послушник.

-Мне бы отца Августина повидать?

-А зачем это он тебе, он человек занятой, просто так не ходит.

-Он сам благословил, чтобы я его нашёл. Вот и записочка от него имеется и чётки вот его. Ты уж будь добр, скажи где его найти?

Послушник видя, что дело серьезное, почесал затылок и протяжно ответил:

-Ты вот что, ступай в церковь, служба уже закончилась, но там открыто. Иконы пока поцелуй, не забудь к чудотворной нашей, Вышенской-Казанской, приложиться.

Он открыл ворота, запустил Петра, и они вместе пошли в направлении храма.
Пётр войдя в Христорождественский собор три раза перекрестился, поклонился, и разглядывая убранство храма, удивлялся его великолепию. Слева от Царских врат в иконостасе он увидел чудотворный образ Царицы Небесной. Вспомнив о том, что говорил ему об этой иконе Покровский батюшка, он представил себе, как приносили сей образ в Тамбов, для избавления от холеры. Ходили крестными ходами вокруг города, совершая молебствия и кропя святой водой. После посещения Матерью Божьей, холера уходила, а крестные ходы с Вышенской-Казанской иконой вошли в традицию на Тамбовской земле. Подойдя к чудотворному образу Матушки Божьй, Пётр упал на колени и стал просить Царицу Небесную, как начальницу обители, чтобы с миром приняла его в монастырь, под Свой спасительный омофор. Стоя на коленях, он глубоко ушёл в молитву и не заметил, как сзади кто-то подошёл.

-Пётр, неужто ты? Я уж думал не решишься на подвиг, -прозвучал знакомый голос отца Августина.

Пётр невольно улыбнулся и в душе его промелькнула надежда на то, что не напрасно прошёл он этот неблизкий путь. Он быстро поднялся, и повернувшись к батюшке, сложил руки для взятия благословения. Радостный взгляд священника внушал доверие и доброе расположение.

-Благословение Господне на тя, -сказал он, и благословив Петра, приобнял его за плечи, -Долго же ты собирался к нам, но всё же дошел, чему я очень рад.

Пётр стоял в растерянности и не мог, что-то ответить, кивая головой и улыбаясь. Но, придя в себя, всё-таки спросил:

-Как быть, отче? Что дальше делать?

-Как что, располагаться, обустраиваться и нести послушание. Впереди вечность, брат мой! Пойдём покажу тебе монастырь, расскажу немного обо всём.

Они вышли из собора на территорию, и медленно проходя между храмами, начали беседу.

-Пришло время и никуда от него не убежишь Петя, -начал отец Августин, -Как же хорошо, что ты уже на Выше. Времена начинаются неспокойные, к сожалению, новости из столицы неутешительные. Хотят всё перевернуть, сыны противления.

-Ох, что же это я, -встрепенулся Пётр, вспомнив о важном поручении, -У меня же письмо для отца Ипатия, батюшка. На радостях-то я и забыл совсем.

Он вынул из-за пазухи письмо с печатью и показал монастырскому эконому. Батюшка внимательно посмотрел на конверт с сургучом и сказал:

-Ну вот и повод показать тебя настоятелю. Пойдём устраиваться и к отцу Ипатию.

Идя к братскому корпусу, отец эконом показывал и рассказывал новому послушнику, что где находится, и когда они поравнялись с братским корпусом, он подозвал бородатого мужчину, метущего двор и распорядился:

-Аркадий, разместишь Петра в своей келье, в общую не надо. Выдашь бельё, всё необходимое и после проводишь его ко мне.

Аркадий был трудником, подвизавшийся в Вышенском монастыре уже больше года, и потому был старший над всеми остальными трудящимися. На нём была гостиница для паломников, распределения послушаний, инвентарь и дисциплина трудников. Потрудиться во славу Божью в монастыре народ приходил разный. Тут были пьяницы, решившие изменить свою жизнь, странники-богомольцы, останавливающиеся для отдыха, молитвы и пропитания, а так же бывшие солдаты, и даже несколько любопытных семинаристов. Были и такие, кои желали посвятить остаток своей жизни служению Богу, молитве и уединению.

Аркадию было на вид примерно около пятидесяти лет, но выглядел он намного старше. Густая непричёсанная борода, картуз на курчавой, почти седой голове, и очень добрые глаза, смотревшие из-под густых бровей. Он поприветствовал Петра и кивком головы дал понять, чтобы тот следовал за ним. Они вошли в здание, это был двухэтажный корпус для трудников, разделённый на каждом этаже длинными коридорами. В большом холле висело несколько икон и портретов неизвестных ему отцов Церкви. Они вошли в просторную келью на первом этаже, и Аркадий, показав на пустую кровать, сказал:

-Вот это будет твоя, а я вот тут, рядом.

Келья была уютная, висели иконы, горела лампадка, на стол стоявший у окна падал солнечный свет и на миг Петру показалось, что всё замерло, а в голове пробежали мысли:

-Вот она, вечность. Будто время остановилось и больше не надо никуда спешить, и чего-то ждать. Всё к чему стремилась душа, всё в этих стенах.

Пётр присел на кровать, закрыл глаза, и глубоко вздохнул, будто почувствовал присутствие чего-то очень знакомого. Возможно даже Самого Господа. Благодать ласковым теплом проходила через всё его тело, от кончиков волос до пяток, согревая и утешая его боголюбивую душу.

-Ну, вот тебе постель, портянки новые, рабочая одежда, -голос Аркадия, так громко ворвался в его состояние, что Пётр даже подпрыгнул на кровати от испуга.

-Аркадий, напугал ты меня, я тут задремал чуть, даже сам не заметил.

-Ну, что, пойдём к отцу эконому, -спросил улыбаясь Аркадий, -Или ещё вздремнёшь?

-Да, надо идти, -серьёзно ответил Пётр, потрогав за пазухой письмо, и встал с кровати.

Пройдя через весь монастырь, они приблизились к двухэтажному красивому зданию, у входа в которое стоял отец Августин и с кем-то беседовал. Увидев идущих, он помахал рукой, и закончив разговор с собеседником, поманил Петра ко входу в игуменский корпус.

-Пойдём, батюшка ждёт. Он болен, но благословил, чтобы я привёл тебя к нему, -тихо сказал эконом, и открыв дверь, пропустил Петра внутрь.

Они вошли в игуменский корпус, разулись и прошли в комнату, где на кровати лежал бледный старец, облачённый в схиму, перебиравший чётки с закрытыми глазами. Его ноги были туго перебинтованы портянками, стягивающими его больные вены. Увидев вошедших, отец Ипатий слегка повернулся и тихо произнёс:

-Отец Августин, заходите.

-Благословите, отче. Вот привёл раба Божьего Петра, я говорил Вам о нём. Да, ещё у него к Вам письмо из Моршанска.

-Мир вам и благословение Божье, чадо, -перекрестив Петра, произнёс настоятель, -Что за письмо?

Пётр быстро вынул его из-за пазухи и передал старцу. В горле у него пересохло от волнения, и он не мог вымолвить ни слова. Батюшка распечатал конверт, бегло пробежал по строчкам, и отложив листок на тумбочку возле кровати, обратился к Петру:

-Чадо, ты значит, к нам спасаться пришёл? Это хорошо, это очень хорошо. Скоро все отсюда побегут, а ты вот наоборот, сюда притёк. Слава Богу!

Старец говорил с одышкой, иногда прикрывая глаза и замолкая на несколько секунд.

-Батюшка, Пётр из Мучкапского уезда, с детства на клиросе воспитывался, местный священник ему и рекомендацию написал. Воевал, пострадал от химической атаки, списан.

-А что ж у него самого языка-то нет разве? -улыбаясь прокашлял отец Ипатий, -Ну, а что в монастырь подвигло?

-Отче, простите Христа ради, волнуюсь. Зарок, я дал, ещё в детстве, Богу посвятить свою жизнь. Потом, как-то забылось, война, а в госпитале, когда слепой лежал, вспомнил. В том году паломничал в Киевские пещеры, встретился со старцем Алексием в Голосеевской пустыне, так вот, он мне и сказал идти в обитель на Высоком, которая в нашем краю.

-Вот оно что, воевал...Слава Богу за всё! -старец перекрестился и продолжил, -Время сейчас благоприятное к тому, чтобы проявить свою веру, стойкость и любовь к Богу. Оставайся в нашей обители, на хорошее дело ты вышел из дома своего. Пусть стены нашего монастыря станут для тебя прибежищем и домом. Будешь под началом отца Августина, вы уже знакомы, потому он будет тебе и духовником. Поживем, увидим, что дальше. Если способен к пению, чтению в храме, пусть там будет тебе и послушание. Отец Августин, распорядится.

-Кланяйся, -шепча, подтолкнул Петра эконом.

Послушник сделал земной поклон перед старцем Ипатием, а тот благословив его, закрыл глаза и углубился в молитву.
Отец Августин, ведя под руку Петра, вышел на улицу, и батюшка поздравил его с принятием на послушание.

-Редко кому получается с отцом Ипатием поговорить, вот так сразу, а тебя, видимо Матерь Божья Сама за ручку ведёт. Очень, я за тебя рад.

-Отче, это что же теперь, мне надо во время службы быть на клиросе, - радостно спросил Пётр.

-Именно! Думаю, ты и сам этого хотел, правда? -улыбаясь, ответил отец эконом.

День клонился к закату, и начинали благовестить к вечерней службе. Послушник Пётр собирался на Богослужение, ведь для него всё только начиналось.