7. Кванты в сапогах

За полгода до описываемых событий, прочитав документ о зачислении в аспирантуру, майор из призывной комиссии Брестского горвоенкомата вздохнул и произнёс:
– Эх, зря вы, молодой человек! Я бы вас отправил на годик послужить в полукилометре от вашей Академии наук.
Может быть, он знал, что готовится изменение сроков службы? А для выпускников ВУЗов, в которых не было военной кафедры, это стало полной неожиданностью… 


Моноимпульсный рубиновый лазер был собран и успел немного поработать на благо науки, но в отлаженный график занятий английским, философией и работой в лаборатории вмешался новый фактор: призывная комиссия – на этот раз уже Первомайского РВК города Минска. Письмо из Института физики за подписью академика Степанова, в котором были описаны перспективы моей научной работы и важность её для народного хозяйства, никакого действия на военных не возымело. Едва успев освоиться на новом месте, аспирант попал в майский призыв.

Хорошо, что успел сдать кандидатские минимумы. На английский, правда, пришёл уже обритым – до призыва оставалась неделя. Заведующий кафедрой иностранных языков был удивлён, что и выразилось в первом вопросе, заданном, по привычке, на английском:
– Серёжа, что с вами, что за причёска?
– А разве вы видите причёску, Кузьма Фёдорович? Вы же мне сами подписывали ходатайство о досрочной сдаче экзамена. В армию ухожу…
– Да, помню, действительно, вы говорили, что на первом курсе аспирантуры отсрочку от призыва не дают. Ну, ничего, годик пролетит быстро…
– Полтора годика, Кузьма Фёдорович.
– Как полтора, у вас же высшее образование?
– У наших военных – тоже! Видимо, поэтому они и решили, что годика мало.
– А куда направляют служить?
– Пока не знаю, наверное, военная тайна … Может быть, начнём экзамен? (Тема была для меня болезненна и не очень приятна).
– Так мы его уже фактически начали. Устная беседа на актуальные темы (улыбка). Какие ещё вопросы есть у членов комиссии?

На вопросы, разумеется, были даны должные ответы, избранные отрывки из очередного миллиона знаков также были успешно переведены, но полученная пятёрка сильно не радовала: впереди – неизвестность, о которой в моём окружении ходили только слухи и никакой достоверной информации.

Сборный пункт, ночь в поезде, ранний подъём, сырое майское утро на незнакомом вокзале и произнесённое в ответ название города: Калининград. Ладно, ничего, а то на букву «К» ещё Караганда бывает, и Камчатка.

Посадка в грузовик, спортзал в военном городке, отдыхаем, насколько можно отдохнуть в огромном, гулком, холодном помещении. Во второй половине дня за мной пришли. Идём по военному городку, брусчатые мостовые, старые здания с толстыми стенами, казарма кайзеровских времён с керамической плиткой на полу в коридоре и паркетом (!) в комнатах с двухъярусными железными кроватями.
 
Вызов в штаб, иду с сопровождающим. Строевая часть, добродушного вида капитан расспрашивает о моём образовании, учёбе в аспирантуре. Неожиданный вопрос: «Пишешь красиво?» Показываю, восторга каллиграфия не вызывает, ничего, научишься.
А сейчас – в батарею. Снова казарма, это ваш сержант – командир отделения, вот койка, вот так нужно её застилать, тумбочка, что в ней должно быть и что не положено, слушайте и запоминайте, салаги, второй раз повторять не буду.…
Так начиналась новая неизвестная жизнь с энергетическим уровнем на втором ярусе, в которой, как ни удивительно, чуть было не блеснул свет рубинового лазера…

… Эх, предупреждал же сержант: «Держись подальше от начальства, поближе к кухне!». И чего меня понесло напрямик через плац?
– Боец, ко мне!
– Ну вот, влип – мелькнула мысль, – и что этому майору надо?
– Товарищ гвардии майор, рядовой…
– Отставить, вольно! Ты знаешь, кто я?
– Никак нет!
– Я – начальник штаба, понял? А ты, знаю, в аспирантуре учился?
– Так точно, товарищ …
– Я же сказал – вольно. Где учился?
– В Минске, в Академии наук.
– А специальность?
– Оптика, лазеры.
– С какими лазерами работал?
– С рубиновыми, импульсными.
– А тип, марка?
– Те, с которыми я работал, мы сами собирали в лаборатории.

Тут пришлось, удивляясь про себя такому любопытству, подробно рассказать из чего и как собиралась наша экспериментальная техника.
– Понятно, а что такое ДАК, знаешь?
Я не знал: дальномер артиллерийский квантовый в аспирантуре не проходили.
– Значит, пойдёшь в ремроту и узнаешь. Будешь обслуживать рубиновые лазеры. Удивлён?

Разумеется, я был удивлён. Но на этом удивление не закончилось.
– Как у тебя с защитой?
– Я ведь только полгода проучился, сдал минимумы, собрал установку, ну, на статью материал почти наработал…
– А ты знаешь, что у нас в Калининграде есть университет и кафедра по твоей специальности? Думаю, мне удастся договориться, чтобы ты продолжил свои исследования здесь.

Не знаю, чего было больше в моём взгляде – радости или изумления, но майор расхохотался:
– Не робей, исследователь! В науку нужно идти смело, тем более, когда ты в военной форме!

Это потом я узнал, что начальнику штаба рассказал обо мне тот самый капитан, который проверял мой почерк. Что майор был человеком большой души, любимцем солдат и офицеров и, увы, женщин.
Именно последнее обстоятельство сыграло негативную роль в его судьбе и поставило крест на обещанной мне научной работе в армии.

Вскоре после начала моей службы жена начштаба застала его с очередной барышней. Терпение супруги, видимо, лопнуло, и дело получило огласку. Дошло до верхов, майору припомнили и старые грехи, по совокупности каковых и сделали оргвыводы.
Вот и случилось, что именно мне через пару месяцев довелось в качестве внештатного писаря строевой части оформлять перевозочные документы, отправляя своего несостоявшегося благодетеля с семьёй и домашним имуществом тихой скоростью по самому длинному маршруту нашей необъятной Родины. Да, именно так, вы правильно догадались – из Калининграда во Владивосток…

С ДАКом познакомиться так и не довелось, поскольку числился внештатный писарь во взводе звуковой разведки, где имели дело не с электромагнитными, а с акустическими колебаниями. Освоив несколько воинских специальностей, аспирант в сапогах на первых же учениях заработал внеочередное сержантское звание, фото у знамени полка и отпуск на родину, которых впоследствии было ещё три.

И в положенный срок, поцеловав знамя полка, с широкими лычками на погонах и гордо поднятой головой, блудный сын естественных наук вернулся в знакомую лабораторию, где его ждали большие перемены…

Продолжение здесь:
http://stihi.ru/2021/03/02/5947
.