Учителям

Как было писано моей рукой,
Давно ли? Нет. Но пол декады прежде,
Мне схоронить свой прах не под плитой
Надгробною. И не в мечтах - в надежде,
Мне только в ней искать себе покой,
И только в ней, как будто бы в одежде,
Мне кутаться, глотая горький, злой
Холодный воздух. Недруги — опешьте!
Вам не сломить мой дух — наперекор,
Всем постулатам жизни крикну — Горе!
Оно сломило. Горе — приговор,
А вам, несчастным, я скажу, что вскоре,
Когда последний звонкий соловей,
Утратив хватку — с ветки да в могилу,
Милизмом нот одарит чёрных змей,
Тогда поймёте — никогда мужчину
Вы этого не знали. Пойте вновь!
Наставники, вы схоронили  право
Быть мудрецами. Так пролейте кровь,
Свою? Мою? Неважно. Но лукаво,
Как вы твердили проповедь  в ночи,
Пролейте кровь! Не с нежностью — со страстью!
Над местом, где не будет ни свечи—
Там, где побег, наученный несчастью.

А я сотру с глазниц мирскую пыль,
Со стороны взгляну — не без улыбки,
Как недруги оплакивают гниль,
Учителя — не признают ошибки.