полыхание неба

пепел вошел в мои уста -
высокий, горний, недостижимый.
вслед за ним полилось и падение,
и преставление тел.
в литом гнезде я обитал,
и чрево мое тянулось к свету,
к ледяному свету.
в нем я искажался,
изменял свои формы,
грубо тиская величие обители.
в теле обитали губы - немые,
плоские, тупые.
на дне своем они хранили молчание,
молчание обители. туда не коснется рука -
даже если это рука человека!
из грустных седин я ткал свое забвение,
и окунался в море нитей, и дергал за каждую из них,
провозглашая свой изначальный зов.
в требухе молчания я и повис, как в
повести снежного света,
преодолевая колебание ветра.
в сладком изнеможении я прирос к стене,
к отростку пепла я протянул свои мудрые руки .

пепел вошел в мои уста,
колебая поверхность забвения.
из горних ручьев я созидал свое я,
и имя мое под спудом костенело,
становилось прочным, как ветер,
как полыхание неба.

пепел вошел в мои уста,
и тогда я заговорил, преодолевая
исполинское молчание внутри
ветра.