Такого, чтоб не повторилось

Такого, чтоб не повторилось.

Посвящено – кровавой Олимпиаде в Мюнхене в 1972 году.

Первая часть.

Когда идут Олимпиады,
Пушки молчат. Таков закон,
Был установлен ещё раньше,
Но, было исключение.

1972 год

Кровавая Олимпиада,
Всё ж в Мюнхене произошла.
Нарушат закон олимпийский,
В тот год случилось это всё.

Захват израильской команды,
И членов всей команды той,
В Германии, в дни Игр этих,
Стал шоком там тогда для всех.

Общественность, вся мировая.
Тогда была возмущена.
Полным фиаско тогда было,
Полиции немецкой там.

Что вынудило впредь Европу,
Уже менять подходы там,
К охране безопасности  всей,
Чтоб защитить, сберечь людей.

1970 год

К этим годам все отношенья,
Палестины с Израилем,
Уж до предела накалились,
К войне дела там подошли.

Арабы же тогда считали,
Что отобрали там у них,
Часть территорий. По – другому ж,
Израильтяне думали.

1988 год

Когда весной этого года,
Мюнхен был выбран местом, где,
Пройду игры Олимпиады,
Решение – важное всем.

(Многие сочли директиву МОК очень важным для себя решением)

Евреи собирались гордо,
Пронести флаги со звездой,
По улицам страны, сжигавшей,
В печах Дахау их в войну.

У палестинцев были планы,
Другие же совсем тогда.
То захватить – на этих играх,
Заложников – израильтян.

За месяц сделать то решили,
До игр тех. Группой людей,
Там экстремистами по сути,
Плевавших на любой закон.

(Радикальная группа «Чёрный сентябрь» - Абу Дауда,
Абу Айяда. И Факри аль – Умари)

Подобный акт на том событье,
Считавшимся в мире всегда,
Символом мира. И не мог бы,
Не привлечь там внимания.

(То – к палестинскому опросу).

Немцы эту Олимпиаду,
Рассматривали, как момент,
Продемонстрировать тем миру.
Там миролюбие своё.

(Должна быть та Олимпиада: «Играми мира, радости!»

И с автоматами охрана,
С проверкой документов всех,
Никак не вписывались в планы,
В концепцию такую игр.

Поэтому вооруженье,
Составило полиции –
Широкие просто улыбки,
И наблюдение лишь там.

На территорию попасть чтоб,
Объектов олимпийских всех,
Достаточно было там только,
Одеть спортивный лишь костюм.

5 сентября 1972 года. Мюнхен.

Этим воспользовались, ясно,
Те террористы там тогда ж,
Они в 4 часа, утром,
Перелезли через забор.

8 боевиков той группы,
«Чёрный сентябрь» - пробрались,
На территорию деревни,
Той Олимпийской. Акт свершить.

Несли с собой те в вещмешках там,
И автоматы АКМ,
И пистолеты, и гранаты,
Арсенал оружейный весь.

Через забор, им перебраться,
Всем помогли спортсмены из,
Там североамериканской,
Команды. По ошибке их.

(Они приняли молодых людей за коллег – атлетов
из восточных стран)

Вторая часть.

Отлично террористы знали,
Деревни территорию.
Ключи имели от квартиры,
Где жили судьи, тренеры…

Иосеф Гутфройнд вдруг проснулся,
От того, что в замок «вошли»,
С замком номера их возились,
Поднявшись, посмотрел на дверь.

Дверь приоткрылась. В балаклавах,
Стояло несколько людей,
Он закричал, разбудить чтобы,
Там остальных своих людей.

Судья тогда ж своим всем весом,
В свои 130 килограмм,
На дверь на эту навалился,
Чтобы людей тех задержать.

Дал время своему соседу,
Тувье Сокольски, чтобы тот,
Выпрыгнул там, окно разбивши,
А в комнате ж борьба пошла.

А тренер по борьбе схватился,
Там с нападавшими уже,
Те прострелили ему щёку,
Моше Вайнбергу. Кровь лилась.

Боевики же, разобравшись,
С первой комнатой, дальше шли.
Прикажут раненому Моше,
К другим атлетам путь сказать.

Тот, согласившись, их обманет,
Сказав, что в комнате «2 – й»,
Израильтян тех нет, повёл их,
В комнату с номером там «3».

Рассчитывал видимо Моше,
Что жившие там всё ж борцы,
С штангистами, оказать смогут,
Сопротивленье посильней.

Однако, все эти спортсмены,
Были застигнуты врасплох…
Но обман сделал своё дело,
В комнате «2» услышат шум.

С Израиля легкоатлеты.
Сумели спрятаться тогда ж.
А позже выбрались наружу,
Из корпуса там своего.

В итоге, в руках радикалов,
Шестеро тренеров, судей,
И шестеро также спортсменов,
Всё ж оказались в тот момент.

Когда уже этих спортсменов,
Из комнаты (3) там повели,
В комнату судей, Вайнберг снова ж,
Напал на похитителей.

Возможность, одному с борцов, дал,
Через парковку там бежать…
Нокаутировал же тренер,
Всё ж одного с бандитов тех.

И ранил там ножом для фруктов,
Другого. Третьего свалил,
Тяжелоатлет, ветеран же,
«Шестидневной войны» прошлой.

(Йосеф Романо)

Сначала огнём автоматным,
Убит был Вайнберг, а затем,
Тяжело ранен был Романо,
А дальше ж читать тяжело…

В комнату его ж затащили,
Те палестинцы и уже,
Кастрировали…  там штангиста,
Изрешечённого от пуль.

И умирать бросили рядом,
Со связанными там уже,
Товарищами по команде,
А дальше – требованья шли.

Те террористы ранним утром,
Требования выдвинут:
«Освобожденье с перевозкой,
В Египет палестинцев там»

(Двух с половиной сотен палестинцев – радикалов)

Как доказательство серьёзных,
Намерений своих, они –
Из дома выбросили тело,
Вайнберга… И пообещав –

Что через три часа там станут,
Заложников всех убивать.
Реакция израильтян же,
Молниеносной там была.

Третья часть.

Они там немцам предлагали,
В освобожденье свой спецназ,
Спортсменов их. Переговоры ж,
Вести откажутся тогда.

(С теми террористами)

Отряд израильских коммандос,
Готов был к вылету уже,
Но власти ФРГ решили,
Войска чужие не впускать.

(На свою территорию. Своих же спецподразделений у них не было)

Немецкие власти ж попали,
В сложную ситуацию.
Переговоры вести стали,
Там с экстремистами они.

(Шеф мюнхенской полиции Манфред Шпайбер, и министр
 внутренних дел Баварии Бруно Мерк)

Те террористам предложили,
Неограниченную там,
Сумму денег. Те отказались,
И от обмена там людей.

Захваченных спортсменов этих,
Там на чиновников больших,
Из ФРГ. Но террористов,
Сумели переубедить.

Что требованья их начали,
Рассматриваться там уже.
И те пока там продлевали,
Расправы своей «крайний срок».

Олимпиада ж – продолжалась.
Никто не останавливал,
Соревнований. А в «деревню»,
Ввели отряд полиции.

Но небольшой. С сотрудников был,
Одетых там в спортивные,
Куртки. Также вооружённых,
Пистолетами – пулемётами.

Впрочем, тот штурм всё ж отменили.
Вмешались журналисты тут,
Узнавшие о том захвате,
Ту подготовку став снимать.

(Снимали приготовление полиции и передавали
 Новости в эфир).

И в результате террористы,
Там телевизор тот смотря,
Потребовали - «верхолазов»,
Срочно убрать. Вновь пригрозив.

А в полчетвёртого придётся,
Руководителям тех Игр,
Остановить соревнованья.
Критический настал момент.

Тогда шли те переговоры,
Целых 16 там часов…
Будет достигнуто там всё же,
Там соглашение тогда.

По нему этим террористам,
Предоставлялся самолёт,
Перевезёт их всех который,
С заложниками там в Каир.

Власти ж Египта отказались,
Тех радикалов принимать,
Но информацию там эту,
Скроют переговорщики.

8 часов вечера.

С заложниками террористы,
На вертолёты перейдут,
На два. Отправившись на базу,
В Фюрстенфельдбруке та была.

Где ожидал их уже «Боинг»,
12 полицейских в нём.
Переодетых тогда ж в члены,
Как экипажа «Боинга».

А операцию засады,
Поддерживать были должны,
Пятеро снайперов снаружи,
С территории базы той.

Дальнейшее всё походило,
Там на кошмар. Полиция,
Не ожидала, что людей тех,
Окажется больше пяти.

Полиция же в самолёте,
Вдруг запаниковала…  И,
Покинула салон, не ставя,
В известность тогда ж никого.

В это время на этой базе,
Прилетят вертолёты те.
Двое боевиков в тот «Боинг»,
Вошли – увидев, что он пуст.

С криком: «Нас обманули!» сразу ж,
Обратно бросятся тогда.
А снайперы огонь открыли…
Двух террористов там убьют.

(В начавшейся перестрелке)
 
А остальные же укрылись,
За вертолётами, начав,
Отвечать там очередями,
Из АКМ уже своих.

А вызванная слишком поздно,
Там бронетехника, тогда ж,
Застряла же в дорожной пробке,
К полуночи лишь прибыла.

Но её тогда появленье,
Заложников уж не спасёт.
Увидев бронетранспортёры,
Террористы начнут стрелять.

Уже в заложников там этих,
И подорвут ещё ж к тому,
Там эти оба вертолёта,
С телами же спортсменов тех…

И в ходе боевых тех действий,
Захватчиков убито там,
5 человек. Троих других же,
Арестовать сумели всё ж.

А из заложников же взятых,
Никто не выжил там тогда.
6 сентября ж – впервые,
Остановили игры те.

(Впервые в новейшей истории Олимпийские игры
Были остановлены)

На мюнхенском том стадионе,
Как поминальную уже,
Провели службу. Мир тогда весь,
Вместе с Израилем скорбел.

Троих схваченных радикалов.
В немецкую сунут тюрьму.
Но те пробыли в ней недолго,
Всего два месяца ж тогда.

После угона самолёта,
Их обменяют там потом.
Вернутся те на Палестину,
Германии слово дадут.

(Самолёт был компании «Люфтханза». Этот угон
был организован Правительством ФРГ и организацией
ФАТХ. «Движение за освобождение Палестины»
Получит назад своих боевиков, а Германия – обещание
Воздержаться от терактов на её территории)

Устраивал компромисс этот,
Там всех – кроме Израиля.
Разведка «Моссад» получила,
Приказ -  найти виновных всех.

Найти и всех убить причастных,
К событиям на играх тех.
За 20 лет провёл Израиль,
Целый ряд операций там.

(По уничтожению виновных. Было ликвидировано
Несколько командиров ФАКТа и «Организации
освобождения Палестины» (ООП), участвовавших
в создании «Чёрного сентября»)

Двоих, с отпущенных из трёх тех,
Захватчиков, убили там.,
При операции «Гнев божий»,
А третий скрыться всё ж успел.

(были уничтожены и все кроме одного, из тех, кто
Планировал тогда в Мюнхене операцию) 

Плачевные же результаты,
Мюнхенской операции,
Подтолкнут многие там страны,
К вопросу безопасности.

(К созданию постоянных контртеррористических подразделений)

С каких – то фактов тех трагедий,
Снимают гриф секретности.
Знаем – снайперов подбирали,
С любителей тогда стрелять.

(В полицейском тире. И винтовки не имели
Инфракрасной оптики, а участники операции –
раций и бронежилетов).

И до сих пор всё ж непонятно,
Были ль заложники тогда,
Во втором с двух там вертолётов,
Убиты. Только кем – вопрос?

(Террористами или шальными ж пулями полицейских,
И почему машины скорой помощи пришли только
Через 80 минут после окончания стрельбы?)

И часть этих материалов,
Той операции, ещё ж,
Не рассекречены. Родные ж,
Погибших – не узнают суть.

(Суть всей правды произошедшей трагедии в Мюнхене)

(По материалу Е. Зимина)