Вы сами знаете...

Я люблю тебя всем своим сердцем,
И тебе его бы с радостью отдал.
Жаль, плеоназмом о горести разлуки
Не выписать счет о нашем трудном.

***

Прошу тебя, не выходи из дома,
Там слякоть масс на плечи влезет в миг.
Мне дорог каждый шорох, издающийся от лужи,
С твоей, не менее любименькой, ступни.
Я вот, стою, в аптеке на Марата,
Ее снесло уж пару лет назад.
Так хочется укутаться весною,
Застрять в ее взлетающих парах.
Я покупаю травяные чаи,
Чтобы вернувшись, ими захлебнуться вновь,
А лучше б теплотой твоих касаний
Укутаться в осеннее пальто.
Мир черств, и в нем не продают теперь фиалок,
А тающая корка льда напомнит мой февраль,
Когда все памятные даты толком
Не стоят и секунды зорких глаз.
Петр 1 возвышается в обломках;
Мой Питер, всем известно, град из тех,
Которые нам кажутся незлыми,
Заманивают всех забрать. Обет,
(Пустые обещанья), стук церковных ставней,
Скорее, нежели чем звон
Таких мучительных прощаний.
Тебе, как знаю, нужно больше радости стенаний,
Тебя всего закутать, уберечь.
И я иду, опустошенная идеей,
Как будто плод неся в рассудке. Там
Похоронили уж твои страданья,
Все наши розни остаются только лишь для нас.
Петля из проводов мерцает на Фонтанке,
А может это для меня тот самый знак?
Накину им на шею, этим злобным маргиналам,
Пусть душатся, здоровьем я и так богат.
Я дух какой-то, в ком не видят страха,
В котором ищут место, чтобы уколоть,
А я держусь так ровно и так прямо,
Как будто бы я родом из богов.
Дурак, ты чем надеялся закончить?
Мой мирный свет горит уже давно;
И не погаснет пламя подле сигареты,
И мы на "нет" с ней не сойдем.
Потом и я отлягу в гробик красный.
Меня свезут по глади, и в тиши
Мой мозг поедет в землю, и тогда же
Одна то часть моей души...
Я даже после смерти буду возрождаться.
Я не заслуживаю всех дурацких слез!
Я не желаю слушать гадкие молитвы,
И заговоры тех, кто хочет перерезать трос.
Скамья осталась по дороге в дворик,
Его я помню лучше, чем весь Петербург,
Которого остались звуки,
И я тебя люблю, и мы пойдем к огню.
Наденем белые рубашки,
С тобой я кинусь хоть в Неву.
И освещенные последнею надеждой
В любовной схватке бросимся в пролет.
Скамья осталась по дороге в дворик,
Она заставила меня скорей воспеть.
Я восстаю лишь только изредка и метко,
Стреляю в тех, кто хочет уничтожить. Тлен.
Я, благо, верно, метко и с насмешкой
Вверяю сердце Вам и ненавижу снег.

***

Пройдут года, от Петербурга
Останется лишь желтая доска.
Вода заполонит планету,
И радужный фрагмент на улице, из лего,
Утоптанный в асфальт наверное не Вами,
Напомнит об обломках самовластья,
Которыми питался Александр С. П.
Но только власть во мне, а может в нашем общем "осень",
Оставшемся планету согревать.
Я Вас любил, люблю и до сих,
Вы сами знаете, что сотни из всех пор.