Стаханов

- Богатырь?
- Богатырь!
- Вот - пожалуйте, рубль!
- А за что?
- За потеху в работе!
- Это мы понимаем,
Айда в магазин!
Стол поставим
В бараке на роте.
Однова, брат, живем
Наливай, налегай
Завтра будет похмелье в работе.
Только дев не зови
Девки, брат, не нужны
При рабочей при пьяной заботе.
Будет свист и гульба
Будет мах кулаков.
Кровь – водица, но красная с виду.
А что воду жалеть,
а что жилы не рвать?
Ведь на то она, жисть, и работа.

- Богатырь?
- Богатырь?
 - Получите, вам сто!
- А за что?
- За удачу работе.
- Это мы понимаем,
- Братишки,- в кабак!
Бутылёк на-гора,
Да на стол накрывай
Позовите Марусю и Любу.
Будет хохот стоять
Над соленым словцом,
Будут руки Марусю щипать под столом
Ну, а утром – похмелье в работе.
Однова брат, живем.
Эх, орловския мы,
Отпусти мне парторг мои вины…

- Богатырь?
- Богатырь, только…
- Тысяча вам!
- А за что?
- А за то, что пропили вы рубль и сто.
- Это мы понимаем – забота!
- Кореша, где же вы?
Наливай, созывай...
Это что за палата в больнице?
А работа, а честь, а гурьба и гульба?
Как не выпить – так хоть утопится…
Однова, брат, живем,
Однова жилы рвем,
Мы же, русские, любим работу.
Люба, Маша, Ириша, Степан и Петро!
Было полно когда-то пустое ведро.
Как же, сука, утроена жистя хитро!

А кому-то назавтра в работу.


Алексей Григорьевич Стаханов умер в палате психдиспансера на Победе в Донецке. Последние недели жизни, говорят, он сидел у больничного окна и сосредоточенно смотрел вдаль. Какие-то партийцы пытались увезти его в Москве на партийный съезд, но врачи не выдали.