Блудный сын божий

   * * *
А Ты думал, люди,
За них вступился…
А они стояли и
улыбались – смотрели,
Как Тебя били,
Связанного... 
Топтали, оплёвывали…

Как же мучительно долго
Ты воскресал.
Сквозь стон
себя, убеждая,
Снова и снова:
То – не их вина!
То всё – Невежество
В малых сих... Они же
Сами все это – Ты,
Такие же – чистые,
любящие, добрые…
Только Людям Это 
надо доходчиво объяснять.
Чтобы, наконец, они
поняли…

На сей раз они
уже сами –
избили Тебя,
туго связали –
было нужды на то...
И отвели-сдали.
Теперь, правда, за мзду!
Надо так, сказали.
Деньги сейчас нам
Очень нужны.
На то, на сё –
хозяйство, чада,
налоги в казну…

А Ты, когда...
задышал опять,
силы последние
на Слово, расходуя –
в лицах их сызнова
убеждал себя:
Крепко! Крепко-то как,
замурованы
Наши головы.

Понять не можешь одного
никак.
Скотство – это, отнюдь,
не ругательство.
Это среда такая – СТРАХ,
последнее потерять
лежбище, пастбище,
водопой, головы...
Всепобеждающая –
о скарбе Скорбь.
В грозах – не о Духе моление!
Драка за быт! Торжище
за живот...

Агнца требно вам?
Да не жалко, берите!
Вот, Он, жертвуем!
Вам, как, забить?
Или живьём? Забыли!
Одним меньше, больше, ли!
На юру капище – жертвенник,
От крови чёрный, осклизлый
поддон, клоака...
Не интеллект – сплошь
одни рефлексы условные.

Бежим, скорее, туда –
Там даром дают!!!
Не бьют, так, и вовсе 
не работаем!
Излишне мягок к рабам?
Так это – в душе, сам слабак.
Рви! Ату, ату его!
И пусть, спасибо, скажет
Что не порешили совсем,
А только, так – понадкусали
маленько... И бросили.

Что?! Пошёл снова?
К ним?
Да ты, просто...
дурак.