Русалочка часть 8

Колокола в церквах звонили,
Герольдов улица полна,
И ладан в алтарях курили,
И под венцом… но не она.

Она держала шлейф невесты,
Расшитый в золото до ног,
Епископ. Праздничная месса.
Колдунья выполнила торг.

Гремела музыка, дарили
Подарки, кто чего успел,
Из глаз русалки слёзы лили,
Да утешать никто не смел.

Она не видела веселья
И тем ждала ужасный час.
Прекрасный принц, лихое зелье,
В итоге всё в последний раз.

Любовь – неведомая жертва,
В ней редко место на ответ,
Она пророчеством простерта
Сказать своим удобствам – нет!
               
Под вечер все угомонились,
Но ночью снова ждали бал.
Молодожёны утомились,
Гуляя длинный карнавал,

Ушли на палубу фрегата,
Где развернули им шатёр,
Внутри парча, подушки, злато
И сногсшибательный декор.

Корабль неспешно снялся с рейда,
Палили пушки что почём!
И поплыла по штилю «Флейта»,
Домой в фарватере своём.

Совсем неслышно слабый ветер
Едва касался парусов,
Как в недочитанном сонете
Ты спать до времени готов.

Как только смерклось над водою,
Зажгли на реях фонари,
Матросы бегали гурьбою
И веселились, как могли.

И тут русалочка немая
Всё быстро вспомнила опять,
Как в первый раз со дна всплывая
Училась счастье понимать,

Как первый раз узнала принца,
И в первый раз вошла в эдем,
Потом событий вереница…
И с ними главное – зачем?

Она вскочила перед свитой,
И в ночь, над палубой кружа,
Слезами горькими залитой,
Лишь духом ноженьки держа.
               
Она неслась в высоком танце,
Где было всё в последний раз,
Блестело радугой на глянце
Под этот сказочный рассказ,

Как она преданно любила,
Как дом оставила на грех,
Как лучший голос подарила,
Чтоб видеть принца изо всех,

Как ноги резало до крови,
Но больше про исход и боль,
Как сердце нахлебалось соли,
А он не понял эту роль,

Что впереди лишь ночь без мыслей,
Нет сновидений, нету звёзд,
Там пустота кончины жизни,
Итог и жалостен, и прост.

И снова принц в шатре с женою,
И рулевой один не спит,
И опершись на вант рукою,
Вдали русалочка стоит.

Она стоит лицом к востоку
И ждёт во тьме рассветный луч,
Что приготовлен точно к сроку.
- Давай скорей уже, не мучь!

Но это что? А вдоль по борту
Все сёстры всплыли с глубины,
И лица их мрачнее норда
И все в печаль облачены.

Глядит во тьму, но явно видно,
Что нет при них больших волос:
«Колдунье отдали, обидно,
Кинжал решит весь твой вопрос!
               
Возьми, убей скорее принца,
Пока ещё не грянул срок.
Он утонул, чтоб веселиться?
И не прочувствовал урок!

И кровь его пролей на ноги,
Они срастутся в рыбий хвост.
Ведь триста лет – довольно много,
Не сосчитать, как много звёзд!».

И меж собой переглянулись
И погрузились в глубину,
Назад уж больше не вернулись.
Её оставили одну.

И вот русалочка с кинжалом
Идёт в презренный тот шатёр.
Лицо горит немым пожаром,
Любовь скрывая от сестёр.

А там лежит его Психея,
И прядь волос к его груди.
Он шепчет имя её, млея,
И спит, как ангел во плоти.

К нему русалочка склонилась,
Поцеловала спящий лоб,
Слеза горючая скатилась,
И тело кинуло в озноб.

Кинжал упал из рук, казалось,
Окрасив море в красный цвет,
Она безмолвием прощалась
С любимым, выполнив обет.

Уже вовсю заря вставала,
И показался дальний порт.
Она же имя повторяла,
И с ним и бросилась за борт.
               
И чувство странного мгновенья,
Ей овладело на лету,
Но передать стихотворение
Не может, глядя в пустоту.

Вскипело море за кормою,
Вдыхая таящую жизнь,
Глаза блеснули синевою
И тихо с бездною слились.

Где пустота? Её здесь нету!
Здесь так красиво и легко,
И горы водные к рассвету
Летят и празднуют его.

Она не чувствовала смерти,
Здесь солнце снова над водой,
А не хотите, так не верьте,
Любуйтесь пеною морской.

Она была ей тоже рада,
Взирая всё со стороны,
Как клён во время листопада,
Роняя всполохи свои.

По небу чудные создания
Роились, плавали над ней,
Цветы в свободе мироздания
Кружились в воздухе аллей.

Звучали облака бесспорно,
Как флейты к доброму столу,
Как как-то милая валторна
На первом радостном балу.

А существа совсем прозрачны,
За ними каждый мчаться рад,
Сквозь них по ракурсу удачно
Она увидела фрегат.
               
И тут же чувствует, как тело
Из пены облекает суть,
Поднялось, выше, дальше, смело,
И может жизнь в себя вдохнуть.

Оно прозрачно и свободно,
И ноги вовсе не болят.
И вот уже из тверди водной
Все сути в воздухе летят.

Она за ними, дальше, выше,
Скользя по глади парусов,
И видит: принц с рассветом ближе,
Её зовёт, обнять готов.

Но, «что» русалочкой считалось,
Уже не видно никому.
Она им в прошлом вся осталась
На совесть сердцу одному.

И вот к лицу его скользнула,
На тех губах всё тот же рай,
- Тебя из бездны я вернула!
Прости, любимый, и прощай…

Он словно слышал с моря звуки,
И взгляд отправил на него,
Был так расстроен от разлуки,
Но не увидел ничего.

Струёй воздушного потока
Её подняло в облака,
И там совсем не одиноко,
Там жизнь, как солнце, велика.

 И рядом с ней над вечным миром
 В телах прозрачных льётся свет,
 И нет проблем у них с кумиром,
 Одна любовь, а горя нет!
               
 - К кому иду я? – услыхала
 Свой прежний голос на устах.
 И ей пространство отвечало
 В семи понятных языках:

«Ты душу хочешь? Это знаем,
Здесь не найти её и нам,
Мы триста лет по ней скучаем,
Плывём к воздушным дочерям.

Они тебе во всём подобны,
Собой чисты, как белый снег!
Но станут в истину свободны,
Как их полюбит человек.

И наша вечность лишь зависит
От воли странников земли…
Мы счастье с поднебесной выси
Несём, как крылья журавли.

Твои мы смерили страданья,
Твою любовь и доброту.
Ты видишь наше обещание -
Не таять мраком в пустоту? -

Они её с собой позвали
Творить отраду на земле,
И чары колдовские пали
В отцовской радужной стране, -

Летаем мы по всей планете
И можем в дом любой войти,
Мы видим, как играют дети,
Насколько добрые они.

И если умненький ребёнок,
От триста лет слетает год,
Когда упрямый, как ослёнок,
Тогда прибавка к сроку ждёт,
               
Ты только верь, за этой гранью
Мы точно к звёздам полетим,
И в щедрость к твоему старанью
Там с принцем встретишься своим.

И будет вам намного проще
Узнать друг друга не спеша,
Когда под сердцем заполощет
Твоя прекрасная душа».

         Конец
    
   /Н. Лапин/