Глава 1

Дверь проходной ИК-5 открылась, и в её проёме показался довольно молодой ещё мужчина, на вид которому было не больше 30-ти лет. Он был среднего роста и худощавого телосложения, одет в потёртые джинсы и настолько же вытертую коричневую кожаную куртку, на ногах у него были тяжёлые армейские ботинки, а на голове – картуз. В руках мужчина держал большую увесистую спортивную сумку, одну половину содержимого которой составляли личные вещи, а другую – книги и тетради с личными записями. Звали бывшего арестанта – Аркадий Вайс.

Оказавшись на свежем воздухе, мужчина отошёл метров на сто в сторону, остановился и закрыл глаза. Сделав глубокий вдох, он снова открыл их и внимательно посмотрел по сторонам. Немного мутноватые от бессонной ночи, проведённой в томительном ожидании освобождения, глаза молодого человека возбуждённо горели, а на его губах растянулась улыбка, какая бывает у ребёнка, мечта которого осуществилась. В таком положении Аркадий простоял несколько минут, а потом обернулся и посмотрел на колонию, в которой он провёл почти пять с половиной долгих лет, добросовестно трудясь в авторемонтном цеху. Безответственное отношение к жизни привело его к тому, что он угодил за решётку...

С детства он мечтал стать профессиональным гонщиком и хранил эту свою мечту, как зеницу ока, никого в неё не посвящая. У Аркашиного папы был раритетный кабриолет 1961 года выпуска марки Мерседес-Бенц и своя автомастерская, в которой Аркаша ещё с детства проводил времени больше, чем со своими сверстниками на улице. Так что нет ничего удивительного в том, что пойдя навстречу настойчивым просьбам сына, отец научил его управлять автомобилем, и когда тому исполнилось шестнадцать лет, стал давать ему ненадолго покататься возле дома каждый раз, когда сын помогал ему в работе. Со временем Аркаша освоил устройство автомобиля настолько хорошо, что смог стать полноценным помощником своему отцу. Школу он закончил со средними оценками и так как родители его были людьми простыми и непритязательными, вопрос о поступлении в институт не рассматривался. Единственное, на чём настоял отец, это поступление в местный колледж автомобильного транспорта и дорожного строительства. В колледж Аркаша поступил без особых проблем, но вот отсрочку от армии ему не дали. Служить нашего героя отправили в Сибирь, где он на протяжении первого года службы (кроме учебки конечно) был водителем прикреплённого к медпункту уазика, изредка пересаживаясь на ГАЗ-66, используемый обычно на учебных сборах или при вывозе личного состава на полевые работы. Права на категории «В» и «С», кстати, Аркаша получил сам, честно отучившись в автошколе и успешно сдав экзамены...

***

Фельдшер медпункта Павел Голощёкин был человеком авторитетным. Среди таких же, как и он срочников, разумеется. Если какому-нибудь подуставшему от строго упорядоченной казарменной жизни бойцу захотелось бы отлежаться пару-тройку деньков в лазарете, то ему стоило всего лишь обратиться к Пахану, как его уважительно называли сослуживцы, и в течение дня вопрос был бы решён. Если, конечно, у того было чем рассчитаться за любезно оказанную услугу. Свободно-конвертируемой валютой традиционно считалась еда, но не из столовой, а из чепка, а также сигареты классом не ниже Винстона или Бонда, ну и деньги, конечно. Поэтому нет ничего удивительного, что большую часть лазарета составляли деды и дембеля, которым по сроку службы «полагается» отдых и покой, в отличие от молодых и пока что ещё «зелёных» духов и черпаков. Время от времени после отбоя в лазарете закатывали пирушку, в зависимости от того, кто заступал дежурным по части. Водку «больным» поставлял Аркаша, который часто возил начальника медсанчасти в город и имел такую возможность. Сам он к подобным посиделкам был равнодушен, да его и не звали – молод ещё.

Всё изменилось, когда по роковой случайности он прямо в магазине столкнулся лицом к лицу с замполитом части в тот момент, когда прятал бутылку за пазуху. Во время разбирательства Аркаша взял всё на себя. Его сняли с машины и дали пять суток ареста, после чего перевели на какое-то время в хозяйственный взвод, где он стал ходить в наряды по столовой. Как-то раз после обеда на кухню заглянул Павел и вызвал Аркашу на улицу. Он поблагодарил его за выручку и предложил отлежаться несколько дней в лазарете.

В лазарете Аркашу встретили как своего и в ту же ночь устроили очередную пирушку. Отказываться было неудобно. На гражданке, как в армии обычно называют внеармейскую жизнь, Аркаша бывало выпивал с друзьями, но особо это дело не любил, так как в любой момент отец мог послать его за какой-нибудь деталью в магазин автозапчастей или, что ещё лучше, на авторынок, находящийся на другом конце города, а это означало, что он, Аркаша, будет управлять крутым отцовским Мерседесом и, конечно же, маршрут для этого выберет не самый короткий...

Так что Аркаша быстро захмелел с непривычки, и его потянуло на подвиги. Он рвался к машине, но его быстро урезонили, напомнив, что ночью в автопарке всегда дежурит кто-то из офицеров, да и дежурный по части может выйти на проверку. Конечно, они всегда ставили для страховки кого-нибудь из «молодых» следить за дорожкой к медпункту из окна. Но это на тот случай, чтобы суметь быстро замести следы и разбежаться по койкам. А как быть, если во время проверки выяснится, что половины лазарета нет на месте? ...

Но через пару дней всё повторилось. На этот раз Аркаша был более настойчив и даже смог убедить товарищей, что если в автопарке дежурит прапорщик Дейнеко, то их ждёт весёлая ночь. Прапорщик Дейнеко, довольно пожилой уже человек, славился своей тягой ко сну, особенно после приёма пищи. Поужинав, он, как правило, сразу же уходил в комнату отдыха и не выходил оттуда до тех пор, пока его не будил помощник дежурного, чья очередь отдыхать наступала во второй половине ночи. А это обычно был кто-то из Аркашиных товарищей по автовзводу. Решили позвонить в автопарк и узнать, кто в тот день был на дежурстве. И оказалось, что Дейнеко! Двойной удачей было то, что дежурным по части в тот день был майор Кузнецов – человек внешне хоть и строгий, но в то же время очень ленивый. Все знали, что если на дежурстве – Кузнецов, то ночные проверки маловероятны, а значит, можно делать всё что хочешь – хоть на посту спи...

Когда они вышли вчетвером из медпункта, троими из них двигало одно – жажда приключений. Четвёртый же попросту хотел вновь ощутить в своих руках руль, без которого не представлял жизни. Способность к адекватному восприятию действительности была сильно притуплена, на её место вылезли самомнение и амбиции. Они даже не подумали о том, что рокот двигателя в ночной тиши может быть услышан кем-то из офицерского общежития. Да и куда они собирались ехать?!
Помощником дежурного по автопарку в тот день был сержант Костенко. Он не удивился, увидев машущих руками за окном дежурки сослуживцев, но был крайне озадачен их желанием «покататься». Когда попытки образумить пьяную компанию оказались безуспешны, сержант встал в проходе, ведущем в парк, и загородил его, всем своим видом давая понять, что не двинется с места. Завязалась борьба. Пока двое дембелей вместе с фельдшером пытались скрутить сержанта, Аркаша побежал заводить свой уазик. На шум вышел полусонный прапорщик Дейнеко и, увидев потасовку, тут же бросился звонить дежурному по части...

Разбирательство растянулось почти на месяц. Всем четверым грозил дисбат – дисциплинарный батальон. На этом настаивал начальник особого отдела части. Но командир части – Герой России полковник Федотов, прошедший Афганистан и Первую чеченскую кампанию, пожалел ребят. Он много повидал на своём веку и знал, что дисбат способен поломать людей и сделать из них уголовников. Не сам дисбат, конечно, а та жестокость, которая царит среди осуждённых. Поэтому было решено преподать этим мальчишкам, у которых ещё «молоко на губах не обсохло», хороший урок, отправив их на гауптвахту на семь суток ареста. А когда срок закончится, дать им ещё семь суток, а после этого ещё два раза по семь. Полковник Федотов рассчитывал, таким образом, дать провинившимся прочувствовать, каково это – когда надежды на освобождение рушатся, и ты вынужден заново начинать отсчёт дням. Быть может, пережитое послужит им хорошим уроком на будущее, подвигнув на более сознательное и ответственное отношение к жизни.

Отбыв заслуженное наказание, дембеля, наконец, смогли уехать домой, отслужив в общей сложности почти по три лишних недели каждый. Голощёкин, которому оставалось служить ещё пол года, вернулся в медпункт, потому что другого солдата с подходящими медицинскими навыками не было. А вот Аркаше пришлось остаток службы ходить по нарядам, поскольку в автовзвод его обратно так и не вернули. И как он не старался, сесть за руль он больше так и не смог. В следующий раз это ему удалось сделать только в ту роковую для него ночь...

Продолжение следует...