Русалочка часть 7

 Она жила в большом семействе
Торговцев розовым вином,
И в пограничном королевстве
Я видел как-то их вдвоём.

Они с сестрой сажали вишню,
Но вишня к морю не растёт.
Мне рассуждать об этом лишне,
Ведь, говорят, любовь пройдёт.

Но, если так она уходит.
То кто останется любить?
Не уходи, найдёныш, чтобы…
Иначе незачем и жить.
               
Ведь на неё ты так похожа,
Твой образ – будто бы она,
Всего на чуточку моложе,
Но так же ласково нежна.

Прости, но сны мои лукавы,
Она монашка, я соврал.
Её одежды величавы,
Но храм её бы не отдал».

Она к нему полна желания
Прикосновения души.
Но тех желаний, видно, мало,
Хоть всё глазами расскажи.

И вот пошли по залам слухи,
Что принца могут поженить,
И так они гремели в ухе,
Что как бы надо пояснить.

Жила в соседнем королевстве
Принцесса юная одна,
И озабочена в наследстве
За нею странная родня.

Они к себе позвали принца,
Чтоб показать свою страну,
Хотя в реальности, без свинства,
Принцессу лишь свою одну.

Его родители бы тоже
Не прочь оформить их союз,
И на пурпурном царском ложе
Соединить единство уз.

Но лишь русалочка поныне
Его держала при себе.
И он ей, словно на витрине,
Всё разложил наедине:
               
«Я не могу на той жениться,
Пока любовь в глазах жива,
Она ночами стала сниться,
Кругом всё волны, острова,

Кругом весёлые дельфины,
С чего бы – сам подводный царь,
В скульптурах белые Афины,
И окна в вычурный янтарь.

Потом и храмовые своды…
Я не могу так, не любя,
И, если потерять свободу,
То лучше выбрал бы тебя!»

И он обнял её за плечи,
И лоб на грудь ей положил
В итоге откровенной речи,
И целовал, и был ей мил.

Мечтал, играл её кудрями
Все мысли только про неё:
«Ты с говорящими глазами,
В них сердце теплится моё!»

И до утра они сидели
На мокром пляже у воды,
И звёзды жалобно смотрели
На их страданья, но увы…

- Я не могу отца не слушать,
Он снаряжает мне фрегат,
Там будет двадцать восемь пушек,
По стеньгам вымпелы горят…

И вот на палубе сосновой
Они уже и на борту.
И паруса из ткани новой,
И боцман с дудкою во рту…
               
И неба синего просторы,
И ясно виден горизонт,
И вдалеке белеют горы,
И на борту весь их бомонд,

И принц теперь такой весёлый
И в радость часто говорит,
На нём и китель белый, новый,
И пояс кортиком звенит:

«Ты, крошка, не боишься моря,
Моё немое торжество?
Там волны катят, как на горе,
Но нам на страшно ничего!

Я помню, как-то водолазы
Спускались в тень морских глубин,
Прослушал много их рассказов,
Особо помнится один:

Там были серые акулы
И рыбки разной красоты,
Цветы – посмотришь и уснула.
Но всё равно всех лучше ты!»

Она смотрела, улыбаясь,
Он был тогда такой смешной –
Душа его, знать, догадалась,
Но разум истинно тупой.

И вот корабль в ночи, и звёзды,
И в небе лунная фата,
Воспоминаний тяжких гроздья
Её сажают у борта.

И видит: рядом, недалече,
Ей сёстры машут из воды,
И голос бабушкин на плечи
С вопросом горьким:  «Это ты?»
               
Она привстала и махнула
Им на прощание рукой,
Послав отраду поцелуя:
- Мне здесь прекрасно и одной!

Уж утро. Солнце полыхало,
И в небе чайкам несть числа.
И дальним звоном от причала
Встречали их колокола.

И вот фрегат заходит в гавань,
На берегу гремит парад.
Кругом гранит и белый камень,
И пушки залпами палят!

И корабли там рейд за рейдом,
Кругом гирлянды из цветов,
И адмирал, сказать сумейте,
Даёт отмашку на швартов.

И затрубили с башен роги,
На площадях полки солдат.
Эх, берегите, братцы, ноги,
Опять торжественный парад!

Балы сменялися балами,
Для бедных – праздник без монет.
Уже бы хватит (между нами),
А той принцессы нет и нет.

И, как тогда им рассказали,
Жила она в монастыре,
Её манерам обучали,
Для жизни в царственном дворе.

Держись, русалочка, родная!
Как можно это пережить?!
Её ты сразу же узнала,
Такое вечность не забыть:
               
«Она меня настолько лучше,
Что невозможно передать.
Такой красавицы везучей
На свете вправду не сыскать,

Глаза такие голубые,
И кожа нежная, как шёлк,
Простите, все мои родные,
Но я в принцессах знаю толк».

И принц вскочил, бежит к любимой:
«Так это ты меня спасла!
Я был мертвец на пляже синий.
Какое счастье! Чудеса!»

Прижал к груди свою невесту,
Та покраснела, как гранат,
А дальше всё совсем не к месту,
Он был до изумленья рад!

Бежит к русалочке, лопочет,
Но можно явственно понять,
Чего действительно он хочет,
А что не надо и читать:

«Эх, крошка, милая, ты рада?
Я снова, снова буду жить!
Опять со мной моя отрада,
Опять мне есть, кого любить!

Она спасла меня от чаек,
Спасла от соли и воды,
Она от неба мой подарок,
А что, а что расскажешь ты?»

И море вспенилось волною,
И покачнулись корабли,
И мачты дрогнули стеною
И заскрипели, как могли.
               
И царь морской и оскорблённый
Мог разом их отправить в ил,
Но знал русалочки влюблённой
Мечту, что хватит им могил.

Поцеловала принцу руку
И отдалилась в ближний лес,
Там сердце вспомнило разлуку
И разорвалось до небес –

Оно умрёт с зарёю тонкой,
И знает, кто его убил,
И голос внутренний и звонкий,
И пережить не станет сил.

(Подолжение следует)
  /Н. Лапин/