Много есть городов...

 Много есть городов…
(из серии «Города, города…»)

Города, города…

Города, города!
Я вас видел немало
В белом саване снега
И в шелесте роз.
Есть еще города,
Где живут наши мамы
И качаются ветви
Знакомых берез…

Города, города!
Сколько вас на планете?!
Очевидно, никто
Никогда не сочтет.
Есть уже города,
Где живут наши дети.
Время бурной рекой
Их по жизни несет…

Города, города!
Место встреч и разлуки.
На перроне вокзальном
Чуть-чуть задержись.
У кого-то уже
Появляются внуки, -
На земле никогда
Не кончается жизнь…

Города, города!
Под лазоревым небом
Ниспошлите на граждан
Свою благодать.
Много есть городов,
Где давненько я не был.
Значит время еще
Не пришло помирать…


Песня о Камчатке

Командировка в плановом порядке,
Многочасовый авиабросок…
И вот иду я берегом Камчатки,
Где серый вулканический песок!

Над сопкою дымок едва клубится,
Как будто кто разбил походный стан.
А в толще недр всего-то лишь таится
Обычный огнедышащий вулкан.

Камчатка наградит адреналином
Любого, кто хоть раз здесь побывал,
Покажет чудо – гейзеров Долину,
Среди суровых первобытных скал.

Здесь чувствуешь дыханье океана.
Вода в заливе темная, как тень,
Вот из волны на нас глядит упрямо
Какой-то морж, а может быть, тюлень…

В субъекте есть большие недостатки,
Их устранить, наверное, пора…
Зато авто – сплошные иномарки,
И в изобилье – красная икра!

Пусть небо здесь порой не очень сине,
Но я уже почти сроднился с ним…
Камчатка – это тоже ведь Россия,
И никому ее не отдадим!

пос. Паратунка
Камчатская обл.


«Excuse me…» (или случай на Бродвее)

Нью-Йорк для россиянина в новинку.
Прохожих тьма снует… И, черт возьми!
Каблук я женский зацепил ботинком,
И пискнула мне дама: «Excuse me…»

Еще и улыбнуться мне успела,
Но это ж я оплошность допустил!
В моей Москве да за такое дело
Ответ «достойный» я бы получил…

Видать, не плохо жить американцам…
Вот одного я только не пойму:
Зачем же всем так много улыбаться?
Поеду лучше я домой, в Москву…


Воспоминания об Америке

Перебирая вновь архив домашний,
Я старый снимок подношу к лицу:
Америка, Нью-Йорк и эта башня,
Смотрящая в затылок «близнецу»…

Мне просто повезло с поездкой этой…
На фото, пожелтевшем чуть уже,
Стою я, молодой, у парапета
На верхнем, сто десятом этаже.

А выше – только шпиль и вечный ветер,
Грозит с меня сорвать бейсболку он.
Внизу едва шевелится Манхэттен,
Да изредка сверкнет волной Гудзон…

Как некое чудовище из сказки
Чудесный остров предо мной лежит:
Налево вижу Гарлем негритянский,
Направо – знаменитый Уолл-стрит…

Нью-Йорк не зря зовут «столицей мира»,
И этот бренд ньюйоркцам очень льстит.
Здесь все в избытке – деньги, власть и лира,
И мегаполис никогда не спит!

Здесь жизнь бурлит без всяких промежутков,
А сколько перемешано кровей!
Без привилегий и без предрассудков
Готов принять всех жаждущих Бродвей.

Стоят впритык бетонные колоссы,
Снуют большие желтые такси.
Для европейца здесь – одни вопросы,
Но все бегут и некого спросить…

Себя я мучил в поисках ответа.
Потом лишь догадался, что она, –
Америка – особая планета,
А вовсе не какая-то страна!


Песня о Кируне

Есть в Швеции на севере коммуна,
Суровая прекрасная земля,
И город по названию – Кируна,
Который позабыть никак нельзя.

Кируна, Кируна, Кируна -
Вдали от столичных дорог…
Кируна, Кируна, Кируна –
Хороший такой городок!

Наш путь сюда был долгим и неблизким,
Зато теперь судьбу благодарим.
И память о твоих местах, Абиско,*
Надолго в нашем сердце сохраним.

Вот радуга сияет над туманом,
Глядит в озера первозданный лес,
В нем каждая былинка под охраной,
И горы подпирают свод небес.

Здесь спор людей с природой неуместен,
Природе отдают приоритет.
Кируна – замечательное место,
И лучше, чем Кируна, места нет…

*Абиско – национальный природный парк на севере Швеции.


Отчет о загранкомандировке

Отлично выбритый и с суммой очень скромной
В составе делегации одной
Я был недавно в городе Стокгольме
И в тайском ресторане пил вино...

Лежит кругом шенгенская Европа,
Помытая шампунем, без границ.
А мне так хочется российского чего-то,
И перед Западом не падаем мы ниц!

Вдали от родины не знаешь, как все будет:
Чужая речь, куда бы ни пошел...
Но там со мною были наши люди,
И всем нам было очень хорошо!

У шведов все законы соблюдают:
На красный свет никто не перейдет,
А если про долги кто забывает,
То Крунефогде* должника найдет...

Здесь нету расслоения народа.
И сильный вызывает интерес
Налогообложение дохода**,
Достигнутый технический прогресс.

Перед отлетом нам вдруг передали,
Что конфликтует в SAS*** прекрасный пол,
Мол, стюардессы все забастовали,
И самолеты встали на прикол...

Но забастовка - их святое право
И, может быть, последний аргумент...
И мы летим в Москву через Варшаву,
Для нас беды особой в этом нет.

Еще одно в поездке мы узнали:
Будь русский ты, татарин иль еврей,
Там, за границей, все мы - россияне,
Полпреды скромной родины своей...

Прим. автора:
*Крунефогде - королевская фискальная служба по взиманию долгов и с физ. и юр. лиц. Попасть в "черный" список Крунефогде для шведа означает конец его деловой репутации.
**В Швеции - прогрессивная шкала налога на доходы физ. лиц, макс. ставка налога - 57%.
***SAS - авиакомпания "Скандинавские авиалинии".

Сказ о Нижнем Ломове

Есть в глубине большой земли российской
Спокойные, уютные места,
Где все почти друг друга знают близко,
А жизнь нетороплива и проста…

Здесь не в почете разные уловки,
И манны с неба здесь никто не ждет.
Цветет черемуха по берегу Ломовки
И соловей заливисто поет…

Стоит всегда нормальная погода,
Ласкают глаз озера и пруды,
У каждого в хозяйстве – огороды,
Имеются прекрасные сады.

Поля сплошные, тянутся до неба,
И урожай дадут приличный в срок.
И чиркнув спичкой фабрики «Победа»,
Разводим у воды мы костерок.

Проходит время смут и беспредела,
Вновь с колоколен слышен благовест,
И очищаются душа и тело,
И снова к жизни – явный интерес.

Пусть беды эту землю не источат,
И край ваш хорошеет с каждым днем.
Пусть не иссякнет ваш святой источник,
И вечен будет в поле чернозем…

Конечно, дом родной всегда дороже.
Но должен я сказать без лишних слов:
Мне Сурский край теперь любезен тоже
И этот город – Нижний ваш Ломов!*

*Нижний Ломов – районный центр
в Пензенской области, старое название –
Сурский край.

Русские в Берлине

Наш перелет был идеально точен,             
И снова я прогуливаюсь здесь.
Немецкий мой, конечно же, не очень.
Прости, Берлин, такой, какой уж есть…

Приятны мне невычурный твой глянец
И площадей естественная ширь.
Пусть я всего лишь только иностранец,
Но город мне не кажется чужим.

Не стрёмно мне в многоголосом гаме,
Могу бродить, не опуская плеч:
В Тиргартене, на Башне* и Кудамме** –
Везде слышна родная наша речь.

Вот у дворца, где высажены липы
И немцы совершают променад,
Пред памятником Фридриху Великому
Сограждане мои опять стоят.

А старый Фриц взирает с пьедестала,
Лишь в бронзе губ вопрос застыл один:
Что с городом его любимым стало?
Неужто снова русским сдан Берлин?!

*Башня – знаменитая Берлинская телебашня на Александерплатц.
**Кудамм – так немцы называют свою фешенебельную улицу Курфюрстендамм.

По бульвару Ла Файета

Париж приятен на исходе лета,
Уже не так в напряг туристский гам.
Идем с женой бульваром Ла Файета,
Глазеем, как и все, по сторонам.

Страсть к новизне – огромнейшая сила,
Прогресса указующая нить.
Супружница весь год меня просила
Её в Париж в конце концов свозить.

А я не против: надо – значит надо,
Пусть эти руки тоже отдохнут!
Поездка будет малою наградой
За весь её домашний нудный труд.

Бульвар широк, единственно отмечу,
Что сразу же бросается в глаза,
В потоке лиц, шагающих навстречу,
Намного меньше белых парижан.

Смотрю, сей факт жену мою тревожит,
И взгляд её немного напряжен.
А лично мне до лампочки цвет кожи,
Хотя Париж – совсем не Вашингтон.

Здесь толерантны все ко всякой расе,
И иммигранта без нужды не тронь!
Вот он лежит публично на матрасе,
За подаяньем выставив ладонь.

Быть может, кто-то и подаст на пиво,
Чтоб реноме свое не уронить.
Но русские проходят гордо мимо,
Ему б в Сибирь, в тайгу и лес валить…

А нам еще шагать до Galeries,
Потом чуть повернуть до Oper`a.
Париж большой, но мы везде успеем,
Продолжим завтра с самого утра…