Русалочка часть 5

Да ладно, хватит про безделье,
Что тут без толку рассуждать,
Их ноги точно «подпорелья»,
И им на хвост твой наплевать;
               
Сегодня вечером, родная,
Во весь дворец даётся бал.
И царь морской, нас приглашая,
С утра опять напоминал;

Должна ты быть там непременно,
Не опоздай, поторопись.
Всей нашей роскоши бесценной
Наградой станет твой сюрприз.

И вот над залой взвились трубы!
Кругом хрусталь, кругом огни!
В ракушках саксофоны, тубы,
В алмазах золото звенит!

Мурексы, ламбисы, ципреи,
Всего никак не опознать,
Морские всяческие змеи,
В парче восторженная знать.

Кружат русалки, водяные
Собрались в праздник с разных мест,
С тех, что дворцу давно родные,
И с тех, что рядом и окрест.

А за стеной литой стеклянной
Гирлянды рыбок в голубом,
И в красном, даже в оловянном,
И с ними мудроусый сом.

Киты огромные явились,
И осьминоги средь медуз.
Короче, там все рыбы вились,
А кто уж не был, тем не в плюс.

Русалки пели и плясали,
Чечётки, брейки водяных,
О том давно уже писали,
Да не попало это в стих.
               
Но всех милей и всех тревожней
Был чей-то звонкий голосок,
Он то сильней, то осторожней…
И так никто уже не мог.

Она кружилась и ныряла
В течениях зала средь огня.
И всё морское царство знало,
Что здесь русалочка – она!

И все ей хлопали в ладоши,
Что лучший голос у неё,
Что в мире мало, что дороже,
Ну разве царствие своё.

Нет лучше голоса на свете,
Ни на земле, ни под водой
Ни на какой другой планете,
Ни под какой иной звездой.

Она всё это понимала,
Благодарила Небеса,
И грустно дальше продолжала
Смиренно верить в чудеса.

И вот пажи, в руках литавры.
Награды к празднику несут.
В венках фарфоровые лавры,
По листьям льётся изумруд.

Но вдруг русалочке так грустно,
Она попятилась назад,
Опять неведомое чувство…
И поплыла на клумбу в сад.

Опять одна и белый мальчик,
Опять о принце миражи.
- А что потом, что было дальше?
- Всё вам возьми да расскажи.
               
Она всё грезила любовью,
Хотела душу навсегда,
Летела в мыслях к лукоморью
Через большие города.

Каталась там на синей лодке,
Кувшинки, вёсла, корабли.
Мечтала о своей походке:
- Но я?..  А ноги где мои?

Не зная выхода с заботы,
Осталось ведьму навестить.
К ней путь лежал в водовороты,
Их невозможно позабыть.

Там ил зловонный пузырился,
И стоголовый склизкий змей
Не отпускал, в кого вцепился,
И кровь качалась у когтей.

Полипы страшные хватались
За всё, что плыло по пути,
Там кости бренные валялись,
И никуда не отойти.

Она свила причёску туже,
Скрестила руки и потом,
Не зная, что бывает хуже,
Рванула от себя хвостом.

И вот русалочка в тумане,
Где вились ленты из мурен.
Поодаль на пустой поляне
Собрались слизни, а зачем?

На дне песчаном, по колено
В горе безмолвных черепов
Сидела бледная сирена,
Немых хранительница снов,
               
Своими толстыми губами
Кряхтя кормила жирных жаб.
Не передать всего словами…
Кто пропустил, тот будет рад.

Колдунья медленно открыла
Свой холод оловянных глаз,
И, поднимая трость из ила,
Сказала, как в последний раз:

«Я знаю, знаю, что ты хочешь,
Не надо даже начинать,
Зачем мне голову морочишь?
Не признаю об этом знать.

Да ладно, на твою погибель,
Пожалуй, нынче помогу,
Пришла бы завтра, вертел рыбий
Замерз бы ночью на снегу.

Желаешь хаживать, как люди,
Чтоб принц безумно полюбил?
Давай об этом враз забудем,
Ты хочешь душу, «крокодил»?

И тут она расхохоталась,
Швыряя жабами во тьму,
Забыв про вежливость и жалость,
В исход бесстыдству своему:

«Я дам тебе питьё разлуки,
Ты с ним до берега плыви,
И до зари на камень руки…
И выпей всё, не оброни!

И хвост твой разорвётся на два,
Да только сильно не кричать!
Потом терпи свою награду,
Коли с ногами хочешь стать.
               
Они в тебя, как меч вопьются,
И будет больно – нету сил.
А люди? Люди улыбнутся,
Им кто б такое подарил?».

И дальше молвила сирена:
«Ты очаруешь весь народ,
Никто, как ты, не сможет смело…
Твой образ всех перевернёт.

Заморских правил танцовщицы
Начнут завидовать! Смотри,
Ты ни кого их в ученицы
До раньше срока не бери!

Пока все ноги не изрежешь,
Но не увидят люди ран,
Ты принца, может, и утешишь,
Да и решит сродниться сам…».

- Готова, да, я… я согласна,-
И нежный голос задрожал.
Всё было до того ужасно,
Что вам всего не рассказал.

- Но, если он уйдёт с другою,
Коль с ней судьбу соединит,
Умрёшь ты с утренней звездою,
И здесь давай-ка без обид,

Там, наверху, все так не складно:
Измены, слёзы, грусть, дожди,
Надежды, будь они не ладны…
Узнаешь, просто подожди…

Ты станешь пеною морскою
Ласкать у берега прибой,
Как видишь, ничего не скрою,
Подумай, трудно мне с тобой.

- И пусть, - русалочка сказала
И побелела, словно смерть.
И даже ведьма промолчала
И не расспрашивала впредь.
               
- Но я возьму за свой напиток…
Что есть хорошего в тебе?..
Твой голос, он получше ниток
Пришьёт себя к моей судьбе.

- Но что останется? Хотя бы…
- Тебе довольно станет глаз,
Они совсем не абы-кабы,
Походка, ноги – всё за раз;

Отдашь язык – получишь зелье,
О чём ещё тут говорить,
Кому нужно твоё безделье?
Не надо? – можешь провалить.

- Да, я согласна, продолжайте.
- Ну вот, понятные дела, -
Пробормотала что-то кстати,
И с тем работу начала:

Взяла котёл с пятью ужами,
Свою порезанную грудь
Склонила тощими плечами,
Стараясь кровью обмакнуть

Во все слагаемые травы
И в мерзость, взятую в камнях,
Где копошилися удавы
И поедали чей-то прах.

И закипело, забурлило,
И успокоилось опять…
Вино подобного разлива
Не вздумай где-то покупать!

И отняла вполне нахально
Из уст русалочки язык,
И быстро сунула (нормально?)
Себе под мерзостный кадык.
               
И всё! Нежданное свершилось!
Прощай, подводная страна!
В груди надежда засветилась,
Теперь ей спутница - она!

- Бери! – сказала ведьма строго
И протянула питие, -
Бери и марш дитя, немого
Я не довольствую к себе,

Коли полипы остановят,
Плесни им каплю, всё поймут.
Узнают лиходеи повод,
До места точно доведут.

 (Продолжение следует)
    /Н. Лапин/