История любви Глава 7

 
– Не знаю, дед, не знаю. Просто чудо!
Мне показалось очень яркое пятно, словно высветили её. Круг такой яркий, ослепляющий был, даже ливень не закрывал, как прожектор светил в глаза, а она в этом круге, свернувшись в комочек, лежала. Еле успел свернуть, поэтому и врезались в тот бугор и в дерево, росшее на нём.

– Славий уж мне рассказал.
Ответил дед, и положил ещё на диван подушку и одеяло.
Устанешь, можешь, поспать, или меня позовёшь. Аль остаться с тобой? Хотя… Он помолчал, затем продолжил. Жар спадёт к утру, но спать будет долго. Может и возвращаться будет жар, там у неё многое, что надо стереть.
Восстановление трудным будет. Да ты не волнуйся, конечный итог будет приятным для обоих. Я ещё праправнуков понянчу.
А там вон, какие лекари прибыли, окружили её. Не волнуйся, сам успокойся. Отвар не забывай давать, да укутывать его не забывай, чтобы тёплым был.

Дед ушёл, а мне так захотелось её сжать в своих объятиях, но довольствовал лишь её рукой. А она просыпалась, когда убирал руку, поил её, но поймав мою руку, вновь успокаивалась.  Что-то шептала, не разобрать, шептала очень тихо, порой начинала и обрывала. Лишь одно слово смог разобрать «Люблю» Что происходило у неё в подсознании? Вспомнила меня? Есть надежда, что вспомнила.

И вдруг вырвался крик у неё, крик боли, и имя моё.
– Юрааа!–
Подняла голову, но тут же, опустилась в бессилии, и замолкла, став, словно тряпичная кукла, но дышала.
Дед тут же вошёл в комнату, потрогал её лоб, посмотрел на меня, улыбнулся и молча, повернулся.

– Дед, что молчишь? Спросил я, что с ней?
– Всё нормально, не волнуйся, вектор жизни повернул на жизнь. Посмотри сам, что боишься увидеть там не себя? – Дед рассмеялся и закрыл дверь.

А я погладил её личико, провёл по волосам, с радостью посылая свою энергию ей. слышит или не слышит, но говорил ей ласковые слова.

– Не волнуйся, душа её слышит и радуется. – Произнёс дед.
когда он снова вошёл не заметил. а он продолжил.
Перевес состоялся, пойдёт на поправку, сейчас успокоится и уснёт, спать будет долго. Здесь уже ждать, как сама проснётся. Можешь поспать и сам.

– Нет, дед, я не устал я посижу. Столько лет ждал момента быть с ней, не таким манером естественно. Дед ушёл, закрыл дверь.

А я смотрел на неё, как обострилось её личико, ещё днём было здоровым с нежным румянцем. Боже, а краснела, как она, как взял её за руку. Совсем как раньше, румянец начинался с ямочек. У самого сердце, думал, выпрыгнет. И почему сразу не сказал?

А взмах руки, когда высказывала своё мнение о картине «Путь домой» такой же, как и тогда на реке, в первый миг знакомства с ней. А вот улыбка, не совсем такая, как прежде. Прежде улыбалась сердцем, солнечно и улыбка была радостная и широкая, а сейчас лишь чуть уголками губ.

Может зря не послушал деда, что не сам пришёл к ней сразу, как вернулся.
И чего я боялся? Вот чего боялся?
Но, по словам Валерии, она не хотела вспоминать, что было в прошлом. Даже о родителях не хотела вспоминать.
Валерия говорила, при упоминание о них она вздрагивала, и уходила из дома, или закрывалась в комнате на ключ. И целую неделю к ней не пробиться.

Все воспоминания были под запретом. А мне так хотелось посмотреть в её чистые глаза, цвета майского голубого неба с отражением белого пушистого облачка. Они и сейчас такие же ясные, только радость белого облачка не отражается. Не было радости в ней. Но, как дед сказал, восстановится.

А деду я верю, он не простой лекарь душ. Воробышек мой восстановится.
 
– Воробышек, мой воробышек. – Произнёс  вслух Юрий. И сквозь его мысли пробился голос братьев. Подняв голову, он увидел Льва и Славия. Они стояли  возле двери и в унисон звали его.

– Юра, поезжай-ка домой. – Решительно произнёс Лев. –
Здесь от тебя никакой помощи всё равно нет, Славий останется, а там деду помочь надо, Богдаша ещё не приехал, не впрягать же нашу гостьюшку.
Юрий с удивлением смотрел на братьев, и спросил.

–  В чем помогать там деду? В саду? В оранжерее? На пасеке? Там всё в….
Но братья  были решительны. И Лев перебил его отказ, продолжил.

– Хоть ты и старший брат, но послушай младших.
Поезжай, хватит прятаться и стонать. Ты так не найдешь ответа, всё решится когда вы будете рядом. Я уверен. Пора!

Теперь-то она уже не малышка, а взрослая девушка. По обстоятельствам посмотришь, что и как. Как тебе представится, поговорить и успокоить её и самому успокоиться.
А у нас кроме выставки есть ещё и основные дела.
Никого ты сюда нанимать не хотел, и сам устранился.
Так, что давай поезжай домой.

Ещё и Данила уехал к Валерии, там у неё сегодня решающий день. Молодец женщина!
Я восхищаюсь ею. Давай поднимайся, поднимайся, хватит сидеть.  Юра, даже путь в тысячу миль начинается с первого шага. И его надо шагнуть. Понимаешь? Шагнуть! Шагни, Юра.

– Юра!  Юра! – Уже в унисон произнесли строго братья.

– «Путь домой» может, оставишь? Покупатель опечалился. – Спросил Лев.
Юрий чуть подумал и произнёс.

– Картину пока оставлю здесь, дай подумать несколько дней. Позже отвечу. А «Крик души» уничтожить надо.
– Ты в своём уме? – Хором в унисон вскричали братья.

–  Ты душу вложил в неё. – Продолжил Лёва. – Я видел, как её смотрели. И много смотрели, долго стояли, что Валерия её ещё несколько дней комментировала посетителям. Задевает она людей и очень, видно, душами смотрят. Нет, я тебе не дам её уничтожить.

– Их же покупают. И они будут далеко, обе картины. – Вставил Славий.   «Крик души» вообще на другой континент перекочует. Если людям нравится, пусть любуются. Вот посмотришь через несколько лет ей цены не будет..

– Ладно, я подумаю, много картин осталось?

– Твои все уже куплены, их оплатили, и будем готовить к отправке, по истечению срока выставки. Все, кроме этих двух. И моих несколько осталось. А так, всё, что запланировано, о чём мы дружно мечтали, сбылось, скульптуры и те проданы. С лёгкой руки Славки, вернее будет сказать. –  Лев рассмеялся. –
С его лёгкого языка, дедовы цветы продались.
Вроде привезли для украшения, а Славий во все услышание объявил, что цветы тоже можно купить не только в магазине, но и здесь на выставке. И здесь такое пошло. А Ольгины букеты сегодня  сразу ушли.
Юра, поднимайся и поезжай. – Уже строго произнёс Лев.

– Хорошо, можешь продолжить сделку, раз уже оплачено. Продавай. Пусть исчезнут из моего поля зрения и больше не напоминают об этом случае.
Произнёс Юрий на выдохе. И ему стало легко и свободно. Всё, что держало его ушло вместе с выдохом и со словом «продавай».

– Вот и отлично. – Ответил с улыбкой Лев. – Поезжай домой.
Или тебя отвезти?

Юрий ещё несколько раз сделал вдох и выдох и почувствовал в себе прилив сил и радости. В пространстве мелькнуло почему-то радостные лица сестрёнки Верочки и воробышка. Он улыбнулся и произнёс.

– Да действительно надо было сразу их убрать, как продались. Эти картины, продажей вернули мне радость. Удивительно, согласился с вами и у меня настроение повысилось. Ладно, поеду. Доеду сам, не волнуйтесь, со мной всё в норме.
Теперь ясно стало, картины меня держали, всё-таки в «Крике души», там энергия не для счастья.
Надо было ещё в первый день, снять, ведь они были уже заказаны. Вектор надо изменить в них. Вот, вот, вектор.
И последнюю фразу Юрий произнёс уже с радостью.
Лёва, ты, когда планируешь отправлять их? Пусть сутки повесят здесь. Вектор повернулся на счастье. И к новым владельцам поедут нейтральными.
Жизнь и свет, наполняет картины, пространство, состояние счастья – миг гармонии. Источник счастья – это гармония с самим собой. Вот главное.

Братья переглянулись между собой, вначале улыбнулись, а затем расхохотались, кинулись обнимать старшего брата. Приговаривая.

– Юра! Юрка! Наконец-то ты ожил. Молодец брат!
– Езжай домой. Она там и тоже оживает.
– Да, да, всё, я поехал.

Юрий вышел и, спускаясь по лестнице, даже что-то пропел, вспомнил песенку воробышка, однажды усланную им в далёком прошлом.

«Я хочу, чтобы небо было чистым, синим».

Быстрым шагом вышел не через парадный вход, а прошёл через магазин на выход из здания. И вскоре он уже был на дороге, что вела в родной дом, но чем ближе был дом,  тем больше сердце наполнялось  волнением, оно, то радостно замирало и расширялось, то в него смятение врывалось.
Как мы встретимся? Как произойдёт встреча? Что она ответит мне?
А что мне сказать ей? Вот вопрос.
«Всё придёт само». Тихо прошептало из глубины сердца.

                ***************
А Ольга, словно ребёнок, с радостью носилась по лугу не перегонки с Кузей. Ей вспоминалось детство, то счастливое детство, где она была всеми любима и любимицей у всех, и у родителей, и у бабушки с тётушками, и у сестры. Вспомнилось, как её любили все деревенские собаки, и кошки, когда бывала у бабушки. Жаль,домой ей приглашать таких друзей, строго запрещалось. Но в кармашки у неё всегда были заполнены лакомством для них. Оказывается, они тоже любили конфеты и больше всего им нравились, как и ей самой, «клубника со сливками».   

Собаки радостно носились за ней по лугу, где часто по утрам гуляла одна. И даже  птицы не боялись её. Вспомнилось всё это уже без боли.
Боль ушла и растворилась, сердце постепенно заполняется солнечным светом. И что-то ещё мелькает вдали, но Ольга, увлечённая игрой с Кузей, ещё не поняла, что происходит. Она просто отдалась радости и отпустила всё. А через какое-то время на Кузин призывный лай прибежали ещё две собаки.

Они бежали от реки. Такие огромные сенбернары, Кузя побежал навстречу, и как бы, что-то рассказывал им, бежал рядом, повернув к ним мордочку, и поскуливал и лаял. Ольге так смешно было смотреть на них.

А сенбернары бежали, улыбались, глаз у них ещё не видно было, но видно было, они радостны.  Мощные лохматые, и всё прыгало в них, и дрожало.

Лохматая шерсть, уши, брыли, складки под шеей, белый хвост и вилял и подпрыгивал, язык вообще не успевал за телом, свесился в бок из открытой пасти, слюни летели в разные стороны.
Всё это в плавных движениях повторялось в такте их бега, а Кузя, на фоне сенбернаров казался маленьким, но не менее забавным,  со своей мохнатостью и длинными ушами, которые при беге крутились вперед, словно пропеллеры.

Ольга захохотала, как увидела это трио, как они смешно бежали к ней.
Первым подбежал самый большой сенбернар и сразу положил свои передние лапы на её плечи и поделился с ней своими слюнями, облизал её лицо.

– Фууу! –
Произнесла она. Но это слово произнесла не командой, а восклицанием, оттого что всё её лицо стало мокрым от языка собаки, но собаки разом сели возле её ног и с преданностью и удивлением смотрели в глаза ей.
Поняв в чём дело, она рассмеялась и протянула к ним руки и сейчас же собаки кинулись к ней.

Так, так, и кто из вас Альфа?

И тут же одна собачка, что казалась чуть меньше, наклонила мордочку вниз и подняла лапу, чему удивила Ольгу.

Да вы оказывается учёные собачки, а ты значит Амур.

И сейчас же другой сенбернар склонил к ней мордочку, касаясь её ног, и подал лапу. И даже с удовольствием лизнул ей ногу.

Ой, какая прелесть. – Произнесла Ольга. – Какие вы вежливые.

Играя с собаками, Ольга забежала за цветущий куст. Что за растение такое и, как оно называется, Ольга не знала. Растение с белыми и чуть розовые махровыми цветами.   А возле куста лежали срезанные цветы не большой кучкой.

–  Ах, а про вас-то и забыли. – Печально и с нежностью произнесла она. Взяла в руки, прижала нежно к груди словно ребенка а потом радостно произнесла.
Отчего же забыли о вас? А хотите я из вас сделаю себе веночек на голову. В детстве мне мама вязала веночек. Красивые были.
 
И она присела на полянке начала плести венок, примерила, и завершила венок, затем водрузила на голову, при этом спросив собак.

– Ну, как я вам? – Повертелась, как-будто возле зеркала и пошла к лесу. –
За мной!
Весело приказала она собакам, но им и не нужен приказ, сами рванули за ней.

А на границе сада и луга стоял дед Егор и смотрел в след удаляющей Ольги. Он пришёл позвать её на завтрак, но увидев знакомство с собаками, он остановился.

– Отходит твоё сердечко голубка ясная, отходит, ещё чуть, чуть и засветится ярким солнышком. Радость войдет и поселится навсегда.

А Ольга остановилась посередине луга, наклонив голову, как будто что-то вспоминая. И вдруг вскинула руки вверх и запела.
– Ах, Агнесса, Лёлька, Эсмеральда. Как глаза твои сияют! –

Продолжение следует....
таисия-Лиция.
Фото из интернета.