Старые волки Часть 1

Набухшей тьмы порвав пору глухую,
в лесу раздался громкий стук копыт.
Кого несло здесь в тишину такую?
Туманной влагой всадник был сокрыт.

 Пел снова песню нудный дождь осенний,
а ночь безликая входила в свою власть.
В душе его рождалась тень сомнений:
“Как самому в такой дороге не пропасть?"

Спешил наездник, лошадь гнал нещадно.
Хотел достигнуть цели, пока виден путь.
Терял дороги след, и было бы досадно,
промозглой ночью в бурелом свернуть.

Деревню сонную недавно он покинул,
узнал подробно в ней, где барина найти.
Поел поспешно там и весь уют отринул,
решил без отдыха сегодня путь пройти.

Поехал дальше под дождем нещадным,
вечерний сумрак его душу не смутил.
Сил не жалел в порыве беспощадном,
дождливый лес вмиг влагой поглотил.

Вот, наконец, увидел свет во мраке.
В промозглой тьме заметил блик огня.
Охрипшим лаем встретили собаки,
он разлетался эхом, в темноте звеня.

Подъехал к дому, в двери постучался.
Вода стекала по его плащу ручьем.
Сюда он по промокшей чаще мчался,
и ночь, и дождь - все было нипочем.

Ему открыл привратник престарелый,
взглянул испуганно, свечою осветил.
Но путника услышав голос смелый,
посторонился сам, в усадьбу пропустил.

Тот в дом вошел, разбрызгивая капли.
Слуга провел его в хозяйский кабинет.
Венчал ковер клинок турецкой сабли.
Бросал камин на стены тусклый свет.

Звериных чучел множество заметил
и книг старинных пыльный переплет.
Былую роскошь тлен уже отметил,
незримых лет отбросив долгий счет.

Стоял хозяин в отблесках камина,
Уже давно не молод, но и не старик.
На вид был крепким пожилой мужчина,
хотя дух старости в него уже проник.

Его занятие прервал приезд нежданный,
лежал разобранным старинный пистолет.
Волненье вызвал этот гость незваный,
таких не ждал он уже много долгих лет.

А тот вошел, представился по форме.
По виду властен был, но также и учтив.
Усталостью был взгляд его наполнен.
Рассказ он сразу начал, к сути приступив:

“Найти Вас сударь, дело непростое,
ушел на поиски два долгих дня назад.
Избрали место Вы, воистину глухое.
Вас отыскать в лесу был несказанно рад”,

- он сел к огню, снял шляпу и перчатки.
Платком ажурным промокнул лицо.
Достал конверт из под плаща подкладки,
орлом блеснуло на его руке кольцо.

“Вас призывает губернатор провести охоту,
на зверя страшного, что плоть людскую ест.
Исполнить просит Вас нелегкую работу,
изгнав кошмар из тех прискорбных мест.

Меня отправил сюда, лично Вам доставить,
и просьбу устную и письменный указ.
Он счел возможным лишь меня направить,
и не уместно будет слышать Ваш отказ”,

- на стол он бросил сургучом закрытый,
с печатью гербовой высокий документ.
Решимости был полон взгляд открытый,
ответ хозяина послушать стал момент.

А тот молчал. Не проронив ни слова,
письмо взял в руки, вскрыл и прочитал.
Срывая занавес молчания пустого,
продолжил гость, ответа ждать не стал:

“Я сам противен был подобному участью,
но губернатор мне инструкцию вручил.
Он наделяет Вас, всех полномочий властью,
я ознакомлен с ними, все их изучил.

Он стар уже, и жизни помнит прежней,
его и Вашей, молодости страсть.
Чтоб избежать огласки неизбежной,
лишь Вам в охоте доверяет власть”.

Не хочет слушать нас ни о каких методах,
какими, думаю, могли бы зверя взять.
Винит в бездействии, да и во всех невзгодах,
и в помощь нам, решил он Вас призвать”.

“И что сейчас гласит подсчет смертельный,
какие жертвы в нынешний момент?
Так понимаю я, что счет уже предельный,
раз в ход пошел последний аргумент”.

Вопрос прервал тирады протяжение
и видно было – гость его не ждал.
Из кресла встал и в видимом волнении,
прошел по комнате, и дальше продолжал:

“Есть и убитые и кто пропал безвестно,
не всех погибших там смогли найти.
Но если счет вести по ним совместно,
с пропавшими, жертв больше тридцати.

Те, чьи тела нашли, все казнены жестоко.
Частично съедены, но видно цель не в том.
На смысл в деяньях зверя, даже нет намека,
он смерть несет лишь в бешенстве пустом.

Все началось недавно, в глубине уезда.
Туда добраться чтоб, немало нужно сил.
Там староста, страшась властей приезда,
их не уведомил и помощь не спросил.

Пытался сам решить проблему сходу,
поход с облавой в лес, успеха не принес.
Согнал с округи он туда толпу народу,
а в это время зверь опять удар нанес.

Убил двух баб, что шли лесной дорогой,
к жилью так близко, что был слышен крик.
Пока на помощь люди подошли с подмогой,
зверь канул в лес, и нам не дал улик.

И понеслась в округе свистопляска,
там что ни день был, так опять беда.
Во вред всем нам пойдет ее огласка,
исчезнуть зверю нужно навсегда”.

Прервался гость на этой громкой фразе,
достал сигару молча, долго раскурил.
Хозяин ждал движения в рассказе,
но передумал вдруг и сам заговорил:

“Как далеко зашла молва о сих деяньях?
Насколько зло имеет теперь власть?
Какие меры приняты, чтоб в злодеяньях,
не смог он снова на людей напасть?"

Продолжил гость свое повествование,
лишь взмах руки досаду показал.
В словах мелькнула доля оправдания,
свои сомнения он дальше рассказал:

“А что мы можем? Ярмарки закрыли,
дабы прервать хождения людей.
По всем дорогам патрули пустили,
но он проворней их гораздо и умней.

Выискивает тварь любую слабость,
удар туда наносит, где его не ждут.
Внимание ослабить хоть на малость,
так эта мерзость сразу тут как тут.

Один патруль подвергся нападенью,
их больше с нами нет, и нет следов.
Как прочитал я в тайном донесении,
их смерти вид был страшен и суров”.

Он встал под образа, перекрестился:
- “Господь, да упокой их навсегда”.
Вновь рядом сел и к теме возвратился:
- “Вот так не знаешь, где найдет беда.

Нам не нужны ни суеверия, ни смута,
живем мы с Вами в просвещенный век.
Но там, в средневековый мир как будто,
отброшен в своей жизни человек.

Запуганы крестьяне повсеместно,
в поля не ходят, по домам сидят.
А как работать, если всем известно,
раз в поле вышел – знать тебя съедят.

Волненья скорые пойдут уже в народе,
в бездействьи власти нас и обвинят.
Пока зверь страшный бродит на свободе,
у всех причастных нет пути назад”.

Хозяин встал и трубкой затянулся,
ушел в раздумья и пока молчал.
Прошел по комнате и к гостю повернулся,
взглянул в упор и медленно сказал:

“Я стар, вы видите, и лет уже пятнадцать,
того не делал, о чем просит друг.
Все поменялось, и так может статься,
что подведу в своих деяньях всех вокруг”.

Продолжил он: “Такое раньше видел,
с подобным зверем в бой пришлось вступить.
Тогда моложе был и вовсе не предвидел,
что чашу страшную мне предстоит испить.

Погибло тогда много непричастных,
смерть приняла тогда и вся моя семья.
Поклялся отомстить за всех несчастных,
убил чудовище. И где теперь тот я?

В лесной усадьбе я от всех укрылся,
решил из памяти исчезнуть навсегда.
Когда мне темный мир тогда открылся,
исчезла жизнь моя навечно, без следа.

Опять продолжил: “Вижу Вам понятно,
что эта тварь не просто божий зверь.
То, что скажу я Вам, услышать неприятно.
Великим будет множество потерь.

В основе жизни его чуждая природа,
тьмой избран был посеять людям зло.
Кровавый след оставит он среди народа.
И я скажу, что нам не повезло.

И дай Господь нам чтоб я ошибался,
но эти признаки мне видеть не впервой.
Пятнадцать лет назад уже рождался
подобный зверь. И кровь лилась рекой”.

Взволнован гость был сказанной тирадой,
но быстро постарался себя в руки взять:
“Участье Ваше было бы для нас отрадой,
а остальное сударь нужно Вам решать.

Я повторюсь, не звал такой поддержки,
но я не волен больше это обсуждать.
Лишь только согласитесь, без задержки,
уеду в город. Там и буду ждать.

А коль со мной поедете, то буду благодарен,
потеря времени сейчас для нас страшна.
И аппарат сыскной мой вовсе не бездарен,
не запугает нас ни черт, ни сатана.

С бумагой этой Вам сейчас открыты
дороги все, и двери в любой дом.
Деянья Ваши будут ото всех сокрыты,
и пусть так будет, пока тварь убьем”.

Хозяин прикурил и долго держал спичку.
И тем волнение свое невольно показал,
Тянуть с решением он не имел привычку,
поэтому решил все и сказал:

“Рассказом Вашим сильно душу мне задело,
теперь я знаю, как нам с Вами дальше быть.
Согласен, что пора вступить за дело.
Открыть охоту и его убить.

Готов я выехать немедленно сегодня,
но предлагаю Вам немного отдохнуть.
И пусть прибудет с нами благодать Господня,
как только рассветет, помчимся в путь”.
***