Ген памяти

День февральский. Пурга. Только нам превозмочь
Тягу предков к земле – невозможно,
Мы – с позёмкой – в глубинку, где падает ночь
Сизокрыло, в снегах придорожных,

Где – подранком церквушка – две звонницы – в такт
небесам, что просел в сорок первом:
С октября по декабрь – раздолбанный тракт –
Минский тракт вырывали по нерву!

Он вздыхал уходящим с пожитками – вслед,
Громоздил рубежи укреплений,
Он готов был, как Русич, – с мечом и в седле,
А они не падут на колени!

Он «приветствовал» рёвом двукрылым – врагов,
Он утюжил шинелями нивы,
И две пушки – отдушины из-за бугров
Говорили, что Русичи живы.

Прут фашисты. Позёмка. Не видно ни зги.
Бронебойный все планы нарушил.
И горят бронестойкие наши враги,
От двух пушек горят, - мать их в душу!..

Обелиски на каждом у нас рубеже,
Не позволю над ними глумиться!
Мне не стыдно проехать, где память уже
Отражается в ликах и в лицах,

Где рассветные люди выносят печаль
За околицу – скопищем снега,
Где молитвенных греет огарка свеча
И сближает, без факелов, небо,

Где родство: подними – помоги – по крови!
Безучастность – срамное страданье.
Где ген памяти предков навечно привит,
А в ночи – звёзды тянутся в длани…