Вечер. В сумерках начало

Вечер. В сумерках начало
исключительное как бы,
о таком и не мечталось,
как о власти и богатстве!
Всё на месте: ноги, руки,
не ударившись боталом,
не издав ещё ни звука,
в облаках уже витаю!

В тишину, как в сеть включаюсь,
поражаясь напряженью –
протяжённости сигнала
и желанному движенью!
И полвека почитай что
из изрядно прожитого
самого себя считаю
относительно свободным.

От пролога «чуть за двадцать»
на пути непоправимом –
это, - нечего стесняться, -
целой жизни половина
с отставаньем постоянным
в преждевременных отрывах,
жаждой «встречи и слиянья»
в незатменной перспективе.

Даже в миг переживаний
наивысшего подъёма
по привычке наблюдаю
за собою отстранённо.
И страшусь уже не гнёта
и режима долгового,
но свободного полёта
человека делового.

Как-нибудь перебивая
и болтанку штормовую,
и свинцовый штиль, пытаю
роковой счастливый случай,
достигая «мёртвой точки»
в «мёртвой петле» не однажды,
становясь, связав две строчки,
антиподом смертной жажды.
          ______________

В амплитуде абсолютной
и контрастности полярной
от отстукавшей минуты
нехороших жду подарков.
И уже боюсь страшиться,
славной мощью наслаждаться,
лучше чем-то перебиться,
отдышаться, отлежаться.

Опасаясь идеальных
чувств – обманов совершенных,
не влюбляюсь капитально
сердцем, слабым для измены!
И на выходе с вещами,
что в победе с пораженьем
ожиданье с обещаньем
в русле общего движенья….

Чтобы так легко писалось,
как читают с превосходством
или снова вспоминалось,
сколько же забыть придётся!
К удивлению, давленье
дарованья ломит просто
силу предопределенья,
закрывая к смыслу доступ!

Напрямую не общаться
«от и до» как «до и после»,
верещать, юлой вращаться,
обладая некой осью,
как сосна со сна со скрипом,
сродственно телам небесным
разминается игриво
хула-хупом в пользу бедных!

Даже жертвенная лира
миру меч предпочитает:
не «захлопают» кумира,
так потопчут, почитая!
Разве запретишь кому-то
жить раскованно красиво,
наслаждаясь беспробудно
чисто «криминальным чтивом»?!