Баллада о жизни и сцене

<...> Она рыдала, ломая руки, она умоляла о любви, о пощаде. Она призывала его на суд божий и человеческий и снова безумно, отчаянно рыдала...
Неужели он не поймет ее, не откликнется на этот вопль отчаяния?
И он один из тысячи не понял ее, он не разглядел за актрисой женщину; холодный и гордый, он покинул ее, бросив ей в лицо ядовитый упрек.
<...> А она каким-то надорванным голосом рассказывала историю своей несчастной, погибшей любви, — роптала на небо и просила у него смерти, молилась за человека, разбившего ее жизнь, и призывала на его голову проклятия. В зале царила гробовая тишина, — каждое слово было слышно с ужасной отчетливостью...
   Вдруг Гольская остановилась и медленно подошла к рампе. Она уже не рыдала, не ломала в отчаянии рук; ясное спокойствие разлилось по ее лицу. В руках у нее сверкал и искрился граненый флакончик с темной жидкостью.
<...> Она обвела зрителей большими, изумленными глазами... побледнела, зашаталась и со страшным, раздирающим душу криком упала на пол. Восторг и какое-то растерянное недоумение изображались на бледных лицах зрителей. При гробовом молчании медленно опускался занавес, но — мгновение, и театр задрожал от бури аплодисментов.
   — Гольская! Гольская! — раздавалось отовсюду, раек неистово шумел и топал ногами, слышались истерические рыдания. Угол занавеса дрогнул, кто-то нерешительно выглянул со сцены и скрылся.
   — Гольская! Гольская! браво! — раздавались неумолкающие крики; занавес опять колыхнулся, на сцену посыпались венки и букеты.
   Но что это? У рампы показался человек с бледным, испуганным лицом. Он медленно обвел залу помутившимися от слез глазами и едва слышно произнес дрожащим голосом:
   — Господа, Гольской не стало...

А.И. Куприн, "Последний дебют"



Детали истории этой навечно останутся тайной.
Лишь главная мысль выплывает из кучи бессмысленных фраз:
Здесь сцена с реальною жизнью совпала, притом не случайно,
Тайком от намыленных фальшью и пошлостью зрительских глаз.

Любовь королевы эстрады была с каждым днём всё сильнее.
Насмешка в ответ припечатала душу тяжёлой горой.
Обидная правда, но так уж устроена жизнь лицедеев –
Не каждый способен узреть настоящую суть за игрой.

И вот она здесь, возле рампы, как будто боец на арене.
Но с кем ей сражаться, подбитой коварным ударом с хвоста?
Рыдает и бьётся в экстазе, проклятия мечет измене.
Ослепнув от правдоподобности, с ужасом смотрит толпа.

Но что за слова? Почему не туда повернулся сценарий?
Суфлёр растерялся, не зная, что делать, и вмиг обалдел.
Невидимой ручкой вписала несчастная свой комментарий;
Прочтут только те, кто её накануне толкал на расстрел.

Иссякли слова... Только в пальцах, уставших дрожать без причины,
Флакон заблестел, как граната, с которой сорвали чеку.
Меняя вселенскую горечь на невозмутимость машины,
Она – на колени, а после – всем телом у всех на виду.

Безумные люди, не веря глазам своим, дружно привстали.
Вот это игра! На паркете цветов и валюты не счесть.
Ох, крепко достанется всем, кто сегодня сидел в этом зале,
Когда в кулуарах объявится самая страшная весть!

Овации гулко грохочут под занавес, как канонада.
А что же виновник трагедии? Может, со страху сбежал?
Толпе не понять закулисных историй (а это ей надо?),
А он не поймёт, как жестоко и глупо он с нею попал.

22 февраля 2021