Орфей, Эвридика, Гермес

Райнер Мария Рильке (1875 - 1962)

То были странные, немыслимые копи душ.
Серебряной руды немые жилы,
Они вились сквозь тьму между корнями.
Ключами билась кровь, стекая к людям,
И падали во тьме куски порфиры
Средь алости, спадающей на них.

И скалы стыли в призрачных лесах.
Мосты над бездной, серый тусклый пруд -
Безмолвный и бездонный,
Как это небо над пейзажем древним,
А меж лугов, исполненых терпенья,
Лишь бледною полоскою тропа,
Как простыня, что выбелена солнцем.
По ней одной всё двигались они.
Шёл впереди в накидке голубой,
Перед собою глядя, человек.
Дорогу мерил крупными шагами,
Не замедляя хода ни на миг.
В одной руке он лиру нёс, в другой
Оливы ветвь и вьющаяся роза.

Казалось, его чувства раздвоились,
Но взгляд бежал, подобно псу, вперёд.
Бежал и возвращался снова. снова...
Но ждал его на каждом повороте
Слух чуткий, по пятам за ним, как запах.
Казалось иногда, что слух тянулся
Обратно, чтобы там расслышь тех,
Что шли за ним на этом восхожденье.
И снова тишина, но только эхо,
И шорохи накидки на ветру.
Он говорил :"Они идут за мной!"
Он говорил, а голос замирал,
А следом эти двое неустанно.

Идут, не обернувшись, лишь вперёд.
Бог странствий и посланий дальних,
В доспехах он и с посохом в руке.
Трепещущие крылья у лодыжек.
Рукою левой он держал её,
Ту, что была доверена ему.
Из лиры столько плача истекало,
Как-будто сотни плакальщиц в страданье
Рождали мир, в котором было всё:
Леса и долы, реки и моря, звери и селенья...
То мир страданий, а вокруг него
Вращалось солнце в стылом небосводе.
Который полон звёзд.
Лишь слёзы и она - возлюбленная столь..
Рука к руке - теперь же с богом шла,
Под саваном её шаги скрывались.
Медлительна она. без нетерпенья,
Укрытая в себя, как та, чей близок срок,
Не думая о том, кто шёл сейчас пред ней.,
И о пути, что к жизни восходил...

Укрытая в себя, она блуждала здесь...
И смертью до краёв заполнена была
И сладостью и тьмой наполнена она,
Но смерть и жизнь саму не сознавала.
Как девственный цветок,
Закрылась на закате,
А руки бледные отвыкли от касаний,
И так тревожна эта близость бога.
Сейчас она уже была не та,
Чей образ так звучал в стихах поэта,
Уж не принадлежала никому.
Свободна, как распущенные волосы,
Она так схожа с льющимся дождём,
Растратив изобильные запасы.
Вдруг стала корнем,
И тогда внезапно воскликнул бог: "Он обернулся!",
А она спросила: "Кто?"...

Там вдалеке, у входа
Стоял, тот, чьё лицо уже неразличимо.
Стоял и видел он, как на тропе,
С печальным взглядом, молча отвернулся
Бог, посланный за ними...Длинный саван
Скрывал её шаги...
Она всё шла, так медленно, без нетерпенья...