Ветер из прошлого II

В литературной практике есть произведения, которые не могут оставить равнодушным никого. Даже, если кто-то очень сильно этого захочет. Почему так бывает? Точно ответа так никто и не дал до сих пор.
"Ветер из прошлого" - одно из таких произведений.
Но, если даже отыщутся такие лентяи, то уверяю вас, что изыскав полчаса и прослушав радиоспектакль, занимаясь своими делами, вы ничего не потеряете. Даже наоборот...
https://www.youtube.com/watch?v=83elVJ4U8tw&t=1003s

Ветер из прошлого 2
Трудное счастье человека

Аэробус, мягко забравшись на положенную высоту и сбросив одолевшую инерцию взлета, тихо завис над медленно проплывавшими внизу бескрайними таежными ландшафтами. По салонам, под мерно убаюкивающее гудение двигателей, с подчеркнутой вежливостью, стюардессы с обворожительными улыбками разносили еду и напитки. Их дежурно-участливые взгляды успокаивающе действовали даже на самых беспокойных пассажиров. Кому не доводилось ощущать на себе таких взглядов? Когда, терпеливо ожидая своей очереди, с легкой иронией смотришь на соседей по салону, тающих на глазах от чуть строгого, но, в тоже время, располагающего взгляда стюардесс. К тому же, непрерывно повторяешь себе, мол, со мной этот номер не пройдет. Но вот огромные, с большими ресницами, глаза направлены прямо на тебя. Взгляд как у врача - окулиста: серьезный и… необычайно теплый. Сейчас стюардессу интересуешь только ты. И тут забываешь про все: и про жуткие километры между тобой и землей, и про соседей по салону, и даже про дурацкое обещание: не поддаваться. Меньше минуты длиться общение, но оно запоминается надолго. Потом неоднократно задаешься вопросом: что же это было, четкое исполнение профессиональных инструкций или же, действительно, есть во мне что-то эдакое, что не проскочит мимо внимательного женского взгляда? К сожалению, эта загадка так и остается неразгаданной. Но вот, кажется, последний пассажир получил свою порцию внимания, и стюардессы, привычно выполнив свою необходимую работу, незаметно исчезают в своих отсеках, изредка появляясь на вызовы еще где-то не угомонившихся пассажиров. В салонах наступает покой, и большинство пассажиров засыпают. И лишь немногие, уткнувшись в ноутбуки или книги, пытаются скоротать время перелета за бессмысленным занятием.

Мишель, сидя в удобном кресле возле иллюминатора, рассматривал багровые закаты уплывающего неба. Как прекрасен заход Солнца! Как великолепен его гаснущий за горизонтом огромный красный диск. Интересно, а если лететь вслед за убегающим закатом, его, наверное, можно наблюдать до бесконечности? И разве можно под эту невероятную красоту думать о чем-либо плохом и ужасном? Вряд ли. В эти минуты все скверное, что есть в человеке, должно улетучиваться, испаряться. И, надо полагать, только поэтому, летчиков принято считать самыми добрыми людьми на свете. Стюардесс, разумеется, тоже. Да и как же таковому не быть? Многих мальчишек и девчонок небо завораживает своей удивительной глубинной непознаваемостью. И каждый по-своему мечтает о небе. Искренне. Не этими ли мечтаниями человек пытается сохранить в себе природную чистоту из детства? Кто знает.
Размышляя обо всем этом, Мишель не переставал любоваться фантастикой вечернего неба. Вот, летит он домой. Почти два месяца скитался по дальним закоулкам Западной Сибири. Нужно было прозондировать строительство новых маршрутов энергомагистралей с указанием точных координат. Не простое это дело – разработка маршрутов. Сначала в тиши столичного кабинета на карте карандашом проводится линия, соединяющая некий пункт А с неким пунктом Б. Иногда такие пункты разделены не одной сотней километров! Затем геодезические партии на месте пробивают маршруты, оставляя по пройденным верстам лишь забитые колышки. И только после всего этого на местах по колышкам бригады монтажников на тяжелой технике выстраивают нити магистралей. Задача Мишеля производить контроль соответствия проложенных маршрутов с утвержденными планами. Раньше это было не просто. Километр за километром нужно было идти по всей трассе с теодолитом. Уходило на это месяцев по шесть-семь. Сейчас все элементарно. Достаешь прибор, нажимаешь кнопку, сигнал уходит на спутник, а возвращается с точными цифрами нужных координат. Но работа, наконец, закончена. Домой!

А дома Мишеля ждут жена и дочка. Лена Большая и Лена Маленькая. Как же это замечательно, когда ты кому-то нужен и тебя с нетерпением ждут. Работа у Мишеля серьезная. Чуть что не так, с него первого спросят, мол, куда смотрел, почему пропустил? И не отвертеться, не переложить ответственность на другого. А посему самая надежная опора – дом, тыл, так сказать. Мишель дорожит своим тылом, как бы дорого не стоило его спокойствие и надежность. Сейчас, сидя в удобном кресле, закрыв глаза, с улыбкой, Мишель погружается в сладостные воспоминания двухмесячной давности…

Длинный пронзительный трезвон будильника заставляет Мишеля перевернуться со спины на живот и забросать себя подушками: только бы не слышать этого ужасного звона.  «Какого лешего?» - в сердцах думает Мишель. «Сегодня суббота. Могу я хоть раз в неделю нормально выспаться? Вот не буду вставать и все! Пусть этот будильник хоть треснет. Даже не пошевелюсь».

Но проходит уже больше минуты, а будильник все еще трещит и, кажется, успокаиваться не собирается. Более того, Мишель чувствует, что кто-то периодически подводит пружину звонка.
Что же это такое? Поняв, что в схватке с будильником проигрывает, Мишель откидывает подушки. Источник раздирающего трезвона находится у него почти перед самым носом.
Наконец истязание прекращается и раздается умоляющий детский голосок:
- Папа! Уже девять часов. Солнышко давно проснулось и ярко светит всем. А ты все спишь и спишь.
- Ах, это ты, Леночка, мешаешь папе спать? – спрашивает Мишель сонным скрипучим голосом, глядя на дочку подобревшим взглядом.
- Папа, - вдруг серьезно начинает говорить Леночка, выделяя почти каждое слово, - а мама Лена сказала, что если ребенку дали обещание, то его нужно обязательно выполнять. Ведь я, когда обещаю вымывать руки перед едой, обязательно вымываю, - и Леночка показывает свои чистые ладошки. Мишель улыбается: аргумент с мытьем рук, пожалуй, самый серьезный, но, спохватившись, спрашивает:
- Обещание? – и тут до него доходит смысл сказанного Леночкой. Ну, как же! Еще в среду Мишель пообещал, что в выходные они пойдут в цирк. М-да… Ничего не поделаешь. Нужно вставать, одеваться, умываться. Еще много чего нужно сделать. И выполнять обещанное.
- А где же наша мама? – зевая, спрашивает Мишель с доброй надеждой вырвать пару-тройку минут, чтобы поваляться на уютной постели.
- Мама Лена сейчас на кухне, - со всей серьезностью отвечает Леночка, - и готовит нам завтрак. А еще она сказала, что если папа сейчас не встанет, то останется голодным. Вот так. – Леночка ставит будильник на стоящий рядом столик и, с чувством выполненного долга, уходит на кухню докладывать, что папа, наконец, проснулся.
Когда Мишель, побритый, умытый, входит в столовую, вся его женская половина уже в сборе.
- Папа, Вы, кажется, начинаете забывать, что выходные существуют для того, чтобы посвящать их детям, а не нежиться в постели, - полушутя-полусерьезно замечает Лена.
- Уважаемые Леночки. Ваш папа никогда ничего не забывает. А если вы еще и накормите его, то, обещаю, ни о чем не будете жалеть.
- Ну, что, Леночка, накормим нашего папу завтраком? Хотя он сегодня и не заслужил этого, - Лена Большая хитро смотрит на Лену Маленькую и та глубоко и одобрительно кивает.
- Это почему же не заслужил? – слегка обижается Мишель. – День только – только начался, и я не успел совершить еще ничего предосудительного. Тарелку не разбил, тапочки не раскидал и бритва моя лежит в положенном месте.
- Ты в этом уверен? – почти серьезно спрашивает Лена.
- В чем? – недоуменно глядит Мишель на Лену.
- Ну, хотя бы, что ничего не забыл…
Мишель догадывается, что вопросы Лены не случайны. Опустив голову, он лихорадочно припоминает все важные события, происходившие в этот день. «Так. День рождения у Ленки зимой, у Леночки весной… Отпадает. Защита диссера была осенью… Не то. Что еще? Стоп! Какой же я осёл! Сегодня же годовщина нашей свадьбы. Идиот!»
 Мишель медленно сползает на пол и на коленях, опустив голову, ползет вымаливать прощения у Лены. Леночка смотрит на папу с неописуемым восторгом. Какой же красивый и замечательный чудак этот папа!
- Боже мой, Ленон! Прости. Замотался. Конечно, я всегда помнил, что сегодня наш день, - умоляюще причитает Мишель.
- Ну, слава богу, кажется, есть еще надежда, что ты в порядке, – весело смеясь говорит Лена и кладет на тарелку Мишеля большой кусок омлета. Обычно утром еду, купленную накануне, просто разогревают в микроволновке и завтрак готов. Но часто по выходным Лена дает волю своей кулинарной фантазии. И всегда получается вкусно. Сегодня на завтрак Лена приготовила омлет по-польски. И, кажется, ее домашние очень довольны.
- Ты едешь с нами? – спрашивает Мишель, аппетитно дожевывая последний кусочек.
- Нет, Мишель, - отвечает Лена, убирая пустые тарелки со стола. – Сегодня у нас доклад на очень историческую тему. О тамплиерах. Делает его какой-то профессор из Гамбурга. Говорят, очень харизматичная личность. Слетается весь научный и околонаучный бомонд. А если честно, мне малоинтересны все эти тамплиеры, со всей их атрибутной мистикой.
- Тогда не езди. Леночка и я будем очень рады, если наша мама весь день будет с нами. Правда, Леночка? – рассудительно предлагает Мишель и участливо смотрит на дочь, ища поддержки. Леночка, допивая сок из высокого бокала, опять молча и согласно кивает.
- Я бы с удовольствием, - вздохнув, отвечает Лена, - но нельзя. На докладе ожидается представительная делегация из Евросоюза по вопросам культуры во главе с самим Мигелем Планшелеттом.  Я должна переводить и комментировать.
- Комментировать? – переспрашивает Мишель. – Ты же, вроде бы, славист, причем же здесь тамплиеры?
-  В том-то и вопрос. Планшелетта сопровождает профессор Нечаев. Помнишь как-то летом ездили к нему во Псков? Нечаев, оказывается, очень дружен с ним. А наше начальство, как узнало, что профессор, к тому же,  был руководителем моей диссертации, сразу уцепилось за это. Планшелетт везет с собой кучу грантов. Ну и чиновники из кожи лезут, чтобы заполучить их, - говоря все это, Лена в фартуке, стоя у мойки, моет посуду. 
- Уж не шпионить ли тебя хотят заставить? – иронично замечает Мишель.
- Вряд ли, - полушутя, возражает Лена. – Я ведь не умею ни красть секретные документы,  ни удирать по крышам домов, даже яд не смогу подсыпать в кофе. Какой из меня шпион?
- Не скажи, - Мишель подходит к Лене и нежно целует ее. - Твои обворожительные глаза и улыбка заставят расколоться любого секретного агента.
- Ой, Мишель… Ты преувеличиваешь мои скромные возможности, - смеясь,  отвечает Лена. – Да, на обратном пути заскочите на рынок. Купи овощи, вырезку, торт, ну и еще чего-нибудь. Я успею приготовить tushe. Вечером у нас будут гости: Инга, Олег с женой, может быть, мама… Отпразднуем годовщину свадьбы.
- Какая ты у меня умница, - Мишель еще раз целует жену.
- Кто-то из нас двоих должен быть умным, - назидательно заявляет Лена.
В проеме кухни появляется Леночка и обиженно говорит:
- Папа, мы же опаздываем!
- Ох, Леночка, извини. Мы уже едем… - Последние слова эхом растворяются где-то в глубине сознания Мишеля… 

  Воспоминания неожиданно прерываются мягким толчком на соседнем кресле. Мишель неохотно обернулся и увидел стюардессу. Ту самую, которая сегодня так смотрела на него, когда разносила еду. Стюардесса, улыбаясь, спросила:
- Не возражаете, если я составлю компанию?
- Н-нет, - слегка смутившись, ответил Мишель. Он еще не совсем вернулся из прошлого, и в голове продолжала кружиться музыка воспоминаний.   
- А я Вас сразу узнала, - решив, не затягивая обмен любезностями, добродушно заявила стюардесса.
- Да? – немного смутившись, Мишель быстро перебирает в памяти всех своих знакомых, но эта стюардесса почему-то не попадалась. Странно. Всегда была уверенность, что память на лица у Мишеля прекрасная.
- Не вспомнили еще? Февраль. Аэропорт. После Вы еще меня упрашивали пропустить Вас к командиру…
- А, ну да, да… - запричитал Мишель. – Точно! Это было прошлой зимой, в феврале… Я тогда возвращался из командировки в Москву. Хм-м, веселенькое было путешествие…
Ветер рывками бил в лобовое стекло «шестерки» и набрасывал, белые, как большие куски ваты, комья пушистого снега. Водителю «Жигулей» то и дело приходилось включать «дворники».  Мишель сидел справа от водителя и время от времени поглядывал на часы.
- Не волнуйся, начальник. Доставлю тебя прямо к самолету. – Шофер заметил, что его пассажир нервничает, и пытался его подбодрить.
Два часа назад Мишель выехал из поселка Красная падь, что находился километрах в пятидесяти от Екатеринбурга - столицы сурового Уральского края. Было уже половина шестого, до самолета оставалось часа три, но Мишелю были хорошо известны уральские дороги. Он решил не рисковать и отправиться раньше.
В поселке Мишель пробыл три дня. Нужно было произвести инспекцию старой трассы и согласовать новый маршрут. Со своей задачей Мишель справился довольно быстро. И тут же директор местного управления эксплуатации, удивительный добряк и балагур, решил устроить охоту на куропаток. Предложение было неожиданным, но Мишель, что-то прикинув в уме, согласился. И к вечеру, по зимнику, на четырех снегоходах, егерь и охотники отправились километров за семь от поселка к заимке. Когда собирались, Мишель все удивлялся: вроде, на охоту едут, а ружья не берут. Но над Мишелем весело посмеивались. Не торопись, паря, не всякая охота с ружьем, сам все увидишь. Мишель только пожимал плечами, мол, вам, аборигенам, видней.
Охотничья заимка походила, больше всего, на дачу средней руки. Недалеко стоял сруб добротной бани, еще дальше сарай для техники. Прибыв на место, директор распорядился на счет бани, а сам, взяв Мишеля и еще одного охотника, отправился, как он выразился, силки на куропаток ставить. Для этого где-то нашли несколько пустых бутылок из-под шампанского. Затем, прихватив для чего-то термос с крутым кипятком, сели на снегоходы и двинулись вглубь леса. Через полчаса, прибыв на место, директор разъяснил Мишелю всю охотничью хитрость. Бутылка с кипятком ставится на снег. После чего образуется глубокая лунка. Стенки лунки леденеют и становятся скользкими. А на дно этого ледяного капкана кладутся ягоды. Лучше всего, если это будет брусника. Зимой куропатки очень любят ее. Ну, а остальное дело техники. Дичь пытается достать ягоду и застревает в ледяном мешке. Назад вылезти уже не может. Остается, только, утром собрать то, что попалось. Вот и вся премудрость.

К вечеру следующего дня, распаренный, после русской бани, Мишель сидел за общим столом со своими новыми друзьями, пил настоящий уральский первач и слушал охотничьи байки. Веселый, все же, народ эти уральцы. Все умеют. И работать, и охотничать, выпить, когда надо. Ну и истории рассказать. А как же без этого?
Два дня, проведенные Мишелем на заимке, пролетели как два часа. Баня, жареные куропатки, приготовленные по специальному рецепту, катание на снегоходах оставили неизгладимые впечатления. И надо же такому случиться, Мишель обронил где-то свой бумажник. Денег там было немного, как раз на обратную дорогу. А вот, подишь-ты. И, главное, пропажу-то, Мишель обнаружил перед самым отъездом. Билет, командировочное удостоверение, документы лежали в сумке. Заподозрить кого-то в злом умысле, не было и мысли. Уральцы – народ суровый, но правдивый и обидчивый. Вероятно, решил Мишель, бумажник выпал, когда он свалился в сугроб, на крутом повороте. Шум, разумеется, Мишель поднимать не стал. Да и не хотелось огорчать гостеприимных хозяев. Если найдется – обязательно вернут. А тут еще метель разыгралась. К тому же зачем-то устроили проводы Мишелю и все были изрядно навеселе. Но директор быстро отыскал одного кержака-шофера, которому приказал доставить Мишеля до аэропорта. Вот и поехали. На «Жигулях». 
До города оставалось километров пятнадцать, когда мотор «шестерки» неожиданно стал капризничать. Водитель пытался, отжав сцепление, на больших оборотах «продуть», как он выразился, мотор. Вроде помогло. Но еще через пару километров жигулевский движок заглох окончательно. Мишель нервно поглядел на часы, до вылета оставался час времени. Да, ситуация. А, главное, машин не наблюдалось, ни попутных, ни на встречу. Водитель вышел из машины, открыл капот и начал ковыряться внутри. Мишель поначалу все оглядывался на заднее стекло: не мелькнет ли спасительный огонек попутного авто? Ему сейчас было все равно, на чем ехать. Хоть на самосвале. Но дорога была пуста. Только ветер и снег. Как поется в одной песне. Скоро под вой ветра Мишелю стало удивительно безразлично все. И дорога, и «Жигули», и самолет. Ни смотря на холод, по телу разливалось теплое ощущение покоя. И, опустив голову, Мишель закрыл глаза.

Прошло какое-то время. Тепло из кабины постепенно улетучивалось вместе с драгоценными минутами. Очнулся Мишель оттого, что кто-то нервно теребил его за плечо:
- Эй, парень, проснись! Ехать надо!
Мишель огляделся и все понял. Возле «Жигулей» стоял огромный «КРАЗ» и уже через пару минут Мишель трясся в жестком кресле кабины самосвала. А часы показывали, что до вылета оставалось двадцать минут, до аэродрома километров восемь. Теперь Мишель старался не смотреть на часы, а глядел на дорожные километровые знаки и стрелку спидометра. Вот уже осталось шесть километров, пять, четыре, два… Поглядев на часы, Мишель понял, что реально может остаться здесь надолго, если не навсегда: регистрация закончилась полчаса назад. Ну же, ну! И вот уже вдали замелькали огни аэровокзала. Так. Это становилось даже интересно. Улетит или не улетит? К самому зданию водитель не смог подъехать и Мишелю пришлось высаживаться метров за сто пятьдесят. Его прыти, с которой он не бежал, а летел к центральному входу, мог бы позавидовать любой стайер. Влетев в огромный зал, расталкивая пассажиров, Мишель первым делом глянул на огромные электронные часы. Все! Проиграл. Самолет минуту назад улетел. Тяжело вздохнув, Мишель подошел к перилам лестничного марша, ведшего на второй этаж, облокотился на них и задумался. Что делать теперь, он не представлял. Но, как бы ни было, нужно взять себя в руки и проанализировать создавшееся положение. Лучше делать это сидя. И Мишель устало побрел на второй этаж, где находился зал ожидания. В это время в правом кармане куртки раздался писклявый звонок. Мишель сунул руку, вынув мобильник, увидел, что дисплей телефона, сверкнув на прощанье картинкой, потух. Батарея окончательно сдохла. Ну, вот, Мишель к тому же, остался еще и без связи. Здорово…

- Да уж, повезло Вам тогда. Дай Бог, чтобы всем так везло. А как Ваше имя?
- О, простите, я не представился. Михаил. Можно Мишель. А Ваше? – Мишель внимательней посмотрел на свою новую соседку – стюардессу и отметил для себя, что девчонка-то симпатичная. И даже очень.
- А меня - Наташа.
- Давно летаете? – задавал Мишель дежурные вопросы.
- Уже почти два года. Вообще-то, когда вылет задерживается, то мы, стюардессы, выслушиваем гору всякой глупости и даже, простите, ругательств. И еще извиняться приходится. А тут… Редчайший случай в нашей авиапрактике. Хоть одному пассажиру доставили удовольствие опозданием.
- Ну, что там вспоминать? - риторически бросил Михаил. - Если бы знали, как я тогда переживал. Представляете, из денег осталось только на чай. Как у того Мимино, известного киногероя. Да еще телефон выключился…
- Значит, кто-то очень хотел, чтобы Вы обязательно прилетели. Наверное, Вас ждали дома? Ждали?
- Да. Мои Леночки. Жена и дочка.
Мишель был растроган неожиданным вниманием к своей персоне и продолжал:
-  Когда я их долго не вижу, то очень по ним скучаю. А когда мы, наконец, собираемся вместе, обязательно устраиваем дома ужин при свечах. И говорим, говорим…
- Как это прекрасно: собираться вместе дома.
Голос стюардессы, между тем, показался с грустинкой. И Мишель это заметил. Наташа, почувствовав, что выдала себя, набрав быстро воздуха, резко выдохнула, чтобы скрыть набежавшее настроение, и выдала:
- Все правильно…
- Что правильно? – не понял Мишель и увидел, что непонятная грусть своей неожиданной соседки перебралась теперь в ее очаровательные глаза.
- Правильно то, что человека всегда кто-то должен ждать. Иначе и жить не стоит.
- Ну, зачем же так строго? У каждого человека, я уверен, есть кто-то, которому он нужен, а может и просто необходим.
- Не у каждого, - почему-то тихо, и глядя в сторону, сказала Наташа.
Мишель еще раз посмотрел на стюардессу и неожиданно для себя спросил:
- А… разве Вас не ждут?
- Извините, мне нужно идти, - вместо ответа решительно сказала Наташа и, поднявшись с кресла, отправилась по своим обязанностям. А Мишель задумавшись, немного с тоской, смотрел ей в след. Почему она так сказала?
Кто-то неосторожно бросил фразу, что красивая женщина должна быть обязательно счастливой. А, собственно, почему? Потому что не страдает от недостатка внимания? Да, это верно, когда мужчина смотрит на женщину, прежде всего, оценивает ее внешние качества. Один приятель Мишеля, археолог, выдал версию, почему мужчины, первым делом, любуются женскими ножками. Оказывается, эта привычка уходит, чуть ли не во времена неандертальцев. Все очень просто. В свое время, «неандерталки» были неплохими охотниками и бегали очень шустро. А мужчина, который был не равнодушен к женщине, смотрел на ее ноги с единственной мыслью: догонит или не догонит? Потом, в процессе эволюции, надобность убегать от мужчин отпала, поскольку женщины целиком посвятили себя хозяйственной деятельности. Вероятно, тогда у женщин и стала вырабатываться психология повелительницы. А вот привычка смотреть на женские ноги у мужчин сохранилась. Но счастье, как будто, измеряется другими категориями.

Мишель, рассматривая в иллюминатор звездное небо, размышлял о непростом историческом пути в отношениях между мужчиной и женщиной. Тема, конечно, стара как мир. Но тем не менее. «И почему же эту стюардессу никто не ждет?» - вдруг вспомнил Мишель. «Странно, красивая женщина, с красивой профессией. Ей ли не быть счастливой? А может у нее личное горе?».
Мишель не мог знать, что в эту же самую минуту Наташа, думала о том же. О счастье. Простом и человеческом. Сидя в кресле в кубрике для стюардов, закрыв глаза, Наташа пыталась сдержать не к месту подкатившие слезы…
Жил да был в Саратове один детдомовский мальчишка – хулиган не хулиган, а так, любитель пошалить и воспитателям нервы попортить. В общем, обычное послевоенное детство советского детдомовца в глубинке. Чуть позже у мальчишки, а звали его редким русским именем – Елисей, открылось увлечение: книги читать. Бывало, как только занятия закончатся в интернате, все ребята в футбол гонять либо что мастерить в кружках, а Елисей – нет. Наберет в библиотеке книг разных, забьется в щель, как таракан, и читает, читает… Дошло до того, что стащил у завхоза небольшой фонарик и за ночь под одеялом умудрялся целую книгу одолеть. Воспитатели с ним измучились. Мол, оно, конечно, хорошо, что мальчик тянется к знаниям, но всему же есть время. А так – баловство одно и здоровью вред. Прятать стали книги от него. Так Елисей стал страницы выдергивать и читать украдкой, пока никто не видит. В конце – концов, надоело с ним бороться. А директор интерната, тоже бывший детдомовец, еще в двадцатых беспризорничал, но на счастье свое попал в трудовую колонию, которую основал А.С. Макаренко, заявил: «Если у мальчишки есть тяга к знаниям, не нужно мешать. Вдруг и вправду настоящим человеком станет».

Окончив школу Елисей, решил стать летчиком. В детдоме он прочитал уйму книг о первых авиаторах. Уточкин, Блерио, Фарман. Чкалов! Про эти фамилии он мог говорить часами. Но, к сожалению, в летную школу его не приняли. На медкомиссии Елисей не прошел вертушку. Нужно было, после вращения на крутящемся стуле, пройти по прямой черте, нарисованной на полу. А Елисей умудрился свалиться после трех шагов. Вот и все. И решил тогда Елисей в армии послужить. Да и время пришло. Призвали его в погранвойска и отправили на самый Дальний Восток границу охранять. Служил Елисей хорошо. Был отличником боевой и политической. Два задержания имел на границе. Не раз поощрялся командованием отпуском, но всегда отказывался, мол, некуда ехать. А в конце службы его вообще уговаривали остаться на сверхсрочную, дескать, ты ж прирожденный военный. Но Елисей отвечал: - Нет, братцы - учиться хочу!

После службы Елисей поехал в Москву и поступил в один из медицинских институтов на хирургическое отделение. А что дальше? Общага, бесконечные лекции, зачеты, экзамены. Но науку лекарскую Елисей грыз старательно. Институт окончил с красным дипломом. Предлагали ему и аспирантуру, и вообще прочили большое будущее в науке. Но Елисей, неожиданно взяв направление, отправился работать простым хирургом в Омск. Работал много и усердно. Специалистом стал уважаемым, приезжали к нему со всего тамошнего края. Квартирку кооперативную купил. В общем, жизнь потихоньку налаживалась. Так прошло четыре года.
 
Работая хирургом, Елисей среди своих ассистентов приметил стройную красивую девушку - студентку, лет семнадцати. Сначала присматривался, потом начал осторожные ухаживания. Долго ли, коротко ли - закрутился служебный роман. Ну, а потом - вот тебе и дочь. Правда, студентке она была ни к чему: та в скорости подбросила доченьку «своему хирургу» и исчезла. Трудно стало тогда Елисею: в конце семидесятых в СССР за "аморалку" спрашивали по полной. Действительно: врачу - уже тридцать пять, девчонке едва исполнилось восемнадцать. Виданное ли дело? Полнейший разврат. Совращение! По всем инстанциям таскали, чуть из больницы не выгнали. А что делать? Родственников нет, «друзья» отвернулись. Но выдержал. Дочь в детдом не отдал. Потом еще раз женился на женщине старше себя. А тут Афганистан. И поехал он полевым хирургом в действующую армию, ну и деньжат заработать.

Четыре года Елисей мотался по госпиталям. Проводил сложнейшие операции. Не раз попадал под душманский огонь из засад. Однажды Елисей, отправившись на машине в соседний батальон, заплутал и угодил в плен к душманам. Два дня провел в неволе. На третий отбили десантники своего военврача, едва живого. Да, жизнь на войне приобретает подчас совершенно иной, можно сказать, сакральный смысл.
Вернувшись домой, Елисей, уже полковник медицинской службы, нашел ужасную картину. Пока он был на войне, жена его нигде не работала, впала в пьянство и угодила в психлечебницу. Дочка оказалась на руках у пожилой женщины, матери его жены. Не мешкая Елисей начал бракоразводный процесс, забрал дочку от чужих людей, продал квартиру и уехал в Свердловск. Там поступил военный госпиталь и решил, что жить теперь будет только для дочери.
А дочка его, Наташа, росла, училась. Закончив школу с золотой медалью, отец не жалел средств на репетиторов и книги, поступила в театральный институт в Москве. В свои девятнадцать Натали выглядела стройной красивой девчонкой. Многие парни пытались завоевать сердце непреступной девицы. Куда там. Не растаяло сердечко Наталии. Все ждала своего принца и, обязательно, на белом коне.
А Елисей, отправив дочку в Москву, с головой окунулся в работу. Хирургом стал от Бога. Диссертацию защитил. Докторскую задумал. Дослужился до чина генерал-майора медицинской службы. Всего, казалось бы, достиг. Но понимал, что одиночество - не самый лучший спутник в жизни. К тому же, по дочери скучал сильно. А еще печалился, что нет рядом с ним верного и любимого человека. Но однажды случилось непредвиденное…

Приехал Елисей в одну из уральских клиник за материалом для диссертации, а там мужчину молодого привезли без сознания и в тяжелом состоянии после аварии. Операция срочно нужна, а делать никто не берется. Тут Елисей на свой страх и риск повез его спецтранспортом к себе в клинику. Довез, сделал операцию - состояние тяжелое, но уже не опасное. Шло время. Больной стал понемногу в себя приходить. И начал рассказывать Елисею про женщину, с которой встречался: что влюблен в нее до безумства - такая красивая она и необыкновенная. Короче, нес весь тот бред, что несет влюбленный мужчина.

Елисей по своим каналам отыскал адрес и телефон той женщины. Часто общался с ней по телефону, рассказывал про состояние больного. Врачи, конечно, сделали все, что могли, но парень оказался упертый. Жить теперь особо не рвался. Не видел смысла. Не хотел быть обузой ни для кого, а тем более для любимой женщины своей. Женщину ту звали Ирма. Вот и вызвал Елисей ее в Екатеринбург для моральной поддержки больного. По-правде говоря, Елисей уже заочно влюбился в нее, а когда увидел эту красивую интеллигентную женщину, понял - окончательно. Стал ухаживать за ней.
Через неделю Ирма вернулась домой в Санкт - Петербург и поняла, что этот, немного грубоватый, но искренний человек – генерал от медицины, совсем не безразличен ей. Спустя пару месяцев Елисей, прилетев в Санкт - Петербург, сделал предложение Ирме. Но тут больной неожиданно вернулся. Выздоровевший, молодой и влюбленный. Ирма, хоть его и не любила, но бегать от мужчины к мужчине не могла. Порядочная оказалась. Елисей, получив отказ, осуждать никого не стал, а отправился опять на войну. И скитался целый год то в Африке, то в Осетии... Но через год снова объявился. И сразу к Ирме. Жить без тебя, говорит, не могу! Чувство такое, объясняет, что живешь ты, Ирма, где-то в соседней квартире и знаю тебя всю жизнь. Самое интересное, что Ирма тоже чувствовала близость к Елисею. В общем, зажили они. Но, как говорили древние римляне: "Судьба ничего не дает навечно". Всего-то и хватило им счастья на год. Беда тут случилась: у Ирмы заболела мама. И быстро собравшись, та улетела в Питер. А через неделю неожиданно и Елисей попал в госпиталь с инфарктом. Тут много чего навалилось: и Афган, и ранения, и переживания. Врачи категорически запретили ему войны.
Наташа, как узнала про беду отца, сразу примчалась к нему в Свердловский госпиталь. Днем и ночью не отходила от его постели. Много раз слышала, как во сне Елисей повторял одно и то же имя: Ирма... Ирма... Сначала Наташа решила посоветоваться с врачами: дескать, любимая женщина будет рядом. Может и лучше человеку станет? Но доктора категорически запретили всякие волнения. Для состояния больного это очень опасно! Но Елисей продолжал звать свою Ирму. И решилась тогда Наташа: отыскав телефон Ирмы, позвонила, объяснила все. А Ирме и объяснять-то ничего не нужно было. Чемодан в руки и на самолет. Только не успела она...

Время шло. Поначалу было тяжело. Особенно бесконечными зимними ночами. Мокрые, от слез, подушки могли бы рассказать все до мелочей, как переживала Наташа потерю отца. Но жизнь требовала как-то устраиваться в ней. А как? За первого встречного идти замуж? Нет, Наташа очень уважала себя. Да и любовь отца к Ирме была для нее серьезным примером. Некоторое время Ирма и Наташа поддерживали друг друга. Да это и понятно, Елисей для обеих был дорогим и любимым человеком, но близкими друг другу почему-то не стали. Затем Ирма неожиданно исчезла. Наташа, поначалу, обиделась. Но позже до нее доходили слухи, что Ирма совершила постриг в одном из дальних монастырей. Наташа была потрясена этим поступком, но никого не осуждала. Молодость и красота требовали любви и счастья. Ей хотелось таких же искренних и ярких отношений, какие были у Ирмы с отцом. Она ждала. Терпеливо ждала.
И вот однажды...

Как-то зимой в театральном институте, где училась Наташа, по случаю юбилея одного из классиков решили ставить спектакль по его произведениям. Хотя Наташе досталась роль второго плана, но отнеслась она к ней со всей серьезностью. Режиссеры на репетициях не раз отмечали выразительное и яркое произношение ее реплик. Спектакль прошел с овациями и при полном аншлаге. Когда актеры вышли на бис, то из зала неожиданно выскочил молодой человек с огромным букетом роз и подарил его, к удивлению всех и к немалой обиде главной героини - Наташе. Сначала возникло небольшое замешательство, а потом зал грянул бурными аплодисментами. Наташа стояла смущенная, удивленная и радостная… А молодой человек, оставив поцелуй на щеке смущенной героини, так же неожиданно исчез.
А через неделю, после занятий, когда Наташа, выйдя из института, переходила дорогу, вдруг перед ней с визгом тормозов неожиданно возник черный джип. Наташа не на шутку испугалась и даже выронила сумочку. Тут из джипа выскочил молодой человек, Наташа сразу узнала в нем зрителя, который дарил цветы, поднял сумочку и принялся дико извиняться за свою ошибку. Так Наташа познакомилась с Ильей, молодым директором одной финансовой компании и страстным театралом.
Позже Наташа узнала, что Илья приехал в Москву из Санкт - Петербурга, где он работал в одном из головных офисов. Вообще-то, Питер был для Ильи самым родным городом. Там он учился в школе, окончил Суворовское училище, затем поступил в военную академию. Но через год Илья, неожиданно оставив академию, уехал учиться в Сорбонну. А еще через два года Илья уже учился в знаменитом Кембридже. После была большая практика в Швейцарии и Америке. Через некоторое время Илья вновь вернулся в Россию и по протекции друзей устроился работать в одну крупную кредитно - финансовую компанию с множеством филиалов по стране и за рубежом. Еще через полгода, когда Илья уже был руководителем целого департамента компании, его заметили и перевели в Москву, назначив директором филиала, который находился в то время в не самом лучшем положении. В Москве Илья, по мере возможности, старался не пропускать ни одной премьеры. Однажды один из приятелей затащил его на репетицию в студенческий театр. Там он и увидел Наташу, высокую красивую русскую девушку из провинции, с большими зелеными глазами. И Илья решил, во чтобы-то ни стало, Наташа должна обязательно стать его и только его девушкой. Что, в общем-то, и произошло. Банально, конечно. Но мало кто будет отрицать, что жизнь наша состоит в основном из банальностей.

Наташе поначалу понравился этот милый, на первый взгляд, и внимательный человек. Ей претило, что, будучи еще сравнительно молодым, Илья уже слыл самостоятельным и состоявшимся мужчиной. Да и подруги с курса с завистью нашептывали: "Смотри, Натаха, не упусти свое счастье". А Илья и вправду, всерьез взявшись за компанию, сумел наладить работу и дела в филиале начали постепенно улучшаться. В Наташе он души не чаял. Начались совместные поездки за границу, походы в дорогие бутики, рестораны, престижные выставки. Чуть позже Наташа совсем переехала из квартиры, которую снимала, к Илье. Теперь ее жилище располагалось в престижном районе, с удобными подъездами и автостоянками. И все бы шло замечательно, но однажды в компанию, которой руководил Илья, пришла девочка-студентка на аудит - проверку. Девочка, как девочка, симпатичная, стройная и скромная. Но что-то вдруг произошло с Ильей. Илья, как увидел ее, стал каким-то задумчиво-рассеянным. То вдруг, ни с того ни сего, начнет восхищаться ее внешними данными и деловыми качествами. Это у практикантки-то качества? А то встретит ее в коридоре, поздоровается, остановится и тупо смотрит вслед, вводя в смущение проходящих сотрудников. Но, как бы там ни было, практика закончилась, и Инну взяли на работу в бухгалтерский отдел.
Поначалу их симпатия была на расстоянии. Ну, там взгляды всякие и вздохи с его стороны, а Инне это было приятно. И не сказать, что она была одинока. Парень-то у нее был. И чуть позже она даже вышла за него замуж. А Илья жил с Наташей. Наташа ждала ребенка и, взяв академический отпуск, решила посвятить всю себя семье. Дела на фирме улучшились, деньги полились рекой. Кажется, все и вся были на своих местах.

Но вскоре у Ильи появились друзья из так называемой "золотой молодежи". К тому же оказалось, что некоторые из "друзей" не прочь были пожить за чужой счет. А поскольку Илья был добрый и абсолютно не жадный, видимо на этом сказывалось его детство, лишенное многих радостей, то ему было приятно помогать людям. Вот "друзья" и решили показать, как надо жить, когда столько денег. Тут и началось. Девочки, развлечения, дорогие заморские курорты и... наркотики. К тому времени у Инны с мужем, что-то там не заладилось, и они развелись. Илья тут же воспользовался ситуацией: служебный роман начался бурно - как лавина. Работа отошла на второй план и постепенно обрастала проблемами.
А роман, действительно, был как лавина: все больше и больше заглатывал их обоих в бессмысленный круговорот. Илья неделями не ночевал дома, а когда приходил, то всегда был пьяным. Наташа тогда уходила в свою комнату и долго горько плакала. Затем у Ильи начались проблемы со здоровьем: сказывалось чрезмерное употребление наркотиков. Илья, в пылу возникавшего вдруг гнева, выбрасывал из окон дорогую аппаратуру, алкоголь пил прямо из горла, а потом, неожиданно превращаясь в покаянного агнца, молил прощения у Наташи. Несколько раз Наташа находила силы, чтобы простить, но каждый раз ей это давалось с трудом. А, скорее всего, ей деваться было некуда. Но проходило время и все повторялось. А однажды Илья в очередном угарном запое полоснул лезвием по венам.  На его счастье скорая примчалась быстро и увезла его в клинику. Лечили целый месяц и, кажется, успешно.
За то время, что Илья был в больнице, Инна ни разу не навестила его. И Илья решил вернуться к Наташе, которая была уже на седьмом месяце. Но что-то не то было уже с Ильей: глаза потухли, взгляд стал безразличным ко всему происходящему. Он ел, пил, работал, но разговаривал как зомби. Наташа, как могла, пыталась оградить его заботой, но Илье было все равно. Так продолжалось до тех пор, пока злой рок не сыграл свою недобрую шутку: начались преждевременные роды. Ребенка Наташа потеряла.

Илья горевал сильно, но недолго. Потом, поразмыслив и обсудив с женой ситуацию, решил поступить честно: квартиру и машину оставить Наташе, а сам после оформления необходимых бумаг перебрался к Инне. Но Наташе не могла больше оставаться в этом доме. Она искала в нем счастье, а нашла горе. А посему через знакомых продала почти даром "дорогие подарки"... слишком дорогие... и уехала в Екатеринбург. В театральный институт тоже не стала возвращаться. А через некоторое время по протекции одного из друзей отца, отставного военного летчика, устроилась на курсы бортпроводниц.

К тому времени на работе у Ильи возникли серьезные проблемы. Из Питера даже примчалась комиссия разбираться: долги у компании выросли в несколько раз. А у Ильи к тому времени дело близилось к свадьбе. Он даже начал проявлять интерес к жизни: счастливые глаза, лучезарные улыбки. Но ненадолго... Как-то вечером Илья приехал в офис. Сел в кресло и ждал кого-то у себя. Вскоре секретарша услышала странный звук падающего тела и, испугавшись, вызвала подмогу. Когда вошли в кабинет, Илья лежал на полу. Примчавшиеся врачи уже ничем не смогли помочь…
Лайнер, слегка качнувшись и медленно теряя высоту, начал маневрировать на глиссаду. Одни пассажиры, сладко позевывая, растягивали свои закостеневшие мышцы, при этом на лицах изображая сладостное удовольствие. Другие равнодушно запихивали в чемоданчики и сумочки, ставшими вдруг бесполезными, чтива и планшеты. Все! Еще один длинный и уже порядком надоевший перелет завершается. Мишель, невольно очнувшись от своих грез, и обозрев засуетившийся салон недовольным взглядом, отвернулся к иллюминатору. Ему хотелось вновь погрузиться в волну размышлений о счастье, которую, так некстати, нарушила пассажирская возня. До полной посадки оставалось еще минут сорок и Мишель, закрыв глаза, попытался принять спокойную позу.

Странная все же это штука - счастье человеческое. Если спросить любого: был ли он когда-либо счастлив? Ответ, наверняка, будет однозначным: да, был или была. А сейчас? В лучшем случае ответом будет разумное молчание. Невозможно быть постоянно счастливым? Выходит, что невозможно. Мишель много раз пытался дать определение счастью. Иногда это получалось. Но ненадолго. Неожиданно выпадавший контраргумент начисто разрушал возведенную логическую конструкцию. Ну, хорошо, если невозможно определить счастье как понятие, даже некий синтез понятий, описывающих, допустим, состояние души, ведь есть же у человека душа!.. тогда, в какое же время человек ощущает себя счастливым? Иногда счастье собирается по крупицам, по горсточке. Всю жизнь собирается. И цена такого счастья бывает иногда неимоверно высокой. Но человека, именно человека, почему-то это устраивает. Ведь это же счастье. Не барахло, ни корова, ни… И вот уже, казалось бы - всё! Вот оно драгоценное! В руках, наконец. Ощутил, почувствовал вкус и запах этого драгоценного подарка. Ан, нет. Жизнь неожиданно завершается. Обидно, больно, не справедливо. Но с другой стороны, а может быть в этом и есть смысл жизни, уходить счастливым? Увидеть Париж и... Хм. Вот Лена как-то рассказывала, что многие отважные и смелые рыцари средневековья свои богатства, все силы свои бросали на поиски мифического Грааля. И кому-то, как утверждают легенды, удавалось увидеть его. Только увидеть! И многим это стоило жизни. Есть ли в этом параллели? Трудно сказать.

А другим... Другим, бывает, удается достичь самых заветных желаний. Причем, сразу и все. Есть исторические примеры. А счастья почему-то нет. Чудно...
Неожиданно Мишель почувствовал резкий толчок и торможение аэробуса. Ну, вот и Москва. Размышления придется отложить до следующей командировки. А жаль. Скорее домой! Леночки заждались... Сладкие грезы о скорой долгожданной встрече заставили Мишеля улыбнуться. Пассажиры, неспешно собирая свои чемоданы и тюки, толпясь и топая у выхода, выбирались наружу. Мишель тоже поднялся. Кажется, он был последним. Еще раз обвел глазами салон, искал Наташу, чтобы попрощаться, но не найдя двинулся к выходу.

А Наташа в это время сидела в хвостовом отсеке и, прислонившись к иллюминатору, плакала. Она видела, как по полю к аэровокзалу шел счастливый человек, которого ждали дома. Наташа искренне, по-доброму, позавидовала его счастью и пожелала ему добра. Если есть счастливые люди, думала она, то и счастье непременно существует. И мое счастье где-то есть. Обязательно есть. От этой мысли на ее заплаканном лице появилась едва заметная улыбка...