Александр Брон. Листая старые газеты

Почти забытые приметы
Послевоенного житья...
Вождя громадные портреты,
Указа строгая статья.
На сгибах буковки потёрты,
Но помнят краска и свинец
Высокой музыки аккорды
И запрещённые аборты,
Победы наши и рекорды,
Ошибки наши, наконец.
Уже засыпаны воронки,
Окопы спрятала трава,
Но верит чёрной похоронке
Ещё не каждая вдова.
Встают заводы из развалин,
Выходят лыжники на старт,
Локомотив «Иосиф Сталин»
Вагоны тянет в Салехард.
И репортёр, глядящий в оба,
Душой особо не кривил,
Когда улыбку хлебороба
Трофейной оптикой ловил.
Он крепко знал свои задачи,
Сверял по времени часы –
Вот пуск электропередачи,
Закладка лесополосы...
Не жаль газетного петита
Большим делам. Но в той дали
Я помню и суровость быта,
И цену пачки стрептоцида,
Нетрезвый голос инвалида,
Его гармонь и костыли.
И дух барака. И соседку,
Что чуть губами шевелит,
Читая свежую заметку,
Где заклеймён космополит.
Читай... По розовой клеёнке
Шуршат шаги ночей и дней.
Всё, что поставлено в колонке
И что оставлено за ней.