Встреча через триста лет

Вскипая разбивается о брег
Балтиец...вновь распутал эту нить...
Моя страна и мой двадцатый век.
Ещё лет тридцать можно не делить

То, что сейчас разорвано навечно
В сознании непонятых людей.
Для тех, с кем я соседствовал беспечно,
Давно уже – предатель и злодей.
_______________________________

Митава* – город памяти моей,
Так мало вместе время провели,
Ты открывала сердце для гостей,
И счастлив я с тобой был в эти дни.

Улыбок и открытости, клянусь,
Я не забуду точно никогда,
И если снова вывалится грусть –
Ей покажу, как весел был тогда.
_______________________________

Последний месяц – август-непоседа...
И вновь гранит чеканить молотком
Наш славный Андрис(чуть потомок шведа)
Позвал на срок к себе в свой отчий дом.

Студент собой являет просто чудо.
Его два раза в гости не зови.
Живёт везде и, если с местом худо,
Он будет спать на краешке земли.

Но не пришлось, и славные хоромы,
«Почти что швед» от щедрости души
Отдал, снабдив периной из соломы,
Пусть не совсем, но всё-таки в тиши.

И стол хозяйский тоже был радушен,
И голодать нам точно не пришлось,
Студент всегда готов сто раз покушать,
В том не надейся лучше на авось.

Мы наслаждались августовским небом
И впитывали воздух до зари,
Но человек не сыт единым хлебом,
Богат и тем, что у него внутри.

И чтоб наполнить сердце интересом,
Изучен был в достатке местный быт,
Да старь веков отчаянным повесам
Шептала, приглашая на визит.

Война так много отдала разрухе:
Предместных замков, храмов и церквей,
Да чтобы пусто было той старухе,
Которой, правда, не было страшней.

Развалины таят в себе загадку,
Немую память темной старины.
Её сокровища записывай в тетрадку,
Которым истинно не сыщется цены.

И мы всецело этим наслаждались.
Как радость горячила нашу кровь,
Когда находки, простенький анализ
Нас увлекал всё дальше вновь и вновь.

Шавкат и Андрис, Левка да покорный
Ваш преданный неназванный слуга
Куда как глубже зарывались дёрна
Для поиска истории следа.

Но лето не проходит в сентябре,
И день-другой остался до отъезда,
И как ни хочется друзьям моим и мне
Побыть в плену радушного норд- веста,

А всё же нам приходится прощаться.
Но напоследок выехали вновь,
Для памяти с историей засняться
Средь каменных безмолвных мертвецов.

На лете скоро будет желтым точка,
Трава тускнеет кое-где слегка.
Церквушку замечаем близ лесочка,
Не помня, чтобы там она была.

Почти цела, не тронута войною,
Хоть кладка уж, конечно, не свежа,
Да на оконцах, согнутых дугою,
Местами не хватало витража.

Зашли втроём. А всё же, запустенье.
Как ни крути, не надо лишних слов,
Чтоб понимать, что высшее творенье
Уходит вглубь на несколько веков.

Там в центре развалившийся алтарь,
Под ветошью безвольно умирал,
Молчал орган, не помня то, что встарь
Он наполнял волненьем этот зал.

В пыли тускнели фрески и распятья
С увечьем угнетённого Христа,
Который так мечтал свои объятья
Открыть для всех, в ком свет и чистота.

Внезапно ветер в зал шутя ворвался,
Добавив к списку виденных причуд
Порыв с игрою истинного фарса,
И показалось, будто бы зовут

Меня настойчиво и очень-очень тихо
Спуститься по ступеням прямо вниз.
И я с опаской, робко, а не лихо
Иду в подвал, в дом темени и крыс.

Шажок и темь, и голос все сильнее
Зовёт, и ноги вот уже парят...
Удар и боль гудит в челе и шее,
И гаснет неспокойный тусклый взгляд.

А там летаешь где- то непонятно,
Средь бреда и неведомых миров,
И видишь всё сквозь ширму и невнятно,
То, что увидеть, в общем, не готов.

Но всё-таки, тебе пойдя навстречу,
Ладошкой кто-то двинет по щекам,
И на ушко так нежно прощебечет:
«Тебе ещё не скоро в гости к нам».

Как тяжек миг такого пробужденья,
Куда как проще было б умереть,
И проклинаешь это наважденье
И вместе с ним расставленную сеть.

Шатаясь, подымаюсь из подвала.
Хочу позвать друзей, чтоб помогли,
Но поменялось что-то, в центре зала
Свечей горят церковные огни.

И рядом трое возле алтаря:
Влюблённые и ксёндз в старинном платье.
"И перед богом муж вы и жена,
Пусть счастье распахнёт свои объятья,

И ничего дурного не случится,
Но если вдруг ужасная беда,
Пусть не погаснут ни сердца, ни лица,
Навеки вместе будете всегда".

Он вышел и оставил их вдвоём.
Они собой являли неземное,
И я глядел на них с открытым ртом,
Не мог мой разум осознать такое.

Картина просто: девушка сияет
В нарядном облаченье и фате,
Но грусть лица совсем не покидает –
Престранная подруга красоте.

Прекрасный голос струйкой быстротечной:
"Вот, милый Валдис, я твоя жена.
Как жаль, минута не случится вечной,
И ждет тебя проклятая война.

Я знаю, Бог Всевышний не допустит,
Чтоб мы с тобой расстались навсегда,
Но место всё ж находится для грусти.
Ты береги себя, моя звезда".

"Солвита, свет моих мечтаний нежных,
К тебе вернусь, ты только меня жди
И будет всё, клянусь тебе, как прежде.
Ты знаешь, что я чувствую внутри".

Он обнял крепко, губы прикоснулись
К её губам. И будто вечность шла
До той поры, когда они очнулись
И разомкнули нежные уста.

"Прощай, мой друг! Но нет же, до свиданья!
Пусть защитит тебя любовь моя,
А если нет, то сила мирозданья
Нам встречу посулит через года".

Он с ней простился нежным поцелуем,
Исчез в просвете около крыльца.
Но отчего-то я был так волнуем
Тем, что не видел юноши лица.

Она осталась – нежное созданье...
Такую, верно, больше не найти,
И только к ней приковано вниманье,
Глаза не можешь долго отвести.

О, ревность и природа человечья!
Мужчины знают и меня поймут,
Ведь пострашнее смерти и увечья,
Когда ты знаешь, что тебя не ждут,

Хоть разорвись на тысячу частей,
Признайся, боголепствуй, будь смешон...
Ты всё равно не будешь нужен ей.
Всё очевидно... просто ты – не он.

Она печально очень улыбнулась
И посмотрела будто сквозь меня.
Но всё равно, тепло её коснулось,
И вновь в мой век улыбка привела.

Я еле встал. Гудит в висках. О, Боже.
Сейчас, наверно, вырвет... не могу...
Всё это сон, на правду не похоже.
И через силу я друзей зову.

И хорошо, что голос не подвёл.
Шавкат и Лёвка очень близко были.
Я что-то им про церковь эту плёл,
Когда меня наружу выносили.

На пару дней пришлось нам задержаться.
И был я на общенье не охоч,
А голове приказывал стараться,
Гнать мысли о прекрасной деве прочь.

До Риги добрались без приключений.
Перрон встречал живою суетой.
И после всевозможных уточнений
Мы ждали отправления домой.

На пять минут я вышел прогуляться
(С большим непониманьем для чего,
Но с твердым убеждением остаться,
Уж больно всё засело глубоко).

И вдруг спина, походка, и блистают
Раскидистые волосы до плеч...
Спешу, лечу... сомнения терзают
И сердце не хотят моё беречь.

И вот тянусь и робкое: "Простите".
Застыли в горле лишними слова:
"Но что же вы теперь, мой друг, молчите?"
А в голове: Она! Она! Она!

"Не будет встреча тайною покрыта?
Препятствием не будет то для нас?
Знакомимся? Меня зовут Солвита!
А как же, незнакомец странный, вас?"

Надеялся, но чуть не поперхнулся...
Ноздрями воздух в лёгкие вобрав,
Наивно и счастливо улыбнулся
И произнёс негромко: "Владислав".




Латвия. Рига. 2005 г.
Шустов Владислав Евгеньевич.


Митава* – историческое название Елгавы.
Елгава – город в Латвии. Расположен в южной части Земгальской низменности на реке Лиелупе, на расстоянии 42 км от Риги.