Вы бродили как дура по безлюдной усадьбе... 2003

*    *    *

Вы бродили как дура по безлюдной усадьбе;
За окошком цикады стрекотали в ночи.
Чьи-то сильные руки обхватили вас сзади
(Ты уже догадался, о читатель мой, чьи).

Вы, слегка испугавшись, от души завизжали,
И я хватку ослабил, растерявшись на миг,
И вы вырвались с корнем и тотчас побежали,
Искажая гримасой миловидный свой лик.

На бегу оглянулись, истерически воя;
Я парил в коридоре и светился во тьме.
Увидавши впервые привиденье живое,
Вы, как я заподозрил, повредились в уме.

Растеряв по дороге рудименты извилин,
Вы закрылись в сортире, клич победный издав,
Но я вновь вам явился и заухал как филин,
Из воды унитаза, словно Феникс, восстав.

– Не шумите, прошу вас! – успокоить вас дабы,
произнёс я поспешно. – Привиденья – брехня!
– Но ведь вас не бывает, – проронили вы слабо.
– Да, – признал я, – и это огорчает меня...

– Но я вас ощущала, вы меня обнимали!..
– Ощущенье – не признак самого бытия.
Бытие объективно, ощущенье – едва ли.
Потому-то и призрак всего-навсего я.

Ощущаться, однако, я могу и иначе...
– Например? – вы спросили, покосившись на дверь,
И добавили тихо: – А, к чертям всё собачьим!
Поступайте со мною как хотите теперь...

Что хотел, я не делал лет, наверное, триста,
И когда поступил я с вами так, как хотел,
Вы сказали, прилипнув, как жена декабриста:
– Полагаю, что это далеко не предел?

– Не предел, – я заверил, – ибо, не существуя,
Беспределен в желаньях и деяниях я.
Вы мираж ощущали как природу живую.
Ограниченность – это атрибут бытия...

Вы, осмыслив прилежно разъяснения эти,
Прошептали, как только я печально затих:
– Хорошо, что реально не бывает на свете
Привидений, нам данных в ощущеньях таких!..