Тысячелетник

1
«Набьём кошельки серебром!» –
Крылатые кличут Валеры.
Стоит на приколе паром,
Идут в Мариуполь галеры.

На них молодые рабы –
Потомки Боспора и Керчи.
Елеем крещёные лбы
Рукой Иоанна Предтечи.

Голодные хищные чайки
Разбили им клювами чакры.

Их жалила ядами жля,
Карала смагучая карна.
Смертельную участь суля,
Сирены им пели угарно.

Языческий пламень пройдя,
Купальскую деву изведав,
Их деды, отцы и дядья
Лудили поляков и шведов.

Владимир Креститель – вития
Ослепший прозреет потом.
Его исцелит Византия
Своим православным крестом.

2
Растёт в камнях тысячелетник –
Такой себе невидный цветик;
Нередко рядом с ним бессмертник.

Настойка этих двух растений
Питает с детства кровь славян…
О них сломался ятаган
И злостный алеманский гений.

Деля на запад и восток
Евразию меридианом,
Урал достался христианам
Как малахитовый цветок.

3
Слова, в которых корень «друг»,
Для всех своею речью стали.
Они сильней дамасской стали
И золингеновской не вдруг.

Все, занесённые в скрижали,
Они друзьями нам не стали.
Но страшно все зауважали
Несокрушимость нашей стали.

4
Уходит в море тюлькин флот.
На вылов кильки.
Вот-вот Азов накроет лёд;

Читаю Рильке.

5
Азов зарей осеребрился,
Гремит погодкой...

Пролив кипит микроселёдкой...
Раздухарился!

Я начинаю новый день
Молитвой кроткой.
Наш пароход идёт в Китень,
Гружёный шпроткой.

На свете рыбки нет вкусней.
Без разговора.
Китень – подобие сеней
У Черномора.

Мы лакомимся ассорти
В его колыбе.
Без спросу, господи, прости,
Горилка – к рыбе!

Конечно, времени лимит;
Азов февралево штормит.

6
Читаю на ночь Еврипида
Про Ифигению,
Её,
Спасла богиня Аретемида,
Тайком сослала, но Таврида
Не стала домом для неё.

Таврида – не Пелопонес.
Царевну угнетает стресс…

Её огонь бы мог пожрети
Как Агамемновую жертву.

Сестру домой вернёт Орест –
В златообильные Микены,
Но чем окончился арест,
Нам не известно…

7
Перемены
Отрадные мне по душе.

Читаю перед сном Бланше.

8
Гудит и день, и ночь «Таврида»
Я тоже ей слагаю оды…

Реминисцирую Давида
О том, как подступили воды
К душе мятущейся моей.

9
Штормит Азов. И до утра,
Пока на рейде сейнера,
Пока луна закрыта хмарой,
Мы спирт закусываем шкарой.

Чуть свет явился ревизор –
Рыбоинспектор Черномор.
Ночь напролёт он был в засаде.
Насквозь промёрз...
«Налейте дяде!» –
Сквозь хмель бормочет бард гитарный.

В хибаре дух тоталитарный.
Хозяин разбавляет зелье
И, сидя, засыпает тут же.
Я выхожу, подставив стуже
Раскалывающийся лоб…

И вижу, как над морем столб
Воды идёт на Керчь.

Я понимаю, это смерч,
Иначе говоря, тифон.
Я знаю, безопасен он…

И, глядя на него бесстрашно.
Я выражаюсь каботажно,
О том, что кончился циклон…

И это нравится братве,
И агья-чакре в голове.

18-19.02.21