Заметь!

Заметь, как Эта, подлая,
волшебно описала берег
у реки, в песках
(Лазурь в пурпуре солнечном
касаясь облаков - всплеск
оставляет на искрящихся
звездах)!
Каналья!
Зри (Гранатовый листок, едва
касаясь грозди винограда -
что, как слеза! - на лапках
мотылька вмиг оставляет,
звонко: "Ты Любишь ль так?") -
и сердце, замирая!
разбивается - твоё! моё! -
о горсть ракушек
близ медуз
хрустально-серебристых,
что твердят: "Что Нежность?
если не улыбка колыбельная?"
Мерзавка!
Слышишь, как жужжат
над малахитовой тропою,
уходящей в сад черешнево-
вишнёвый - шмель и стрекоза:
"Что Настоящее?
Лишь чувство - трепетное,
как туман:
"Как всё возможно!?."
И ласточка над кипарисной
бахромой:
"И я - парящая! - в холсте!
Не это ли бессмертие?"
О, шельма!
Кисть Её, чарующая, смела
близ Автографа сказать:
"Так пишут, когда Любят...
не себя!"

...И ты рыдаешь? Как и я!
Душа Её пред нами!
Как и Вселенной Красота,
вошедшая в Слова:
"Мир невозможен без Творца!
Ты ли прекрасен?"