Реформационное

            "Я хотел бы опираться о платан..."
                Борис Гребенщиков, 1985               

На баварской границе тучи хмурятся, зреет овёс.
Подрастают богемские братья в селениях сонных.
Соловей не жалеет драгоценное горло своё, -
в старом золоте Праги встаёт вифлеемское солнце.

Говорящие стены фарисеям признать не с руки,
но садовый колодец глубок харизматикой Рейна.
Человеческим страхом полнит церковь свои сундуки.
Серебром и стеклом божьей милостью полнятся реки.
Люксембургская совесть, продаваясь, отчаянно врёт,
подкрепляя себя чёрным пивом и жирным беконом.
Кабинетная ересь твёрдым шагом уходит в народ,
и крепчает зима европейского Средневековья.

Настоящая слава никогда не теряет лица,
даже если валун на спине стопудов и громоздок.
Настоящее чудо совершается только в сердцах.
Исполняя заветы любви, загораются звёзды
и сияют чудесно, с глубины и с вершины видны,
потерявших надежду во тьме поднимая с коленей.
Мистер Ян из Гусинца за собою не знает вины,
если стойкие поиски истины - не преступленье.

Ну чего же вы ждали, если ангела судит пират,
если липкие руки в союзе с душою пустою?
Только тихая сила расцветает Голгофой костра,
только тихая жизнь потрясает святой простотою.
Только вечная флейта в человечьей обычной судьбе
и поёт, и ведёт, и в рокочущем море не тонет.
Это чистая правда: тёмным лесом сто вёрст до небес,
а горячим костром - только вздох до отцовских ладоней.

На высокой границе соловьиный старается хор,
и весёлый Платон ждёт друзей под могучим платаном.
Мистер Ян из Гусинца, как на службу, идёт на костёр,
и прекрасный июль дразнит маками в поле овсяном.

          2021