Сигарета-ковёр

Тени стоят на краю,
Под бородой держа
Пустой яр, лая на луну,
Под шелест деревьев.
Она яркая, ко сну
Зовёт - лесному зверю
Ни по чём: тут снуют
И дальше,
Наплевав на тихий голос,
Ревут
На неё, круглую,
Как фонарь машины,
Вклинившейся
В вой своим рёвом,
Что рвут морщины
Столбов и веток
Снова и снова,
Из-под синя глядя
Неба.
Несётся Москвич:
Не нов, не редок
Во встрече этот путь ему,
Пусть в дыму
Он в своем же едет.
Куда с ним ветер дул
Всё равно: привычка поможет.
Поворачивают колёса,
Останавливаются на старых следах.
Сломанная дверь открывается косо,
Вылазит водитель в кровавых штанах
И куртке, идет к багажнику.
Услышал треск – полез по ножик,
Глядит, не видит ничего:
Весь был мёртв
Пейзаж вокруг. Всё молчит.
Обратно в карман ложит
Свою железку,
Достаёт другую: ключи;
Крутит, открывает, потянул,
За тяжелый свёрнутый ковёр,
Набрав воздуха в грудь,
Выложил,
Тянет траве, шуршит,
Было жилы
На его лице видно: нелегко
Тащить, ломается под весом,
Но это ему зачем-то надо.
Вернулся за лопатой
И бензином.
Стоит на месте, дышит глубоко.
Закуривши сигарету,
Отдохнул минуту,
Начал копать яму,
Этой ночью
Земля дала слабину перед железом,
Лопата врезается в мягкую почву
Быстро. Момент – готово место
И эта месса
Подходит к концу.
Как невеста подходит к венцу.
Как платье её, белую
Сигарету
Вынув,
Закурил он,
Свой груз в яму кинув
И, бензин пролив,
Бросил её, тлеющую, следом.
Воротами в ад
Вспыхнула яма,
Черными пятнами
Покрываются нитки,
Когда-то узор
Составлявшие,
Сгорают плитки,
Их полосы,
Ряды,
Но одна сторона не горит.
Непонятно.
Виновник полез за ответом,
Отгибает угол…

Отшатывается,
Падает назад:
Из уголка на него глядят
Его же глаза
Его лицо,
Белое, как лист; точно
Спрашивают,
Немым голосом
Прерываясь иногда на стон,
Кричат они истошно,
Читается в слезах:
«За что?...»