когда дали много

Постепенно заглохли споры о том какая война идёт на Донбассе. А споры были жаркие!

Нам нужно было понять.

Дело в том, что мы знаем две войны – Гражданскую и Великую Отечественную.

И мы не могли спокойно оскорблять друг друга на почве зависти и ностальгии без понимания – а наша война, она какая?

Так и не решили толком и объявили ничью.

Получилась ни чья война. Не наша и не ваша взяла.

Я и сам не знаю, сказать по правде.

Тут важнее увидеть другое, а именно, что и где произошло из-за этой войны.
Если не обращать внимание на 15 тысяч убитых, раненных бессчётно, 2 миллиона беженцев и 2 миллиона заложников – в основном стариков – а кто на них, собственно, обращает!..

… прихожу в Киеве за справкой

Надо 2 недели ждать, но есть фирма.

Давайте, – говорят, – 1500 гривен.

Потом звонят, – приходите, забирайте свои 1500 гривен, мы не можем сделать справку.

Я, – говорю, – с гранатой приду, деньги заберу, а гранату вам оставлю!

Мы вам перезвоним.

Понимаете, вы с Донбасса, принесите ещё 400 гривен.

Я когда такое слышу, сразу начинаю непроизвольно бубнить:

«Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез».

Так вот, если на это не обращать внимание, что мы имеем?

Две вещи.

1. Резкое изменение политической картины в России.

2. И что важнее резкий рост военных бюджетов стран НАТО и прежде всего США. Там сотни миллиардов в год добавили.

Больше ровным счётом ничего мы не имеем.

В самой Украине ничего не изменилось.

Удивительная мы страна!

У нас в Украине остался один медведь. Он старый и ходит по лесу между Сумской областью и Курской областью России.

Мать у него была украинка, а отец русский.

(В Украине опубликовать наоборот – мать у него была русская, а отец украинец)

Этого медведя засчитали в обе страны, следят за ним внимательно и о его жизни известно больше, чем о жизни наших президентов.

Так вот, если этого русско-украинского медведя назначить президентом Украины, ничего тоже не изменится.

Такая страна!

То есть я хочу сказать, что какие бы ни были цели вначале войны, в середине и вообще, по факту имеем две вещи, которые случились где-то в Кремле, потому что политика в России вся там и где-то в Вашингтоне, потому что военный заказ весь там.

Могу ещё отметить, что речь идёт о военном заказе на обычное вооружение – танки, самолёты и корабли с подводными лодками.

То есть дорогое и никому не нужное сегодня барахло.

Для войны не нужное.

Так-то оно очень даже с пользой.

При помощи этих железяк можно сменить власть в небольшой стране, вооружить, а потом поубивать исламистов или напугать стадо горных козлов вблизи Степанакерта.

Но самое главное – вернуть банку кредит, который давно проели.

Так что простые люди правы, когда говорят, что война никогда не окончится, потому что на ней наживаются.

Моя бабушка это часто повторяла про Ту войну – кому война, а кому мать родна.

Я тоже наживаюсь на войне. Поначалу мне было совестно, не поверите!

Принципиально отметал все заработки на войне.

Но со временем оказалось – мало предлагали.

Когда дали много, я продался и наживаюсь.

Как наживаюсь?

Схожу сегодня в парикмахерскую, сдам тест на вирус и полечу в Европу.

Буду там стриженый на английском языке разводить педали типа я бизнесмен.

Недавно офицер из Швейцарии мне говорит: «Будьте осторожнее. Имеется плохая пресса о ваших партнёрах. Можно попасть в санкционные списки. Будут неприятности».

Так я ему зарядил: «После того как танки прошли по нашему посёлку, слово неприятности для меня изменило своё значение».

Хотя, насколько офицер меня понял, неизвестно.

У них в английском языке слова неприятности, беспокойство и неудовольствие описываются одним базовым словом.

Ясное дело, что полно синонимов, а Шекспир и Моэм различали, но я-то со швейцарским офицером не Шекспир с Моэмом!

Оно и по текстам видно и так понятно без слов.