Автопортрет снизу

Человек по фамилии Приспособленец осторожно толкнул дверь бани. Ему, уставшему от дальней дороги, так хотелось помыться, что эта хрустальная, внезапно возникшая по ассоциации, мечта, заслонила даже чувство голода, соперничавшего до последнего часа с чувством жажды. Вот так часто бывает: борются в организме человека разные чувства, а побеждает совсем другое.
Едва войдя, и вдохнув горячего пара, вынырнувшего из-за прикрытой кем-то небрежно двери, ведущей, по-видимому, в помещение для мойки, Приспособленец оживился. Пар осел на надтреснутых губах, превратившись в живительную влагу. Он облизнулся. На стенах были развешаны картины моющихся людей в чем мать родила. Поскольку Приспособленец был мужчиной, то его больше заинтересовали изображения моющихся женщин. Глядя на эти откровенности, Приспособленец, стыдливо прищурился.
«А интересно, — подумал он, — тут моются в разных залах или по-немецки». Когда-то один прохвост сказывал ему, что немцы ходят в баню семьями. И этот обычай вытравили только после гибели рейха.
Потом Приспособленец принюхался.
— Чего голову, псина, задрал? Шею свернешь. Что никогда в музее не бывал? — голос вернул Приспособленца в реальность.
— А что это за организация?
— Как тебе сказать? — огласил утверждающим тоном, вынырнувший из пара человек, на котором из одежды был только синий пиджачок и недотянутые до колен трусы. В руках человек держал кисть для рисования с кончика которой падали на пол, капли какой-то мутноватой, пахнущей вином краски.
— Я так понимаю, что помыться пришел? — задал абсурдный вопрос растерявшийся от всего увиденного новичок.
— Ты не юли! И вопросы себе не задавай. А то подумаю, что инопланетянин. А понимаешь правильно. Только тут компенсация своеобразная. Плата картинами.
Хочешь помыться, пиши шедевр. А если таланта нет, пошел вон, не веришь,- человек показал на плакат над входной дверью.
Вывернув голову, Приспособленец, прочитал:
«У нас денег не берут. За мытье и прочие прейскурантовские удовольствия, рисуй картину. Холст и краски предоставляются по требования.
За отмывание верхней части тела — натюрморт, за нижнюю — рисунок. Если хочешь после мыться пообедать чем бог послал, то пиши картину маслом. Краски и прочие атрибуты для рисования в северо-восточном углу комнаты ожидания.
— А где же у вас тут комната ожидания?
— Нужно пройти в следующее помещение, там она. Но для новичков такое требование: нужно нарисовать сначала свою мечту. Если знаешь как, то будешь и помыт, и поеден, и приголублен.
— Как это поеден?
— Извини, кореш, оговорился. Ну, накормлен.
— А как это приголублен?
— Имеется у нас комната матери и ребенка, где женщины тяжелого поведения обслуживают публично ряженных.
— Ничего не понимаю, столько нового!
— А тебе и понимать не надо, пришел в дом искусства, так и расти, повышай свой культурный уровень.
— Женщины тяжелого поведения прикладывают к тебе свой кулак. Так сказать рисуют по натуре.
Вон сколько у тебя под глазами сколько свободного места. Да и спина плетки просит.
— Мазохисты что ли?
— Ладно, устал я от тебя, весь кайф портишь. Не даешь даже одеться.
При этих словах человек, наконец, натянул трусы до положенного уровня, зацепившись по дороге за мужское достоинство, которое тут же стыдливо обмякло и пропустило ткань дальше. Потом вынул из кармана пиджака носовой платок и высморкался.
— И долго ты у меня будешь на дороге ерзать?
Приспособленец понял, что начальная информация получена, а поскольку свербящее тело просилось под струю воды с мылом, проскользнул в следующую комнату, удачно обойдя недавно помывшегося.
Не обманул, прощелыга. Приспособленец вскоре нашел и мольберт, и холст, и краски, и кисть.
Постепенно новый дом становился для него родным. Едва он успел погрузить картину, написанную собственноручно на гвоздик, на стене, как получил удар плеткой по спине, а когда оглянулся, то кто-то метко попал ему под глаз.
— Не бойся, сокол, я из свободных женщин тяжелого поведения.
— Ну, приголубила, а что дальше?
— А дальше иди к стойке, у нас трезвых в банный зал не пускают. Туда нужно входить на четвереньках, когда наберешься славно.
Когда, набравшись славно, какого-то пойла, Приспособленец вползал в банный зал, под звуки, несущейся из репродуктора бодрой песни физкультурников, он уже чувствовал себя своим. Как быстро человек все-таки привыкает к обстановке. Это называется в природе мимикрия, а в жизни приспособление.
Он несколько раз натыкался на помытых, которые выползали уже на свет божий. Свежевымытые шарахались Приспособленца, а тот постоянно извинялся: «Простите, я тут новенький!»
Наконец, вокруг стали появляться мутноватые лужицы.«Сколько грязи на людях однако!» — с удивлением пролепетал новичок. Но тут мордой уткнулся в чью-то задницу!
— Чего тебе надо? — воскликнул незнакомец, не оглядываясь.
Приспособленец хотел увернуться, но не тут-то было. Незнакомец вращал попой то по часовой стрелке, то наоборот, при это издавая нечленораздельные звуки. Источник этих звуков находился явно не в передней части туловища.
Потом на голову, давно не знавшую влаги, пролилась струя какой-то пахнущей аммиаком жидкости.
Когда до Приспособленца дошло, что произошло, было уже поздно. Его приоткрытый рот наполнился до краев, а глотательное непроизвольное движение произошло так быстро, что человек, чуть не поперхнулся.
Но Приспособленец отличался редкой жизнестойкостью. Недаром же он нарисовал себя в ракурсе вид снизу.
Срыгнув, как птица кормящая птенцов, жидкость, он оттолкнул вертящийся зад и прополз дальше. Холодные дурно пахнущие лужицы сменились на кристально чистые и горячие.
Наконец, он носом ощутил шайку. И о чудо! Кто-то наполнил ее горячей водой, а рядом на полу лежал новенький в упаковке кусок хозяйственного мыла. Сверху же полилась струя из невыключенного душа. Приспособленец поднялся в полный рост, насколько позволяла доза выпитого в комнате подготовки к мытью.
Вскоре он, сидел уже на скамейке, намыливая с остервенением свое исстрадавшееся от долгого пути тело.
Кто-то его толкнул в бок.
— Привет, сосед! Намылился, теперь пошли в парную, я тебя там так отстегаю березовым веником, что век помнить будешь.
— Правда? — Приспособленец уже ничему не удивлялся. Он только с надеждой посмотрел сквозь испаренную атмосферу моющего помещения.
Через минуту, они, поддерживая друг, друга уже ввалились в комнату, где в отличие от предыдущей, где еще угадывались очертания, совсем ничего не было видно.
— Где ты? — едва успел воскликнуть Приспособленец, как получило удар березовым веником по голове.
— Не туда бьешь! Промахнулся.
В общем, пока наладился удар у парильщика-самозванца, все лицо Приспособленца превратилось в сплошное месиво. Капли крови не успевали падать на пол. Хозяин слизывал их, когда оказывались в районе достижимости языка. Не пропадать же добру, да еще своему. Было жарко.
Но Приспособленец не остался в долгу. Долг, как известно, платежом красен.
Скоро и весь его банный друг был разрисован так, что родная мать не узнает.
И все же любое удовольствие имеет временные границы. Вскоре два банных друга уже выползли из парной в общий зал, а там и дальше. Наконец, они оказались в комнате отдыха, где люди отходили в мягких креслах от парения. Ну, отходняки.
— Как вам наша Таверна? — обратился человек интеллигентного вида.
— Знаете, я не совсем понял ваш вопрос.
— ОЙ! Умора! Вы, наверно, зашли с черного входа, так всегда бывает с новичками.
У нас собираются самые интеллигентные люди города и всех проселочных дорог.
— А из еды что тут есть?
— Сразу видно, что вы новичок. Еда тут на любой вкус, правда только духовная. Вон полки со Стендалем, полное собрание сочинений. А завтра будет Пушкин. Каждый день другой автор. К наследию классиков нужно относиться бережно. Впитывать по крупицам заумь. Нечего захламлять голову всякой бульварщиной!
— Ради бога не волнуйтесь, проникновенно сказал Приспособленцев. — я согласен сегодня постандальничать.
Приспособленцу стало все ясно. Ему предложили кубинскую сигару и в сладком дыму, потягивая абсент, он понял, что жизнь прекрасна. И главное, всегда не торопиться, чтобы не зайти никуда с черного входа. А зашел — терпи! Философия жизни проста: за что боролся на то и напоролся!
Но урок жизни, который он получил не пропадет даром. Приспособленец умел в жизни находить быстро самое комфортное продолжение.
Но вскоре оказалось, что не играет роли, в какую дверь ты вошел. Все равно, все предоставляемые услуги Таверны-бани не минут ни одного посетителя.
И еще один приятный сюрприз. Его картина «Автопортрет снизу» на конкурсе года заняла первое место.
Особенно стала она популярна среди женщин посетительниц, которые при появлении Приспособленца игриво на него посматривали, намекая, что не прочь побывать с ним в комнате матери и ребенка.
Разглядывая альбомы с репродукциями великих художников, Приспособленец все больше убеждался, что однажды и он попадет в подобный каталог, но скромность не позволяла распоясаться мечте.
Правда подготовиться не мешает. И он переделал свою фамилию Приспособленец на более благозвучную Приспо-Со-Бленец.
Человеку свойственно ошибаться. Но самое главное в жизни — это найти правильный выход. Порой, как в нашем рассказе, войдешь не в ту дверь и ты окажешься не там, где хотелось бы. Все равно придеться куда-то выходить. Ведь в любом деле ищут правильный выход, забывая о входе.
А однажды, Приспособленец даже получил подарок, войдя в уже известное ему заведение пусть и через парадную дверь. Он потом долго смеялся. А вас бы не рассмешил факт, когда дарят одежду, забытую в тумбочке?
Оказывается все время он ходил нагишом, а ему, как в сказке про голого короля, все стеснялись сказать правду. Или боялись, ведь знаменитость всегда имеет силу. А я вот думаю, что просто любовались его обнаженностью.
Вот такая история приключилась. Хотите, верьте, хотите, забудьте. Уверен лишь в то, что каждый после окончания истории застигнет себя перед зеркалом в чем мать родила. Вот в этом и состоит великая сила искусства... или подделки.